Искра и Ко. Сборник драбблов

POV Рекон Сколько помню, всегда был тем, кого называют «белая ворона», «андердог», «пятое колесо» и так далее. Еще в школе являлся объектом насмешек и издевательств из-за своего непрезентабельного вида, молчаливости и мировоззрения, отличающегося от распространенного, а также нежелания следовать некоторым общественным принципам, которые, на мой взгляд, уничтожали человека как личность. Открыто противостоять своим обидчикам сперва не удавалось, но затем ярость взяла свое – первым я как следует приложил об стену панковского вида здоровяка с серьгой в ухе из соседнего класса, а затем выломал дверь, за которой меня заперли, и замок с мясом. А началось все с того момента, когда я еще работал в офисе. Коллектив у нас был неплохой, но у основного заказчика, с которым мы постоянно имели дело, оказался крайне мерзкий менеджер – сын какого-то большого начальника, который постоянно унижал нас и глумился. Отказаться от работы с ним мы не могли – иначе теряли клиента и основную часть прибыли. Все это время я был спокойным, терпеливым и эффективным сотрудником, хотя напряжение и стресс копились. Раньше я снимал его в спортзале, но теперь, в силу определенных проблем со здоровьем был вынужден переключиться на киберспорт, а именно – эмулятор Турнира. В этом кровавом спорте, воссоздающем знаменитые бои, мне больше всех нравился Рэвейдж – брутальный, колючий, лицо замотано бинтами. Очень подходил под мой внутренний образ. Я и ассоциировал себя с ним. Но тогда еще не знал, что однажды наши жизненные пути пересекутся, причем основательно и надолго. Переломный момент наступил, когда мы поехали на конференцию. Никогда прежде меня от лица компании туда не отправляли. Это была честь, и там было чему поучиться. Но кроме нас там оказались и представители заказчика, в числе которых и тот менеджер. Едва я увидел его лично… его наглую, надменную рожу… мое лицо перекосило, а руки сами собой сжались в кулаки. Мгновение – и я рядом с ним, а еще через секунду он летит на пол с разбитым лицом. Вскакивает, грязно ругаясь и пытается броситься на меня… тут мной овладело желание просто уничтожить его – сильный толчок, и он отлетает к стеклянной стене офис-центра, пробив которую, обрушивается вниз с большой высоты. Таким образом я убил человека, которого ненавидели многие, но его отец этого так просто не оставил. По его инициативе меня должны были отправить в тюрьму, причем одну из самых жестоких. Помню, как меня везли через лес в закрытом фургоне вместе с другими уголовниками. Огромные, лысые, татуированные – по сравнению с ними я казался ребенком. Впрочем, это не помешало мне вступить в перепалку с одним из них, когда он начал меня оскорблять. Машина остановилась, и офицер с автоматом вышел утихомирить нас. Я знал, что ему приказано не жалеть меня, поэтому был особенно зол. Резким движением я выбил автомат из его рук, выкатился из фургона и, перехватив оружие, выдал очередь, застрелив офицера, своего обидчика и его друга. А затем, угрожая расправой и остальным, если они покинут фургон, и прикидывая пути отступления, скрылся в лесу. Через несколько дней измученный, истощенный – лес оказался огромным, и мне пришлось все это время питаться лишь дикими ягодами и листьями, – а также искусанный слепнями и москитами, я добрался до ближайшей станции небольшого городка. Путь у меня был только один. Я знал, что меня станут искать, и если найдут – судьба моя будет ужасна. Поэтому, кое-как собрав остатки сил, я дождался ближайшего товарного поезда и, спрятавшись в одном из вагонов, отправился в лабораторию. Ту самую, что создает мутантов для Турнира. Мое тело было разбито и истощено, и я решил полностью отдать его в руки ученых – все равно с текущим физическим тонусом мне не выжить. Работники лаборатории, которым всегда нужны образцы для опытов, обрадовались и потерли руки, тем более что я достался им бесплатно. Они решили применить технологию скрещивания с таратами, которую использовали на Рэвейдже, только теперь приняв во внимание результаты и дополнительные данные, полученные в ходе предыдущего эксперимента. Они собирались создать его улучшенную версию. Знал ли я, что меня собираются превращать по тому же методу, что и моего любимого бойца? Какие-то несколько мгновений я был рад, затем тело пронзила ужасная боль… Боль была долгой, непрекращающейся и продолжалась до тех пор, пока мое сознание не перестало выдерживать ее. Когда я очнулся, то понял, что нахожусь в камере. Это была тюрьма. Но не обычная, а для особо опасных мутантов, куда изначально доставляют опытные образцы. Сначала, осмотрев себя, того, в кого превратился, я впал в печаль, затем мной овладела апатия, а затем возник постепенно нарастающий гнев насчет осознания того, что я нахожусь в клетке. Я уже знал, что для того, кто стремится к свободе, нет преград, способных удержать его. Как меня не смогла удержать та дверь, за которой меня однажды закрыли в школе, так и эта решетка… Будь она хоть из очень прочного сплава, но через несколько секунд повисла гнутыми прутьями на моих руках. Взглянув на них и окинув взглядом свое тело еще раз, я ощутил в себе силу. Отбросив обломки решетки в сторону, я осмотрелся. Тюрьма представляла собой интересную структуру – полы не ровные, а дугами, камеры в углублениях, несколько этажей. Я поднялся чуть выше и увидел внизу какого-то парня. Это был мутант – тарат в темно-синем облачении, весь утыканный шипами. Но находился он не в заключении, как я, а на свободе – стоял в коридорах. Видимо, он был более опытный – сумел взять себя под контроль, и поэтому поставлен охранять других мутантов. Звали его Техно. Увидев меня, он подал тревогу – побег – но я, спрыгнув вниз и оказавшись прямо перед ним, сказал, что он все же сам, по сути, пленник, и предложил сбежать отсюда вместе. Он принял мою идею – у нас, таратов, была какая-то особая метка, по которой мы распознавали своих, отчего он сразу понял, что перед ним товарищ и, ухмыльнувшись, первым рванул к выходу. Я шел следом, не спеша – был осторожен. Добравшись до выхода, я увидел там трех мертвых людей-охранников – мутант убил их и уже выбежал на улицу. Когда вышел я, на меня сразу обратили внимание – охрана и куча людей за заграждениями – непонятно, что они все здесь делают? – но пока все их внимание было на мне, Техно почти незаметно сбежал через пустой проход в толпе. Я же, еще выходя, повинуясь каким-то внутренним инстинктам, сорвал воздушный шарик, привязанный к одной из стоек, и, когда оказался снаружи, поднял свободную руку и, глядя на людей, сказал громким голосом, что я мирный и спешу подарить его какой-то девочке, чьей-то дочери. Меня не тронули, пока я шел к заграждению, а потом и вправду вручил воздушный шарик какой-то маленькой девочке – лицо ее я, пожалуй, не забуду никогда. В итоге я почти добрался до прохода в толпе, но тут сзади раздалась какая-то возня. Я обернулся – кажется, кто-то из охраны решил в меня выстрелить, но Техно, непонятно как быстро оказавшийся рядом, выбил у него пистолет и, толкнув человека на себя, пронзил его шипами. Он был готов сразиться и с остальными, но почти тут же взвыл – получил каким-то режущим предметом в плечо и схватился за него. Теперь уже ему требовалась помощь, и я, ловко перекатившись к нему, сбил с ног нескольких охранников – убивать я никого не хотел – а затем, поднявшись, скрепил его длинный порез крюком, и только после этого увидел уставленные на нас со всех сторон десятки ружей и пистолетов. Нас снова везли. На этот раз к какому-то доктору, в подвал. Все, что помню – его удивленное лицо и то, что он сказал, что впервые видит таких странных пациентов. А потом… потом помню, как мы опять сбегали – приговоренным на долгий срок, либо мучительную казнь, нам нечего было там оставаться. Техно сказал, что прежде чем мы сбежим, нужно закончить одно дело. Что здесь есть женщина, которую преследует ее бывший муж, пытаясь отобрать у нее ребенка. Этот редкостный мерзавец и маньяк, для которого нет ничего святого, уже убил ее отца-подполковника и теперь пытается разделаться с последней преградой – его матерью. Положение осложнялось тем, что он формально был офицером и имел хорошие связи, которые позволяли ему оставаться неприкосновенным. Своей задачей Техно считал не дать ублюдку возможности окончательно разобраться с женщиной, которую он уже неоднократно избивал и подвергал пыткам. То, что в этот раз он попытается убить ее, не вызывало никаких сомнений. Мы обнаружили жертву где-то на крыше тюрьмы, которая стала для нее последним прибежищем – дальше идти было некуда. Вокруг почти все было разрушено – кругом одни обломки, а среди них в сопровождении полицейской стояла она – молодая, красивая, вернее, была такой до того, что этот урод сделал с ней – кожа на левой половине ее лица была дряблая, словно восстановившаяся после серьезной раны, многочисленные синяки, кровоподтеки… Но даже несмотря на отчаяние в ее глазах, она была готова стоять до конца. А нашим долгом было помочь ей. Слева находилась будка лифтовой – единственное уцелевшее сооружение на крыше. Под ней гудел лифт – урод уже знал о ее нахождении и спешил сюда. Не дожидаясь, пока лифт остановится, Техно подбежал к дверям и с ревом сильно сжал их, так что металл вошел друг в друга, и они спаялись, закрыв злодея внутри. Правда это его не остановило – несколько ударов, и будка рассыпалась грудой камней. Кажется, этот маньяк тоже был мутантом, потому что простому человеку такое не под силу. Выбравшись из покореженной будки с перекошенным от злобы лицом, он поднял револьвер и навел его на женщину, намереваясь выстрелить. Полицейская вскрикнула и успела закрыть ее собой, но, как я понял, пуля прошла сквозь них обеих. Однако, чувствуя, что не добил, и они еще живы, злодей попытался закончить начатое с помощью холодного оружия – он снял меч-пику, которая была шпилем полуразрушенной будки и двинулся на них. Техно бросился на него и не дав завладеть мечом, выбил его из рук маньяка, однако следующим движением был опрокинут на землю, а злодей, хрустнув костяшками, принялся выворачивать ему ногу. Тут я не растерялся – первым успел к мечу и, прежде чем злодей успел обернуться, отсек ему голову. Это был мой первый хедшот. И второе убийство высокопоставленного ублюдка. Ощущение опасности спало. Я помог Техно подняться, а через несколько секунд нас уже окружили силовики, поднявшиеся по лестницам сзади и выбежавшие из приземлившегося на крыше вертолета. Еще через несколько секунд нас уводили. Обернувшись, я взглянул на двух женщин, все еще неподвижно лежавших на куче обломков. Тревога и какое-то сожаление овладели мной, но была и надежда, что они все-таки выживут. Техно хотел забрать тело женщины – той, которую стремился убить маньяк – с собой, к доктору из корпорации мутантов – уж он-то точно бы «починил» ее, но нам не дали. То, что стало с ней в будущем, мне неизвестно. Ну, а у нас с Техно после всего случившегося был только один путь – на Турнир. Причем не куда-нибудь, а в «Красный Легион», к самому Рэвейджу, который в это время собирал таратов со всего мира.