Тхэквондистка 2: новое поколение

Я был напуган. Очень. Но что я мог поделать? Верно, абсолютно ничего. Единственным, что мне оставалось делать, это сохранять спокойствие и не поддаваться порывам злости, грусти и ревности. А ведь он появился из-за смеси всех этих трех негативных чувств. Я был зол и опечален, и причиной этого была моя ревность. После этого я максимально отключил все свои эмоции. Как бы странно это не звучало, но я перестал чувствовать ревность. А это было странно, ведь мы с Ким становились все ближе и ближе. И мои чувства к ней с каждой проведенной вместе минутой тоже крепчали. Я перестал скрывать свою заинтересованность в ней. Мы с ней начали заниматься спортом и уроками вместе. Она помогала мне с плаванием, а я ей с брейком. И постепенно я начинал ясно понимать: Боже, да я влюблен по уши! Я с большим усилием преодолел себя и забыл о таком явлении, как ревность. Это было сложно. Очень. Особенно, когда я видел, что Джен привлекает не одного меня. Но и выбора у меня не было, ведь я и так за каких-то пару лет потерял всех близких; ее потерять мне хотелось меньше всего. Приходилось делать так, чтобы ей и самой стало неинтересно с другими представителями мужского пола. Так она полностью бы обращала внимание только на меня. Flashback Большая перемена, в классе остались лишь несколько парней. — Хей, Сехун, — обратился одноклассник к парню, — до меня тут слушок дошел, что ты Тайко из старших в кровавое месиво превратил. Сын директора ухмыльнулся. А он думал, что слухи разлетаются быстро. А не через три месяца. — И что же? — поинтересовался Абэ. — Да ничего, — с такой же усмешкой ответил подросток, — просто… — Просто что? — приподнял бровь. — Мне теперь страшно как-то, — смеясь в открытую, продолжил паренек, стараясь придать таинственности голосу, — ты так резко изменился… — Не понимаю, о чем ты. Может, перестанешь мямлить? — преспокойно спросил Сехун. — Да просто странно все это. Два года волком держался. Никого не трогал. А теперь такие бойни устраиваешь. В чем же все-таки дело? Неужели слушок оказался правдой? Спортсмен не ответил. Он понял, о чем идет речь. Но не стал отвечать, чтобы подтвердить свои догадки. На всякий пожарный. А за время этого молчания рядом стоящая и сидящая аудитория стала активничать, пытаясь докапаться, в чем дело. Кто-то просто шушукался, боясь перебить разговор, кто-то открыто интересовался и любопытствовал. — О чем это вы? Какой слух? Нам тоже интересно. Нахал начал ржать как конь, а потом резко стал серьезным: — Неужели это правда, а? Неужели свершилось то, чего никто не ожидал? Наш айсберг… титановый втюрился! Это правда? Шушукание прекратилось. Теперь все друг у друга начинали докапываться, пытаясь понять как так, когда и, главное, кто. — Почему ты молчишь? Язык проглотил? Сехун снова украсил лицо ухмылкой: — Слушай, а сам-то почему не договариваешь? Кто же эта таинственная девушка, перед которой даже я не смог устоять? — Правду хочешь разгласить? Ну давай, я слушаю. — Я так понимаю, речь идет о Джен? — не растерялся Абэ. Парни с задней парты созвучно присвистнули. А собеседник Сехуна слегка удивился такому прямому ответу. — Да? — попытался изъяснить мальчик. — Э… да, — растеряно произнес одноклассник. — Вот оно как. Понимаешь, в чем дело, — придвинулся слегка брюнет, — это правда. Чистая правда. Она мне очень дорога. Я даже открыто могу сказать о том, что влюблен в Ким Дженни. Сделав секундную паузу, директорский сын продолжил: — Однако, я советую тебе быть осторожнее со словами, — он наклонил голову так, чтобы следующие слова прозвучали собеседнику прямо в ухо, — если уж я Тайко превратил в кровавый фарш, то во что превратишься ты за свой длинный язык? Он отошел от опешившего оппонента, пока глаза того нервно дергались по очереди. Подойдя к двери, Сехун перед выходом сказал: — Кстати, до меня тут тоже один слушок дошел. Слышал, ты подвозишь на папиной машине до дома Джен. Не бойся, я не особо ревнивый. Мне так даже спокойнее. Но… если когда-нибудь… доставишь ей неудобства или как-то не так с ней себя поведешь… пеняй на себя. End of flashback Flashback number two Дженни и Сехун возвращались домой вместе и о чем-то разговаривали. — Эй, ты же все-таки парень, — недовольно заныла Ким. — И что с того? — скрывая подступающий смех, спросил Абэ, — я теперь тебе и сумки нести должен? Сумка твоя? — Моя, — надув губки, согласилась Ким. — Вот ты и неси, — слегка смеясь, брюнет прошел вперед. Парень сначала даже не заметил, что одноклассница немного отстает. Но он остановился, услышав ее голос. — Сехун. Его как током пронзило: до этого разнопарка вообще никогда не звала его именем. Как только она его не называла! Особенно часто звала фамилией. Но именем… — Чего? — он старался сохранить спокойствие. — Сегодня… я случайно подслушала начало твоего разговора с девочкой из параллели. «Чего? О чем это она?» — Она… призналась тебе… в любви, да? Что ты… ответил? «А? Она что, о Кристал? Ей это интересно? Правда?» — А… ты о Кристал? — Ты даже имя ее знаешь, — под нос пробурчала дочь тхэквондистки. — Погоди-ка минутку, — наконец дошло до Абэ. Ну, или он надеялся, что правильно понял, — ты что, ревнуешь? На его лице постепенно начала проявляться улыбка. Он о таком и не думал вообще. Не уж то это правда? Но ответ разноглазки вообще оставил его прифигевшим. — Да, ревную. И что с того? Это нормально ревновать лучшего друга, — ее щечки слегка покраснели, что не осталось незамеченным со стороны парня, которому вообще все это казалось каким-то сном. — Не-не-не, — показал указательный палец, — это вообще не нормально. Ты покраснела! Боже, да колись уже. Я тебе ведь нравлюсь! — Нет, ты мне не… Ашшш. Вот почему именно мне нужно еще и в чем-то признаваться, а? Я же девушка! Бери на себя ответственность за мои непонятные даже мне чувства! Сехун начал открыто и радушно смеяться. Все-таки, это было самое милое, что он когда-либо видел. — Он еще и смеется! — разозлилась Ким, — заставил неопытную девушку проникнуться симпатией к себе, а теперь еще и ржет, как конь. Все. Я пошла. Она сделала несколько шагов, как поняла, что что-то ее держит. Сехун легонько схватил за ее рюкзак. — Чего тебе? — Давай сумку, — повернув голову, пролепетал мальчик. — Неужели джентльмен внутри тебя соизволил проснуться? Хах! Поздно, — сдернув носиком, она хотела гордой походкой продолжить путь, но ее остановил недовольный голос друга. — Ты что, ребёнок? Дай сумку, говорю. — Да. Я ребенок. Как и ты. Но из нас двоих ведешь себя как детсадовец ты. — Я? — охренел он, а потом повторил, — я-то? — Да. Потому что не можешь серьезно вести себя, в то время как я пытаюсь понять, что со мной происходит. Для меня такое впервые. Это не нормально, когда из нас двоих ревную я одна! — А для меня, значит, такое не в первой! — воскликнул ученик спец-класса. — Что? — не поняла Ким. — Я сейчас пытаюсь отвлечь себя, понимаешь? Мне с каждым днем становится труднее и труднее, но ты не видишь этого. Я такое тоже впервые к кому-то испытываю. Черт, да я вообще впервые к кому-то что-то испытываю. Но если ты хотя бы сомневаешься, думая обо мне, как о друге, у меня сомнений нет совершенно. И от этого сложнее. Потому что от нашей дружбы страдаю я. Мне правда никогда не было так весело слышать, как кто-то меня ревнует. Но мне становится больно, когда ты пытаешься обмануть себя, говоря, что я всего лишь твой друг. — Я не… — Ты достаточно мне сказала. Теперь моя очередь. С самого первого дня, как я тебя увидел, ты влезла в мою голову и сохранилась там, я уверен, навсегда. Ты хоть знаешь, что становилось с твоими поклонниками? — У меня никогда не было каких-то поклонников, — призналась девочка. — Хах. Да если бы! Ты даже представить себе не можешь, скольких я… кхм. Но сейчас не об этом. Говоришь, я должен взять на себя ответственность за то, что у тебя появились чувства ко мне? Хорошо. Но тогда тебе придется взять на себя тоже ответственность за то, что у меня творится в душе уже довольно длительное время. Дай сюда руку, — он бережно взял девичью руку и положил на левую часть груди, — слышишь, да? Вот что действительно не нормально! Твердо держаться на ногах с таким пульсом все время! Еще не нормально то, что ради тебя я даже стал блокировать все негативные эмоции. Из нас двоих ревнуешь ты одна? Пф. Возможно, но знала бы ты, как я учился игнорировать ревность. Я был тем еще собственником. Думал, что каждый двуногий столб уже угроза. И я лишь ради тебя избавился от этой долбанной ревности, которая из-за тебя и появилась! Думаешь, я вижу в тебе друга? Думаешь, я сделал бы такое ради кого-то? Нет уж. Я слишком эгоистичен. Так в чем же проблема, как думаешь? — Да быть не может. — Раз признался, значит может. Ты мне нравишься. Хотя нет. Даже не так. Ким Дженни… пожалуй, я люблю тебя.