Дорогой Сатана...

      Предпраздничная суета ощущалась в детективном агентстве «Астрея» не так ярко, как в центре города — тихие уютные коридоры позволяли спокойно выдохнуть, хотя кое-где уже развешены мигающие гирлянды и самодельные снежинки. Сделанные криво-косо, но с душой. Астрейцы стали праздновать Рождество только с появлением здесь Эстер, дочери Давида и Одри, которая перевернула с ног на голову все их представление о земных праздниках и в целом вносила ощутимое движение и жизнь в застывший во времени особняк.       Письмо Санта Клаусу уже стало своеобразной обязательной традицией. Хотя Кассиэль выразительно закатывал глаза и бухтел, что снежного деда не существует и даже великий Шепфа подарки просто так за хорошее поведение не дарит, но под угрожающим взглядом Давида всегда замолкал. Пока демон ласково убеждал расстроенную дочку, что их благородный рыцарь преисподней, конечно же, шутит.       И каждый год малышка Эсси просила маму помочь ей написать письмо рождественскому волшебнику, но в этот раз решила проявить самостоятельность и креативность.       — Ну, хоть так наверстаю упущенное, — невесело однажды усмехнулась Одри, нервно обнимая себя за плечи, и, вздохнув, перевела взгляд в окно, где тихо падали белоснежные хлопья снега.       — Ведьмочка, ты о чем?       Давид задумчиво повел бровью на погрустневшую супругу, пока пытался найти новый выглаженный костюм. Будь ты сто раз бессмертным демоном и бывшим принцем Ада, а работу в зале суда еще никто не отменял.       Девушка неопределенно пожала плечами:       — Детство в секте накладывает определенный отпечаток, — даже если ворчливый Сомнус сжалился над простой смертной, когда увидел в воспоминаниях самодельную соломенную куколку, об остальном и говорить не нужно. Никаких игрушек, отвлекающих от служения Господу Богу, никаких веселых праздников и громких семейных застолий — только строгий ужин и кроткая молитва перед ним, вызубренная до идеальности. Взгляд зеленых глаз потускнел, а на тонких губах отпечаталась тоскливая улыбка: — Хоть с Эстер напишу письмо Санта Клаусу… раз сама никогда ему не писала.       Признание полоснуло ножом по бессмертному сердцу. О своем прошлом они говорили редко, хотя и знали о нем уже практически все. А с рождением дочери и вовсе поклялись самим себе, что не станут такими, какими были их родители, и сделают все возможное и невозможное, чтобы у их малышки было счастливое и беззаботное детство. Пусть и проведенное исключительно в стенах агентства и с наследственной демонической коммуналкой из 72 голосов в голове.       Давид бесшумной тенью присел на постель вплотную к возлюбленной, согревая теплом своих объятий. Та ответно вздохнула, с болью прикрыв глаза, и благодарно уткнулась носом в сильную шею, окутанная заботливым ореолом уже ставшего родным запаха крепкого виски, древесины и перечной мяты.       — Ты ведь знаешь, что я исполню любое ваше желание, милая, — бархатным полушепотом прошелестел он, нежно целуя любимую в макушку и крепче обнимая, после чего усмехнулся, — Твое и Эстер. Даже плату в виде души не приму, когда демон вообще свои услуги за даром предлагал бы?       — Да ну тебя, — беззлобно фыркнула оценщица, но не смогла сдержать ответной мягкой улыбки, глядя в сияющее радостью лицо мужа. — Ты уже взял ее письмо Санта Клаусу?       — Пока еще не открывал почтовый ящик, после работы загляну.       Когда они вернулись в агентство под вечер, Давид максимально незаметно отыскал среди немногочисленных писем одно, наспех написанное от руки кривым детским почерком с забавным рисунком рождественского волшебника в красной шубе и с бородой. Усмехнувшись, он запрятал его в карман и перелетел аккурат на балкон их с Одри спальни, чтобы перепрятать письмо в ящике стола — если пойдет прямо с ним в кармане через главный вход, велика вероятность, что Эстер на радостях прибежит встречать папу с работы, попросится на ручки и обнаружит его. Стоило перестраховаться.       А когда демон невозмутимо зашел в особняк, ожидаемо услышал из глубины коридоров радостный визг, из-за чего сам не смог сдержать улыбки. И практически на лету перехватил мчавшуюся на всех порах дочку на руки.       — Привет-привет, звездочка моя! — Давид откровенно рассмеялся, когда Эсси довольно повисла, обхватив тощими ручонками папину шею. — Так соскучилась по мне?       Семилетняя девочка недовольно фыркнула, поморщившись и сердито сверкнув зелеными — точь-в-точь как у Одри — глазами на отца:       — Не то слово! Дядя Мик надоел со своими уроками. Праздник скоро, а он все мне про какую-то школу ангелов и демонов рассказывает. Скукота и только!       Адвокат подозрительно сощурился:       — Ты же не сбежала с занятия, надеюсь?       — Неа. Я иду проверять почту, — с важным видом произнесла Эстер, широко улыбаясь, — Хочу убедиться, что мои письма уже отправились к Санте.       — …письма? — озадаченно переспросил бессмертный, не совсем понимая, почему дочь говорит во множественном числе. Ошиблась? Но веселая беззаботная улыбка говорила об обратном, из-за чего узел тревоги затянулся где-то в животе.       — Ага, я два написала! А то вдруг до Санты одно не дойдет? А так он точно получит его и убедится, что я весь год была хорошей и послушной девочкой.       В ящике он обнаружил только одно письмо, что не могло не настораживать. Встряхнув кудрявой головой, тем не менее, Давид снова натянул беспечную улыбку и звонко чмокнул дочь под ее тихий возмущенный писк — каждый раз страшно негодовала на колючую папину щетину, поэтому старалась от его поцелуев уворачиваться по возможности.       — Ты ж перестраховщица моя. Иди проверяй, конечно.       Сам же он мельком проскользнул в спальню, где уже сидела Одри и читала книгу. Стоило ему появиться на пороге, она отложила чтиво и выжидающе посмотрела на встревоженного мужа.       — Нашел? — Давид кивнул на ящик стола, откуда девушка достала письмо с рисунком, не сдержав робкой улыбки на милую картинку, но тут же вопросительно нахмурилась. — Давид…       — Что такое? — демон в два шага преодолел разделяющее их расстояние, а рассмотрев письмо внимательнее, тут же удивленно взметнул брови. — Это… артикулы товаров?       — Думаешь?       — Почти уверен.       Одри тихо прыснула со смеху:       — Так вот почему она в этом году так рьяно отстаивала, что сама напишет, — тот факт, что буквы Эстер еще давались тяжело, но цифры она изучила хорошо, пролил свет на столь неоднозначную картину. — А приписка… хм… «дорогой Санта, я хорошо вела себя в этом году, слушала маму с папой и прошу прислать мне это»?       Если рисунок самого Санта Клауса располагался в уголке, то в самом центре Эстер нарисовала их семью — она посередине, держит кудрявого папу и маму в длинном изумрудном платье за руки. Перечитав послание еще раз, Давид смертельно побледнел — и еще раз перечитал в вящей надежде, что ему почудилось. Но нет.       — Милый, что не так? — встревоженно подала голос Одри, на что тот глухо сглотнул:       — Одри… тут написано не «дорогой Санта»… а «дорогой Сатана». Она сделала ошибку!       — Ну… ничего катастрофичного нет, она ведь только учится писать, — растерянно пожала плечами оценщица. — Да и письмо прочитали только мы, ничего страшного не произошло.       — Эстер написала его в двух экземплярах, она сама мне только что сказала. В почтовом ящике я нашел только одно, а это значит… — Одри могла поклясться, что никогда еще не видела Давида настолько до смерти перепуганным, письмо Эстер в его руке дрожало.       — Давид?..       — …это значит, что письмо из «Астреи» отправили прямиком в Ад, — демон нервным жестом запустил пятерню в кудрявые локоны, отрешенно пялясь перед собой невидящим взглядом, в голубых глазах через край плескалась паника.       Одри в успокаивающем жесте положила изящную ладонь на его плечо:       — Ну… не думаю, что ее письмо дойдет до нынешнего вашего правителя. Это все равно, что ребенок напишет письмо английской королеве, — абсурдная ситуация немного ее позабавила, когда она представила, что самому властелину Преисподней преподносят детское письмо с артикулами товаров с Амазона. — Вряд ли оно дойдет до адресата, беспокоиться не о чем.       — Ты не понимаешь! — она испуганно отшатнулась, когда муж откровенно закричал от ужаса. — Его принесут не нынешнему правителю Ада. Посмотрят, что письмо из «Астреи», адресовано Сатане и отнесут его…       — Куда? — Одри с силой встряхнула притихшего мужчину за плечи, нехило перепугавшись, потому что демон побледнел как сама смерть. — Куда отнесут, Давид, ну?!       Он перевел невидящий взгляд на перепуганную жену и еле слышно просипел, слабо шевеля губами, будто разом лишился всех сил от страха:       — Моему отцу. Подумают, что письмо из «Астреи» от меня и направят его бывшему Сатане Азраэлю, — он выронил письмо, обеими руками обхватив лицо и протяжно застонав: — Шепфа помилуй, Эстер, что же ты наделала… МИКАЭЛЬ!!!       Моментально сорвавшись с места, Давид ринулся искать директора их агентства, чтобы тот как-то помог перехватить письмо. Он не мог допустить, чтобы его отец узнал про Эстер — он в свое правление презирал Непризнанных, а уж если узнает, что его родная внучка наполовину смертная, просто так это не оставит и попытается испортить едва начавшуюся с чистого листа семейную жизнь сына даже из адской тюрьмы.       Дублированное письмо не Санте, а Сатане им перехватить удастся, но стоить будет некоторых нервов и трудов держать перед ничего не подозревающей Эсси беспечные лица.       Собственно, с тех самых пор Давид лично контролировал, что и кому пишет его дочь, пока она не научилась грамотно писать.