Кем-то запримеченная революция

      — Или ты лезешь дальше, или я просто бросаю тебя здесь! – таков был ультиматум Коннора с утра пораньше.       Я повисла на краю крыши небольшой церквушки и снова оцепенела. Как только я глядела вниз, весь мир рушился и страх одолевал меня. В этот раз Коннор не полез за мной, а наблюдал за происходящим с земли. С твёрдой земли, стоя на двух ногах и не боясь свалиться!       — Ну же! Не смотри вниз! Представь, что ты на корабле, внизу вода! Ты же любишь воду? Ну? Лезь же! – не унимался молодой человек.       Я в страхе глянула в небо и приятно удивилась. Вокруг церкви высоко над землёй парил орёл. Желание разглядеть его поближе тут же придало мне стимул. Я быстренько ухватилась за уступ, который почему-то раньше не видела, и залезла на крышу.       Постепенно, шаг за шагом, прыжок за прыжком, следуя всем советам Коннора, я залезла на самую верхушку церкви и взглянула на Нью-Йорк. Широчайшие просторы открылись моему взору, и удивлению не было предела.       Коннор повис подле меня и вглядывался в местность. Его целью было высмотреть возможных врагов, а не насладиться видом. Я чувствовала себя крайне наивной девчонкой, но была рада своему второму уроку. Тем более, спускаться оказалось куда легче. Правда, обогнать Коннора у меня получилось, но я ответила за эту дерзость ударом о землю. Рука моя соскользнула с последнего уступа, и я упала. Было невысоко, но удар оказался весьма болезненным. Но, как известно, в учении не без тумаков, поэтому я не стала жаловаться на боль.       Мы продолжили путь.       В пути нас застала ужасная гроза, от которой мы укрылись под навесом небольшого рынка. Народ делился разного рода сплетнями и слухами, что по себе составляло довольно живую атмосферу. Неистово радовались и патриоты – сегодня при помощи ассасинов они захватили форт в Нью-Йорке. Пленных англичан отправили по тюрьмам. Народ радовался не меньше.       Дождь был сильным, но непродолжительным. Коннор сел на лавочку и подозвал меня к себе:       — Хэйтем придёт с минуты на минуту. Я бы взял тебя с собой, но я решил, что лучше будет, если ты пойдёшь за нами. И отец бы… – Коннор поморщился при слове «отец», которое случайно выскочило против его воли. – Хэйтем бы не знал, что ты идёшь за нами. Если он вдруг решил меня подставить, ты придёшь мне на помощь. Хорошо?       — Отец не узнает, – ответила я.       Упорно я выделила именно первое слово. Коннор фыркнул.       Ждать пришлось и вправду недолго, так как Хэйтем подошёл из-за угла. Он не заметил меня, стоящую в отдалении.       Мужчина почтительно поздоровался с сыном. Я наблюдала горячий спор между родственниками. Коннор размахивал руками, Хэйтем же, спокойно держа руки за спиной, слушал, кивал, возражал. Он восхищал своим спокойствием и тёплым взглядом. Такой же достался и Коннору. Правда, глаза метиса оказались куда темнее, от этого и куда глубже. Разговор был окончен, Хэйтем похлопал сына по спине. Видимо, им удалось найти компромисс.       — Иди за мной, я покажу, где обитает Чардж, – позвал за собой Хэйтем и рванулся с места.       Коннор не успел напоследок взглянуть на меня, он побежал за отцом. Я постояла у прилавка, поправила плащ и направилась за ними быстрым шагом. Нагнать их оказалось не так и просто.       Пусть Хэйтем и был тамплиером, но он без всяких раздумий пользовался методами ассасинов. Они пробирались по крышам, Коннор иногда прыгал по деревьям. Мне лишь оставалось следить за крышами и угадывать, в какую же сторону побегут эти двое. Иногда они спускались на землю, проходили парочку закоулков и снова поднимались на крыши. Похоже, колонизаторы были не особо рады не только Коннору, но и Хэйтему тоже. Последний закоулок был преодолён, и Хэйтем, чуть выглянув из-за стены, сказал сыну:       — Мы на месте.       Мы стояли напротив пивоварни. Я залезла на крышу здания соседствующего и сверху глядела на отца и сына, которые стояли в проулке и обсуждали дальнейший план действий.       — Либо мы идём вместе, либо не идёт ни один из нас! – прошипел Коннор, схватившись за предплечье отца.       — Хорошо, ты что предлагаешь? Тебя они не впустят!       — Я найду патрульного, убью его и переоденусь…       Снова спор, который закончился колкой шуточкой Хэйтема. Коннор злобно взглянул на отца и убежал прочь. Хэйтем же упёрся спиной в стену и сел. Всё же силы в нём иссякали куда быстрее, чем в сыне.       Я не могла налюбоваться на мужчину, и причиной тому не было какое-то чувство. Причиной тому было удивление. Я никогда не видела ничего подобного. Ни такого человека, ни ситуации, которая связала его с сыном. Мне было чуждо и интересно всё, что они говорили, делали, видели. И каким бы ни был Хэйтем, знай бы я его лучше, но на тот момент он казался мне идеальным. Но идеал этот был по другую сторону от меня. От тех, к кому я себя спешила причислить.       К Хэйтему подошёл человек в тёмном мундире и потрёпанной треуголке. Я и не сразу признала в нём Коннора. Лицо его теперь было открыто, и выглядел он ещё мощнее, чем в одеянии ассасина. Стоило мне лишь отметить, что лицо Коннора настолько красиво, и зря он прячет его за капюшоном, как вдруг Хэйтем поднял голову и обратился ко мне:       — Дорогая, я думаю, мы не выйдем оттуда же, откуда зайдём. Прикроете нас?       Я испуганно глянула на Коннора. Тот кивнул.       — Да, мистер Кенуэй, – согласилась я.       — Обойдите здание, но осторожно. Там небольшой причал. Ждите там, дорогая.       Я так и сделала. На причале было очень тихо. Я свесила ноги к воде и стала наблюдать за своим отражением. Оно почти не искажалось, так как вода была спокойна.       Что я увидела? Пожалуй, ничего интересного. Всё ту же девушку, с которой я провела и проводила всю свою жизнь. Себя. Ещё пару месяцев назад, играя в карты с Эдди на корабле, я бы и не подумала о том, где окажусь и что мне предстоит увидеть, испытать. Всё произошло как-то слишком быстро, стремительно и странно.       Никогда бы я не подумала, что мой отец был причислен к Братству. Как оказалось, он работал в основном с бумагами, а не с жертвами. Но тем не менее перейти дорогу именитым тамплиерам он сумел не хуже, чем те, кто сражался с врагами лицом к лицу. Мои братья не обратили на это должного внимания и занялись мирскими делами. В итоге, я оказалась на перепутье. Бросить отца на произвол судьбы, когда он оказался на земле, где его, увы, не были рады видеть, либо встать на его место и бороться. Я не осознала полностью того, что сделала. Но пути назад не было, и вдруг, смотря на эту девушку, которая смотрела на меня, я поняла одно: я не смогу жить, как они. Как все те, кто торговал на рынке, бегал по улицам, искал работу, женился и выходил замуж, работал и воспитывал детей. Я не буду такой, как они.       Почему-то мне вдруг стало грустно, хотя никогда прежде я и не мечтала о мирской жизни. Мне хотелось приключений, радостей и свободы. Теперь, можно сказать, у меня частично что-то из этого появилось. Но похоже, я не совсем понимала, чем я за это плачу. Девушка в отражении грустно взглянула на меня и расплылась в водной ряби. Стены пивоварни затряслись, и с улицы послышались вопли:       — ПОЖАР!       Огонь полыхнул внезапно, резко. Я с ужасом глянула на крышу и поняла, что где-то там сейчас Хэйтем и Коннор. Мне стало жарко, но не от огня, который был далеко от меня, а от страха. Ведь если они не выберутся, то… То что мне делать?       Тут-то ко мне и пришла мысль о том, что я оказалась слишком зависима от Коннора и совершенно не представляла всей опасности того, что происходило. Я метнулась в сторону, так как в воду полетели щепки от поломанных ворот и какие-то доски. И вот в воде оказались и Хэйтем с Коннором.       — Мы же не знали, что тут! – рявкнул Хэйтем, отплёвываясь от воды.       — Теперь знаем! – не менее грубо ответил Коннор.       Я подала руку сначала Хэйтему, потом Коннору. Оба они отдышались и уселись на пристани. Треуголка Хэйтема плавала неподалёку, и я сию же минуту решила выловить её с помощью небольшой палочки.       — С тебя треуголка, сын, – улыбнулся Хэйтем.       — Держите, – тихонько пролепетала я и протянула мужчине мокрую треуголку.       Хэйтем удивлённо поглядел на меня и надел треуголку. Похоже, так его не удивляли давно. Коннор же не знал, какие эмоции испытать в первую очередь: удивление, отвращение или смущение.       — Спасибо, дорогая. Вы очень добры. И я крайне удивлён Вашим занятием, милая. И тем более в компании моего агрессивного сына, – Хэйтем потянулся к моей руке и легонько поцеловал её, я в смущении отвела глаза. – Знаешь, Коннор… Я ведь… Скучал по маме, я помнил. И до сих пор помню.       Коннор глядел на отца спокойно. Ни о какой ненависти не могло бы быть и речи. Я же не поняла ни слова из того, что сказал Хэйтем. И всё же таким грустным Коннора я ещё не видела.       — Чего же вы стоите? Бежим! Чардж опередил нас минимум на день пути.       — Я знаю хороший корабль. Встретимся в порту с утра, – ответил Коннор.       — Хорошо.       Хэйтем уже собрался бежать, как вдруг Коннор остановил его, схватившись за полог его плаща. Мужчина обернулся на юношу.       — До встречи, отец.       Хэйтем улыбнулся, отвесил нам поклон и убежал прочь.