Красавица-еретик Сейлор Мун

Сейчас-Юпитер — Макото с большим наслаждением пропустила разряд электричества сквозь толпу самураев, добровольцев, колдунов и низших йома. Демоны, дрожа в агонии, рассыпались в прах, а людские трупы покрыли улицу в обгорелом виде. — Позовите Небесных Королей! Позовите гвардию Берил! Позовите!.. — демон-йома громко кричал в телефон, когда Макото подскочила к нему со спины. Сейчас-Юпитер сломала этому чёрту хребет своими натренированными руками! Демон рассыпался в прах. — «Это всё слабые йома, вероятно, у них есть элита, кто посильнее!» Инстинкт подсказал укрыться. Макото снова сидела среди куч мусора, которые давно никто не вывозил. Грязные и старые дома, смрад от водных стоков. Макото зашла в бар с тухлым воздухом, где сидели посетители с вечно-кислыми лицами. Макото знала, что хозяева всех подобных заведений — это скрытые добровольцы. Макото заказала себе дрянное бухло. Она выпила несколько порций, после чего начала громко рыгать и поливать грязью это заведение. Хозяин сразу смекнул, что перед ним не Сейлор-воительница. Он думал, что в свете недавних событий, таковая взывала бы к революции. Макото вела себя как типичная низшая. И она правда не верила в революцию. Она видела, каковы низшие — грязное и тупое быдло. Потому она сама планировала вырезать всю знать Остазии. Ей нечего терять. Чуть позже Макото добыла себе хорошую одежду и объявила другим низшим, что нашла ту в доме, который был наполовину разрушен. В таком приличном виде она перебралась в смешанный квартал, где жили как низшие, так и средние. Макото дала на лапу одному чиновнику, чтобы он поселил её в доме, где нет экранов (точнее они там есть, просто они всегда выключены). Лифты здесь все не работают, штукатурка вся в трещинах, кругом распад, развал и деградация. Макото получила свою квартиру и первым делом навела здесь уют. Поблизости здесь жил один очень приятный молодой человек по имени Мотоки Фурухата. Он принадлежал к средним, был столь же красив, сколь и глуп. Добровольцы почти никогда не трогали ему подобных. Глупцы ниже подозрений, ибо Металия благословляет ум, малый для сомнений. Макото решила убраться у него дома, приготовить ему — к сожалению, Мотоки оказался настолько глуп, что не понял, чего она хочет. Разве могут женщины хотеть этого? Пока Макото сидела с недовольным лицом, в комнату к ним зашёл Мамору Джиба. Красавец в тёмных очках взглянул на пару из Мотоки и Макото, после чего сел рядом. Мотоки с удовольствием рассказал Мамору о том, как он встретил Макото — сама Макото, разумеется, с подозрением взглянула на Мамору. Она решила встать и уйти, чтобы не находиться рядом с человеком, очень похожим на добровольца. — Прости, что отпугнул твою девушку, — Мамору всё сразу понял. — Мою девушку? Мамору с улыбкой напомнил себе о том, что Мотоки непроходимо тупой. И это хорошо, потому что более умный средний его сразу бы выдал добровольцам. Мамору сел вместе с Мотоки и начал на пару с ним пить, искренне наслаждаясь тем фактом, что рядом нет камер. Когда Мотоки напился, Мамору решил позволить себе провести время с другим человеком. У Мамору много лет не было любви. Со средними девушками это было опасно — могли заметить или настучать. Водиться с проститутками из низших Мамору не желал, потому как они были ему глубоко безразличны. Мамору решительно завалил Мотоки на постель, начал целовать его в губы, чтобы уж точно внушить ему страстные желания. Благодаря своей настойчивости, Мамору удалось возбудить Мотоки. Друг отозвался на ласки, когда его прижали к стенке. Мамору понимал, что это не очень хорошо, но он настолько изголодался по близости, что готов был рискнуть. Оба разделись, целовались и ласкали друг друга. Мамору разместил перед собой на коленках симпатичного Мотоки, пробил его, вошёл и дал немного привыкнуть перед тем, как продолжить брать его в жопу. Мотоки стонал, кряхтел и озвучивал всякое… — У-ух! — Мамору с большим наслаждением изверг сперму в задний проход своего друга. После этого он, полностью голый, развалился на соседнем диване и продолжил пить ту дрянь, которую разливают для средних и низших. Все ресурсы уходят на постоянную войну, потому нормальное пойло разливают только у высших. Мотоки, когда пришёл в себя, сам захотел кончить. — Сейчас… Мамору встал, пал на колени перед своим другом, поцеловал ему головку и взялся стимулировать его за щекой. Мотоки всё же оказался не таким овощем — он потребовал от Мамору подставиться ему. — Хорошо, — кавалер согнулся, — давай, смажь как следует и войди в меня. Мамору считал, что будет справедливо, если Мотоки тоже сможет кончить. Друг вонзился в ягодицы Мамору, трахал его со стоном, по итогам чего обильно извергся. Мамору почувствовал, как чужая сперма заполняет ему задний проход, он принимает её в себя. — Ох!.. *** Усаги прочитала дальше то, что показала ей Рэй: — Тёмная доктрина, — Усаги пробежала взглядом по пунктам. Рэй объяснила: — Эту часть книги писала сама Королева Берил — она правая рука Королевы Металии. Насколько я знаю, Берил когда-то была земной могущественной волшебницей. Она предала Землю ради большей власти и перешла на сторону Металии. Именно внешность Берил использована для публичного образа Металии. Сама Металия — ужасное демоническое облако тьмы, словом: она совсем не фотогенична. Именно Берил командует армиями йома, которые собирают жизненную энергию людей по всей Земле. Усаги читала Тёмную доктрину: — Глупые и жалкие люди по самой своей природе уготованы служить пищей демонов. Вот какие принципы мы должны использовать, чтобы приготовить их: 1) Групповой фаворитизм. Он же патриотизм или национализм. По своей природе люди — это глупые стайные животные, которым свойственно делиться на большие группы и вести войну за добычу с себе подобными. В рамках такого мышления «своих» люди ощущают как хороших, а «чужих» как плохих — они готовы прощать своим всё что угодно и исходиться ненавистью перед чужаками. Нам следует проповедовать ненависть к чужим и восхваление своих, чтобы люди не замечали, как мы, демоны, используемых их для своих целей. 2) «Если не Сталин, то Гитлер». Этот принцип заключается в том, что люди готовы терпеть тиранов и деспотов, если они полагают, что тираны и деспоты спасают их от ещё большего зла. Люди готовы выносить нищую и тяжёлую жизнь, если уверены, что она оправдана борьбой с внешним врагом. Люди, думающие так, никогда не догадаются, что их настоящий враг — одна организация, которая управляет ими и их внешними врагами. 3) Нарративное рабство. Люди готовы поверить в то, что играет на их сегодняшнюю потребу. Если они хотят ограбить чужаков, то они с удовольствием поверят в то, что чужаки насилуют маленьких мальчиков черенками от лопат. Следовательно, нам нужно, на основе группового фаворитизма людей и их готовности терпеть своих тиранов и свою нищету, создать целый искусственный информационный мир, наполненный ложью, которая будет приятна нашим рабам. 4) Воля к власти — люди должны растворить свою идентичность среди своих стай, чтобы думать о том, как они победят другую стаю — о том, как они захватят её земли — о том, как они будут править миром. Воля к власти — инстинкт, который обратит усилия огромного количества людей на цели, выгодные нам. Слушая по телевизору, как «наша» армия захватила очередные земли и устроила геноцид врагов, люди, жалкие и немощные, будут исходиться экстазом от гордости за своих. Они будут растворять себя среди военной истерии. В таких возбуждённых массах человеческий скот чрезвычайно легко управляем, нет ничего проще, чем вести его на забой. 5) Культ личности — человеческие массы должны боготворить наших пророков, в роли которых будут выступать вожди, диктаторы, генералы, священники и тому подобные. Человеческие скоты по самой своей природе предназначенных к тому, чтобы подчиняться наиболее крупному примату. Авторитет таких культовых личностей должен быть незыблемым, а если их слова расходятся с реальностью, то тем хуже для реальности. 6) Принцип неограниченной насильственной оптимизации. Люди должны быть уверены в том, что любые преступления должны быть позволены в том случае, если они позволяют добиться суммарно общего блага, в любом количестве — лишь бы добиться большего и как можно скорого улучшения. Насилие должно применяться без видимой вины. Ещё один из французских революционеров сказал, что они будут убивать аристократов и священников не за то что они в чём-то виноваты, а потому что им нет места в будущем. 7) Примат популяции над индивидуумом. Людям следует внушить, что прогресс популяции оправдывает любое истребление, любую несправедливость, любое попрание привычных норм общежития. Если ради постройки коммунизма необходимо раскулачить несколько социальных слоёв, обречь этих людей на нищету, голодную смерть и ссылку — народные массы должны понимать, что это «суровые, но справедливые меры». 8) Полное уничтожение эмпирического метода. Если тиран позволяет себе раскулачить несколько социальных слоёв ради постройки светлого будущего — то это ничем не отличается от того, как если бы этот тиран делал подобное ради своего удовольствия или ради богатства того социального слоя, чьи интересны он отстаивает. Эмпирически первое не отличается от второго. Чтобы было яснее. «Злая королева Металия планирует оболванить жителей Земли, чтобы высосать их жизненную энергию и поработить вселенную, погасить все звёзды и распространить смертельный холод по всему космосу». «Благая королева Металия планируют приобщить жителей Земли к высшему благу, вобрать их в своё светоносное лоно, приобщить к нему всю вселенную, избавить ту от ложного света, и распространить гармонию по всему космосу». Оба предложения эмпирически описывают один и тот же процесс — разница между ними чисто идеологическая. Первая — негативная, вторая — позитивная. Следовательно, необходимо заменить опыт и познание идеологической окраской — научные теории и то, что видят глаза, следует признавать ложным только лишь на том основании, что такая картина мира противоречит идеологической доктрине… 9) «Кто ты такой, чтобы ставить под вопрос решение Господа Бога?» Популярные верования провозглашали всемогущество и благость верховного бога, но никак не могли примирить этот факт с существования в мире зла. В конце концов священники такого бога должны были отвечать своим последователям, что они — жалкие ничтожества, не способные вообще судить об этом вопросе. Следовательно, нам необходимо разработать целую систему, в рамках которой будут распространяться мысли, что все, кто ставит под сомнение решение нашего правительства, интеллектуально ущербные люди, простецы и неспособны думать. Мы должны благословлять ум, слишком малый для сомнений. Мы должны учить всех вокруг, что наша власть лучше знает, как людям жить. Всякий, у кого в голове появится вопрос, должен будет обвинить себя в том, что этот вопрос у него появился. Сомнение в нас должно становиться поводом для глубоких моральных терзаний. Тогда и только тогда мы создам мир, который мы желаем — мир, где умы наших рабов будут всецело принадлежать нам. Мы — Господь. 10) Реальность — есть текст. Объективная реальность недоступна наблюдению большинства людей. Так, например, жители городов узнают о делах на фронте через газеты и телевидения, в лучшем случае — со слов очевидцев, какие едва ли могли видеть своими глазами все события. Горожане сами там не присутствовали. События прошлого записаны в летописях и в архивах. Кто видел убийство Кирова? Можно написать, что его убил Сталин, чтобы оправдать репрессии, если наша цель — обвинить Сталина. Можно написать, что это сделал какой-то городской сумасшедший или пылкий ревнивец — и что Сталин подумал, что это сделали враги народа, целая сеть шпионов и предателей. Сталин переоценил угрозу. Это надо сказать, если нам нужно оправдать Сталина. Что случилось с Кировым на самом деле, не имеет значения. Важно то, как нужно преподнести эти события (в данном случае — обвинить или оправдать Сталина). Следовательно, жизнь — это текст. Например, можно сказать, что злая Королева Металия подчинила ненависти и жажде власти жителей Земли, после чего заставила их напасть на Лунное Королевство. А можно сказать, что это Королева Металия правила в миру и гармонии жителями Земли, но злая Луна совершила нападение. Оба эти суждения абсолютно равноценны, потому что повествуют о прошлом, то есть являются текстами. В рамках объективного мира реально лишь настоящее, в то время, как прошлое ушло, а будущее ещё не наступило. Следовательно, объективна лишь одна истина — та, которая выгодна идеологическому учению, нашему учению, и тем, кто её разделяет. Наши рабы должны принять тот факт, что прошлое может меняться и что любые точки зрения одинаково верны, в зависимости от политической конъюнктуры. Идеология должна подменить реальность, люди не должны думать так, как будто реальность существует в действительности — они должны думать о том, что вещи развиваются согласно идеологической доктрине. Например, Гитлер сказал, что войну развязали евреи — значит, это так. Если бы Гитлер захотел, чтобы 2+2=5, то так бы и стало. Он так не хочет, потому что пока нужно запускать ракеты, расчёты баллистики требуют, чтобы 2+2 быть равно 4 — но в сущности, это равенство обусловлено потребностями политического режима, а не мифической объективной реальностью. 11). Есть две расы людей — добрые и злые люди. Как заметил один психолог, переживший нацистский концлагерь, среди его управляющих были те, кто за свои деньги покупал еду для узников, а были узники, которые доносили на себе подобных и издевались над ними. Добро и зло — две полярности, которые составляют глубину человеческого сердца. Мы должны сделать ставку на злых людей — злые люди должны специально отбираться, чтобы стоять во главе стада. Добрые люди должны везде страдать, потому что наш мир не создан для торжества добродетели. Добро — это слабость, добро разрывает и расточает человека, чтобы бросить его силы на служение внешнему индивидууму, который, подобно вампиру, поглощает кровь и плоть. Зло же возвышает душу, цинизм очищает сознание, порок превозносит тебя над толпой. Зло открывает вид на подлинное устройство вещей. Когда мы создаём мировой порядок, построенный на ненависти и насилии, не стоит думать, что мы делаем плохо людям. Напротив, мы делаем счастливыми одну половину человечества! Добро и зло противоположны друг другу, несовместимы и при любому раскладе только одна часть человечества будет счастлива. Мы, идущие по пути зла, Чёрного Блага, сделаем счастливыми свою половину мира. В этих интересах: мы разрешаем преступления, нашу полицию не должны волновать реальные преступления, нашу полицию должны волновать лишь конструкции в головах наших подданных. Постоянный надрыв сил, развал, деградация — всё это нам на руку, пока от этого страдают добрые люди, а злые — закаляют свою злобу. Как сказал один Мудрец: «истина — в тёмной стороне вещей». … У Усаги заболевала голова от такого. Были ещё пункты, сказанные о том, что телевидение должно формировать фальшивую альтернативную реальность — сказано о том, что семьи должны быть разрушены, чтобы никто более не мог доверять друг другу — сказано, что любить должно быть дозволено только вождя и богиню — секс должен быть превращён только в средство производства нового мяса — государство должно стараться причинить как можно больше неудобства людям, потому что запуганными невротиками проще управлять, а их духовные силы направить на прокорм демонов… На основе этих принципов нашей доктрины, читала далее Усаги, должно стоять управление человеческим скотом. Этими ничтожествами и рабами, которые не заслуживают большего, ибо по самой своей природе предназначены служить пищей для высших существ — подобно тому, как животные служат пищей для самих людей. Мы должны приобщать к нашим замыслам тех людей, чья духовная натура подходит для наших принципов. — Какой ужас! — Усаги не могла больше это читать. Её больше поразила глубина той злобы, которая исходила от автора данного текста. Не говоря уже про саму сущность этих замыслов! Это был чудовищный заговор, направленный против всего человечества, заговор, исходящие от сердца, исполненного гордыней, ненавистью и жаждой власти! Это был блестящий в своей злобе ум, исполненный коварства! — Выходит, постоянная война, постоянные жертвы, все эти обращения к народу, все эти преследования еретиков — это всё Доктрина Тёмного Королевства! — Да, Усаги! — Рэй держала перед ней руки на груди. — Это всё план Королевы Металии и её великих йома! Усаги, обрати внимание вот на это… — А? Новояз, — он занимал отдельный пункт Тёмной доктрины, и гласил о том, что демоны и их слуги должны разработать и внедрить особый язык, на котором невозможно изобличить их строй. На этом языке нельзя высказать или даже подумать крамольные мысли. Напомним, слово «добро» на этом языке означает «верный Металии». Невозможно сказать, что королева Металия — злая, это будет абсурд. Прямо как сказать, что «Солнце — не солнечное явление». Всё, что не является благом, есть степень отпадения от воли Металии. — Какой ужас, — Усаги поникла взором. — А теперь посмотри на то, что означают главные лозунги нашего государства! Рэй указала на страницу. Усаги взглянула. Рэй кратко озвучила суть. Единство — во множестве. Истина — в благоразумии. Жизнь — это жертвенность. Первый лозунг означает отрицание ценности индивидуума — человек ценен исключительно тем, что он может сделать для коллектива. Человек должен растворить свою идентичность в коллективе своей страны полностью и без остатка. Есть «наши» и «не-наши» — «наши» — один организм. «Нам не нужен мир, в котором не будет Остазии». Любого можно выкинуть, как отмершую клетку. Внутренний мир человека не имеет никакой ценности. Именно потому стариков и больных подвергают насильственной эвтаназии. Более того, всякая попытка индивидуума утвердиться, должна пониматься в качестве посягательства на главный принцип религии жертвенности. У индивида необходимо отнять любовь и дружбу, у него необходимо отнять радость материнства, у него необходимо отнять всё и оставить только пустоту внутри тела. Человек — живой труп, винтик в машине. Истина — в благоразумии. Самосознание человека должно быть подчинено многочисленным и сложным дисциплинам, призванным полностью уничтожить свободу мышления. Человек должен корректировать свои воспоминания с тем, как гласит благая вера в богиню. Человек должен сам вычислять у себя в голове вредные мысли и обнулять их. Жизнь — это жертвенность. Всякий человек должен жить так, как будто завтра он умрёт во имя Родины. Только тогда человек окончательно подавит свои людские слабости и сможет переродиться на основе новой сверхчеловеческой природы — он будет машиной! Без чувств, без эмоций, без души — он будет винтиком в механизме Металии! — Видишь, Усаги, — Рэй довольна общей реакцией, — ты знаешь правду! Но теперь, теперь, — Рэй кое-что ещё в голову пришло, — чтобы ты не думала, что это всё обман, иллюзия — или что ещё приписывают нам, еретикам? Якобы мы умеем морочить рассудок тем, у кого нет достаточно крепкой веры — ха, кто бы говорил, дьявол Металия! Так вот, Усаги, я хочу показать тебе правду на деле! Сегодня мы навестим Сёку Асахару (да будь он проклят и пусть переродится его душа в низших мирах!) — там ты узнаешь окончательную правду! Главный храм Металии служил местом для жертвоприношений и для обучения боевых экстрасенсов. Там, по словам Рэй, людей подвергали психологическому, физическому и сексуальному насилию, чтобы сломить их волю, промыть мозги и сделать их покорными рабами демонов. Их кормили наркотиками, из них выкачивали кровь — всё, чтобы сделать безвольными марионетками. Некоторые из таких людей получали сверхъестественные способности, чтобы использовать их для поддержания режима. Ламы знали о том, кому служат на самом деле и легко предавались самым омерзительным грехам. — Усаги, я хочу, чтобы ты увидела в живую этот вертеп порока. Я хочу, чтобы ты увидела всё! Вот так Усаги, Рэй и кошка Луна очутились возле громадного храма, где всюду стояли статуи Берил и самого Асахары. Рэй начала с того, что обратилась в Сейлор-Марс. Она схватила на руки Усаги и совершала череду чрезвычайно лёгких и быстрых прыжков. Луна последовала за ними столь легко и просто. Внутри храма под покровом ночи собирались многочисленные ламы. Множество одурманенных людей, орудия пыток, кровь стекает с алтаря, плач ребёнка… Ох, что увидела Усаги! В центре храма горел ритуальный огонь, к нему вели группы молодых женщин с грудными детьми. Всё это под командованием самого Асахары! Жирный урод парил в воздухе с помощью своей силы! Палачи дальше вырывать грудных детей из рук матерей и бросать их на пол — несчастные матери кидались хватать своих детей! Рэй хотела было объяснить, что таким образом демоны заставляют людей выделять максимально возможное для последних количества энергии любви, чтобы отдавать её Металии. — Луна, немедленно преврати меня в Сейлор, быстро! — потребовала Усаги, как только увидела такое — больше слов ей не понадобилось. Параллельно этому из огня и дыма сформировался ужасный демонический облик! Да, из жаровни вырывался гейзер чрезвычайно плотного чёрного пламени или чего-то очень похожего, прямо в этом огне, возникает другой огонь — красный, изображающий глаза и длинную, широкую пасть. Прозвучал голос, кажется, отчасти даже женский: — Как хорошо! Как приятно! Ещё! Ещё! Энергия любви матери к ребёнка — самая лучшая! Металия раскрыла пасть и было видно, как нечто светоносное и эфемерное вырывается из матерей и их несчастных детей и улетает прямиком в эту глотку. Палачи намеревались дальше хватать и бросить о пол грудничков — до тех пор, пока не убьют их. — Хватит! — громкий голос заставил палачей содрогнуться. Прямо посреди сатанинского капища появилась она — блондинка, в белой и свободный матроске, с голыми бёдрами. В волосах горят драгоценные камни. Диадема, красные сапожки до колен. На груди — брош перевоплощения с большим красным бантом. — Я — Сейлор- Мун! Я несу возмездие во имя Луны! Вы совершили ужасные вещи и я здесь для того, чтобы покарать вас! — Сейчас Мун?! — прозвучала Металия. Ламы сконцентрировали энергию вокруг вытянутых рук. — Давно не виделись! Внезапно в голове у Усаги появился такой образом: античный дворец, она — в белом платье, к ней бежит её возлюбленный, в тёмном облачении. В небе, на фоне Земли, появилось кромешное чёрное облако, из которого сформировался демонический облик — горящие глаза, адская пасть, силуэт рогов и когтистых рук, но в остальном всё такое аморфное. Из рук Металии вышиб зелёный энергетический луч, накрывший Усаги и… — Ты переродилась! Я знала, что ты будешь противостоять мне! Мудрец предупреждал меня! — Мудрец? Металия продолжала: — Сейлор-Мун, как видишь, твоя Луна превратилась в один большой безжизненный камень — эта голубая планета принадлежит мне и моя злая воля целиком окутала её. Скоро она окутает всю вселенную, Сейлор-Мун! Все народы этой Земли склонились перед силой зла! Скажи, Сейлор-Мун, а для чего тебе сражаться?! Разве в этом мире есть что-то ещё, что ты хотела бы сохранить?! — Я… — Усаги запнулась. Энергия с рук лам окружила её, чтобы повлиять на сознание. Но Усаги резко вырвал из своего рода транса крик младенцев. Гнев охватил лицо! — Я отомщу вам! Я отомщу вам за то, что вы разрушили мой дом! Я отомщу вам за то, что вы сделали с этой планетой! Я не прощу вас никогда! Драгоценные камни полыхнули. — Умрите! Голос Усаги разорвал изнутри тела многочисленных палачей и жрецов! Кровь фонтаном залила всё капище! — Какая прекрасная ненависть! — обрадовалась Металия. — Сейлор-Мун, я погружу твоё чистое сердце в такие пучины ненависти! Как прекрасно! Голосовую атаку пережил только сам Асахара. Жирный ублюдок пытался что-то колдовать, его волосы увеличились и попытались схватить Усаги! Сжать и раздавить! Но раз — когтистую руку, сотканную из волос, разорвал бросок розы! Рэй взялась за Асахару: — Сейчас я изгоню из тебя злую силу, которой тебя наделала Металия! Посмотрим, что ты можешь без неё! Она поместила талисман на лоб Асахары, дьявольская сила начала покидать колдуна. Враг ослабел и свалился в бессилии. — Усаги, Лунная диадема! — курнула кошка. — Сними свою диадему и запусти её в полёт! — Да! — Усаги сняла диадему, её окутал золотой и бледный свет. Она сделала движение рукой — запустила оружие прямо в Металию! — Ты победила лишь ничтожную часть меня! Мы ещё встретимся! — на таких словах Металия развеялась, получив поражение Лунной диадемой. Вспышка — дьявольский чёрный огонь угас. Асахара оказался схвачен Рэй и брошен прямо в жаровню, из которой появилась Металия. — За твои грехи тебя будет ожидать мучительное перерождение в аду! Так что я даже сочувствую тебе, несмотря на всё, что ты сделал! — под такие слова Рэй прозвучали и предсмертные вопли этого жирного колдуна, заживо горящего в огне! Вместе с ним всё ещё кричат мамы и их дети, кругом куски трупов палачей… — Марс, — Усаги поймала свой головной убор, вновь прилетевший в руку, — нам нужно помочь!.. Треск электричества — прибегают ещё колдуны на службе Металии, бьют энергией из пальцев рук. — Разите еретика! Разите врага Металии! За богиню! Еретик мешает нам попасть в светлый мир! — Не-е-е-ет! — на глазах Усаги женщин и детей разрывает на куски! Бьют главным образом по ней, она кричит среди этих атак, похожих на электричество. Рэй кричит рядом, этот электрошокер парализует их! — Ха! И это гром?! Я покажу вам гром! — нападая с тылу, Макото бросает свой разряд в спины колдунов. От них остаются обугленные трупы! Усаги и Рэй приходят в себя, встают с колен среди крови, вывернутых наизнанку внутренностей. Все трое — плюс Луна — выбегают из капища, полностью залитого кровью, где в муках горит заживо Асахара. — Мусор! — Макото плюнула на трупы перебитых самураев у входа. Усаги бросила взгляд назад, где огонь распространялся. — Там больше нет никого! — крикнула Луна. — Я не чувствую там больше жизни… Жизни, которую следовало бы спасать! Усаги остановилась, сняла диадему, запустила её — крики Асахары прекратились. — Даже если его будут ожидать долгие муки в аду, я рада, что хоть немного их сократила! — Усаги поймала своё оружие. Макото и Рэй обменялись взглядами. — Какая ты добрая, Сейлор-Мун! — Макото пнула труп. Рэй просто сложила руки на груди. — Хм… — Усаги решила ещё оглядеть храм. Она увидела множество останков на земле — останков из праха, силуэтов, насыпанных тем, что обычно остаётся от йома! Там показался Двадцатиликий. — Кто ты такой?! Ты тоже враг Металии?! — обратилась к нему Макото. — Да, я враг Металии! — отозвался Двадцатиликий. — Я ищу Серебряный Кристалл! Думаю, с его помощью я могу расправиться с Металией! Но мне приснился сон, из которого я узнал о намерении врага заслать шпионов в ваши ряды! Берегитесь, Братство! Сам я не буду открывать перед вами свою личность и я не буду с вами координировать свои действия. Я вам не доверяю, еретики Хино. На том Двадцатиликий исчез в другой стороне. Макото, Усаги, Рэй и Луна обменялись взглядами. Раз — все четверо моментально переместились в тихом и долгом прыжке. Сторонние наблюдатели, которые сбегались к горящему храму, увидели лишь моментально мелькнувшие тени. На следующий день средства массовой информации рассказали о том, как ужасные еретики ворвались во время богослужения в храм Металии, перебили священнослужителей, подвергли пыткам многочисленных матерей и грудничков, которые пришли просить благословения на ночную службу. Огромное количество истерических пропагандистов с телекранов разжигали ненависть против всякого, кто смеет ставить под вопрос догмы режима. Число доносов возросло в геометрических прогрессиях. Участились аресты и допросы. Сам Асахара появился на камерах, окружённый свечением и полупрозрачный, его образ сообщил о том, что его физическое тело погибло, но его дух до сих пор живёт. Он призывал сражаться за светлое будущее. Как пояснила Рэй, это дешёвая магическая иллюзия, созданная йома или колдунами. Всех лам, погибших в храме, объявили мучениками за веру — тех, кто на самом деле насиловал, пытал и убивал детей и их матерей ради того, чтобы кормить жизненной энергии адского демона — они стали святыми! Стали теми, в честь кого называли улицы, кому молились, теми, чья жизнь служила примером для подражания у подрастающего поколения! Вот так! — Как видишь, Усаги, — вздохнула Рэй, — история остановилась — такова суть тоталитаризма. Нет такой лжи, которая не стала бы правдой. Усаги прекрасно теперь поняла, что всё, что она узнала о мире, было ложью! *** Лондон. Прекрасная великолепная солнечная блондинка пребывала в пыточной камере министерства любви. Голая, покрытая ссадинами, со следами истощения. Минако уже забыла, когда видела солнечный свет. — Поразительно! — во тьме блеснули линзы. Появился старый, невероятно высохший человек в очках, способный держаться на ногах лишь благодаря тяге к насилию. — Я никогда не встречал такой силы духа! О’Брайен не шутил. Злой человек от восторга перешёл к очень строгой форме разговора. — Вы не выдали своего, так называемого, «возлюбленного». Надеюсь мне в жизни больше не придётся произносить этого слова, давно ушедшего в вечность. В нашем настоящем можно любить лишь одного человека — Большого Брата! Любовь — это привязанность к его могучим усам! Минако испытала глубокое возмущение, когда в очередной раз подумала, что все слова, связанные с любовью, перешли в разряд такого понятия ангсоца как «старомыслие». Старомысл — тот, кто может сказать что-то в духе «мать любит своего ребёнка». «Мать и ребёнок любят Большого Брата» — ничего более похвального сказать нельзя. Кроме «нельзя расточать любовь на кого-то, кроме Большого Брата». — Признаться, — говорил палач, — никто после нашего лечения не мог так долго сопротивляться… — Потому что вам не сломить настоящую любовь! — прозвучала Минако. После чего закричала, получив удар током. О’Брайен поправил очки. — Ха-ха-ха! У нас ещё впереди ваше исцеление. Мы должны успеть излечить вас прежде, чем Океания поменяет врага! Сейчас враг ещё Остазия… Гм, так вот, Минако, нам необходимо, чтобы вы дали показания против сотен человек. Вы сами добровольно сделаете это. Потому что у вас за душой не останется ничего, кроме любви к Большому Брату и Партии. Вы сами попросите нас потом себя расстрелять! Кровь текла из влагалища голой Минако. — Полагаю, после всего того, что ты пережила в Министерстве любви — в Министерстве настоящей любви — даже если ты выйдешь отсюда, ты не захочешь больше иметь дело с мужчинами. Ха-ха-ха! — О’Брайен испытывал искреннюю ненависть к силе человеческого духа и получал огромное удовольствие от того, что он мог его ломать и растаптывать. Кто бы мог подумать, что эта девушка, очень красивая, ещё не превратилась в безвольную марионетку, готовую пойти на всё, лишь прекратились пытки и побои? Когда она попала сюда впервые, О’Брайен помнил её маленькой. Семья девушки была уничтожена. Уничтожена, как личности. Они служили безвольными марионетками режима, пока не испустили дух. Дочку просто отправили в интернат, но она всё помнила и думала только о мести ангсоцу. — Похоже, мне придётся вспомнить молодость, — О’Брайен воскресил в голове некоторые сценки из прошлого, когда он мог залить камеру кровью жертвы. Сейчас, когда он стал стар, ужасно высох, стал похож на ходячий труп, он обычно использовал более тонкие методы. — Ладно, я пойду… Когда О’Брайен исчез, Минако осталась рыдать в одиночку. — Эй! — внезапно появился… светлый говорящий кот. — Ты можешь выбраться отсюда, тебе достаточно взять этот жезл! Он призвал из знака на лбу какой-то предмет. Монако думала, что она уже сошла с ума от пыток, потому очень тупо улыбнулась сейчас… Доминирующим цветом Сейлор Венеры был оранжевый (чокер, воротник, центр переднего банта, локтевые накладки перчаток, юбка, туфли и серьги), а её вторичными цвета были синий (передний бант) и жёлтый (задний бант). Драгоценный камень тиары — оранжевый. Воротник имел одну белую полоску около края, а её туфли на голую ногу — оранжевые — на каблуках и с ремешками на щиколотках. Брошь круглая. На глазах — белый вырез карнавальной маски, сквозь прорези можно видеть события, происходящие на некотором расстоянии. — Это — я? — Минако чувствовала себя, как никогда реальной, живой и сильной. — Неужели это сон! Ах, как ей хотелось, чтобы она сейчас проснулась, и весь это мир, мир, где безраздельно правят ложь и насилия, исчез, словно сон. — Меня зовут Артемис. Нет, ты не спишь! Это всё правда! Воительница света и красоты, ты должна спасти мир… ты знаешь от чего! Ты должна найти Серебряный Кристалл! С его помощью ты сможешь уничтожить Королеву Металию, а когда падёт она — сгинет навсегда Ангсоц! И культ смерти и необольшевизм! Только мы, подданные Луны, можем свергнуть Триединую Империю зла! — говорящий кот выглядел очень серьёзным. Да и Минако, после всего пережитого, не требовалось объяснять, от чего надо спасать мир! — Я — Прекрасная Хранительница, борющаяся за Любовь и Красоту! Я накажу вас силой любви! У О’Брайена дрогнула бровь. Несмотря на сверхъестественное сокрытие внешности, у О’Брайена хватило интуиции понять, что перед ним Минако. — Невозможно! Он в своей привычной манере поправил очки. — «Прекрасная Хранительница», да, говоришь? Тебя не существует. Никакого Архангела Михаила с пылающим мечом не появится — потому что не существует принципов, способных свергнуть ангсоц. Ни бог, ни дьявол, ни человеческий дух не могут изменить строго материалистические законы мировой истории. Мы, внутренняя партия, наследовали мир. Наше коллективное сознание — это Бог. Бог — это власть. Я — его жрец. Тебя не существует. Мне кажется, что я вижу тебя, «Прекрасная Хранительница». Партия не велит, чтобы ты тут была. Следовательно, тебя нет! Говоря всё это, О’Брайен пытался силой воли заставить Сейлор Венеру исчезнуть перед глазами. Он искренне верит, что просто переработался и видит перед собой галлюцинацию! Пара палачей-насильников за его спиной обменялись взглядами. Ах, какие вещи О’Брайен с ней проделывал! Злодей верно опознал, что Минако наделена добрым сердцем и немедленно воспользовался этой уязвимостью: О’Брайен привёл в камеру несколько детей и подождал, пока Минако с ними подружится. Потом палачи должны были изнасиловать этих детей у неё на глазах и казнить. О’Брайен был шокирован тем, что Минако, испытав колоссальные душевные страдания, выдержала всё это, сохранила рассудок и продолжила на прежний манере, только ещё более злобно, проклинать Большого Брата, Партию, Ангсоц и Императора. Ненависть в её глазах и такая стойкость духа напугали О’Брайена, потому что он никогда не встречал настолько сильных людей. — Нет — я реальна! Я — Архангел Михаил, если хотите! Катана возмездия! — в руках у Минако возник длинный японский клинок. Она легко им орудовала даже одной рукой. Один взмах разделил по линии живота сразу всех троих — палачи и О’Брайен, с застывшим изумлением на лицах, рухнули и залили всё вокруг своей кровью, кишки с дерьмом выпали среди красной лужи. Брызги закрыли всё перед лицом Минако, очень довольной. — Теперь я очищу весь Лондон от вас, как Господь очистил Содом! Аминь! Минако едва держала свой гнев. Она пылала им! Она рубила полицейских, она казнила бюрократов — пули против неё были бесполезны и она вскоре залила кровью все важные министерства! — Долой Большой Брата! — Долой Большой Брата! — Долой Большой Брата! — Долой Большой Брата! Сейлор-Венера указала катаной — армия пролов смела заграждение. Везде убивали партийцев — выкидывали их прямо из окон. В своё время партийцы сильно просчитались, решив, что пролы настолько глупы, что будут до конца послушными. Сами первыми они едва ли начали бы — по большей части эти примитивные и жадные люди думали о том, чтобы чего-нибудь стащить у другого. Но у них накопилось очень много напряжения, потому его они сейчас выкладывали на полную! Министерство изобилия, министерство мира, министерство любви, министерство правды — главные здания подвергли разграблению, а все, кто находились внутри, безжалостно убивались. Женщин нещадно насиловали, им втыкали во влагалища всякие инородные тела перед тем, как выкинуть изо окна. Минако… знала, что могли пострадать невиновные — но её ненависть к Ангсоцу была настолько велика, что сейчас она сама поддалась жажде крови. Она шла с катаной и рубила, рубила, рубила, пока не залила кровью весь путь за своей спиной. Минако чувствовала, что даже если самолично уничтожит всех партийцев в Лондоне, этого будет недостаточно, чтобы полностью реализовать её гнев! — Какая прекрасная ненависть! — перед Минако появился — кто бы вы думали?! Сам Большой Брат! Некогда лидер фашистской партии Британии — сам Освальд Мосли, неестественно молодой! Дата его рождения постоянно менялась, чтобы оправдать его молодость, но вообще-то, как Минако знала от отца, появился этот человек на свет в 1896 году. Сейчас в 1995 ему должно уже быть почти сто лет. — Демон! Ты — демон, занимающий людской труп! Луч полумесяца! — Минако призвала в руку волшебную пудреницу в форме полумесяца, отблеск золотого света от зеркальца прицельно пал на Большого Брата. Демон покрылся дрожанием воздуха и стал виден его настоящий облик: отвратительный прямоходящий ящер с тремя головами, на его лбах корчатся в агонии лица Мосли, Сталина и Хирохито! Клыки, смрад, серая чешуя, кожаные крылья, хвост змея, острые когти… — Это дайв — древний иранский демон! — увидел его Артемис. — Сам Аджи Дахака! — Жители Океании! — Минако обратилась к толпе пролов позади себя. — Глядите — это настоящий облик Большого Брата! Вот — этот демон всё время управлял вами! Пролы в ужасе видели перед собой это чистое зло! — Да! Моё настоящее имя Аджи Дахака! Когда-то я прибыл на Землю, чтобы совращать и разрушать! Давным-давно я правил Ираном, желая построить Ангсоц ещё тогда, но один богатырь смог запечатать меня! Я спал в вулкане до тех пор, пока зов Мудреца не пробудил меня, чтобы я помог Тёмному Королевству! Вот — ты видишь, Богиня, что я сделал с этой планетой! Я погрузил её в пучины ненависти, тирании, войны и нищеты! Аджи Дахака указал на надписи на главном здании, которое на три сотни метров возвышалось над ними: Война — это мир. Свобода — это рабство. Незнание — сила. — Даже если я паду, моё дело будет жить! Есть две расы людей — добрые люди и злые люди. Злые люди — в сущности полудемоны, полудайвы! Я указал путь своим! Эта мысль даёт мне силу! — Аджи Дахака выдохнул огнём. Минако прыгнула в сторону, кожа вспотела от потока пламени, который пронёсся рядом. Аджи Дахака взлетел. Минако решила прыгнуть за ним следом. Она взлетела на десятки метров… — Трупная муха! Под зов Аджи Дахака на Минако обрушились многочисленные, огромные чёрные мухи, каждая — с крысу! Чёрный вихрь закружил Минако! — Пучок лучей полумесяца! Вспышка светоносной силы обратила в прах весь этот рой! Увы, пока она тратила время на мух-дайвов, сам Аджи Дахака улетел. Сейлор-воительницы не могли летать — только высоко прыгать.