Преданность

Катания по полу в попытках выместить злость привели к ещё большему раздражению. Бинхэ, плюнув на это бесполезное дело, просто испепелил верёвку своей ци. Благо, из-за его состояния её сейчас много и можно потратить на эту… верёвку. Больше всего Ло заботило потраченное время. Он не знал, как логически объяснить это всё учителю. Поэтому, вернувшись к дому мастера Чэня и увидев на пороге учителя, смотрящего на него странным взглядом, и будто брезговавшим подходить к этому ученику, а тем более пускать на порог, Ло Бинхэ просто выпалил всё, как было. Заикаясь и говоря быстро, без раздумий. Из-за чего возвращаясь к некоторым моментам и объясняя их подробнее. Если бы Бинхэ послушал сейчас себя со стороны, то предпочёл бы откусить себе язык, чем позволить учителю услышать такое. Особенно отвлекали чьи-то приглушённые писки и хрюканья за дверью, из-за чего Бинхэ ещё больше отвлекался, не имея возможности осмыслить то, что говорил. Но учитель сохранял завидное хладнокровие и ничего не выражающие лицо. Если не считать покашливаний в веер, особенно, когда Бинхэ уточнял некоторые детали произошедшего. Должно быть, Ло как-то не так выразился, и учитель таким образом пытался поправить его. Но, видимо, Бинхэ ещё недостаточно умён, чтобы понимать учителя. Хотя спроси Бинхэ сейчас, сколько будет два плюс два, тот не уверен, что сразу ответил бы. Красивые глаза учителя, взмах его руки с такими длинными пальцами, до костяшек которых так и хочется дотронуться губами. И медленно, изучая каждый сантиметр кожи учителя, продвигаться языком вверх… Бинхэ не знает, что наговорил тогда, единственное, что радует, это что он не озвучил свои мысли, касаемые учителя, а только говорил про вчерашний день. То, что осталось от кожедела, собрали. Сначала учитель приказал старшим ученикам поговорить с родственниками и близкими жертвы, сообщив о её смерти. А пока показывал остальным и рассказывал о твари на её примере. О том, как обнаружить её и что делать, когда обнаружил. Также провёл учеников по слабым, уже почти исчезнувшим следам тёмной ци, спрашивая, кто их ощущает и насколько чётко или ощущает ли вообще. Так как Бинхэ уже «победил» тёмную тварь, его отправили готовить всё к отъезду. Шисюны теперь ещё больше насмехаются над ним. Вернувшись на пик и отоспавшись, Бинхэ с ужасом думает, что вчера наговорил учителю. И самое ужасное — не может вспомнить! Он помнит до мелочей трещинки на губах Цинцю перед тем, как он прикрыл их веером, его слегка выбившуюся прядь, красиво и маняще танцующую на ветру, игривое движение ресниц и лёгкий румянец, почти незаметный, если не приглядываться. А Бинхэ приглядывался. Внимательно запоминал всё, кроме того, что говорит. Идиот. Бинхэ уже давно не чувствовал себя так глупо… Со вчерашнего дня. Ло не знает, когда завернул не туда и что именно пошло не так. Но хуже было не это. Учитель улетел на задание. С Лю Цингэ. Вдвоём. Внутри Бинхэ разгоралось неизвестное ему ранее чувство. *** С отъезда учителя прошла неделя. Бинхэ хотел ринуться искать его, но Нин Инъин успокоила его, сказав, что учитель уже отправил письмо и известил главу школы о задержке. Как оказалось, шишу Лю умудрился отравиться, и учитель решил переждать, пока паралич спадёт, а затем отправиться обратно. Прошло ещё два дня. Когда учитель вернулся, Ло готов был прыгнуть ему в объятья и принять хоть сто наказаний за это потом, но тот не подходил к Бинхэ близко после той миссии. А когда он находился рядом, часто задумчиво посматривал в сторону пика целителей. Затем учитель предложил Ло чаю. Он. Предложил. Бинхэ. Чаю. Но всё закончилось, так и не начавшись, когда дверь с грохотом отлетела, извещая о том, что к ним заглянул Лю. Как закончился и чай, пролитый Бинхэ на пол. А ведь этот чай заварил учитель! САМ! ДЛЯ БИНХЭ! — С какого хера ты тут делаешь?! — не удержался Цинцю, и в следующие пять минут он обновлял чей-то словарный запас тем, что обычно из него вычёркивают. Что странно, Лю его спокойно слушал, ни разу не перебив, и вообще всё это время молчал. Что, кажется, взбесило учителя, и он, подобрав чашку платочком, прицелился и кинул Лю Цингэ в голову. Тот даже не шевельнулся и, кажется, либо не ожидал, либо… у этого ученика закончились варианты. И вот они. Сидит Бинхэ с вытянутыми руками, как будто собирался пить чай (почему «как будто»? Так и есть!) и так и застыл. Бог войны, что стоял с опустошенным выражением лица и весь красный, то ли от гнева, то ли… И Цинцю, что уже разогнулся после броска и с опаской поглядывал на Лю и искал глазами чашку. Так и стояли, пока в комнату не влетел обеспокоенный Юэ Циньюань и ещё несколько учеников. В следующую секунду так же стоя с явным вопросом на лице. Тишина затягивалась.