In Due Time || В Своё Время

      Шэдоу опаздывает.       Это редкость, ведь наследный принц либо приходил очень рано, либо точно вовремя. Но сегодня утром он опаздывает.       И это, конечно, удваивает проблемы. Во-первых, это злит императора Блэк Дума, который теперь желает немедленно разобраться с любой «ерундой», которую задумал Шэдоу. Очевидно, раз уж большинство дворцовых рабов находятся сегодня при дворе (и закованы в цепи и в намордниках), император Блэк Дум намеревается наказать рабов за маленькую выходку Шэдоу на балу (возможно, он заставит Шэдоу наблюдать за наказанием). Кроме Герцогини, ведь у неё привилегия.       А во-вторых, опоздание Шэдоу помешало Сонику поблагодарить принца за всё, что произошло вчера (включая приятный сон). Конечно, он поблагодарил его за то, что он выслушал его историю, за вечеринку и буквально за всё, что Шэдоу сделал с момента их первой встречи. Но после вчерашнего вечера Соник чувствует себя ещё более неопределённо, даже когда холодный металл и грубая кожа натирают ему морду и шею.       Сегодня Соник одет в свой наряд придворного танцора — способ напомнить ему о его месте и о том, что королевский сюртук Тир на Ног должен остаться далёким воспоминанием. Соник решает беречь его так же, как и воспоминания о своих сёстрах.       Время: 09:35. Шэдоу опаздывает на тридцать пять минут.       — Почему его так чертовски долго нет? — ворчит Блэк Дез.       — Да, что его задерживает? — фыркает Герцогиня. — Вчера он так быстро покинул бал и даже не поздравил нас.       — Это верно, — соглашается император.       — Наверное, он со своей шлюхой. Вчера вечером он отвёл его в свои покои, — фыркает Эклипс. — Хотя, учитывая, что его шлюха здесь, он, наверное, уже наигрался с ним.       В его глазах появляется злобная ухмылка. Сонику становится неуютно, когда Эклипс сверкает этой ухмылкой в его сторону.       — Успокойтесь, господа. Он будет здесь с минуты на минуту. Вероятно, он проспал, — нервно предполагает Руж. — Уверена, вчерашний вечер сильно его вымотал.       Соник улыбается. Ему тоже было тяжеловато просыпаться сегодня утром. Не только потому, что сегодня годовщина со дня его продажи, но и потому, что сон в уютной постели Шэдоу в сочетании с его утешительными объятиями сотворили чудеса, даже несмотря на кошмары.       Слова Руж как будто воплощаются в реальность; двери распахиваются, и все видят…       Господь всемогущий, такой уровень изысканности и красоты должен быть незаконным.       Шэдоу одет в тёмно-красную тунику и светло-алый пиджак, украшенный золотыми узорами; золотой пояс на талии, золотые повязки, скрепляющие струящиеся рукава в верхней части его бицепсов, с несколькими гравированными манжетами и браслетами вокруг запястий в дополнение к его обычным ограничительным кольцам; драгоценные/гравированные кольца на каждом пальце, несколько золотых ожерелий и подвесок с символом Империи Дум, которые висят низко на груди; золотой лавровый венец, украшенный рубинами, и тонкие позолоченные цепочки, изящно вплетённые в его чёрно-красные полосатые иглы, даже на спине есть несколько цепочек. Его знаменитый багровый пиджак в этот раз висит на его левой руке. Обувь на нём тоже непривычная — он носит сапоги с золотыми акцентами.       Если вчера вечером Шэдоу был красив, то сегодня он просто сияет. Как будто бог снизошёл до смертных со своего трона.       — Раз ты так вырядился, то тебе явно есть что сказать, — император Блэк Дум чуть усмехается над бормочущими придворными. — Или тебе что-то нужно.       Шэдоу подходит и поднимается на платформу, сразу переходя к делу.       — Я бы хотел личного помощника.       — Зачем? — спрашивает император. — У тебя есть слуги, рабы, телохранитель и Руж. Зачем тебе личный помощник?       — Он поможет мне выполнить дела, которыми я по тем или иным причинам не могу заняться, — объясняет Шэдоу. — Он будет составлять моё расписание и помогать с документами, а также с любыми… заданиями, которые я буду ему давать, — рубиновые глаза сверкают на мгновение. — Кроме того, учитывая весь этот хаос предстоящей свадьбы, если у меня будет помощник, то у меня появится время, чтобы помочь тебе.       Что ж, это довольно весомые причины, думает Соник. Особенно если речь идёт о королевской свадьбе.       Вчера, пока Шэдоу и Соник гуляли в деревне, император официально объявил о своих планах жениться на Герцогине. Соник не в восторге от этого, но он молчит, потому что Герцогиня его презирает.       Если его что-то и утешает, то, пожалуй, только то, что Шэдоу, кажется, тоже не нравится его будущая мачеха, о чём свидетельствует презрение в тоне его голоса, когда он говорил о помощи с организацией свадьбы.       Император Блэк Дум коротко задумчиво мычит.       — Да, полагаю, это имеет смысл, — он хлопает в ладоши. — Хорошо. Будет тебе личный помощник. Я немедленно вызову торговцев во дворец и…       — Если позволишь, — прерывает его Шэдоу, — я хотел бы выбрать кого-нибудь из персонала. Это сократит процесс обучения, поскольку они уже знакомы с обычаями замка и его планировкой, а ещё сэкономит тебе деньги.       Тишина пронзает зал, будто нож. Все знают, как император Блэк Дум любит деньги, и что он держит королевскую казну стальной хваткой. Это, конечно, не относится к Герцогине — для неё деньги никогда не были проблемой.       — Мудро. Что ж, хорошо, — соглашается император, — персонал в твоём распоряжении. Можешь выбрать кого угодно.       — Кого угодно?       Соник поднимает брови, услышав этот вопрос. Он звучит почти что… подозрительно. Как будто Шэдоу хочет быть уверенным, что выбор сойдёт ему с рук.       Император пренебрежительно взмахивает рукой.       — Да-да. Кого угодно.       — Хорошо, — взмахнув тканью, Шэдоу приближается к группе рабов. С молниеносной скоростью все они оказываются на коленях и смотрят в пол. Особенно Соник — даже после всего проведённого времени здесь, он всё ещё знает, что его положение в глазах императора очень шаткое.       Кожаные ремни, удерживающие намордник, падают. Металлическая цепь и ошейник с его шеи со звоном падают на пол. Нежные пальцы, украшенные драгоценностями, заставляют его поднять голову, и он встречается с рубиновыми глазами. У Соника почти буквально останавливается сердце, когда он понимает, что Шэдоу выбрал его.       — Я-я? — тихонько пищит он.       Шэдоу берёт его за руку и поднимает на ноги. Другой рукой он накидывает свой багровый пиджак ему на плечи. Мягкая улыбка говорит сама за себя.       — Его? — вскрикивает Герцогиня. — Этого бесполезного раба?       Соник чуть не падает снова на пол, но Шэдоу сжимает его руку.       — Он никогда не был бесполезным, — не соглашается принц.       — Шэдоу, она права, — возражает Блэк Дум. — Выбери кого-нибудь другого.       — Нет, — твёрдо говорит Шэдоу, — я выбираю Соника. И я не изменю свой выбор. К тому же, ты сам сказал, что я могу выбрать кого угодно из персонала. А когда я проверял списки в последний раз, Соник был частью персонала.       Губы Соника приоткрываются, когда он понимает, что происходит. То есть, конечно, Шэдоу мог выбрать его, потому что он умеет немного читать, и они вроде как друзья, но в основном принц выбрал его, чтобы сдержать обещание.

«Я позабочусь о тебе, Соник».

      — Шэдоу, я настаиваю, чтобы ты выбрал кого-то другого, — рычит император. — Ты не посмеешь покинуть этот зал, пока не выберешь другого, — он хлопает рукой по столу. — Этот МОЙ!!!       — Кузен, делай, как он говорит, — рычит Эклипс. — И, дядя, если он не послушается, отдай мне синего ежа.       — Я сам разберусь с этим никчёмным куском дерьма, племянник, — отвечает ему император, после чего переводит пристальный взгляд на Шэдоу. — Теперь повинуйся, Шэдоу, или столкнёшься с последствиями. Он МОЙ и ТОЛЬКО МОЙ!!!       Соник скулит от страха, желая исчезнуть или умереть. Какая-то крошечная его часть хочет задать миллион вопросов, но он отмахивается от них, зная, что это бесполезно.       Шэдоу же, в свою очередь, невозмутимо смотрит на отца, молча бросая вызов ему и кузену.       Император поднимается со своего трона, кровавые глаза светятся от ярости, когда он поднимает руку в сторону Шэдоу.       — Ты МОЕЙ крови! Ты…       Всё ещё держа Соника за руку, Шэдоу усмехается.       — Хаос Контроль.       После вспышки света Соник снова оказывается в покоях Шэдоу. Принц отпускает его руку и быстро начинает снимать с себя украшения (включая пояс), складывая их на одном из столиков. Он оставляет только лавровую корону и тунику с пиджаком — вероятно, в знак власти. Наблюдая за Шэдоу, Соник держит рот на замке отчасти из-за шока, а отчасти из-за страха.       Взгляд принца встречается со взглядом синего ёжика.       — Соник, если ты хочешь что-то сказать, то говори. Не могу же я лишить тебя голоса.       — …Вы… Вы хотите, чтобы я…? — Соник снимает багровый пиджак со своих плеч и аккуратно складывает его. — Н-но почему я? Зачем вы так рискуете навлечь на себя гнев отца ради меня?       — В своё время ты поймёшь, — Шэдоу улыбается. — Но то, что я тебя выбрал, не означает, что ты должен согласиться.       — Что? — спрашивает Соник.       — Можешь отказаться, — отвечает Шэдоу. — Я выбрал тебя, потому что подумал, что ты идеально подойдёшь. Но ты не обязан соглашаться. Выбор за тобой.       — Ну… если бы я согласился, чем бы я занимался? — осторожно спрашивает Соник; он, по крайней мере, хочет знать, во что, в теории, ввязывается.       — Ничем слишком сложным. Ты просто помогал бы мне сортировать документы, что-то организовывать, выполнять любые мои поручения, — объясняет Шэдоу. — Это будет совсем не похоже на то, чем ты занимался раньше. Наказывать тебя будут только в случае необходимости, но никогда жестоко или несправедливо. И я не буду давать тебе бессмысленных и глупых задач.       Соник прикусывает губу, разрываясь между желанием поверить Шэдоу и инстинктом, кричащим ему поджать хвост и сбежать. Но, с другой стороны, если он сбежит, значит, вернётся к жестоким императору и Герцогине. Это очевидно. Но он всё ещё не уверен.       Глубоко вздохнув, Соник спрашивает:       — А условия какие?       Шэдоу тепло ему улыбается.       — Питаться ты будешь три раза в день, четыре, если считать чай. Завтрак тебе принесут, но остальные приёмы пищи ты разделишь со мной. По замку и по прилегающей территории ты сможешь передвигаться свободно, но, если захочешь покинуть замок, тебе нужно будет сначала получить моё разрешение. Вернуться ты должен будешь до шести вечера в том случае, если меня нет рядом или я не дал тебе разрешения прийти позже. В рамках своего нового обучения ты наверстаешь упущенное образование. У тебя будут собственные покои, и никто не сможет использовать твоё тело без твоего согласия.       Шэдоу подходит к нему и забирает свой пиджак.       — Если ты откажешься, то не страшно. Я всё равно позабочусь о том, чтобы с тобой хорошо обращались, но выбор за тобой, — он протягивает ему руку. — Что думаешь, Соник?       Это почти что свобода. Нет, после всего, что сделал император, это и есть свобода.       — Я согласен, — быстро говорит Соник. Он делает шаг вперёд, но замирает. — Ой, я… эм…       Шэдоу улыбается чуть шире и раскрывает объятия.       — Иди сюда, Amado Azulito. Я никогда тебе не откажу.       С тихим счастливым писком Соник бросается в объятия Шэдоу, плача от благодарности, когда океан любви вновь накрывает его с головой. Он поверить ушам не может. В годовщину собственной продажи Шэдоу выкупает Соника. Да, это не настоящее освобождение, но после всей той жестокости от предыдущих хозяев служение Шэдоу — это уже свобода.       Шэдоу усмехается, отвечая на объятия.       — Пожалуйста, — он расцепляет их объятия, улыбаясь. — И вот моё первое задание.       — Да? — спрашивает Соник, торопливо вытирая глаза.       — С этого момента обращайся ко мне по имени и на «ты», — говорит принц, — и никак иначе.       — Хорошо, Шэдоу, — соглашается Соник, и вау, это так странно и удивительно — называть своего хозяина по имени.       Шэдоу осматривает Соника с головы до ног, всё ещё улыбаясь.       — Теперь давай-ка тебя переоденем, — он кивает в сторону красно-золотой ширмы. — Всё там. Поторопись и переоденься.       Соник кивает и уже за ширмой снимает свою прозрачную серую тунику.       — Эм, Мас… Шэдоу? — он чуть вздрагивает от оговорки.       — Да?       — У меня остались украшения от императора. Их мне снять? — спрашивает Соник. — И макияж?       — Да, всё это, — отвечает Шэдоу. — И распусти косы. Мне больше нравится, когда твои иголки распущены — так более естественно. Тебе очень идёт.       Соник краснеет, прежде чем поспешно распускает иглы, позволив им принять свой естественный вид. Затем он снимает все украшения и аккуратно откладывает их в сторону. Используя салфетки для снятия макияжа (потребовалась почти вся упаковка), он очищает лицо, с облегчением смотря на свою персиковую мордочку и изумрудные глаза. Он снимает балетки и вместо них натягивает белые носки.       Его новая форма состоит из чёрных леггинсов, белой рубашки с длинными рукавами на пуговицах и тёмно-синего удлинённого жилета с золотыми пуговицами. Обуви здесь нет, но, зная Шэдоу, он оставил её где-то в другом месте. Приглаживая свои иглы, он выходит из-за ширмы.       Шэдоу жестом приглашает Соника сесть в кресло в гостиной.       — Так-то намного лучше, — он ставит чуть в стороне белую коробку и снимает с неё крышку. Внутри — пара красных ботинок с белой полосой и золотыми пряжками. Его глаза встречаются со взглядом Соника. — Позволишь?       Соник кивает и застенчиво протягивает ногу. Шэдоу надевает на него левый ботинок так, будто это хрустальная туфелька. Затем правый.       Ухмыляясь, Соник вскакивает на ноги и поворачивается.       — Отлично! Выглядит здорово!       — Разумеется, — соглашается Шэдоу. Он указывает на зеркало, которое, очевидно, стащил из комнаты Руж. — Посмотри.       Соник так и делает и ахает.       Он выглядит таким… нормальным. Как будто он одет в свой обычный наряд, если бы его никогда не продавали. Часть его ожидает, что одна из сестёр подойдёт сзади и взъерошит его иглы.       — Всё хорошо? — спрашивает Шэдоу, подойдя и обхватив его за плечо.       Соник моргает и понимает, что плачет.       — Вчера вечером я сказал Ханни, что впервые почувствовал себя в своей шкуре. Сейчас я чувствую то же самое, — он вытирает глаза. — Прости.       — Не стоит, — отвечает Шэдоу. — Это нормальная реакция.       Соник поворачивается к Шэдоу, всё ещё со слезами на глазах.       — Я всё ещё не знаю, как отблагодарить тебя. За всё.       — Если бы я не хотел помочь, я бы и не предлагал, — напоминает ему Шэдоу, повторив собственные слова, произнесённые вчера вечером. Затем его глаза расширяются. — О, чуть не забыл.       Он телепортируется до стола и возвращается с двумя предметами в руках.       Один — ожерелье с кулоном феи, которое Соник носил на балу. Он почти забыл о нём, когда оставил его в комнате Шэдоу после бала.       — Оно принадлежит тебе, — шепчет принц, вкладывая ожерелье Сонику в руку.       Другой предмет, который держит Шэдоу, — золотая корона, сделанная из соединённых между собой колец с изумрудом посередине.       — Она… она моя? — спрашивает Соник, не сводя с неё взгляда.       Шэдоу кивает.       — Как бесконечно кольцо, так и бесконечна любовь, — принц крепко держит корону. — Позволишь?       Соник кивает и безропотно опускается на колени перед принцем. Шэдоу с улыбкой надевает корону ему на голову.       — Я короную тебя с любовью, Соник, как и подобает быть.       Соник встаёт и поворачивается к зеркалу, не в силах сдержать улыбку.       — Женевьева и Винни были бы в восторге.       — И я думаю, — Шэдоу кивает, — они были бы рады увидеть тебя сейчас.       — Если они, конечно, помнят, — поправляет Соник.       — Я уверен, что помнят, — Шэдоу ласково прищуривается, — и не спорь.       Соник в последний раз смотрит на своё отражение в зеркале; он проводит пальцами по ткани, по ожерелью, касается короны, просто чтобы убедиться, что это реальность. И всё именно так и есть.       Но в безупречном плане Шэдоу есть одна небольшая проблемка.       — Э-э, Шэдоу? Мы кое-что забыли, — он делает медленный вздох. — Я совершенно ничего не знаю о том, как быть личным помощником, и уж тем более помощником принца Империи Дум.       — Предоставь это мне, — Шэдоу усмехается.

***

      Соник сидит в кресле за столом, наблюдая, как Шэдоу приближается к нему с большой чёрной книгой с красными вставками на обложке.       — В этой книге об этикете принца есть всё необходимое.       — Но я ведь не принц, — Соник слегка морщится. — Больше нет.       — Я знаю, — соглашается Шэдоу, — но если ты будешь личным помощником принца, то мы должны обучить тебя как принца, — он двигает книгу ближе к Сонику. — И не волнуйся, мы начнём с того, что ты знаешь.       Соник скептически приподнимает бровь. Он всё ещё не знает, чего ожидать. Честно говоря, он до сих пор в шоке, что Шэдоу из всех рабов выбрал именно его.       И всё же имея честь быть здесь, Соник знает, что должен, по крайней мере, попытаться сделать это ради Шэдоу.       — Хорошо, — соглашается он.       — Отлично. Тогда начнём. С чего бы ты хотел начать? — спрашивает Шэдоу. — С манер или традиций?       — Как ты хочешь, — на автомате отвечает Соник.       Шэдоу замирает на секунду.       — Соник, — мягко начинает он, — одно из позволений твоей новой должности — делать выбор самостоятельно. Можешь выбрать то, что я не хочу. Это не плохо, потому что ты сможешь учиться так, как сам захочешь.       — Ты уверен? — уточняет Соник, на мгновение прижав ушки к голове.       — Поверь мне, Соник, я более чем уверен, — Шэдоу коротко кивает.       Доверие — вещь очень хрупкая, но если Соник и научился чему-то за всё своё пребывание здесь, так это тому, что Шэдоу можно доверять. Прошлой ночью, доверившись Шэдоу, он уже сделал выбор. Сейчас всё то же самое.       — Тогда я выберу традиции, — решает Соник. — У меня есть ощущение, что твои манеры сильно отличаются от папиных.       — Вполне возможно, — себе под нос рычит Шэдоу, сделав мысленно заметку, что убить лорда Джулиуса нужно будет при первой же встрече.

***

      [Музыка: On Top of the World или To Be A Princess — Barbie as The Princess And The Pauper — Piano Cover]       Как оказывается, Соник помнит кое-что из того, что он изучал в детстве. Он может считать до тридцати (или до ста, но только десятками), знает базовые математические операции, такие как сложение, вычитание, умножение, деление; он может определять время по часам, немного считать деньги и дроби, а также читать на простом уровне. Почерк у него ужасный, но это легко исправить.       Шэдоу приятно удивлён тем, что у Соника есть такая хорошая база знаний. Его сёстры, очевидно, взяли на себя задачу обучить его, чтобы он мог применять больше знаний на практике; например, сколько дюймов ткани нужно отрезать, чтобы сшить рукав, или сколько чая должно быть в чашке. Соник с любовью рассказывает об этих уроках, а Шэдоу делает заметки, чтобы потом этим навыкам найти практическое применение. В то утро они тратят несколько часов, чтобы повторить всё, что Соник уже знал. После короткого обеда они продолжают обучение.       С манерами справиться очень тяжело. Даже что-то такое простое, как стоять прямо, оказывается проблемой, поскольку Соник разрывается между покорными обязанностями раба и жёсткой осанкой, которой его научил лорд Джулиус. Из-за этого Соник очень напряжён, с трудом дышит, а его взгляд мечется между полом и тем, на что он должен смотреть.       Шэдоу, заметив это, действует осторожно.       Он аккуратно поправляет положение рук и тела Соника, прикасаясь к нему только с его разрешения. Сначала он показывает, как и что нужно делать, чтобы Соник лучше это понимал, и хвалит его за усилия, вознаграждая лёгкими объятиями. Он также дал Сонику понять, что не будет его наказывать, если его поза будет немного неправильной (Шэдоу быстро это понял, потому что Соник едва не впал в панику, когда чуть-чуть ссутулился, сидя на стуле).       — Помни, ты учишься заново, — подбадривает его Шэдоу. — Не стоит ожидать, что всё получится правильно с первой попытки, — и более тихим голосом он добавляет: — Я не прошу совершенства.       Соник это ценит, конечно, но он не может игнорировать собственные негативные мысли. Страхи и давление из прошлого, подкреплённые суровыми условиями в рабстве, не дают ему сосредоточиться. Каждая негативная мысль, каждое сомнение возвращается с новой силой.       «Этого недостаточно».       «Не сутулься, чёртов ты неумёха».       «Ты должен сделать это правильно».       «Следи за осанкой».       «Что с тобой не так?»       «Делай, как тебе говорят».       «Почему ты не можешь сделать что-то такое простое, как встать ровно?»       «Стой прямо и подними взгляд».       «Ты недостаточно хорош».       «Нет, кусок дерьма. Преклони голову — ты даже не на одном уровне с ним. Знай своё место».       Он знает своё место — он никто, если только его не нужно выставить напоказ. Он даже сам себе не принадлежит. Никому он не нужен.       Но потом Соник думает о воодушевляющей улыбке Шэдоу, о похвале от него. И о том, что Шэдоу выкупил его, выбрал из миллиона рабов во дворце, чтобы сделать его своим, а сам Соник не сделал ничего, чтобы заслужить доверие и благосклонность Шэдоу.       Вот почему он обязан попытаться. Он обязан попытаться ради своего хозяина.       Поэтому, когда книга падает с его головы, он поднимает её и пробует снова. Когда его плечи сутулятся, он выпрямляется. Соник изо всех сил старается подражать движениям Шэдоу, но годы тяжёлого рабского труда разрушили его манеры. Он пробует снова и снова, он так усердно старается сделать всё правильно. Он обязан сделать всё правильно.       Шэдоу замечает его стремление и предлагает сделать перерыв на чай. Это сделает урок менее формальным, а ещё позволит неспокойному разуму Соника немного успокоиться.       — Не волнуйся, — говорит Шэдоу, когда они направляются на чаепитие, — мне тоже потребовались годы, чтобы научиться этому. Продолжай практиковаться, и у тебя, может быть, всё получится даже лучше, чем у меня.       Но Соник волнуется. Если он не справится, Шэдоу может сослать его обратно. Акцент на «может» — он сомневается, что Шэдоу так поступит, но вероятность этого всё равно есть. Не говоря уже о том, что теперь Соник обладает каким-никаким, но статусом — а папа учил его, что любой, у кого есть статус, должен им гордиться, а окружающие должны его уважать. Плюс, у него всё ещё это не-достаточно-хорош мышление. Он должен заставить Шэдоу гордиться им — другого выбора нет, если он хочет любви, даже если Шэдоу свободно её ему дарит. Да дело даже не в любви — дело в имидже, гордости и чести. Любовь остаётся на втором плане по сравнению с этими вещами, независимо от того, что говорит Шэдоу.       «Я должен заставить его гордиться мной. Я должен заставить его гордиться мной».       Нет, даже не так. Он должен заставить весь двор гордиться им. Он должен заставить императора гордиться им.       Но более всего этого он должен заставить гордиться своего папу, даже если тот отказался от него.

***

      К ночи Соник добивается неплохого прогресса. По крайней мере, он на это надеется.       Кажется, Шэдоу смог прочитать его мысли, потому что он закрывает книгу, которую они читали вместе.       — Мы продолжим утром. Иди отдохни.       Соник кивает, подавляя зевок, и встаёт с подоконника атриума. Шэдоу следует за ним до дверей. Оказавшись в коридоре, Соник поворачивается и кланяется Шэдоу.       — Спокойной ночи, Мас… Шэдоу, — затем он делает два шага вниз по лестнице.       — Ну и куда ты идёшь? — интересуется Шэдоу с едва уловимой насмешкой в голосе.       Соник в замешательстве поворачивается к нему.       — Ты сказал, что мне нужно отдохнуть. В моих покоях. Разве они не внизу вместе с обычными слугами?       — Да, я так и сказал. Но пойдём, покажу тебе кое-что.       Принц поднимается по лестнице, расположенной слева, и Соник следует за ним. Пройдя по коридору и завернув за угол, они останавливаются у двери с зелёными и золотыми деталями, единственной такой во всём дворце. Соник узнаёт, что это коридор с гостевыми комнатами, но почему Шэдоу привёл его сюда?       Шэдоу вкладывает в ладонь Соника ключ и указывает на изящную дверную ручку. Соник отпирает дверь, нерешительно распахнув её.       Его глаза становятся больше блюдец.       [Музыка: Barbie Rapunzel // Constant As The Stars Above // Fairytale Rearrangement]       Искусственные деревья, которые ещё недавно украшали бальный зал, теперь возвышаются посреди просторной комнаты, украшенные фонарями и мерцающими огнями, которые излучают тёплый свет. На стенах роспись леса, а вдалеке замок, скрытый туманом. Роспись продолжается на дверцах шкафа, где нарисованы ивы, и переходит на ещё одну дверь, на которой изображён ручей, а по бокам два водопада (подсказка, что за дверью находится личная ванная комната). Камин окружён двумя большими дубами, и их синтетические ветки раскинуты вдали от зажжённого пламени.       Кровать подвешена на ветвях четырёх искусственных берёз и заправлена постельным бельём кремового цвета, на покрывале виднеется серебряный узор. Кремовые и золотые ленты обёрнуты вокруг берёз и вплетены меж ветвей, как будто для обозначения, что кровать для высших чинов, а плющ, тянущийся от ветви до ветви, образует занавеску.       Ковёр нежно-зелёного цвета, будто луг. Продолжением некоторых нарисованных деревьев являются гобелены — в частности, на одном таком изображён белый ёжик, свернувшийся клубочком, а за спиной у него крылья феи (этот гобелен висит над кроватью). Цветы всех видов заполняют комнату в кашпо, выглядящих как камки, и располагаются в соответствии с гармонией и эстетикой. Вся основная мебель сделала с использованием натурального дерева и мрамора — дерево будто не до конца отшлифовано, а мрамор лишь слегка наполирован.       Окна широкие, как и двери, ведущие на балкон, и выкрашены они так же, как и окна церкви, во все цвета радуги (и это, пожалуй, единственная часть комнаты, которая выбивается из общей картины). Потолок представляет собой течение времени: от розовых полос рассвета к яркому солнцу, затем к золотому закату и тёмному небу, полному звёзд, которое занимает много места конкретно над кроватью. Лесная фреска тоже отражает это; белые колонны плавно переходят в солнечные лучи, которые затем прорезают собой тьму. Замок стоит на стыке дня и вечера — фиксированная точка времени.       — О Боже, ты шутишь? — бормочет Соник.       Он боится пошевелиться, опасаясь, что всё исчезнет. Но тепло камина манит его, и он подходит ближе и поднимает руки, чтобы почувствовать жар.       — Это по-настоящему, — говорит он. Затем он мечется по всей комнате, касаясь каждой поверхности. — Я не сплю. Тут всё по-настоящему! Всё-всё! О, только посмотри!       Он прыгает на кровать, вдыхая свежий запах льна, пока кровать мягко покачивается.       — Не может быть! Как ты…? А это…! — его восхищение растворяется в благодарном смехе, когда он поворачивается и видит звёзды на потолке. — Мне нравится, нравится, очень нравится!       Затем Соник садится, его улыбка резко меркнет.       — Т-ты уверен, что это всё моё?       Ему следовало сначала спросить. Как глупо было предполагать, что это его! Глупый, глупый, глупый!       Шэдоу усмехается и садится рядом с Соником.       — Всё твоё.       — Спасибо, — глаза Соника наполняются слезами благодарности, — за всё.       — Разумеется, — отвечает Шэдоу. — Я попросил Руж и Грэя помочь мне собрать всё здесь, Крим тоже помогала. Мы уже давно хотели отдать тебе эту комнату.       — Правда? — спрашивает Соник удивлённо. Шэдоу кивает.       — Ещё весной, когда ты рассказал мне историю о Тир на Ног, мы начали работу. Вычистили всю комнату и полностью её переделали, ручаясь нашим видением. Мы планировали, что ты будешь спать здесь зимой, но после вчерашней ночи я решил отдать комнату тебе. Нам не потребовалось много времени, чтобы всё подготовить. Всё, что нам нужно было сделать, чтобы закончить, это принести деревья и ещё пара финальных штрихов, включая звёзды.       — Вот почему ты опоздал сегодня утром, да? Я как раз спросить хотел, — говорит Соник.       Шэдоу кивает.       — Мне нравится, когда всё, что я делаю для тебя, идеально. И опоздание на полчаса стоило того, чтобы увидеть радость в твоих глазах.       Соник не может не улыбнуться. За двадцать четыре часа его вытащили из ада и перенесли в рай, которого, как он думал, ему никогда не видать. Конечно, он всё ещё трудится на благо Империи Дум (из которой не может сбежать), но иметь кусочек рая (который, помимо всего прочего, был запланирован с весны) здесь почти так же здорово, как и быть свободным.       Он делает мысленную пометку, что нужно придумать способ отблагодарить Шэдоу за всё. Никаких слов никогда не будет достаточно, чтобы отблагодарить наследного принца Империи Дум за всё, что он сделал. А ещё нужно отблагодарить Грэя, Руж и Крим. Они все заслуживают большего, чем просто слова.       Шэдоу укрывает его одеялом и целует в лоб.       — Duerme bien, Amado Azulito Duendecito. Если тебе что-то понадобится, мои покои ниже по лестнице.       — Разве не наоборот должно быть? — спрашивает Соник, слегка приподнявшись на локтях. — Разве не я должен предлагать свою помощь в случае чего?       — Это работает в обе стороны. Не стесняйся заходить, — Шэдоу подмигивает и улыбается.       Соник кивает, вспоминая, как он не решался зайти в комнату принца.       — Хорошо. Спокойной ночи, Мас… Шэдоу, — он даёт себе мысленный подзатыльник за оговорку.       Шэдоу проводит рукой по макушке Соника, и синий ёжик тихонько мурлыкает.       — Спокойной ночи, Соник.       Затем он тихонько выходит из комнаты, закрыв за собой дверь.       Соник оглядывается, мерцающие огни заливают комнату мягким розовым светом. Он тихо вздыхает, погружаясь глубже в мягкий матрас тёплой кровати, покачивающейся на ветвях деревьев.       Когда он смотрит на потолок, то замечает, что нарисованные звёзды образуют созвездия. Два из них стилизованы под двух ежей, танцующих что-то вроде па-де-де в центре. У одного ежа крылья феи, похожие на те, что на гобелене, а у другого изогнутые вверх иглы. Другие созвездия как будто наблюдают за танцорами, вокруг которых серебряной краской выведена надпись:       «Как у звёзд высоко в небесах, нет нашей любви конца».       У Соника слезятся глаза. Да, он любим. И любим тем, от кого он не ожидал никакой любви. Десять лет назад, в той телеге под проливным дождём, даже в самых смелых мечтах он и надеяться не смел, что его спасёт принц, что он будет заботиться о нём так же, как и его сёстры.       Как Шэдоу сказал однажды? Придёт время, и он поймёт, почему оказался здесь?       Этим вопросом Соник задаётся очень давно. Почему папа пренебрёг им? Почему продал его? Почему Соник ещё жив? Почему он здесь?       Может быть, он здесь, потому что Хаос знает, что есть кто-то, кроме его сестёр, кто может полюбить Соника. Может быть, он здесь, потому что Хаосу нужно было, чтобы он спас Шэдоу жизнь много месяцев назад. Какой бы ни была причина, сейчас он здесь. В тепле, безопасности и в окружении людей, которые обнимают его так крепко, что Соник не может думать ни о чём другом в этот момент.       Он потягивается под одеялом и проводит по нему руками, восхищаясь аккуратными стежками. Кто-то нашёл время простегать такое красивое одеяло, так же как Шэдоу нашёл время, чтобы исцелить его, выслушать и подарить самые прекрасные подарки во имя любви.       Любовь… Несмотря на то, что он яростно отрицал её много лет, Соник не может не почувствовать, как крошечные угли этого чувства медленно разгораются в его сердце.       С тех пор, как он был счастлив с сёстрами, никто не мог разжечь в нём любовь. Длинный Коготь и Ангел сделали всё, что могли, но Шэдоу превзошёл все ожидания, вытащив его из чернильно-чёрной тьмы. Тепло и свет, которые спасли его однажды, не заслуга энергии Хаоса — они исходят от Шэдоу, который с небольшой помощью вывел его из тьмы на свет, почти буквально вернул его к жизни. Он спас Соника. Всё это время он был рядом.       Соник не может придумать лучшей причины, почему он всё ещё жив здесь и сейчас. Если только у Шэдоу, конечно, нет какого-то плана. Но сейчас Соник об этом не беспокоится. У принца попросту нет причин его обманывать, и не важно, как сильно сомневающийся разум пытается вывести его из хрупкого равновесия.       «Это всё обман, ты же знаешь. Он сделал это только для того, чтобы спасти тебя от наказания императора».       «Шэдоу никогда не лжёт. Шэдоу всегда держит свои обещания. Он меня не бросит. По крайней мере, я на это надеюсь».       «Просто подожди, и посмотрим, где ты проснёшься завтра — это определит всё».       И это лучшее, что он может сделать сейчас: просто подождать и увидеть, что произойдёт. Сейчас он воспользуется безопасностью и личной тёплой спальней, созданной специально для него.       Поэтому впервые за десять лет Соник засыпает с робкими мечтами о светлом будущем. А его сон не заканчивается лордом Джулиусом, хлыстом и мешком денег — его сон заканчивается тем, что он танцует в объятиях Шэдоу среди звёзд и в окружении всех, кем любим.