Однажды осенью

Галдёж в обширной столовой не стихал ни на секунду. И рассевшиеся за столы люди даже не думали что-либо с этим делать. Они шумели, что-то бурно обсуждая и жалуясь на свои проблемы друзьям, воспринимая их как какой-то конец света. И сидящий среди таких людей юноша очень понимал чужую раздосадованность. У него самого сейчас за столом творилась вакханалия в чистом виде. Все его знакомые, кроме младшего Шибы, почти не прикасались к еде на своих подносах, поглощённые изучением содержания нескольких листов, которые каждому из них вручили перед обедом, впоследствии портя большинству парней аппетит. — Да что за хуйня? Почему я в одном классе с Кисаки? — Стенал Улыбашка, читая расписание занятий. — Погоди, что, блять?! Какая в пизду "наука о созидании"? Это что вообще? — Раздражался Нахоя. Его улыбка уже выглядела кривой, а нижнее веко дёргалось всё сильнее и сильнее. — Чтоб вы все счастливы были. — Тише произнёс полукровка. И резко сниженная громкость подростка объяснялась его шоком, отображённом на лице. — Птах, а у вас там в бухгалтерии, или где составляются эти расписания, не могли допустить ошибку? — Протянув руку через весь стол, чтобы передать листок адепту, персиковолосый стал ждать, когда его голубоглазый товарищ вынесет вердикт. И тому было совсем не сложно помочь ему. Ведь если он этого не сделает, есть подозрение, что Кавата тогда и вовсе не придёт на занятия. Однако, взглянув на распорядок дисциплин полукровки, кучерявый мигом понял, что даже развей он все сомнения своего знакомого и убеди его в том, что ничего плохого не случится, тот всё равно предпочтёт пропустить некоторые запланированные занятия. Как минимум науку о созидании он с радостью бы прогулял, ибо Ханагаки и сам не был бы в восторге, преподавай его бабушка одну из дисциплин, на которую он ходит. — Нет. Это точно не ошибка. У меня тоже стоит созидание на семнадцатое октября. — Ответил фальшивый блондин. Но будучи неуверенным в своей памяти, Птах вытащил из под подноса лист со своим расписанием, за которым, в отличии новых соучеников, он самостоятельно ходил в бухгалтерию. И внимательно прочитав список занятий на среду, Ханагаки радостно воскликнул. — Нахоя-кун, а мы с тобой в одной группе по созиданию. Я в таком случае за тобой сяду. Не хочу, чтобы Дэюй-сан видела меня и спрашивала о чём-либо. — Отдав листок, теперь одногруппнику, парень подобрал со стола палочки, и зацепив им немного риса, положил себе в рот, проглатывая тот даже не прожёвывая. — Кстати, вам уже объяснили, что у нас нет системы групп и классов как в колледжах? Мы тут все по расписанию живём. — Предупредил голубоглазый, возвращаясь к еде. — Во-первых, хуем тебе по губе. Я сам хочу подальше от бабки сесть. Ну а во-вторых, мы эту тему ещё две недели назад по Хаккаю поняли. Постоянно носился с этим листом, пока не запомнил наконец, к каким группам он относится. — Положив перед собой расписание, старший Кавата повернулся к близнецу, совсем нескромно заглядывая к нему в папирус, пока голубоглазый ведьмак обиженно бухтел на отказ рыжика. — Ну-ка рассказывай, что там у тебя есть. — Не лезь. — Отталкивая от себя брата, изучал свой план уроков Злюка. Казалось, что сейчас, во время прочтения предметов, он злился по-настоящему. — У меня в понедельник четыре урока. Первые два – практика с водой. А дальше алхимия и элементализм. — Убрав листок с глаз долой, голубоволосый приступил к трапезе, стараясь не обращать внимания на ворчание друзей. Что было сложно, ведь злостного кудахтанья под нос не было слышно разве что за спиной. Каждому что-то не нравилось в расписании занятий. Кого-то не устроила длительность уроков; кому-то, например Улыбашке, не нравились преподаватели; а кто-то, наверное больше половины их компании, были просто не довольны тем, что им придётся ходить и учиться, не смотря на то, что как минимум одна треть из них уже давно закончили старшую школу. Но нашёлся тот, кто ещё несколько недель назад смирился со своей участью, и сейчас интересовался лишь именами тех истязателей, к которым им придётся ходить пять раз в неделю. — Это круто! Наши первые два урока совпали! — Воскликнул Шиба, чем привлёк младшего Кавату. Последний вопросительно посмотрел на соседа, ища разъяснений столь уверенного заявления в глазах долговязого подростка. Но пояснений не было даже после десяти секунд переглядок, и младший близнец повернул пушистую макушку к единственному здесь человеку, кто, в силу своего опыта, шарил за учебную систему Водяной Лилии и имел возможность хоть что-то ясно объяснить. Взгляд его ярких бирюзовых глаз встретился с морем. Они не дольше нескольких секунд загипнотизированно наблюдали друг за другом, прежде чем Злюка заметил набитые, как у хомяка, щёки блондина, коего втянули в такую интимную ситуацию на момент скоростного поедания пищи. Ведьмак, осознавший, что с ним хотят поговорить, стал торопливо пережёвывать еду, понемногу проглатывая то месево, что у него получилось во рту. Некоторые куски скатывались по горлу, как вымазанные маслом, а какие-то ненадолго застревали в горле на секунду или две, в конечном итоге продолжая свой путь по пищеводу. И потратив на всё не больше пол минуты, старшеклассник наконец был готов для разговора. Однако Соя всё ещё в этом сомневался, потому начал обсуждение волнующей его темы с вопроса, содержащего в себе небольшое количество беспокойства за блондина. — Ты доел? Не случится такого, что сейчас начнём разговаривать и ты подавишься? — Поинтересовался полукровка, мгновенно получая отрицательное покачивание головой. Светлокурый парнишка поднёс ко рту рукова тренировочных одежд, наспех вытирая ими с губ крошки и маленькие пятна маслянистых соусов, тем самым пачкая края формы. Оттого на закрытой хлопковой кофте сиреневого цвета появились тёмные пятна соевого соуса и других примесей, коих впитала ткань. Впитала она всё быстро, и только теперь, посмотрев на испачканную форму, Ханагаки понял, что учителя, большинство которых ему приходятся роднёй, порвут его на сырьё для новой одежды сразу же, как только увидят, что выданная ему вчерашним днём форма была испачкана уже на следующий день. Однако и поделать с этим что-то было уже нельзя. Потому юноше оставалось лишь смириться и ждать начала следующего урока, во время которого, его родная тётя, учитель истории о магии, выпотрошит ему брюхо за пятна на форме. Но до начала занятия времени ещё было предостаточно. В связи с чем Такемичи согласился с мыслью о том, что скрасить время за разговором с младшим Кавата – не такая уж и дурная идея. — Не-а. Говори. — Бодро улыбнувшись так, будто его голову никогда и не посещали кровавые образы, в которых ему снесут пол головёшки, веснушчатый юноша подпёр подбородок ладонью, фиксируя взгляд на друге. Он внимательно рассматривал каждую деталь необычной внешности голубоволосого подростка, в какой-то момент своей секундной переглядки обнаруживая, как глаза Злюки приобрели более яркий оттенок бирюзового, отчего казалось, словно те светились. Хотя, то могло быть и не глюком вовсе. Однако разобраться в этом парню не дали, всё же начав диалог. — Я по поводу расписания. Хаккай сказал, что у него первые два урока те же, что и у меня. Но он учится в одной группе с тобой. Это значит, что я тоже буду заниматься вместе с тобой? — Оторвав блондина от раздумий, спрашивал того полукровка. Его глаза загорелись, подпитываемой неведомо чем, надеждой, а мгновение спустя искра нового света погасла в них, уступая своё место хмурости на молодом лице младшего близнеца. Он резко захотел задать ещё один вопрос, посетивший стенки юного разума. Но увы, сделать этого второй внук Дэюй не успел, ведь теперь настала очередь адепта о чём-то говорить. — Ну вроде да. Норико-сенсей вообще говорила мне, что помимо тебя к нам в группу ещё закинули Митцую-куна и Изану-куна. Из-за этого наши занятия у Норико-сенсей чаще всего будут совпадать. — Подтвердил домыслы другого парень, подмечая, как при упоминании других людей, сияние в глазах Каваты стало тускнее. Что теперь убеждало и ведьмака в его собственных домыслах, что глаза недофея светились, а не просто стали ярче выглядеть. И что странно, нынешнее сияние бирюзовых омутов отличалось от того света, что он увидел в них при первой встрече. Оттого старшекласснику приспичило достать собеседника тем же, только чуть переформулированным заявлением, которое было выдвинуто им в адрес Каваты в первый день знакомства с близнецами. Но теперь, возможности вести беседу не дали уже ему, перебивая поток его мыслей. — Изана!? — Вскрикнул Кавата, поворачиваясь к Курокаве, что сидел с краю стола и спокойно читал содержимое своего листка, лишь изредка корча недовольное лицо. — Да ему же двадцать лет! Что он делает в одной группе с тобой и Хаккаем? — Всполошившись, заёрзал тот, едва ли не подскакивая с насиженного места. В его сознании не сходились в одну мысль две детали пазла. Для полукровки был чем-то странным сам факт того, чтобы двадцатилетний лоб учился в одной группе с шестнадцатилетками. Оттого поток вопросов и негодования в адрес учебной части их клана не прекращался. Однако самому объекту обсуждения тоже было неприятно слышать какие-либо притензии о своём прибывании в где-то, потому Курокава наконец подал голос, не отводя глаз от содержимого текста. — Я самоучка. — Коротко произнёс дракон, неторопливо поглощая обед. Он медленно пережёвывал каждый кусок пищи, вслушиваясь в тишину, в которую погрузился их стол после его уверенного ответа. Каждый в их компании обернулся к нему, обдумывая два слова, прозвучавших за их столом. Они сработали на них как какое-то заклинание, при использовании которого их посетило озарение, которое никому не было нужно. Им неожиданно стал ясен принцип распределения людей по группам. Однако даже тут образовывались не состыковки, огласку коим придал длинноволосый гуль. — Внимание, хочу уточнить кое-какую хуйню! — Поднял руку вверх Хайтани, весело растягивая слова, как строчки песни. — Во вторник у меня и Рин-Рина будет социальный строй. Но мы с ним оказались в одной группе не смотря на разницу в возрасте. — Начал старший из дуэта, на секунду бросая взгляд в своё и брата расписание, для уточнения достоверности собственных слов. — Я очень рад, что мы с Рин-Рином в одной группе. Но почему вдруг он оказался вместе со мной, а не в группе на год младше? — Прищурив глаза в привычной ему ехидной манере улыбался Ран. Он следил за реакцией светловолосого ведьмака недавно восстановившимся зрением, обращая внимание на тёмные корни волос, что с каждым днём становились всё длиннее. Однако наблюдать за прядями непослушных кудрей было не столь интересно, как всматриваться в задумчивое лицо подростка, ненадолго погрузившегося и тут же вышедшего из своих дум. — Вам тесты по социальному строю давали? — Спросил Птах, догадываясь о причине подобного разброса. В первую же секунду ему на ум пришёл только один подходящий вариант развернувшихся в такую сторону событий. Но дабы удостовериться в нём, парню было необходимо получить ответ на заданный вопрос. С чем, на счастье ведьмака, гули медлить не стали. Риндо утвердительно кивнул, припоминая, как на следующий день после принятия сделанных для них лекарств, его с братом сразу же утащили из лаборатории в среднестатистический класс, ничем не отличающийся от точно таких же помещений, которые он видел в своей старой школе. Усадив их по разным углам, фиалковоглазым сразу же выдали конверты с бумагой, которая несла на себе нескончаемые строки иероглифов, составляющих собой нежданный тест, закончив который, Хайтани мигом поспешили удалиться в любую другую щель дома, где им не смогли бы втюхать новую стопку бумаг с требованием выполнить задания в них. Ран же отвечал словами. Подхватив пальцами одну из улёгшихся на надплечье косу, мужчина откинул её назад, всё ещё, моментами терзаемый нелепым видом отросших волос Ханагаки. — Было дело. Но помимо строя мы и другие предметы писали. — Добавил тот крупицу информации к своему ответу, чем вынудил всю их компашку обернуться на него. Все они стали переглядываться между собой, мысленно обсуждая что-то, о чём Такемичи был уверен, что пожалеет, когда узнает. Поскольку множество взглядов обратились к нему, с подозрением и слабой жаждой крови сверля в нём сквозные отверстия. — Я, кажется, уловил суть работы вашей системы распределения. — Дал волю мыслям молодой человек, играясь столовыми приборами с едой на подносе. Он выглядел весьма скучающим, отчего казалось, что сейчас ему был предоставлен лишь один единственный шанс развязать спор и драку, в которой его скука ненадолго отступит в тень. — Но это очень обидно. Неужто по мнению ваших учителей я настолько тупой, что меня следует закинуть в три группы с ёбаными шестнадцатилетками? — Прозвучал провокационный вопрос, действующий на других не хуже отрезвляющего плеска ледяной воды. И в горло застонав, голубоглазый узнал в голосе провокатора инкуба, на коего Шикиро по неведомой причине точит зуб, не смотря на то, что их стычки удалось избежать. — На что мозгов с умениями хватило, туда и закинули! — Крикнул демону юноша, разжигая огненную бурю за их столом. Адресованные Ханме слова задели каждого из них. Ведь всем им пришлось пройти идентичные тесты, что были и у Хайтани, по результатам которых их всех закинуло в группы с адептами, которые ни разу не были их сверстниками. — Птах, я тебе жопу порву, если ты сейчас же не пояснишь за эту хуйню. — Не спуская с лица злой улыбке, по-другому называющейся оскалом, старший Кавата хрустнул костяшками пальцев. _____________________ Светлокудрый парнишка сидел на твёрдом полу тренировочного зала, переводя дыхание после длительной пробежки, которая, в прочем, ещё не закончилась. Толпа подростков, выстроившись в линию, бегали по кругу более получаса, выбиваясь из строя, но не останавливаясь и продолжая разминку. Чему голубоглазый не мог найти достойного объяснения. Энтузиазм адептов поражал его. В плохом смысле. Кано никогда не наказывал учеников, если те прекращали пробежку или отказывались заниматься разминкой, за что Ханагаки был благодарен. Однако большинство учащихся продолжали бежать, в то время как несколько избранных, познавших плюсы и минусы обучения у Кано, сидели по разным углам, экономя силы для предстоящего месева, о котором оборотень предупреждал их на прошлой неделе, когда говорил о надвигающемся "закреплении материала". И лица всех этих учащихся кривились от усталости противоположно тому, как довольно выглядели другие индивиды, вполне удовлетворённые тем, как Кибе гонял всю группу по тренировочной площадке. Они смеялись и шутили друг над другом, завладевая вниманием окружающих. В том числе вызывая интерес самого блондина, что следил за их адаптацией в новом обществе. Но создавалось впечатление, что вливание в другой коллектив проходило для новичков вполне гладко. И точную причину этому назвать было трудно. Быть может, так сказалось наличие знакомых лиц поблизости, с которыми те познакомились, когда братья и сёстры адепта неожиданно позвали тех провести время вместе с ними на общем собрании детей клана. А может дело и просто заключалось в том, что сами по себе, светловолосые и грозные с виду, подростки уже от природы обладали исключительной общительностью. За которую, к слову, на них сейчас кряхтел старый лис, требуя полной концентрации на разминке, которую они не собирались самостоятельно прекращать. Но даже замечания со стороны учителя не могли оборвать юношеский смех. И это ни много ни мало раздражало преподавателя. — Рюгуджи! Сано! Прекратили ржать, пока вы у меня не начали гонку за баллами. Понаставлю вам двоим плюсов, – каждый разберу специально для вас на горизонтальные палки, и будете вы своим дуэтом каждый день в течении месяца на отработки ко мне ходить. — Брюнет махнул журналом в сторону парней, начав сердито хмурить брови, когда до его ушей донеслись ещё несколько смеющихся голосов, в которых он признал местных забияк. — Нори и Норио! Вас это тоже касается. Вы ещё предыдущее наказание не отработали, а уже на новое нарываетесь. — Крикнул альбиносам Кано, и те тут же откликнулись. Они прекратили смеяться, быстро оборачиваясь к учителю во время бега, а после секунды размышления тыкая пальцами в дальний угол зала, указывая на засевшего там родственника. — Мы не специально. Нас Кролик смешит! Это он всё! — Завопил Дракон, добродушно решая разделить наказание между собой и братьями. Что обвиняемый не оценил, но отнёсся к этому с юмором. Светлокурый вытянул ведущую руку перед собой, за считанные мгновения складывая пальцы ладони в знакомый каждому "знак мира", а уже затем посылая непутёвых кузенов в пешее эротическое, к чему было привлечено внимание оборотня. Однако отставив это дело в сторону, Кибе занялся близнецами. — Кому вы затираете? Чем он вас мог смешить, если вам самим со слова "лопата" смешно? — Ложь! Чаще всего мы ведём себя абсолютно серьёзно. — Стал защищаться Нори, явно всё ещё развеселённый ситуацией. Отчего мужчина решил доказать подросткам обратное самым простым из известных ему способов. — Это ёлка. — Подняв перед собой указательный палец, заявил Кано, уже сейчас наблюдая, как молодые люди сдерживают хихиканье. — А вот она упала и поползла. — Перевернув ладонь, задвигал пальцем лис, что через несколько секунд вызвало взрыв смеха у альбиносов. Хохот разливался по тренировочной площадке задорным весельем около минуты, в течение которой все ученики прекратили бег, теперь с любопытством наблюдая за мужчиной и его подопечными. Сероглазый отрешённо смотрел на не унимающихся детей, проявляя к ним всё имеющееся у него спокойствие, которое он планировал потратить на справедливое проведение тестирования усвоенных молодыми людьми знаний. Однако терпение улетучивалось быстрее с каждым разом, когда близнецы поднимали на него головы, а после секундного осмотра начинали снова ржать, чем подбешивали уже всю округу. И становилось ясно: Кано порвёт их всех в конце урока. Ведь из-за случившегося, теперь никому из них не дано видать пощады учителя, проводящего у них сегодня тестирование. И что ни странно, лучше других осознавал патовость надвигающейся беды юноша, притаившийся, как мышь, где-то в углу. В углу, из которого он уже был готов кричать отчаянным матом, дабы кузены прекратили подначивание их злого преподавателя на убийство. Но не успев даже придумать достойный озвучивания мат, боковым зрением он заметил, как в помещение ворвались две знакомые фигуры. Дуэт двух братьев гордо вышагивал перед ними, скаля зубы в хищной улыбке, так и кричащей всем, что в их мире, разделяемом на охотников и жертв, они несомненно являлись охотниками. «Ебать и резать. А эти красивые, что здесь забыли?» Прошмыгнула мысль в кучерявой макушке. Он, не отводя голубых глаз, следил за фигурами мужчин в идеально сшитых по их параметрам форме. Но было что-то в их внешнем виде, что вводило в ступор адепта. И этим "что-то" был цвет ученических одежд. Вместо бледно-голубых и сиреневых цветов, столь привычных и родных оттеноков их клана, форма Хайтани имела строгий, но стильный чёрный цвет с ярко-жёлтыми, почти золотыми, вставками. И подобное дизайнерское решение было замечено не только Ханагаки. Другие участники урока так же оценили внешний вид гулей, сразу после, несмело вступая с теми в диалог для обсуждения их формы. Более смелыми же оказались Рюгуджи и Сано в компании с альбиносами и Кано, недовольными цветом чужих одежд. Однако куда решительнее остальных выступил сам Кролик, движемый раздражением из-за увиденного. — Ах вы колористы хуевы! — Крикнул во всю громкость голубоглазый, отчего осуждаемые им юноши заметили его присутствие. Они обернулись в его сторону, замечая явно взбесившегося мальчонку, по высказываниям которого было более чем ясно, что ему не угодил их выбор цвета одежды. Вот только, гнев адепта не сильно колышел братьев. Особенно старшего из них. Гуль лишь улыбнулся в приветствии ведьмаку, и распахнув свои руки в призыве к объятиям, – которые, как он знал – ему не получить, направился к блондину. — Принцесса моя халерная, а ты как всегда зол и неприветлив. — Прощебетал Хайтани, почти приблизившись к юноше. Их отделял друг от друга всего один шаг. Шаг, во время которого Такемичи пригнулся, тем самым проскользнув под руками гуля и избежав телесного контакта с ним. Он быстро повернулся лицом к спине долговязого мужчины, чьи волосы были собраны в высокий хвост. Оппонент же его опустил руки после столь банального трюка, и имитируя усталость, громко, с небольшой протяжностью выпустил из лёгких воздух, только после этого поворачиваясь к двенадцатому наследнику. Однако, вопреки представлению, коие Ран показал ему секундами ранее, с его лица не сползла довольная улыбка. Даже больше. Она стала какой-то садистской. И это, мягко говоря, пугало. А если выражаться грубо, то голубоглазый сожалел, что ближайший туалет за три пизды от их места прибывания. Ибо этот голодный взгляд и надменная улыбка не могли никого оставить равнодушным. Причём настолько, что хотелось отвести свои глазёнки куда-нибудь ещё, лишь бы не смотреть на довольную рожу парня. Чем, собственно, Ханагаки и занялся. Он опустил взгляд ниже шеи гуля, тут же вновь натыкаясь на палитру цветов, не принадлежащих их клану. И поутихший гнев в светлокудром взбунтовался по новой. — Какого хуя вы двое перекрасили свою форму? Вам разве выдавалось разрешение решать, какие цвета олицетворяют наш клан, а какие нет? — Процедил тот сквозь зубы, оборачиваясь на шум приближающихся к ним шагов. К ним шли Кибе и двое новеньких, за спинами коих лениво плелись альбиносы, шедшие к ним только ради того, чтобы с первых рядов посмотреть за развязкой представления. Риндо же продолжал стоять в центре зала, не очень замотивированный помогать старшему брату. — Отлично. Теперь нас Кано, голой не растянутой жопой, на гидрант посадит. До упора, блять. — Добавил в конце кучерявый, наконец возвращая внимание гулю позади себя. С лица последнего уже сползла улыбка, а взгляд его был переполнен вопросами к услышанной фразе. — Очень возбуждающе. Ближайшие три дня у меня теперь точно не встанет. Вот только причём здесь ты? — Он сложил на груди руки, незаметно поглядывая на бинт, обмотанный вокруг шеи блондина, откликнувшегося на заданный вопрос. В его голубых глазах сияли раздражение и паника, скрыть которые у того не получалось. И обиднее всего было чувство незнания, откуда к нему явилась именно паника. На раздражение было всё равно, ведь Ханагаки понимал, из какой щели оно вылезло. Но сказать так о нарастающей тревоги не вышло бы. Она возникла из ниоткуда в вполне спокойную минуту. Оттого кучерявый не знал, к чему отнести свою панику. В связи с чем, не имея большого выбора, ведьмак и порешал, что тревогу его вызвал Кано, злой тучей надвигающийся к ним. — Не знаю. Предчувствие плохое. — Кинул низкорослый, вновь обращая внимание на идущих к ним людей. Однако концентрации внимания на группе знакомых пришёл конец, когда перетянуть на себя всё "одеяло" решила заживающая рана на шее. В ней без всякой на то причины возникла пульсирующая и режущая боль, вынудившая блондина схватиться за больное место ладонью, чем только усугубил ситуацию, вызвав у других замешательство и потревожив их душевный покой. И под раздачу родившейся тревоги попали все, видевшие, что происходило с Ханагаки. Не обошло стороной это и гуля, почти сразу же задавшего актуальный вопрос: — Болит? — Прозвучало одно слово, только раззадорив подростка, чьё и без того подпорченное настроение кануло в лету из-за глупости вопроса. — Свестит, блять! — Убрав ладонь с больного места, адепт стиснул зубы, вдыхая через них горячий воздух. Он судорожно пытался понять причину, по которой его могла так резко посетить боль в шее. Оттого в мозгу крашенного мальчика за секунды, которые текли для него как минуты, пролетали тысячи мыслей. И было так ровно до тех пор, пока перед глазами не всплыла размытая картина мужчины, коего насильно удерживали на хлипком стуле магическим кругом на полу подвала, где и заточили того человека. Измученное семью днями пыток бледно-серое, как у мертвеца, лицо; тёмные глаза, загоревшиеся яростью в тот момент, когда он был замечен им в подвальном помещении; потрёпанная, рваная и окровавленная одежда, совсем не скрывающая глубоких ран и будущих шрамов, до появления которых мужчина с очень высокой долей вероятности не доживёт. Он выглядел как больное, старое животное, над которым издевались злые охотники, или даже, как сломанная игрушка, коию такой сделали вредные, не знающие вещам цену, дети. Некогда благородный с виду человек теперь выглядел жалко и противно. И можно было бы привести ещё много синонимов к слову "паршиво", но завертевшийся перед глазами мир и охвативший его тело жар вернули того к обеспокоенным товарищам, полукругом выстроившимеся перед ним. Возглавлял же незавершённую фигуру преподаватель самообороны и боевых искусств, с большим трудом совмещавший в себе ещё несколько великих званий: "второй герой", "правая рука верховной ведьмы", "старый лис" и "живучий мухомор". Кибе несколько раз щёлкнул пальцами перед носом ведьмака, но не увидев в голубых глазах и намёка на осознание реальности, – протянул руку к молодому лицу, крепко ухватываясь большим и указательным пальцами за правую щёку блондина, а затем больно оттягивая ту. — Ну, реакция сегодня будет или ты с концами остолбенел, Ваше святейшество? — Хмуро позвал старик, отпуская подростка лишь тогда, когда тот сделал шаг назад, наконец выйдя из своего транса. — Так, иди-ка ты, Ваше высочество, в лазарет и выпей у них там пол аптечки, желательно обезбола. А уже потом можешь и помирать. Тихо и спокойно, а главное, не у меня на уроке. — Указав на двери зала, тем самым спроваживая ученика из помещения, оборотень стал ждать последующих, со стороны подростка, действий. Но тот лишь стоял как вкопанный, совсем не желая подчиняться приказу преподавателя. — Кано-сан, я более чем здоров, потому идти в мед.кабинет не собираюсь. Тем более, сегодня проводится тест и пропустить я его не могу. — Воспрепятствовал тот учителю в попытке сплавить его работникам лазарета. Однако Кано не был бы собой, останови того одно единственное "не хочу" от мальчишки на век младше него. — Здоров он. Ты поэтому в помидор эволюционируешь? Вся рожа красная. — Съязвил лис, поворачиваясь к одному ученику спиной, чтобы взглянуть на других. — Так, проехали. Сано, знаешь где лазарет находится? — Спросил у первого попавшегося парня оборотень, спустя несколько секунд размышлений со стороны названного получая положительный кивок. — Отлично. Вот тебе задание: сейчас хватаешь помидор и крепко держа его, несёшь к змеям. Если никого из них на месте не окажется, значит отдашь это чудовище скорпионам на растерзание, они там всегда сидят. — Дав указания, Кибе вновь схватился за свисток, дуя в него и разнося по залу шум. Это был сигнал, чтобы все продолжили заниматься. _______________________ В шуме людных коридоров беззаботно вышагивал юноша семнадцати лет с мальчишкой на плече, что младше него на год. Последний же никак не сопротивлялся. Ибо до этого принятые им попытки побега на корню присекались не высоким подростоком. Оттого он покорно свисал с плеча блондина, выслушивая его болтовню. — Кстати, а о каких змеях и скорпионах идёт речь? Это врачи? — Поинтересовался светловолосый. Но ответа не последовало. И насупившись из-за необщительности ведьмака, тёмноглазка поднял правую руку и замахнулся ею, после же не больно, и тем не менее ощутимо ударяя адепта по ягодицам. Однако даже так кучерявый не издал ни звука, соблюдая тишину и после того, как заметил оборачивающихся на них прохожих. И всё же, спустя двадцать секунд слова сами собой нашлись. — Что это сейчас было? — Спросил Ханагаки, не надеясь получить вразумительного ответа, или ответа как такового. Что было не зря. Ведь юный Сано не стал заговаривать на эту тему, возвращаясь к своему последнему вопросу: — Змеи и скорпионы – это врачи? — Опять спросил Манджиро. И на этот раз, всё ещё помня ощущения от шлепка по мягкому месту, ведьмак не стал молчать. — Да. Точнее, змеями являются только врачи. Скорпионы – это медбратья и сёстры. — Пояснил адепт, тихонько осматривая стены коридора, чтобы понять, где они идут. — И чего вы их так обозвали? — Долго рассказывать. — А с шеей что? — Лень рассказывать. — Буркнул веснушчатый. Отвечать честно ему не хотелось. О его ночных похождениях знали лишь несколько человек, и даже те не одобряли того пешего похода до подвала и обратно. Но было то, чего им тоже не поведали. Сдерживающий их пленника круг был нарушен. Чего, к сожалению, он понять издалека не смог. Ему пришлось приблизиться и встать в сам круг, а после и осмотреть тот со всех стороны, дабы обнаружить неладное: из-за большого количества пролитой на пленника воды и неаккуратного хождения рядом с кругом, краска начала медленно смываться, а потому и самое крайнее кольцо оказалось нарушено. В связи с этим блондину не очень поздоровилось, когда он повернулся к недругу спиной. Он отчётливо помнил, как вчерашней ночью на него кинулся тот изуродованный калека, срывая с него бинты в попытке навредить, а затем повреждая струпы его раны. Однако ситуация была быстро разрешена и предателя удалось усмирить. Не без рукоприкладства, но удалось. А вот проблему с неприкрытой раной прошлому ему только предъстояло решить. И после, к сожалению, долгих дум, ничего более разумного, чем подобрать с пола бинт и на скорую руку перемотать им шею, ведьмаку в голову не пришло. Это наверное было единственное, что он утром забыл упомянуть в отчёте перед бабушкой и старейшинами. Однако теперь это было не очень важно. Его уже несли в медпункт, как мешок риса, в котором после недолгих копаний в его ране, взрослые догадаются, что случилось в пыточной. И сразу после, ему с вероятностью в сто процентов оторвут голову. А когда вскроется, что жар и боль от подхваченной инфекции проявили себя ещё ночью, но вместо своевременного обращения к докторам из лазарета, он предпочёл обезболивающее и жаропонижающее, его без лишних церемоний скормят на ужин всем людям в клане. Каждому достанется по кусочку юной туши. ___________________ Искры полыхающего в камине пламя красиво вздымались вверх и исчезали в дымоходе. Сидящий рядом с источником тепла ведьмак вчитывался в тонкую и старую с виду тетрадь. Её корешок знатно обветшал; дополнительно шедшие нити, предназначенные для скрепления листов на случай порчи корешка, протёрлись временем; все листы пожелтели и в некоторых местах были даже порванными. Но не смотря на плачевное состояние рассыпающейся тетради, читать её было всё ещё возможно, пусть и сложно. Ибо диалект в ней отличался от того, на коем привык разговаривать сам юноша. Однако проблема заключалась не в отличном от его диалекте, а в сложно читаемом подчерке и древности многих слов. За последнее столетие многие термины стали носить новые названия, а значение некоторых слов изменилось или вовсе потерялось среди множества других таких же объяснений. И читая эту несчастную тетрадь, белокурый не мог определить хозяина вещицы. Внутри неё стоял только номер группы. Ни имени, ни даты не было. Сам же номер давал немного информации. Однако это его не сильно волновало. Ему больше симпатизировали записи, от которых он был отвлечён сразу же, как начал понимать написанное. Громко ударив массивными дверями по стенам комнаты, толпа развеселённых мальчишек ворвалась в гостиную. Они смеялись, кричали и шутили до тех пор, пока не заметили голубоглазого парнишку, тенью засевшего у стены подле камина. И после этого шума стало только больше. — Такемучи, ты чо здесь ныкаешься? — Выкрикнул развеселённый блондин, подходя к ближайшему дивану и вальяжно рассаживаясь в нём. Но окликнутый не заострял внимания на вопросе. Его больше удивиляли новоприбывшие. Сейчас они все сидели в комнате для собраний клановских детей и наследников. И Ханагаки был хорошо осведомлён, что попасть в это помещение без талисмана было невозможно, ведь сама гостиная находилась в зачарованном коридоре. И не задать на эту тему вопрос было по-просту нереально. — В библиотеках и хранилищах идёт перестановка. Бабушка решила перепрятать всю важную информацию. А Аматерасу-сан занимается установкой печатей сигнализации и защитных заклинаний в комнатах членов рода. Она подозревает, что в моей комнате было что-то, что сделало мой сон настолько крепким. И не только мой. — Ответил на вопрос ведьмак, откладывая чтиво в ноги. — Мне вообще интересно, как вы сюда попали без талисмана.— Низкорослый поднял взгляд на одногруппников и стал смотреть на них, пока те рассаживались по свободным местам. — Поясняю за талисман и сразу же задаю свой вопрос. Мы попались на глаза той рыжей девчонке, которая твоя кузина. Она кинула нам талисман, проговорила заклинание для его активации и сказала либо принести ей какую-то херню на задний двор, либо посторожить её здесь. — Затесался в разговор рыжеволосый полукровка, пропуская вперёд себя Ханемию, вприпрыжку идущего к адепту. — Теперь лови ответку: что, блять, такое "сфера преобразования магии" и где она лежит? — Поинтересовался Кавата, осматривая комнату в поисках сфер. И теперь внимание подростка зацепилось за слова о сфере, упомянутой полуфеем. Он пытался вспомнить, что это такое. А как только образ предмета всплыл в сознании, весь интерес к вещице пропал. — На столе рядом с окном. Мимо глаз не пропустишь. — Вновь взявшись за тетрадь, вернулся к чтению Ханагаки, стараясь не отвлекаться на севшего рядом Кадзутору и отошедшего к окну Нахою. И через десять секунд из уст последнего вырвался возмущённый крик: — Какой кубик рубика блять?! Это вот это вот ваша сфера магии? — Цедил сквозь зубы Нахоя, явно не ожидавший, что сферой окажется квадратная игрушка. И сие негодование вызвало усмешку кучерявого парнишки, коию заметили все. — Тебя рассмешили крики Улыбашки? — Подобрался ближе к блондину Ханемия, мимолётом бросая взгляд в старую тетрадь. — Интересное чтиво. Чьё? — Не отрываясь от содержания бумаги, задал вопрос юноша, а после коснулся тетради, не дожидаясь ответа ни на один вопрос. — Ты чо делаешь? — Попытался убрать чужую ладонь с мукулатуры тот. Но Кадзутора лишь усилил хватку на предмете. — Я помогаю. — Сказал мелированый. — Ты с трудом можешь прочесть эти записи. Я же могу тебе помочь с поисками владельца этой тетради. Если повезёт, то он окажется в стенах здания. — Проговорил тифлинг и прикрыл глаза, концентрируясь на использовании своих способностей. — Замурованным на первом этаже. — Буркнул веснушчатый, отпуская тетрадь. Из-за чего златоглазый вновь заговорил. — Не угадал. Хозяин твоего папируса сам кого хочешь в стену замурует. — Прокомментировал он, возвращая вещь. — Это тетрадь Кано. — Предмет выпал из рук говорившего при этих словах, но поднимать его никто не торопился. Ханемии вещица была за ненадобностью. Такемичи же боялся притронуться к ней. Ведь эта переплетённая стопка исписанных листов принадлежала старому и злому оборотню, готовому вырвать внутренности голыми руками любому, кто притронется к его вещам. И вот теперь вещь этого злыдня валялась у него в ногах. — Знаешь, почему-то это не отбило у меня желания читать записи и дальше. Просто теперь я знаю, что никто не станет помогать мне с расшифрованием этих наскальных записок сумасшедшего. — Всё же взяв тетрадь, голубоглазый сразу отложил её в сторону, теперь думая чем ему ещё заняться. Но отчего то за него уже было решено, что ему нужно поддерживать диалог с остальными и дальше. — Слушай, Птах, а зачем тебе вообще вещи этого мухомора живучего? — Играясь с кубиком, являющимся магической сферой, Кавата подошёл к длинному дивану на несколько человек, и простояв рядом с тем несколько секунд, плюхнулся на него словно тряпичная кукла. — Там записаны заклинания, которые адепты изучали больше ста лет назад. Сейчас таких уже нигде не преподают. Наш клан был последним в Японии, кто до последнего сопротивлялся новой учебной программе. Мы даже пытались совать им всем в лицо документ о ненападении нашего клана на них взамен на то, чтобы они не совали к нам свои носяры. — Опустив взгляд в пол, проговорил светлокурый. В мозгу у него слово за словом всплывал весь рассказ Цубаки о том, как она и её окружение стали последним поколением, которому довелось успеть изучить все запрещённые заклинания и ритуалы. — Но это их тоже не спасло. Пришлось идти на уступки. И вот так вот, все наши книги, свитки и прочие записи с запректой были изъяты и публично уничтожены на площади вместе с записами других кланов. Но, я нашёл в библиотеке туеву хучу тетрадей. Два или три стеллажа с рукописями. — Уточнил размеры найденного блондин, отводя взгляд голубых глаз к тетради. Кто бы только мог подумать, что предмет перед ним был сборником конспектов, которые когда-то служили его учителю рабочей тетрадью. И ведь подобного добра в той библиотеке было много. — Ух ты, запрещёнка. — Проворковал игривый голос, при звуке которого Ханагаки покрылся муражками. — Ну и для каких шалостей ты учишь эти заклинания? — Задали вопрос. Но ответ последовал не сразу. Кучерявый просто сидел и переваривал у себя в мозгу всплывшие сами собой известия, коие он услышал вчера в конце дня от парня из другого потока. Говоривший с ним – Ханма Шуджи, на общем занятии с его знакомым, не слушал учителя и отвлекался на собственные дела, а в конце занятия решил запеть, в связи с чем вся группа, кроме самого демона, отправилась в трёхчасовую экскурсию по сонному царству. Оттого, до этого досождающий своим поведением парень, теперь малость пугал голубоглазого. Шуджи точно не был низкосортным инкубом. Такие не могли усыпить двадцать шесть человек одной только песней. Тем не менее, ответ на вопрос нечести всё же был дан: — Хочу стать сильнее. Но с моими нынешними знаниями и способностями я ничего не смогу сделать. Поэтому, как таракан, ползаю по архивам и библиотекам в поисках чего-то, что поможет стать сильнее. — Признался Такемичи, не вдаваясь в подробности о том, что же сподвигло его к такому решению. — Тогда давай мы потренируем тебя? — Заговорил ещё один голос, в котором адепт узнал своего друга детства. Тот улыбался ему в тридцать два зуба, совсем не догадываясь о том, что это предложение показалось ведьмаку подозрительным. Юноша вглядывался в лица всех мальчишек, собравшихся в гостиной, и высматривал в их глазах скрытые намерения, чертями плесавшими там. — Я вот смотрю на вас и понять не могу, что за наполеоновские планы, блять, мелькают в ваших глазах?