От перемены мест слагаемых

На следующее утро побудка была ранней и безжалостной – их разбудил маг, сообщавший, что орки приближаются быстрее, чем можно было ожидать, поэтому Компания снялась с места в спешном порядке. К счастью, Торин уже пришел в себя достаточно, чтобы поддерживать лично заданный темп долго. Немалой долей в этом, конечно, принимало участие гномье упрямство, но король так очевидно и смачно сереть больше не порывался, как отмечала про себя Взломщица. Бегущим поначалу, потом им пришлось едва ли не красться – орочьи патрули обскакали их с флангов, и маг с королем долго выводили Компанию в обход. Судя по сосредоточенно-мрачному выражению лица Торина, им, а особенно – ей, следовало благодарить свою счастливую звезду, что Дубощиту есть чем заняться, иначе ждал бы их, а особенно – её, крепкий разнос. Впрочем, орочьи патрули, даже обладая преимуществом в скорости – у них были варги, а у отряда не было пони – не смогли обнаружить отряд в густом подлеске, не в последнюю очередь благодаря Бильбо. Хоть она и опасалась попасть под горячую руку отменно злого, даже принимая во внимание их ситуацию, сына Трайна, но советами делилась, почти самовольно исчезала на разведку и неизменно возвращалась, вызывая ещё более сердитые и настороженные взгляды. Когда отряд приблизился к обещанному убежищу на расстояние прямой видимости, Гэндальф начал рассуждать о необходимости показываться хозяину хижины малым количеством с перерывом хоть в пять минут… и был безжалостно прерван злющим Торином, который высказывал надежду, что маг потом лично найдет его обглоданные варгами кости и переместит их хотя бы к подножию Одинокой горы. Будто в ответ на яростный шепот, поблизости раздался вой упомянутого варга. Волшебник недовольно вздохнул, но спорить не стал – всё-таки орков было слишком много, разделяться и незаметно выжидать, рассредоточившись по округе, могли бы хоббиты, но не Компания шумных гномов. Так и вышло, что к домику Беорна, как назвал отшельника Гэндальф, они приближались почти на рысях. Дверь была закрыта снаружи, всего-то на защелку, никто даже не вспомнил, что у них есть специально взятая Взломщица, чтобы открывать подозрительного вида двери, поэтому рухнувшее с косяка увесистое дубовое полено, угодившее по голове Бифура, стало для всех сюрпризом. Однако дверь была открыта, бессознательного Бифура кузены занесли в хижину, за ними зашла остальная Компания и последним опять шел Торин. Заметно повеселевший маг заявил, что Беорна нет дома, поэтому пока гномы и мисс Бэггинс, конечно, могут располагаться на отдых, но вещи хозяина и еду трогать не рекомендуется. Торин посмурнел ещё больше, разведчица без труда поняла, что короля оскорбило ненужное предупреждение – и в гости они вломились только по крайней необходимости, не думал же волшебник, будто Компания состоит из воришек?! Торин был сердит, и его старались лишний раз не трогать: пока он расхаживал из угла в угол, Компания устроилась на отдых прямо посреди комнаты. Бофур и Бомбур уложили кузена на расстеленный спальник, подозвали Оина, что-то горячо ему доказывали некоторое время, а потом не до конца убежденный Оин приступил к обработке ушибленной головы Бифура. Что-то сейчас, размышлял Торин, Взломщица не спешит предлагать свои услуги по «простой обработке ран»! Эта мысль одновременно радовала и расстраивала. Радовала потому, что как ни крути, а Торину досталось особое внимание. Мелькнула крамольная мысль, что, может, если приложить усилия и продемонстрировать свой интерес более явно и не столь экспрессивно, мисс Бэггинс поменяет свой взгляд? Ухаживательная косичка ведь была заплетена? Была. Свое согласие при свидетелях он дал? Дал. Значит, уже можно приступать к ухаживаниям. Конечно, Бильбо не гном, а хоббит. А у Торина, разумеется, опыта в ухаживании за хоббитянками не было никакого. Впрочем, как и за гномками – одно дело со стороны наблюдать и совсем другое самому ухаживать. И все же Торин был уверен, что у него вполне получилось бы впечатлить мисс Бэггинс. Гномка или хоббитянка, а все равно ведь девушка. И прехорошенькая. Торин покосился на свою Взломщицу и вздохнул. Что, если представить, будто Бильбо гномка, за которой следует поухаживать как минимум полгода-год? Ну, или, принимая в расчет обстоятельства их встречи и скорость приближения к Горе, хоть месяца два? Едва успев додумать эту мысль, Торин тут же одернул себя: какие еще ухаживания?! Что на него вообще нашло?! Она ведь даже не гном! И к тому же заявила, что он ей совершенно не нравится! И вообще, сейчас не время думать о таких вещах - есть дела поважнее. Но все же, несмотря на все обстоятельства, мысль об отсутствии у хоббитянки желания лечить голову Бифура продолжала радовать Торина. А расстраивала потому, что тут явно кузены дали разрешение Оину от своего лица, как ближайших родственников, и от лица бессознательного Бифура – у него и так лезвие топора в голове застряло, дополнительные травмы там явно ни к чему. И если принять во внимание эту информацию, то все рассуждения о своей особенности для мисс Бэггинс можно смело отложить – хоббитянка просто пожалела его разбитую голову, вот и всё. А ещё не была знакома с брачными обычаями. И заплела косицу просто так. Пока Торин сердито мерил шагами пространство и бросал странные взгляды на Бифура и Бильбо попеременно, Балин воспользовался моментом отдыха, чтобы поговорить с братом - все же они Торину почти родня, следовало как-то обмозговать сложившуюся ситуацию. Отвернувшись к очагу и протянув к огню руки, Фундины обменялись одинаково хмурыми взглядами и завели тихую беседу. Скрипучий голос Балина совершенно терялся за громкими лекарскими командами глуховатого Оина. - Эх, брат, похоже, рано мы порадовались за узбада, видимо, одинокой без него себя чувствует только гора... Двалин тяжело вздохнул, ещё раз глянув через плечо на сердитого Дубощита, досадливо повел плечами и только потом ответил: - Девушка ни при чем. Но надежду подала зря. И всё у Торина не как у обычных гномов! - младший Фундин чуть оглянулся и понизил голос опять. - Нет бы приглядеть себе уже сто лет назад нормальную гномку в Синих горах или Железных холмах. Балин кивнул, еще раз - контрольный - глянул на прически Торина и Бильбо, кос всё-таки не было. Значит, так и не договорились ни до чего. Старому гному по-отечески было жаль Торина: доля внука Трора была нелегкой, и разделить эту ношу королю было не с кем. Его, конечно, поддерживали и друзья, и родичи, племянники заменили родных детей, но очаг его дома, когда Торин там появлялся, был холоден и тих. В отличие даже от очага в доме этого загадочного отшельника Беорна. Балин размял руки, услышал, как Торин негромко позвал его, кивнул Двалину и отошел. Глядя на то, как хмурый Торин подзывает Балина и Гэндальфа, чтобы обсудить дорогу дальше на восток, Бильбо испытала мимолетное чувство вины, в груди кольнуло оттого, как сейчас выглядел и смотрел на окружающих подгорный король. Может быть, не следовало так сразу его отшивать?.. «В конце концов, - Бильбо пригляделась к чеканному профилю, маячившему в дверном проеме следующей комнаты, - Торин и впрямь мне нравится, да и эти его объятия на Карроке…» - тело хоббитянки обдало теплом снова от одного только воспоминания. Разведчица настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила отворившейся позади входной двери, массивной фигуры, легких крадущихся шагов – до того момента, как её оторвали от пола, удерживая за воротник курточки, и не подняли на уровень глаз. Перед задохнувшейся от восхищения хоббитянкой стоял великан! Настоящий, всамделишный великан! Смотрел поначалу несколько враждебно, но приметив, как восторженно сложила руки на груди и немного затаила дыхание Бильбо, видимо смягчился. От взаимного разглядывания друг друга их оторвал возглас Торина, начавшееся среди гномов движение и перекрывший все звуки голос Гэндальфа: - Приветствую тебя, Беорн!.. Потом великан ответил, и его голос был под стать внешности – грубоватый, громкий, раскатистый, услышать рёв этого гиганта можно было, наверняка, и на расстоянии пятидесяти лиг! Гэндальф достаточно долго рассыпался в любезностях, пока его не прервал Торин, вежливо попросивший славного хозяина этого дома, знакомство с которым – честь, опустить, наконец, девушку на пол. Беорн спохватился и с извинениями посадил Бильбо на высоковатую лавку. Мисс Бэггинс расстроилась поначалу, но ощупав недавно укрепленный воротник курточки, подумала, что просьба была своевременной – ещё немного и тряпица бы не выдержала, а падать из рук великана было бы весьма прилично. Далее беседа протекала вполне мирно и ещё более вежливо, гномы назвались, разведчицу маг представил просто по имени, сопровождают они, мол, девушку, которой понадобилось в те края, за Лихолесьем. А им было по пути – так отчего же не оказать услугу давним добрым ширским друзьям? Дубощит совсем такому заявлению не удивился, (чего разведчица весьма опасалась – гном же упрям, врать не любит, неясности оставлять тоже, а всё это вместе плохо сказывается на конспирации), только на диво естественно качнул пострадавшей головой, обозначая согласие, да отчеканил, что дороги становятся все более опасными из-за распоясавшихся орков. Конечно, они не позволили бы девушке путешествовать одной. На Бильбо он при этом даже не взглянул. Услыхав об орках, Беорн весь вскинулся и насторожился – он тоже заметил нездоровую активность темного племени, но границы его территории они до этого не нарушали, а теперь придется ему сходить на охоту! С новым радушием он предложил нежданным гостям устраиваться на отдых и отобедать с ним, а после – погостить ещё пару дней для восстановления сил, когда же он вернется с охоты, снабдит их указаниями и припасами в дальнейший путь. Гэндальф поспешно согласился, Торин тоже согласился, хоть и не так поспешно, поэтому уже через полчаса, умытые и освежившиеся гномы, хоббитянка и маг снова сидели за огромным столом, подкрепляя силы простыми, но вкусными яствами. Угодившая между Фили и Кили Бильбо чувствовала себя не в своей тарелке – они, наверное, тоже считают, что она специально клеилась к их дядюшке, а потом гнусно его отвергла. Но молодые гномы, напротив, улучив момент, поблагодарили мисс Бэггинс за её бесстрашие и помощь – все же давать разрешение Оину на осмотр головы дяди они не могли в силу того, что были младшими представителями рода, а рана выглядела не настолько опасной, чтобы действовать наперекор воле Торина, пребывавшего в сознании. Но оба племянника переживали за его здоровье все равно. Это заставило Бильбо приободриться – все же она чувствовала себя несколько виноватой, хотя и действовала без злого умысла. Торин по-прежнему не смотрел на неё и даже в её сторону, однако она заметила, что гном опять чуть побледнел и немного покачивается, прикрывая глаза в попытке унять головокружение. Смотрела на короля, разумеется, не только хоббитянка - многозначительно переглянувшиеся Дори, Нори и Ори тоже отметили и ненормальную бледность, и вернувшуюся слабость. Дори обеспокоенно проверил запасы сухой ромашки в поясном кошеле - вдруг понадобится короля отпаивать? Нори оторвал клочок пергамента, торчавший из книги записей Ори, так и оставшейся перекинутой через спину младшего даже на время трапезы. Ори заметил жест старшего, но не возмутился, а уточнил - для какой цели. Оказалось, что Нори хотел пустить бумагу с угольком по кругу, чтобы каждый гном подписался на нем, если поддерживал идею повторной обработки раны Оином, раз хоббитянка, судя по всему, больше к их королю с такими добрыми намерениями не приблизится. Так и сделали. Пергамент отправился по кругу, дошел почти до Торина, но в последний момент сидевший ближе всех к нему справа Кили спохватился и завернул бумагу в обратную сторону. После чего пергамент совершил подобное путешествие, чтобы оказаться уже по левую сторону от ничего не подозревающего короля. Но Балин, одобрительно оглаживавший бороду, в отличие от Кили был очень осмотрительным гномом - Торин так и не узнал, что его подданные задумывали осуществить самоуправство и бунт над его многострадальной головой. Дождавшись завершения трапезы, мисс Взломщица все же решила подойти к Торину – пусть он её отругает, но ранение головы это вам не шутки! Однако против ожиданий, Торин внимательно и спокойно, глядя прямо ей в глаза, выслушал сбивчивую речь Бильбо о необходимости повторно осмотреть рану и просто махнул рукой – делай, мол, как сочтешь нужным. Позаимствовав необходимые травы у Оина, дочь Белладонны опять обрабатывала рану, прислушиваясь к дыханию гнома – больше никакого напряжения в нем не звучало. Обычное спокойное дыхание. Торин только раз вздохнул невпопад, а потом слегка навалился спиной на хоббитянку, но быстро выровнялся и снова расправил плечи. Бильбо накладывала свежую повязку со всем тщанием, стараясь не причинить боли или иных неудобств, задумавшись, чуть не заплела косичку опять, но вовремя спохватилась – Торин сейчас, конечно, спокойный, но если его спровоцировать, все это спокойствие опять предсказуемо улетит в Мордор. И ни тот, ни другая не заметили, что Балин, глядя на них, улыбнулся в бороду и спрятал в широкий рукав какой-то небольшой, но плотно исписанный углем пергамент.