Возвращение давно забытого прошлого

      В голове не укладывается одна вещь, всего одна простая вещь, сопутствующая мне всё это время: смерть. Бара мертва, я не чувствую биения её сердца, не слышу дыхания. Тело ещё тёплое, я это знаю наверняка, держа девушку на своих руках. Но тепло это быстро испарится, останется только холод и тишина. Даже не знаю, как реагировать в таких ситуациях. Может, всё дело в том, что я никогда не верил в то, что Бара умрёт. Ведь она так долго терпела, так долго жила, а сколько я её не помнил вовсе… И тут вдруг её убивает какой-то вулканиец простым выстрелом? Нет, я всё ещё не верю, что это так.       Но проходит минута, вторая, а Бара не поднимается. Никаких признаков жизни. Сижу на коленях, прижимаю её к себе. Никогда прежде меня не пугала чужая кровь на руках. Меня всего трясёт от гнева.       — Хан, я… — начинает оправдываться Кирк, но я и слышать не хочу его бесполезных слов.       — МОЛЧИ! ЛУЧШЕ ПРОСТО ПОМОЛЧАТЬ!       — Я не хотел, я действительно не желал этого.       — И сколько ты будешь лепетать это?       — Капитан, не могу понять, она же хотела Вас убить? – вмешивается Спок.       — ОНА СПАСЛА ЕГО, ИДИОТ, ИМЕННО ОНА СПАСЛА ТВОЕГО КАПИТАНА!       Наступает долгое молчание. Потихоньку собирается толпа. Люди Кирка стоят за его спиной и с досадой смотрят на тело Бары. Мои люди за мной. Только вот определённости в их глазах я не вижу. Там отныне пусто.       — Я бы мог заплатить любую цену, я бы сидел в камере, говорил с тобой, умер бы! Но мы не договаривались о том, что умрёт она!       — Можно подумать, будто ты испытывал к ней что-то?       Я хочу вырвать Споку сердце!       — А ты чувствуешь что-то к кому-то? Едва ли, Спок. Нам это не свойственно, мы же выше этой человеческой сопливой истории о любви и верности! И если твоя дама думает, что ты дорожишь ей больше, чем своим положением на корабле, она дико ошибается! И теперь ты говоришь, что Бара была мне безразлична? Да, может, и так. Но не я убил её, а вы!.. Вы убили девушку, которая просто потерялась в своих воспоминаниях.       — Она была одержима, она похитила капитана и тебя, Хан, покалечила наших людей.       — НО НИ ОДИН НЕ ПАЛ ОТ ЕЁ РУКИ! ОНА ПРЕКРАСНО РАЗДЕЛЯЛА «ВАШИХ» и «НАШИХ».       Срываюсь на крик, оно и понятно, настолько тошно мне осознавать, что я сижу с убийцами. Даже дико как-то… убийцы они. Я могу их обвинять. Я могу это сделать!       — Мы недопоняли друг друга, как и всегда, — Кирк пытается подойти, но мои люди преграждают ему путь.       — Недопоняли? Лёгкое слово после смерти Бары, очень лёгкое. Недопоняли, значит? Ты хотел получить всё, ты и получил, а я снова остаюсь не у дел? Ты будешь судить меня, будешь казнить меня. А за что? Что я сделал из того, что нельзя было искупить? В прошлый раз, скажи мне, идиот, где моя вина? В том, что мистер Маркус захотел поживиться на силе сверхчеловека?..       — Не говори о моём отце! – пищит Кэрол Маркус. — Прикуси язык, иначе я оторву его! Твой отец, этот чёртов ублюдок сам разбудил меня, он повинен в том, что произошло тогда. Он хотел власти, а я просто желал вернуть свою команду. Я никого не убил до поры до времени, с моей стороны не было никакого сопротивления. ГДЕ ЖЕ МОЯ ВИНА?       Все молчат.       — А где её вина теперь? Я прекрасно знаю, кто разбудил её, я прекрасно знаю, почему это произошло… И если Блэк лепетал что-то там о пришествии великого сверхчеловека, то я им стану, Кирк, клянусь, и польются реки крови. Я подвешу тебя на крючке и заставлю смотреть, как вымирает твоя команда! Я заставлю тебя страдать, каждого из вас. А ты, Спок, в особенности заслужил клинка в горло.       — Я не думал, что всё так…       — А когда вы думали? Думали ли вы, когда садили меня в клетку? Когда отнимали у меня всё, что я имел? А теперь вы отняли то, что мне по праву принадлежит, то, что было со мной не только при жизни, но и при моём сне… Вы отняли у меня одну важную составляющую, с которой я бы мог себя контролировать.       — О чём ты?       — Вы отняли у меня совесть…       Тут-то Кирк дико стонет и осознаёт, что произошло.       — Я вернусь, — утираю лицо, всё, чего касаюсь, в крови Бары, — вернусь, Кирк, слышишь? И никто не уйдёт живым. Никто не уйдёт! НИКТО! И когда ты спросишь, за что я так поступил, я отвечу просто – я не хотел, я не знал, я не думал. Тебе станет легче? Нет, думаю, не станет. ВОТ И МНЕ НЕ СТАЛО!       — Хан, послушай, я думаю, можно решить всё другим способом, я сам скорблю о потере, она была мне дорога, как и тебе…       — Я ни с кем не делю то, что моё по праву. С тобой – тем более. Время есть, Кирк, но не так много. Вы все сдохните. И я, наконец-то, перешагну через ваши холодные мерзкие трупы!       Мои люди бросают дымовую гранату, и мы отходим, чтобы набраться сил. «Энтерпрайз» летит на всех порах к флоту. Мне плевать, сколько их, мне плевать, как я буду их убивать. Я убью каждого, любого. Но не сейчас… Чуть позже. Боль моя уже не утихнет.       Тело Бары полностью охладело. Я стараюсь забыться где-то в прошлом. Она была моей совестью, вот что я вспомнил. В тот самый момент, когда она стала близка со мной, она стала моей совестью, тем самым, чего у меня никогда не было. Вот почему я не убил её… она давала мне мудрость, давала правильность моим действиям. Она… была.       «Хан, я отдам за тебя жизнь, если нужно».       «Знаю, не ново. Так и должно быть».       «А что, если я скажу одну вещь?»       «Ну?»       «Я уже её отдала за тебя».       Мои слёзы опускают меня на человеческий уровень, но я не стараюсь держать себя в руках, не стараюсь быть тем, кто я есть. Ведь так было не всегда… и я бы всё отдал, чтобы она понимала это. Нет. Больше она не поймёт. Как стрелой моё тело пронзает резкая мысль. Я осознал это только тогда, когда отпустил холодную бледную руку Бары: её больше нет. Я отомщу. И месть моя будет страшна.