Скажи только слово, твое желание для меня закон.

У Амайи Такеру не было цели в его жизни. ... Он был изгоем, всегда им был и, судя по тому, как складывалась его жизнь, всегда им останется. Не то чтобы ему было легко жить в мире, который считал его неприятным человеком без всякой на то причины, но и держаться в стороне было не так уж сложно. Он просто жил в этом ужасном равновесии, пока Такахата Шун не заговорил с ним. Они не впервые разговаривали, но это был самый значимый разговор, который он когда-либо вёл с кем-либо. Это даже не был настоящий разговор. Они оба допоздна играли на школьном дворе. Это было совпадение. Он сидел там, притворяясь, что его не существует, пока не увидел его. Такахата проходил по двору, и их взгляды встретились. Без видимой причины, впервые в жизни, кто-то сел рядом с ним. Не было ни ненависти, ни скрытых мотивов; они просто сидели вместе. «Все — дерьмо, да?» — вот и всё, что сказал Такахата, уставившись в землю, как будто его лично оскорбили, а Амайя лишь быстро кивнула. "Я желаю, чтобы все умерли". С этими словами Такахата встал, снова оставив его в покое. Впервые кто-то подошел к нему. Впервые кто-то обратил на него внимание. И, конечно, он никогда не жаждал чьего-то внимания, но теперь ему хотелось, чтобы они снова посмотрели на него. Нет, он хотел, чтобы Такахата Шун был тем, кто посмотрит на него. Он не знал, как привлечь внимание людей; он даже не знал, что ему вообще нужно чьё-то внимание, пока не встретил Такахату. Но Такахата сказал ему, что это его самое заветное желание: он мог бы начать с этого. Он не думал, что сможет кого-то убить, не просто так, но он мог избить любого, кто его раздражал. Так он заставил Такахату Шуна снова посмотреть на него. Каждый новый учебный день он избивал кого-то другого, и каждый день он смотрел на него, когда делал это. И он обожал каждую секунду этого взгляда. И вдруг боги подвергли их испытанию. Он видел, как его товарищи медленно умирали, пытаясь понять, что происходит, — умирали в этой игре Дарума-Сан. Он обнаружил, что ему это нравится, и мог только представить, в каком восторге Такахата от всего происходящего. Было очевидно, что он выжил, и, конечно, он был так же взволнован, как и он сам, когда увидел начало нового мира, мира, который он впервые представил себе и который теперь видела и Амайя. Когда он пришёл в спортзал и увидел Такахату, тот показался ему красивым и более живым, чем когда-либо, словно он нашёл смысл в этой жуткой игре. Точно такой же, как тот, которого нашла Амайя, когда он заговорил с ней. Прямо сейчас они оба должны были разделить это видение их нового мира. Он не смог удержаться и сфотографировал Такахату, желая сохранить этот вид. И он понял это. Ему нравился Такахата Сюн. Он любил Такахату Сюна. Да, они могли бы выиграть эту игру вместе и быть избранными богами. Он мог бы стать карающей рукой, которая позаботилась бы о том, чтобы в конце концов они остались только вдвоём.