А завтра будет рассвет. Часть 1

Значит, Александрина… Да уж, на её месте я бы тоже задалась вопросом, а какого чёрта её, трансформера, ни разу не видевшей (она ведь их не видела?) людей, защитницей оных именуют? Помолчав немного, я спросила: — И, что? Она нашла свой ответ? “Объём информации, помнишь?” Я раздражённо выдохнула. Твою ж! “Не ругайся. Я же не скрываю ничего, ты потом всё равно узнаешь. Так, Лин, давай, сосредоточься...” — Ну блин! — застонала я. — Мне же интересно! Огонь вздохнул, и я приготовилась услышать ответ. “Ну… Скажем так, этот ответ больше нашёл я, чем она. Эвелина, я серьёзно, чем быстрее ты поставишь ложный сигнал, тем лучше.” Зара-а-а-аза… Увы, но мне пришлось удовлетвориться этим ответом. Но прежде я уточнила: — А ты потом мне расскажешь? “Расскажу.” — Обещаешь? “Обещаю.” — Ну ладно, — я вздохнула. — Так что я должна сделать? “Дать пламени частицу жизненной силы.” — Мне это ни о чём не говорит, — пробормотала я, убирая за уши выбившиеся пряди. — Ты можешь сказать как-то по-понятнее? Огонь не ответил – видимо, раздумывал. Я же решила воспользоваться паузой в обучении и легла, вытянув ноги. Да-да, прямо на пол. Голову пришлось повернуть в сторону, так как пучок мешал. Взгляд наткнулся на стоявшую здесь миску, и я некоторое время бездумно рассматривала её. Пол приятно холодил щеку, и мне, после жара своего огня, была приятна эта прохлада. Я повернулась всем телом на бок, положив под голову руку. Да, я и забыла, как хорошо сидеть на полу… и лежать… Взгляд от миски прошёлся дальше и наткнулся на настенные часы, которые отсчитывали неумолимо текущее время. Из отведённых мне тринадцати часов осталось двенадцать. “Так, вот, я придумал. Ты должна… Э-э-э, я не понял, ты чего лежишь?” Вставать вообще не хотелось, если честно, и причин на то было хоть отбавляй. Во-первых, вчерашнее утро началось с сильного приступа боли, во-вторых, весь день я провела как на иголках, в ожидании возможной гибели, да к тому же Мегатрон в эту сумятицу добавил свою клятву спасти меня. Потом перенос во вне пространства, показ истинных намерений Мегатрона, спор с Огнём, затем просмотр его воспоминаний, выбор, инициация… Я всю вчерашнюю ночь не спала, по-крайней мере моё сознание бодрствовало. Далее шёл мой первый в жизни полёт, выброс силы, испуг от того, что Мегатрон всё понял, разговор с Фастом… Подводя итоги, можно сказать, что у меня были очень насыщенные почти тридцать шесть часов, за которые я не смыкала глаз (кроме как на инициации, но я не знаю, считать ли этот период за сон). Конечно, с некоторых пор мне требуется меньше времени на сон, гораздо меньше, но это же не значит, что я могу совсем без него обходиться! Слушая мои мысли, Огонь молчал, а когда я закончила, протянул: “Н-да, длинный получился денёк...” — Денёк?! — я с неохотой поднялась с пола. — Больше суток! “Больше суток”, — не стал спорить он. — “Лин, я всё понимаю. Понимаю, что ты устала, что тебе нужно поспать, поесть...” Поесть? Желудок тут же громко заурчал, и я только сейчас поняла, что очень голодная. “Зря я это сказал.” — Надеюсь, хоть поесть ты мне дашь? — осведомилась я, поправляя юбку платья. — Я больше суток ничего не ела. “Вообще-то меньше. Около четырёх часов.” Я как раз собиралась сделать шаг в сторону кухни, да так и застыла, недоумённо нахмурившись. — В смысле, около четырёх часов? Ты ничего не попутал? “Неа. Около четырёх часов. Ты ведь примерно столько времени в обличьи человека была?” — Причём здесь это? “При том, что теперь, когда ты инициировалась, тот период, пока ты находишься в состоянии трансформера, ты действительно становишься трансформером и можешь получать питание в виде энергона. Раньше ты так не могла, и поэтому, становясь человеком, сильно хотела есть. Теперь же ты можешь любой промежуток времени быть трансформером, не боясь умереть от человеческого голода, главное, получать энергон. Или же можно по-другому, периодически становится человеком, питаться как обычно, а потом вновь становиться трансформером. Это придётся делать нечасто, так как трансформеры в принципе редко питаются.” Обалдеть. — А почему раньше по-другому было? “Раньше ты не была инициирована. А запустить все-все нужные в твоём организме процессы довольно сложно, знаешь ли.” — Так это, что ж получается.., — пробормотала я. — Теперь я могу получать питание двумя разными способами? “Вообще-то, тремя. Ещё один есть.” — Ещё один? Какой? Огонь выдохнул. “А этот способ, Эвелина, чем-то похож на то, что я тебя в очередной раз прошу сделать. Используй ты, наконец, жизненную силу!” — Дай я поем! — рявкнула я и с гордым и независимым видом протопала на кухню.

* * *

Уже поев трёхдневный, но по-прежнему вкусный суп, а затем ещё и нереально аппетитный (или это мне с голодухи так кажется?) плов, я трескала печенья, запивая всё это молоком, и слушала объяснения Огня: “Лин, вот смотри: внутри тебя хранится твоя собственная жизненная сила. Она в каждой клеточке твоего тела, но сосредоточена эта сила всё же возле сердца. Она там же, где твой огонь. Постарайся её почувствовать. Так же как ты огонь почувствовала.” — Овязатлно, — кивнула я с полным ртом. Огонь вздохнул. “Прожуй уж сначала.” Ладно. Ой, слушай, а я же мысленно говорить могу! — вспомнила я. “Да ладно!” Не язви, я правда забыла. “Бывает.” Как думаешь, у меня получится? “У меня нет в этом никаких сомнений.” Уверенный тон Огня меня успокоил, и я продолжила весело трескать печенья. Спустя несколько минут, когда только недавно открытая пачка печенья оказалась почти пустой, я вспомнила ещё кое о чём: А что ты там про ментальный щит говорил? “Я говорил, что у тебя уже получается его ставить.” Да нет, — я запихнула в рот последнюю печеньку и только сейчас оценила масштабы своего обжорства. — Как-то многовато я сегодня съела... “Это нормально. Во время инициации весь твой организм перестроился, а на перестройку ушло много энергии. И много питательных веществ. Вот он и восполняет запасы. Это пройдёт через пару приёмов пищи.” А… ну ладно, — я склонилась над столом и стала собирать посуду. — Так о чём это я говорила? “Ты про щит спрашивала.” — Да! — вновь заговорила вслух. — Я имела в виду, ты будешь учить меня ставить его сейчас или потом? “Если время останется, я поучу тебя ставить тот, что защищает от внешнего воздействия. Чисто на всякий случай. Ты его вроде уже умеешь ставить, но я предпочитаю перестраховываться.” — А можно я пока сама попробую? — спросила я, убирая крошки со стола. — Ну тот, который внутренний. Ментальный. “Да ты и так пробуешь.” — В смысле? “В смысле, что я не понимаю, зачем тебе это. Конкретно эти мысли я не слышу. На них уже щит стоит. Ты что задумала, Эва?” Я остановилась на полпути к урне с пустой пачкой от печенья в руках. — Эва? “А что? Тоже сокращение от Эвелины.” — Ты раньше “Линой” сокращал. “Ну да. Просто подумал, что можно ещё и так сокращать. Прикольно же! Два разных сокращения, а имя одно. Тебе не нравится?” — Да нет, нормально, — я наконец выбросила пачку, и прислонилась спиной к тумбе с раковиной. — Эва… да, хорошо звучит. “Отлично! Так что ты задумала?” Я невольно хихикнула. — У нас мысли в одном направлении. “Что?” — Я объясню, — а потом с коварной улыбкой добавила: — Скоро. “Эвели-и-и-ина!” — Что-о-о-о? — в тон ему осведомилась я. — Не тебе же одному вечно недоговаривать? Раздражённое сопение было мне ответом.

* * *

“Давай, Эв, сосредоточься на внутреннем пламени и отыщи свою силу жизни. Она внутри тебя.” Я снова сидела на полу и “медитировала”. Отыскать свой огонь было уже нетрудно, я научилась чувствовать его. Но вот с жизненной силой было сложнее. Потому что я просто не понимала, что конкретно мне нужно искать. Вот моё пламя. Вот моё сердце. А вот где эта сила? Огонь сказал, что она внутри меня. Что примерно там же, где и пламя. Ла-а-а-дно… Что ещё он говорил? Что это пламя горит за счёт моей жизненной силы, верно? Значит… Я прислушалась к внутреннему огню. Тёплый, ласковый, но о-о-очень сильный. И при этом ещё не до конца выросший, как сказал Огонь. Чёрт, меня начинает бесить эта тавтология! “Ну извини. Кто ж виноват, что у нас названия одинаковые!” Такие вещи менять надо. “Такие вещи что?” — Что? “Что ты сказала?” — Ты не услышал? “Нет, всё глухо.” Я едва не захлопала в ладоши. — Ну хоть что-то у меня получается… “Да не издевайся же ты надо мной, Лина!” Но я лишь мысленно показала ему язык. “Зараза...” — Сам такой! — фыркнула я и вновь закрыла глаза. Внутреннее пламя. Та-а-ак… Посмотрим. Огонь не горит без топлива. Но если с обычным огнём всё понятно, то почему горит мой? Откуда он топливо берёт? Из жизненной силы. Так где же она? Сжав ладони в кулаки, я заглянула в истоки своего пламени. Поначалу не было видно ничего, но потом я разглядела какое-то свечение. Ну-ка, ну-ка… Поймав момент, я резко выдохнула и разжала ладони. УРА-А-А!!! Ладони светились неярким белым светом. “ДА! ДА-А-А! УРА, ЭВЕЛИНА, МОЛОДЕЦ!!!” — раздался в моей голове громкий вопль, а потом Огонь радостно рассмеялся. Широко улыбаясь, я любовалась этим свечением, которое, как оказалось, не было чисто белым, а отливало всеми цветами радуги. Краси-и-и-иво… “Так, Эва, давай, зажги на одной из ладоней пламя!” Миг, и весёленький огонь затанцевал на моей левой ладони. “Отлично! А теперь… э-э-э, как бы это сказать… перелей этот огонь в миску. Вместе с жизненной силой!” Миска стояла менее чем в шаге от меня. Я поднесла к ней ладони, и мысленно приказала пламени и этому свечению перетечь туда. Секунда промедления, и огонь соскользнул с ладони. Радужный свет следом. И в этот момент мне очень захотелось снять всю эту красоту на видео. Вы когда-нибудь видели разноцветное пламя? Это нереально красиво! Огонь, по сути, по-прежнему был красно-оранжевым, но в этих сполохах мелькали и оттенки голубого, и оттенки зелёного, и фиолетового, и даже белого. И самое главное, этот огонь, который, к слову, сиял несколько ярче обычного, даже танцевал как-то по-другому. Этот танец был более плавным, более… завораживающим. Бли-и-и-и-ин, как же красиво… “Да, очень...” — согласился Огонь. — “Ложный сигнал установлен! Твой я погасил.” Я лишь кивнула. Некоторое время мы молча наблюдали за этим танцем, но потом Огонь сказал: “Ну-с, Эвелин, я тебя поздравляю. Ты всё смогла сделать. А теперь тебе нужно поспать!” Я моргнула, отвлекаясь от танца пламени, и недоумённо спросила: — В смысле, спать? Уже всё? “Пока да, остальное уже когда поспишь. Ты не забывай, что ты должна быть бодрой, чтобы у Мегатрона не возникло никаких подозрений. Он же тебе времени на сон дал предостаточно.” — Сейчас на сон у меня уходит четыре часа. “Я в курсе, но у нас всего-то одиннадцать часов осталось. А тебе ещё действительно нужно для конспирации и для пропитания еду собрать, повторить всё пройденное, ну и...” На этих словах Огонь замолчал. — Ну и? — повторила я через пару секунд. — Что? Огонь словно бы мстительно улыбнулся. “А это, дорогая моя, я объясню. Скоро.” — Ты издеваешься?! “Это я издеваюсь?! Это ты издеваешься! Не говоришь, на какие мысли и с какой целью ментальный щит ставишь! Мне щита на твоём плане на сегодняшнюю операцию на всю жизнь хватило!” — И что? Подумаешь, пару мыслей закрыла! Суть-то от тебя никуда не делась! “А сейчас я вообще ничего не слышу! Так что спать!” — Ярил, ну пожалуйста! Наступила тишина. “Как ты меня назвала?” — наконец тихо спросил он. Я вздохнула. — Ярилом. Это имя… “...Бога Солнца в славянской мифологии”, — закончил за меня Огонь. — “Я в курсе. Почему ты решила дать мне имя?” — Да потому что надоело вечно Огнём тебя называть! — я поднялась с пола и плюхнулась на диван. — Как безымянное существо какое-то. Вот я и подумала, а почему бы имя тебе не дать? Причём такое, какое сейчас не встретишь. Чтобы ты один такой был. “Вот о чём ты думала...” — Да. Просто хотелось выбрать самой. Ты ведь, когда мне имя выбирал, у меня не спрашивал и не советовался! Но я не знала, что своим желанием не рассказывать тебе об этом я щит на свои мысли поставлю. Хотя и обрадовалась, когда узнала. “Вот оно что...” — голос по-прежнему был тихим, и меня начало это настораживать. — Эй, ты чего? Какой-то ты грустный. Тебя так расстроило, что я тебе имя дать хочу? “Нет. Просто… мне уже давно не давали имён.” — Серьёзно? Столько Хранителей было, и все тебя Огнём звали? “Нет. Абнер и Ирэн меня Огом звали. Сокращённо от “Огонь”. А Филомена звала Фиамом. Слово “пламя” на итальянском “fiamma”. Она оттуда взяла.” — Ог, — сказала я и едва не скривилась. — Ну и имечко! Огонь не стал комментировать. — Слушай! — вспомнила я. — Давно хочу тебя спросить: почему все имена Хранителей, что я слышала, и эти твои “Оги” и “Фиамы” — земные имена? “Честно? Причина забавная”, — Огонь усмехнулся в подтверждение своих слов. — “Дело в том, что иногда, на досуге, так сказать, я баловался тем, что сочинял несуществующие в лексиконе трансформеров слова и тут же придумывал им перевод. Главным образом я любил это делать, когда Хранителям имена придумывал. Меня в такие моменты будто торкало что-то, и я прям точно знал, какое имя следует дать Хранителю. Я как-то не особо обращал на это внимание, и иногда даже делился этими «придуманными» словами с Хранителями. Их, к слову, то и дело кто-нибудь да спрашивал, с какого-такого языка их имена переводятся, а они даже ответить нормально на этот вопрос не могли. Не говорить же им было, что какой-то ненормальный в их голове эти имена от балды придумал?” — Ты слишком самокритичен, — фыркнула я на последнее предложение. “Возможно, но Хранители переплевались все, пытаясь хоть как-то объяснить, откуда взялся перевод. Пока в конце концов Радомир не додумался заявить, что имена происходят из древнего, давно утерянного языка, известного теперь одному лишь Праймусу. К слову, среди прочих трансформеров считалось, что именно Праймус давал Хранителям имена. Про то, что я разумен, ходила легенда, но её никто никогда не подтверждал.” И Мегатрон, помнится, так же в эту легенду не верил... “Угу. Не он один, вообще-то. Даже Праймы лишь приблизительно знали, как взаимодействуют со своей силой Хранители. Но я это всё к чему. Когда началась война”, — вот тут бойкий голос Огня сорвался, и повисла ожидаемая тишина. Я терпеливо ждала, пока мой внутренний друг соберётся с силами, понимая болезненность этой темы для него, и вскоре Огонь действительно продолжил, пропустив, правда, неприятную часть рассказа: — “После того, как я покинул Кибертрон, мне некуда было идти, и я просто бесцельно бродил по космосу, пока однажды что-то не привело меня на Землю. Здесь я познакомился с людьми, ещё одной разумной формой жизни, и представь себе моё удивление, когда я понял, что языки, те самые языки, которые я, как мне казалось, придумывал, брал из головы, из ниоткуда на Кибертроне, на самом деле были человеческими языками!” — Стоп, что? — я непонимающе нахмурилась. — Это как? “Так. Я думал, что придумываю их, а оказалось, что это наследие Праймуса связывало меня с Землёй, с местом – по крайней мере, ближайшим, – где так же существует жизнь. Я не знал о людях, но их жизненная энергия долетала до меня, да так, что я даже умудрялся слышать их слова и запоминать их, пусть и неосознанно. Вот и”, — Огонь снова заговорил так, будто грустно улыбался, — “получилось, что Хранители носили всё это время земные имена. Да и я сам, выходит, щеголял с земным именем.” Обалдеть. Я потрясла головой, укладывая в голове услышанную информацию. — То есть... ты был связан с Землёй потому, что здесь тоже есть жизнь? “Ну да, я думаю.” — А... только поэтому? Нет других причин? “А какие?” — спросил он с лёгким недоумением, и я решила принять для себя это объяснение. В конце концов, логика в нём действительно была, хотя и казалось, что эта версия... ну не знаю... притянута за уши. Но с другой стороны... ведь в самом деле, а что ещё общего между Землёй и Кибертроном? Да ничего, две совершенно разные планеты, из разных материй и с разными обитателями. Тут одно только и сходство, что и там, и там есть жизнь. Неудивительно, что Огонь – будучи воплощением этой самой жизни – неосознанно ощущал людей и запоминал наши слова. Тем более, что он явно не просто так на Землю наткнулся. Опять же, чутьё привело его сюда... — Так чем тебе имя “Ярил” не понравилось? — прервала повисшее молчание я, мысленно закрывая для себя тему связи наших планет. — Бога вообще Ярило звали, но то же самое ведь. И почему тебе давно не давали имён? “Хранителей не было давно, вот и не давали,” — буркнул Огонь, снова погрустнев. — “Меня, собственно, начиная с Филомены, все называли “Фиам”. Так уж повелось.” — “Фиам” – имя нормальное. А вот “Ог” – какой-то кошмар. Ну так, что, будешь Ярилом? Происхождение ты знаешь, и значение, как мне кажется, подходящее – ярый. Самое оно для Огня, не находишь? “Прервёшь древнюю традицию?” — спросил Огонь, но без осуждения, а даже с какой-то усмешкой. Я лишь махнула рукой. — Я и так все традиции переломала. Начиная с того факта, что я человек. Если уж ломать традиции, то по полной! Огонь фыркнул. “И то верно. Что ж, я согласен.” Я решила, что ослышалась. — Серьёзно? “Да. А почему нет? Имя и вправду хорошее. Ярил.” — Отлично, — улыбнулась я. “Только, Эвелина...” — Что? — я мгновенно нахмурилась. “Надо чтоб всё официально было”, — сказал Огонь, а в следующий миг… ...утянул меня во вне пространства.

* * *

— Ты издеваешься? — первым делом спросила я, стоило мне материализоваться во вне пространстве. Хм, кажется, этот вопрос становится главным в нашем с Огнём общении. — “Нет”, — ответил он, материализовавшись напротив меня в огненный силуэт. — “Всего лишь хочу поставить нас в равные условия. Я-то тебе имя здесь давал.” — При других обстоятельствах, — не согласилась я. — “Верно, но мне не в кого инициироваться. Так что пусть хоть так.” — Ладно, — вздохнула я. — Так что я должна сделать? Огонь подошёл ближе. — “Официально дать мне имя, разумеется.” Я невольно фыркнула. — Ну ладно. Кхм-кхм… Огонь! Ой, в смысле… да неважно… В общем, Огонь, именуемый прежде Фиамом и Огом… дурацкое имя… Отныне твоё имя Ярил – ярый. Или ещё другое значение – весна, солнце. Всё равно ты Ярил. Вот. Новоиспечённый Ярил прыснул.

* * *

Несколько часов спустя. Арси повернула выключатель Земного моста и вновь посмотрела на мониторы. Довольно сильный сигнал энергона по-прежнему мигал. Ничего особенного. Это просто крупные залежи энергона. Можно было сколько угодно повторять эту фразу, но синяя прекрасно понимала, что самообман с ней не сработает. И дело было в том, что этот сигнал имел какие-то специфические особенности, которые настолько насторожили и заинтересовали Рэтчета, что он попросил Оптимуса в этот раз самому поехать. Вот они и поехали… Все вчетвером. Сигнал довольно сильный был, хотя Рэтчет сразу сказал, что это странно, и, возможно, там и вовсе нет энергона. И почему-то Арси в этом не сомневалась. Внутри была какая-то уверенность, что этот сигнал подстроен. — На базе никого? — раздался голос Фоулера со стороны лифта. Синяя кивнула. — Не считая меня, агент Фоулер. Мужчина опёрся на перила и посмотрел на мониторы. — Не нравится мне это… Арси была с ним согласна. Но сказать это вслух не успела – появился ещё один сигнал. — Это ещё что? — вздёрнул брови Фоулер. — Сигнал энергона, — просто ответила синяя. — Ещё один? Арси посмотрела внимательно. — Этот хоть обычный, — и с этими словами она стала забивать его координаты в мост. — Не понял, ты собираешься туда? — Фоулер быстрым шагом направился к фем. — Одна? — Предлагайте оставаться тут? — осведомилась она, не поворачиваясь к мужчине. — Предлагаю дождаться Прайма. Арси проигнорировала эти слова, лишь взяла прибор, молча открыла мост, и потом сказала: — Откройте мост мне или Оптимусу, если они вернутся раньше. И с этими словами трансформировалась и въехала в воронку. А агент Фоулер закрыл мост и лишь тогда простонал: — Женщины…

* * *

Арси оказалась на окраине леса, что не было удивительным – в России леса полно. Сверившись с сигналом, фем пошла вперёд, но почти тут же замерла на месте: она что-то услышала. Мгновенно трансформировав манипулятор в бластер, Арси начала медленно обходить дерево, позади которого и раздался звук. — Выходи! — крикнула она. — Я знаю, что ты там. Как ни странно, но её послушали. Раздался шорох, и из-за дерева вышел трансформер. Судя по сложению бирюзового корпуса, это была фем, но точно сказать было нельзя – фейсплет был закрыт. И появление этого трансформера Арси совершенно не обрадовало. — Кто ты? — по-прежнему держа его на прицеле, спросила синяя. Вместо ответа, трансформер открыл свой фейсплет. И когда Арси его увидела, то едва не выронила из манипуляторов прибор. — АНГЕЛИНА?!