Последний рубеж

Они знали точное время прибытия кайдзю. Двух. Первый раз, когда через разлом прошли бы двое. И у них было преимущество: как временное, так и количественное. И они знали, когда именно будет следующий выход. Было доказано, что это — единственное время до полноценного открытия разлома. Фукузава без особых эмоций пересказывал всё, что они узнали. Общий план атаки разработать сложно — неизвестно, что именно за существа придут и какие у них будут особенности. Основной — подготовиться заранее, перехватить кайдзю в море, дотащить, ещё живого, к разлому, убить его там и отправить в разлом вместе с бомбой. Бомбу несли Гортон и Митчелл. Их егерь, единственный пятого поколения, считался самым быстрым. Три егеря — русский Наказание Душ, американский Бездна Лунного Света и канадский Ночное Озарение пойдут с ними и будут прикрывать. Двойной Чёрный поможет в бою, но затем останется на поверхности, чтобы подстраховать на случай, если кайдзю вырвется. Мори также запретил любое взаимодействие с Накахарой до окончания операции, по крайней мере, общение на тему предстоящих событий было запрещено. Фукузава не стал спрашивать. Это наверняка было как-то связано с тем дрифтом. Он что-то упускал. — Нам стоит сменить егеря, который понесёт бомбу, — предложил Достоевский. — Если коллективный разум пришельцев действительно существует, то им будет известно, что бомба будет на Алом Ветре. — И что же, вы считаете, что мы не сможем защитить бомбу? — раздражённо воскликнула Митчелл. — Дело не в том, сможете вы или не сможете, — Достоевский наклонил голову набок. — А в том, что им известно. Им известно, что ваш егерь — самый быстрый, и что именно в этом заключается план. Будет логично отправить для этого другого егеря. — Он прав, — согласился Осаму. — Теперь помещать на вас бомбу — глупо. Фукузава прикрыл глаза, чтобы успокоиться. Это всё начинало походить на балаган. Ситуация с Двойным Чёрным и Золотой Безупречностью показала, что сражаться вместе будет непросто. — Соглашусь, — сказал Фукузава. — В таком случае, поместим бомбу на Бездну. Она довольно средняя по показателям и сможет сбить их с толку. В остальном к плану нет претензий? Ему ответила тишина. — Хорошо. У нас четыре дня для подготовки. Нужно было подготовиться как в последний раз. Потому что это и должен был стать последний раз.

***

Собрание закончилось, и какое-то время Фукузава решал организационные моменты. Нужно было всё проверить, во всём убедиться. Мори говорил, что он и сам справится, что это может подождать, но он не мог ждать, не мог сидеть без дела. На удивление, не могли и многие другие. Некоторые работники шаттердомов Южной и Северной Америк, а также Австралии, всё ещё не могли перестроиться на Шанхайское время, что, на самом деле, было к лучшему, ведь в таком случае проверки и ремонт могли идти круглосуточно. Пришлось уводить от работы Теруко, готовую день и ночь сидеть над прибывшими егерями, и неодобрительно посмотреть на Хироцу-сана, не только потакающего ей в этом, но и готового также работать до потери сознания. — Фукузава-сан, при всём уважении! — воскликнула Теруко. — Некогда отдыхать, нам нужно... — Отдохнуть ночь и продолжить работу с утра. Что будет, если вы где-то просчитаетесь или из-за недосыпа и невнимательности упустите что-то жизненно важное? Это заставило её замереть. Золотая Безупречность, словно дух, продолжала занимать пространство в шаттердоме, пусть и не физически. Ошибка программы егеря это ошибка техников. Кто-то не уследил, и никто уже не узнает, кто именно. Почему стала двигаться не та рука. Фукузава знал, что Теруко провела несколько бессонных ночей, рассматривая последние данные, посланные Безупречностью, прежде чем сдаться. И как сильно она стремилась собрать всё так, чтобы этого не произошло в будущем. Виновного так и не нашли, да и ошибка — как это произошло, оставалось загадкой. Теруко поджала губы и посмотрела в пол. — Так точно, — сказала она и пошла в сторону общежития. Хироцу молча поклонился и пошёл следом. Фукузава остался один в скудно освещённом коридоре. На сегодня он закончил всё, что только мог, и стоило идти спать. Но сначала он решил проведать Кёку. После дрифта с кайдзю он так её и не видел, и, признаться, он пожалел, что позволил ей присутствовать. Это не то, что юной девочке стоило видеть своими глазами. Смерть пилотов — всегда что-то, что происходит там, далеко. Тел часто не остаётся. Чую сильно переломило, и Кёка вцепилась в рукав Фукузавы — совсем как в детстве. На счастье, ходить по шаттердому и искать её не пришлось — она спала в каюте родителей. В каюте, в которой жила с ними. Но она была не одна. Свернулась калачиком, прижимая к себе кролика, а голова вместо подушки лежала на коленях у Дазая, который бездумно смотрел перед собой и гладил её по волосам. — Фукузава-сан, — сказал Дазай чуть слышно. — Я... простите, я скоро уйду. В комнате было темно, за исключением света ночника в форме того же кролика и тусклого освещения из коридора. Фукузава зашёл и сел на стул напротив кровати, чтобы не потревожить Кеку. — Одасаку всегда гладил её по голове так, когда ей снились кошмары, — продолжил Дазай. — И сегодня они ей точно приснятся. — А тебе? — Я бы хотел посмотреть на человека, которому после пилотирования егеря и сражений с кайдзю кошмары не снятся, — Дазай глухо рассмеялся. Он обычно не был так разговорчив. Фукузава принюхался. Пахло виски. — Да-да, простите, — Дазай выдохнул и усмехнулся. — У меня куда менее здоровые способы борьбы с кошмарами. Осуждать за это сложно. Хотя стоило бы, всё же, он в таком состоянии пришёл к Кёке. — Я не пил при ней, если что, — будто мысли читал. Но Дазай был проницательным, и прожил несколько лет под руководством Мори. Связаны ли эти факты — кто знает. — Просто... Я посижу так. Ещё чуть-чуть. Фукузава кивнул, не собираясь никуда уходить. Не из беспокойства за Кёку — кто-кто, а Дазай ей ничего не сделает. Скорее, из беспокойства за самого Дазая. Неизвестно, сколько прошло времени, но Фукузава и сам начал клевать носом. Его разбудил шелест простыней. Дазай лишь чудом умудрился не запутаться и не упасть, а также не разбудить Кёку. Он подложил ей под голову подушку, накрыл одеялом и какое-то время смотрел на неё. Затем качнул головой, словно бы отгоняя какие-то мысли, и пошёл к выходу. Фукузава встал и направился следом, бросив взгляд на Кёку. Она молча наблюдала за ними. Значит, всё же разбудил. Фукузава хотел было остаться, но Кёка покачала головой. Он кивнул и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Дазай чуть не упал, запутавшись в своих ногах, так что пришлось подхватить его за плечо и помочь дойти до каюты. Одной на двоих, но теперь пустующей из-за того, что Чую перевели в изоляцию. Фукузаве, по правде говоря, тоже не хотелось возвращаться в пустую, хоть и отопленную, каюту. Но им всем нужен был отдых. Короткая передышка перед марш броском.

***

Закат седьмого января ничем не отличался от сотни и тысячи подобных закатов. Солнце садилось за горизонт слишком спокойно, чтобы отражать всю суету, происходившую в шаттердоме. В час и двадцать три минуты ночи раскроется разлом. Из него выйдут два кайдзю. Этот бой должен стать последним. — А вы всё также любите крыши, Фукузава-доно, — вкрадчиво сказал Мори. — Сюда никто не приходит. Можно подумать. — Хмм, — Мори сел рядом. Какое-то время они молча смотрели в сторону солнца и Шанхая, заменяющего его своим ярким неоном. — На тренажёрах новые пилоты Бездны и Двойного Чёрного выдают хорошие показатели. Проблем не должно возникнуть. Хотел бы я так сказать, но мы оба знаем, что закон Мёрфи работает в полную силу, — вздохнул Мори. Из-за ветра не убранные в хвост волосы били Мори по лицу. Но не похоже, чтобы он это замечал. Как и Фукузава не замечал свои. Мори казался слишком бледным в закатном солнце. Не то чтобы у них было время и возможность выдохнуть и хоть немного расслабиться. Им необходим отдых после всего этого. Настоящий отдых, а не падение в постель и отключка до будильника. — По крайней мере, у нас есть надежда и ничтожный шанс на успех. Пусть Куникида и Акутагава ни разу не были в бою, Дазай и Накаджима в некоторых аспектах так и остались лучшими пилотами. — Верно, — Мори улыбнулся и наклонил голову набок, рассматривая Фукузаву. — Немного обидно, что нас с тобой уже давно превзошли, а? Нисколько. Было бы правильно так сказать, но эти слова звучали бы лживо даже для Фукузавы. — Общество может развиваться, только если следующие поколения оказываются сильнее, умнее и приспособленнее, чем предыдущие. Потомки должны превосходить своих предков. Мори рассмеялся и покачал головой. — Действительно. Но, к сожалению, ни Бездна, ни Двойной Чёрный ещё не сражались в новых составах. Слишком много неизвестных переменных. — Их всегда было много, но это никогда не мешало нам и другим пилотам принимать решения. — Хмм, — Мори перевёл взгляд обратно на почти скрывшееся за горизонтом солнце. — Вы правы. Жаль только, что мы с вами уже ничего не можем сделать. Бесполезны. Фукузава прикрыл глаза и какое-то время молчал. — Мы сделали всё, что могли. Подготовили этот шаттердом и пилотов к самому худшему. Защищали программу и вели её по мере своих способностей и возможностей. Мы действительно не сможем ничего сделать в бою, но мы сделали всё от нас зависящее, чтобы в этот бой человечество вышло с лучшим доступным нам оружием, лучшими машинами и лучшими рейнджерами. — Пожалуйста, запишите все эти слова, они неплохо прозвучат как ободряющая речь персоналу, — сказал Мори и откинул голову, глядя на затянутое смогом коричневое небо. — Но не для Люси. Не для Чуи. Не для нас с вами. Вы ведь знаете... — Вы ведь помните... ...какие чувства мы испытывали... — ...что именно мы чувствовали... ...пилотируя егерь. — Дрифтуя вместе. Слова со столь схожим звучанием всё же различались. Они слишком давно не были в дрифте, чтобы Фукузава мог заканчивать за Мори предложения. Пора было отпустить это призрачное ощущение. Плечо горело крепким прикосновением в столовой. Кончики пальцев — чуть ощутимым прикосновением к волосам. Это реально. Мори — другой человек, и жизненно необходимо принять то, что они не одно целое. — И сейчас, когда больше всего необходимо быть там, в море, когда именно от сражений там всё зависит, мы можем только сидеть и наблюдать за показателями. Для таких деятельных людей, как мы, это не просто. Мягко говоря, не просто. Это удушало. Отравляло организм похлеще радиации, медленно прогрызающей себе путь сквозь все ткани в его организме. Фукузава кивнул. — У нас есть надежда, что сегодня всё закончится. Мори на это ничего не ответил. Лишь придвинулся чуть ближе, почти касаясь плеча Фукузавы. Война длилась уже двенадцатый год. И если она не закончится победой человечества, то... Фукузава качнул головой, отгоняя эти мысли. Они выиграют этот бой. У них нет выбора.