А завтра будет рассвет. Часть 1

Как никогда внимательно я вглядывалась в фейсплет лидера десептиконов, в его выражение, искала там хоть какой-то намёк на то, что трансформер сейчас просто пошутил. Но выражение фейсплета сейчас было самым серьёзным. — Я собираюсь восстановить Кибертрон, — вновь повторил он. “Смелая заявочка.” — Но… но как? — выдохнула я, совершенно выбитая из колеи этим его заявлением. — Как ты собираешься восстановить давно погибшую планету, что ты для этого используешь? Мегатрон ухмыльнулся, и эта ухмылка показалась мне по-настоящему хищной. — С помощью этого. И с этими словами он вновь протянул мне в манипуляторе осколок Тёмного энергона. Обалдело вытаращавшись на него, я лихорадочно пыталась привести мысли в порядок. Мегатрон задумал воскресить планету, которую сам же и уничтожил? Что?! Что это за бред? С чего это вдруг в нём проснулось благородство? Столько лет Кибертрон был лишь безжизненным шаром, погибшей планетой, а он только лишь сейчас надумал? И причём, Праймуса ради, тут вообще Тёмный энергон?! “Праймуса ради?” — Огонь фыркнул с каким-то весёлым удивлением. — “Серьёзно?” Цыц! — Вижу, у тебя много вопросов, — с усмешкой произнёс серебристый трансформер, убрав осколок. Я подняла на него взгляд, внимательно всматриваясь в алую оптику. Что же за игру он затеял в этот раз? — При чём здесь Тёмный энергон? — спросила в итоге. — При том, Лина, что, как рассказывает легенда, Тёмный энергон возвращает погибших к жизни, — ответил Мегатрон как нечто само собой разумеющееся. — Планета, это не убитый трансформер, — возразила я. Мегатрон удивлённо чуть расширил окуляры. — Почему же? Кибертрон – это никто иной, как наш Праймус. Правда, что ли? “Да.” Ого. — Ладно, допустим, — согласилась я с этим доводом, — но, всё равно… Разве это не всего лишь легенда? Вместо Мегатрона мне ответил Тощий: — Скажем так, Ангелина, — произнёс тот с нехорошей ухмылочкой, — действие Тёмного энергона мы проверили… практически. Лорд Мегатрон? Лидер кивнул. — Введите. Внутри меня всё сжалось от нехорошего предчувствия, когда я услышала звук открывающейся двери. Но выбора у меня не было, и мне пришлось обернуться в сторону источника звука. В зал вошли два вехикона, которые везли перед собой передвижную панель. Вид у этих вехиконов был не особенно довольный и какой-то… испуганный? Но это я заметила вскользь, поскольку моё внимание почти сразу оказалось приковано к платформе, на которой, как оказалось, кто-то лежал. Точнее, он весьма активно брыкался. Это был красный трансформер, поцарапанный, с трещинами в нескольких местах. А из этих трещин светил подозрительно знакомый цвет: Насыщенно фиолетовый, неоднородный, варьирующийся от фиалкового до аметистого, и с мелькающими в нём более холодными оттенками. Цвет Тёмного энергона.

* * *

Я с ужасом смотрела на брыкающегося трансформера. Его фейсплет был перекошен, а из глотки вылетали кошмарные звуки, режущие мне аудиосенсоры. Красный бот с диким рёвом рвался на свободу, и его оковы трещали, не в силах удержать трансформера. Я прекрасно это видела, видела, что он смотрит в ту сторону, где стояла я с Мегатроном, но была не в силах двинуться с места. Только продолжала неотрывно смотреть в его окуляры, полыхающие ярко фиолетовым. “Клиффджампер?” — неверяще выдохнул Огонь. — “Нет… что они с тобой сделали…” Имя, названное Огнём, мне ни о чём не говорило, хоть это и означало, что данного трансформера мой дорогой друг знает. А красный бот, тем временем, вновь рванулся, в попытке обрести свободу, и в этот раз эта попытка увенчалась успехом. Раздался треск, и оковы потеряли власть над обоими манипуляторами. А в течение ещё нескольких секунд, трансформер полностью освободился, не прекращая рычать. И как он только раньше с такой силищей вырваться не смог? Вехиконы рванули было вперёд, но тотчас были отброшены назад одним лишь взмахом манипулятора. А я так и продолжала просто стоять на месте и смотреть, как трансформер несётся в мою сторону. “ЧТО ЗА ХРЕНЬ?!” Грудь изнутри опалило жаром, кровь вспыхнула, кончики пальцев стали горячими, и всё это происходило не по моей воле и не из-за моих эмоций – Огонь делал это сам. В голове шевельнулась мысль, что мне нужно перестать стоять столбом, но я не могла. А трансформер всё приближался… Когда ему осталось сделать два прыжка, а мои манипуляторы раскалились до предела, Мегатрон вдруг резко выпрыгнул вперёд, таким образом, что я оказалась за его спиной, и одним точным, отработанным движением разрубил трансформера на две части. Эти ужасные звуки наконец пропали, а я медленно выдохнула. Одновременно с этим Огонь произнёс довольно длинную фразу почти без пауз. Он говорил на неизвестном мне языке, но, судя по его интонации, Огонь только что выругался. “Какая ты наблюдательная”, — буркнул он. — “Вот ведь урод! Ещё бы секунда, и пришлось бы применять силу, что нам с тобой сейчас делать крайне нежелательно.” Я мысленно кивнула, но своего взгляда я не отводила от стоящего ко мне спиной Мегатрона. А когда он обернулся, мне в глаза бросился его клинок в энергоне… и две части тела позади него. И вот тут до меня дошло, что на моих глазах только что погибло живое существо. От осознания этого меня чуть не стошнило, но я подавила в себе этот рефлекс, хотя мне было ужасно противно. — Зачем? — тихо и с какой-то непонятной даже мне злостью спросила я. Мегатрон невозмутимо убрал клинок, приблизился ко мне и лишь потом соизволил ответить: — Он собирался убить нас обоих. Точнее, в первую очередь тебя. Я подавилась следующей фразой и замолчала, ошеломлённо глядя на трансформера. — Меня? — голос не прорезался, и я спросила это шёпотом. — Почему меня? Алая оптика на какой-то миг нехорошо сверкнула. — Вот и мне интересно, Ангелина, — медленно произнёс тот, и от его интонации мне вдруг стало страшно. — Ведь, насколько мне известно, те, в чьих жилах течёт Тёмный энергон, стремятся уничтожить тех, в ком поёт сила Праймуса. “Ой-ёй...” Так, спокойно… спокойно… — И? — спросила я резко. — Ты не поверишь, но я, хоть и не инициированная, но уже ношу в себе силу Праймуса. И у меня возникает вопрос: какого чёрта ты притащил этого красного сюда? Угробить меня хочешь? Верно говорят: лучшая защита – нападение. Мегатрону тут же пришлось искать себе оправдание. Угроза из оптики ушла, уступив место лёгкой растерянности, но потом взгляд вновь стал твёрдым. — Лина, я… Конечно, ты права. Приношу свои извинения, я об этом не подумал. Однако, ты, как видишь, всё ещё жива. Неудивительно, ведь я нужна тебе живой. — Ладно, проехали. Так зачем ты показал мне… его? Мой взгляд невольно переместился на разрубленного бота, и я нервно сглотнула. Видя это, Мегатрон кивком велел двум вехиконам, которые практически не пострадали от удара… Клиффджампера, да? Да, от его удара, тут же подошли к останкам и довольно шустро увезли их. Мне стало гораздо легче, хотя на душе всё равно было гадко. — Этого бота я воскресил с помощью Тёмного энергона, — произнёс Мегатрон, глядя на закрывшиеся за вехиконами двери. Спокойно так произнёс… — Ради чего? — осведомилась я. — Ради забавы? “Сбавь обороты, Эвелина.” Я сделала медленный вдох, пытаясь успокоить разгорающееся в груди пламя. Причём, в этот раз причиной его возникновения были уже мои эмоции. А Мегатрон, повернувшийся ко мне и наблюдавший за мной, к счастью решил, что я просто тяжело переношу встречу с ботом и скорую расправу над ним: — Ангелина, мне жаль, что ты это увидела, но я не ради забавы показал тебе его. Я хотел, чтобы ты знала, что бывает, когда используешь Тёмный энергон неправильно. Огонь поперхнулся. “Ч-чего?!” — выдавил он сквозь кашель. — “Что за бред?!” — Неправильно? — я слегка нахмурилась. — А это как? — Так, — тот слегка пожал плечами. — Тёмный энергон – древняя сила, о которой мало известно, и которой надо уметь пользоваться. Ты видела последствия неправильного использования. В этом случае вместо погибшего, в его теле возрождается безумный зверь, чей инстинкт требует уничтожать всё на своём пути. Но их самый сильный инстинкт – уничтожать всё, что, так или иначе, связано с Праймусом. — То есть, Хранителей, — констатировала я. — Не только, но, в общем, да. — А кто ещё? — спросила я, но тут же нашла ответ на свой вопрос: — Праймы? Мегатрон удовлетворённо кивнул. — Именно. Но Тёмный энергон может создавать не только безумных созданий. Поверь мне, Лина. Только Тёмный энергон способен вернуть к жизни Кибертрон. И только я знаю, как это сделать.

* * *

— Я повторяю свой вопрос, — скрестив манипуляторы на груди, я возмущённо смотрела на серебристого трансформера. — По какой это такой причине я не могу покинуть корабль?! Мегатрона мой тон нисколько не смутил. Хотя, он явно начинал злиться. — А я повторяю свой ответ, Ангелина, — процедил лидер десептиконов делая шаг ко мне, так что мне пришлось слегка задрать голову, чтобы смотреть ему в окуляры. — Ради. Твоей же. Безопасности! Подавив в себе гневный рык, я заставила свой голос звучать относительно спокойно: — Безопасности, значит? Хорошо. А ты подумал о том, что у вас тут нет условий, жизненно необходимых человеку? — Это всего на два дня. — Человек умирает от обезвоживания за три, — отрезала я. У Мегатрона дёрнулся окуляр. — Два дня – это меньше, чем три. — Какая разница, я всё равно без воды на грани буду! Я тебе не жираф и не верблюд, чтобы продолжительный период времени спокойно обходиться без воды! Подобное будет чистым издевательством для организма! Раз хочешь меня убить, используй более гуманный способ! “ЭВЕЛИНА!” Я поспешно прикусила язык, но сказанного было уже не вернуть. Поэтому я не стала убирать вызов из своего взгляда и продолжила смотреть в алую оптику собеседника. Мегатрон же на некоторое время замер после моих слов, внимательно глядя на меня. А потом вдруг заговорил довольно спокойно: — Лина, с чего ты взяла, что я хочу тебя убить? Интонация была какой-то странной. Фактически, как мне кажется, самой подходящей интонацией тут была бы ласковая, заботливая, смешанная с... не знаю, обеспокоенной, а у Мегатрона было что-то между ласковой и разговорной, причём, ближе к разговорной. Огонь вздохнул с какой-то тоской, и я, к своей полной неожиданности, поняла, что эту же тоску и боль я иногда ловила в оптике Мегатрона. “Ушло так много эмоций...” Не пора ли тебе кое-что мне объяснить? “Нет”, — отрезал он. — “Ты узнаешь, когда придёт время. Сейчас пока рано. Разыграй испуганную девочку.” Ты уверен? “Абсолютно.” Я прикрыла глаза, и сделала рваный вдох. — Не знаю, — сказала я шёпотом. — Мне просто страшно. — Это нормально, Ангелина, — ответил трансформер, и его голос стал совсем спокойным. — Все мы чего-то боимся. Несколько секунд мы молчали, а потом не иначе как чёрт дёрнул меня за язык: — Все? А чего боишься ты? В этот раз в его оптике я не увидела ничего. Ничего от слова “совсем” ничего. Там была лишь пустота. Мегатрон достаточно долго смотрел на меня, и я успела уже несколько раз пожалеть, что задала этот вопрос, как вдруг Мегатрон всё-таки ответил: — Я ничего не боюсь, Ангелина, — и, прежде чем я успела как-то отреагировать, вдруг добавил: — Я не боюсь ничего, потому что то, чего я больше всего на свете боялся, уже давно случилось. А затем развернулся и ушёл прочь, оставив меня, глубоко поражённую, одну в пустом коридоре.