«Ещё одно доказательство»

***

      План. Они нуждались в плане. Зим пробрался обратно в укрытие, пули прорезали воздух как раз в том месте, где секунду назад была его голова. Пришелец не любил громкие звуки. Но ему нравилось то, что за ними следовало.       Диб раздраженно смахнул кусок грязи со своего драгоценного тренча, которую успел оставить на нем его напарник.       — Сколько их там?       Зим обратил свое внимание к действиям, проделываемым человеком.       — Трое. Двое слева и один — в центре, — уверенно произнес пришелец.       Диб, с трудом веря иркенцу, опустил глаза на него. Хотелось переспросить, уверен ли он… но он просто покачал головой и попытался пораскинуть мозгами. Зим смотрел выжидающе. Вот как все вышло. Они влипли в крупную передрягу, завязалась драка, и вот теперь Диб придумывает невероятный план, который был бы прост в исполнении. Прост, конечно. Правда, идеи Зима тоже далеко не всегда были удачными. Ну и ладно. Кое-как своими умами и с их мощью они умудрялись выпутываться из неприятностей, в которые попадали. И будь они прокляты, если вдвоем не стали той силой, с которой со временем стали считаться. Возможно, именно поэтому те охотники за головами и пытаются их прикончить.       Народ знал о них. Или, по крайне мере, о них ходили слухи. Мелкий (настолько маленький, что даже грустно) дефективный (вспыльчивый, злобный и чертовски самостоятельный) иркенец (иркенцы и так повсеместно известны как огромная заноза в заднице) и его спутник. Таинственный пришелец, которого никто раньше не видел. Он одет во все черное и каким-то образом добился расположения этого самого иркенца. Пусть это и слух, но он сослужил им отличную службу.       Диб перебросил оружие с одной руки в другую и закусил губу, призадумавшись. Дурная привычка. Глаза Зима, как всегда, выражали оживление.       — Ладно, — пробормотал Диб. — Мы бросимся в атаку в перерыве, когда они будут перезаряжаться. Сделаем это быстро, и они даже не поймут, что на них напали.       У него было двенадцать пуль. Этого должно было хватить.       — Ты возьмешь того, что посередине, — прокричал Диб сквозь ружейные выстрелы.       Глаза Зима метнулись к человеческому лицу, оно выглядело старше его собственного, казалось грязным, и его черты заострились. Он взглянул Дибу в глаза. Темно-карие. По крайней мере, такими они были сейчас. Позже они наверняка станут светло-янтарными или почти золотистыми. Зим мог поклясться, что иногда они бывали совершенно черными. Он прекрасно это знал.       Зим нахмурился, когда слова человека дошли до него окончательно.       — Погоди-ка! Значит, ты убьешь тех двоих. Почему мне достанется только один?       Диб покачал головой и усмехнулся.       — Потому что я лучший стрелок, чем ты.       Зим ткнул своего компаньона локтем под ребра. В ответ Диб шлепнул его по лицу. Ни то, ни другое не нанесло никому ущерба.       — Ты готов?       Последняя пуля разбилась о почву у самых их ног и, как и все прочие, своим жужжанием она напомнила Дибу назойливого москита. Пока их соперники перезаряжались, повисла тишина.       Они переглянулись и без лишних слов выскочили из своего укрытия, пыль встала столбом вокруг них, точно дымовая завеса. Зим, подавшись вперед на своих паучьих робоконечностях, принялся маниакально расстреливать пространство, где должна была находиться его цель. Диб вел себя осмотрительней, он отыскал своих врагов и быстро их обезвредил. Громадины неповоротливых тел рухнули на песочную почву, придушенно крича и ругаясь на инопланетном языке. И всего пять пуль на двоих.       Смеющийся Зим навис над павшим от его рук пришельцем. «Не в этот раз!»       Он повернулся, чтобы окликнуть Диба и торжественно позлорадствовать:       —Ха! Еще один успешный маневр! Они даже не… — его прервал тот самый свистящий звук, так похожий на жужжание москита. Зима ранило. Поначалу он не ощутил боли. Только замешательство. Уже потом боль выбила из него воздух. Зим попятился, а затем рухнул на темную землю. Мучительный крик вырвался из легких. Маленькие черные мушки замаячили перед глазами, и он зажмурился, чтобы прекратить это мельтешение.       Диб резко развернулся, поняв, что Зимова неуместная самоуверенность сменилась на давящее безмолвие. Его сердце подскочило к горлу. До его слуха донеслось издевательское гортанное гоготание, а также грязные словечки на инопланетном диалекте в приступе победного ликования. Диб крепко сжал в руках оружие, ощущая, как его нутро клокочет от гнева, затмевая инстинктивный страх. Семь пуль влево. Он перелетел через песчаную насыпь, где — он знал наверняка — прятался последний охотник, и тут же всадил пять пуль в его удивленную и перекошенную яростью вражескую харю. Диб, конечно, перегнул палку, но кому какое дело?       Зим плашмя валялся на земле, робоконечности беспомощно лежали по бокам от его крошечного тела. Диб, опустившись на колени, аккуратно осмотрел его. Грудная клетка пришельца продолжала подниматься и опускаться в неглубоком дыхании. Хорошо. Возле его левой ноги виднелась лужица ярко-розовой липкой крови. Лазер достиг глубоких тканей, разорвав мышцу, но рана была чистой. Диб нахмурился, сожалея, что не может убить этого головореза еще раз и еще.       Не раздумывая ни секунды, Диб ухватился за край своего плаща и оторвал полоску черной ткани, а затем наложил ее на рану, чтобы остановить кровотечение. Он сделал небольшой узелок и всмотрелся в лицо иркенца. Оно было искажено мукой и, возможно, злостью.       Зим пришел в себя от грубой острой боли, из его горла вырвался звук, в чем он ни за что не хотел бы признаться. Это был пронзительный крик, тянущийся из глубин его груди. Он осознал, что лежит на горячей и грязной земле забытой Ирком планеты, и его подстрелили. Зим судорожно пытался нащупать свою рану, руки плохо его слушались. Нужно понять, как сильно он ранен, остановить кровь, сделать что-нибудь… Только кто-то уже забинтовал его рану. Лоскутом до боли знакомой мягкой черной ткани. Он обхватил трясущимися пальцами маленький бантик и стал рассматривать его широко раскрытыми глазами. Диб возвышался над ним, прикрывая его от света двух местных солнц.       Руки человека отняли его собственные от его раны.       — Перестань.       Зим рухнул обратно на пыльную землю, в его груди зарождалось смятение.       — Д-диб? Это… — он снова принял сидячее положение, чтобы ухватиться за тренч человека и получить свои доказательства.       — Что это ты делаешь? — Диб поймал тонкое запястье иркенца, и уложил его обратно на землю. — Ты можешь расслабиться хоть на секунду, тебя подстрелили. Опять.       Нахмурив лоб, Зим выдавил из себя недовольное шипение. Он узнал бы эту ткань где угодно. Этот плащ был единственным оставленным Дибом на память предметом, который он хранил все эти годы. Он относился к вещи очень бережно, зашивал все дырочки и разрывы, латал ее и держал в идеальной чистоте. Диб не доверял никому другому штопать плащ и даже старался не допускать прикосновений к нему, когда они шли через толпу. Он был символом, вроде униформы, которую носил Зим. Плащ был щитом Диба едва ли не в большей степени, чем защитой от непогоды. Это была его броня, его собственная форма одежды и часть его индивидуальности.       Во рту у Зима пересохло, точно его набили ватой. Тот факт, что человек смог совершить что-то столь радикальное, как оторвать кусок, считай, самого себя ради него был… просто недоступен для понимания. И еще… Вот оно — доказательство того, что он не смел называть правильным словом, обернутое вокруг его ноги, сдерживающее розовую кровь.       Стало немного трудней дышать. Возможно, дело во всей это пылище или астме Зима (которую он отрицал). Человек приложил тыльную сторону ладони ко лбу пришельца, проверяя температуру. Зим поймал его руку и сжал мертвой хваткой.       — П-почему?.. Почему ты?.. — он отыскал лицо Диба, чтобы прочесть в нем ответ. Но обнаружил замешательство, раздражение, остатки прежней злости и страха, и участие.       — Что? Зим, голова не кружится?       Янтарные глаза потемнели, так много оттенков коричневого переливалось на его лице от этого ранения. Голова у Зима еще как кружилась. Это было доказательством чего-то такого, чего он и правда не ожидал. Чего-то такого, что внушало ему некий зыбкий страх, но в то же время наполняло его нутро восторгом.       Диб, аккуратно разжав пальцы иркенца, снял их со своей руки и вздохнул, не дождавшись ответа.       — Ведешь себя как сосунок. В тебя и раньше стреляли, — Диб говорил это, в первую очередь, чтобы вывести Зима из себя, а не потому, что действительно верил в это. Хотя, он все же снова поймал пулю, чертов неудачник. Диб взглянул в том направлении, где, он знал, был их корабль, крошечное пятнышко вдалеке, сверкающее в свете солнц и искажаемое волнами поднимающихся от земли тепловых волн.       Зим сердито нахмурился и снова бросился в борьбу за человеческое внимание, сграбастав его за ворот рубашки.       — Диб! Ответь мне.       Диб вернул ему хмурый взгляд, по привычке удивляясь, как одно-единственное существо способно заставить его терпение так быстро лопнуть.       — Ну? Что тебе нужно? У нас нет на это времени, нужно подлатать тебя.       — Твой ответ мне нужен, — отрезал Зим, сузив глаза. — Мне не надо это… «подлатать». Кровотечение уже остановилось. Твоя маленькая импровизированная повязка ничем не помогла, как и не навредила. Ты просто… — он насупился и отвернулся, ощущая пот и липкость (две вещи, которые он ненавидел особо рьяно), прежде чем взглянуть на Диба краем глаза, — разорвал свой плащ безо всякой причины.       Диб присел на корточки и закатил глаза.       — Верно. Я забыл, окей? Инстинкт сработал. У людей кровь не останавливается магическим образом после того, как в них выстрелили, — он стер пот со лба и подошел к иркенцу, чтобы поднять его. — Ну что, на этом всё? Я готов свалить ко всем чертям из этого пекла. Мне повезет, если после всего этого я не буду красным, как лобстер.       — Нет! — Зим увернулся, легонько шлепнув посягателя по рукам. — Я могу на своих двоих!       Диб вздохнул и выпрямился.       — Отлично, давай.       Иркенец приложил все усилия. Он простоял целых три секунды, пока не стало слишком больно, и он не полетел обратно. Диб ринулся, чтобы подхватить его, поднял своего компаньона на руки и понес его, держа, точно невесту. Зим ворчал, но не противился, у него не было желания вновь испытать боль. Диб продирался через песчаные свалки, поднимая ногами песочные сугробы. Внимание пришельца переместилось от куска злосчастной черной материи, обернутой вокруг его ноги, к лицу человека. Оно было мокрым от пота (мерзость!) и слегка румяным от солнца и напряжения.       Он теребил в руке истрепанные края своей повязки, еще сильнее хмурясь, но стараясь не морщиться, когда его стискивали. Это продолжало мучить его. Заигрывало с его мозгом. Человек был его спутником уже несколько лет, узнали друг друга они еще раньше. Они были врагами, заклятыми противниками, вынужденными союзниками, «друзьеврагами», как называл их Диб, а так же настоящими друзьями. Иногда случались… инциденты. О которых каждый из них предпочитал много не болтать.       Обычные вещи, ничего крышесносного или переворачивающего мир… Те времена, когда Дибу снились ужасные кошмары, он спал в кровати Зима. Моменты, когда они вместе смеялись, и казалось, точно их вселенная перемещалась в другое, лучшее и прекрасное место. Моменты, когда Зим готов был, очертя голову, ринуться во что-то безумное или глупое, а Диб, опустив руку на плечо, останавливал его. И даже те разы, когда веки тяжело опускались на глаза Диба, а его дыхание учащалось, когда они стояли совсем близко друг к другу. Зим мог расслышать его сердцебиение. «Поцелуи», которые были странными и редкими, и чем-то таким, что они определенно предпочитали игнорировать после случившегося.       И казалось, что это станет еще одной из таких вещей — это происшествие, кажущееся таким чуждым, невероятным и ненормальным для него, но, как ни странно, желанным. Доказательство того, что он тайком хранил на задворках своего разума. Диб заботился о нем на каком-то странном уровне. Конечно, оно и было понятно, все любили его. Он же Зим! Но почему-то осознание привязанности Диба к нему… оказалось важней всех прочих любовей во Вселенной.       Зим устало прислонился к груди человека, доверяя тому доставить себя домой.