Напарник

Мальчишка до сих пор стоял перед плитой и продолжал творчество. Т/И услышав его голос вспомнила недавние события. Пролетали моменты: коса, прорубившая в асфальте дыру. Железный лязг и треск продолжал сопровождать воспоминания. Кровь на лезвии, тонкими ручьями стекающая по ручке оружия и протекала по рукам, выливаясь асфальт.       Заброшенное здание, коса, холод, сырость, тьма и смех. Он был тихий. Тихо. В тишине. До сих пор слышится в голове и пробивает до дрожи. Ее раздумья прервал звонкий голос:       — Еда почти готова, мы можем садиться есть!       Т/И вздрогнула. От мыслей она взглянула на мальчишку, пока он с серьезным видом добавлял специи в блюдо.       Алая жижа выливается из шкафов, спускается нитями к плите, поблескивая, капает в сковороду. Шипит и ползет пар от вываливающихся из сковороды конечностей, а он все сыплет специи. Красные нити переваливаются со столешницы, выливаются на шкафы, ползут к полу, распластавшись, пробираются по полу. Кап. Кап. Кап. Струи сочились из ребер, капли падали на стол. На люстре, пронизанные через лампы, свисали куски позвоночника. С полки холодильника заливался пол. Морозный пар вылизывал останки, отложив соскальзывающие, со всплеском на пол, органы.       По стеклянной банке ручьями лилась жидкость, шипя на сковороде. Она тропками разливалась по руке, вытекала из рукавов, окрашивая одежду, лицо, волосы. Только глаза остались неизменны. Наполненные человеческой кровью. Мальчик медленно повернулся и Т/И развернулась в коридор, со всей силы прижалась к стене. Повернувшись, мальчишка увидел пустой проем.       — Вы меня боитесь? Исчезли все мысли. Это только воображение.       — Я вас напугал? — встревожено спросил он. — Случайно задел косой. Но я перебинтовал ваше плечо. Будьте осторожны, такие раны заживают месяцами. А знаете, нет ничего лучше чем игра с жизнью. Это забавно! На этот раз я допустил ошибку. Чуть не убил человека! — было сразу видно что он чём-то сильно огорчён. И невозможно, чтобы причиной тому был чуть не убитый человек. Он таких каждый день убивает. Но кажется это следователь и его целью были гули. Значит не убийца. Ведь он работает чтобы защитить народ или только потому, что ему нравиться? В любом случае, если бы она не прошла поворот, не доверилась навигатору и не проявляла излишнего любопытства, все было бы по другому. В этой проблеме виноваты двое. Но он принёс ее к себе домой. И…       — Мне очень жаль, что так получилось.       Почувствовав себя в безопасности Т/И вышла в проём       — О! Еда уже готова! Можно садиться за стол! — воскликнул мальчишка, открывая кастрюлю с рисом.       Он подскочил с места, схватил тарелку, ложку и принялся быстро накладывать порцию и усаживаясь за стол. Девушка тоже наложила себе порцию.       — Я Т/И Т/Ф, — решила представится Т/И.       — А?       — Мое имя.       — А! Я Сузуя Джузо! Но мне казалось мы уже знакомы. Но, видимо знакомство было не запоминающимся, — и комнатка зазвенела от радостного смеха.       Это был другой смех. Он отличался. Это два разных человека. Неужели они как-то уживаются в одном теле?       — Знаете, вы так поступили, не оставили в переулке, перебинтовали, я должна, нет, обязана вас отблагодарить.       — Отблагодарить? Зачем? Мне это не нужно. Я сделал это потому, что так делают все люди. Не смог оставить там и это происшествие ещё и моя вина.       — Ну я бы сама хотела сделать что нибудь в благодарность, поверьте, так не сделал бы каждый человек. Многие люди не признают вины.        Джузо стал осматривать свою кухню. Его взгляд скользил по вазам со сладким, тарелке с драже, миске с фруктами, по чистой столешнице, переходя от карри к окну.       Т/И вместе с ним осматривала помещение. Взгляд был направлен в коридор, где у двери стоял огромный, чёрный тринадцатый Джейсон. Ей в голову пришла идея.       — Я знаю. Могу помочь вам в какой-нибудь работе.       — Работе? Но, у меня только одна работа. Я следователь по гулям. За мной закреплён двадцатый район. Но из-за стройки мое место работы переместили, так как там теперь люди ходят чаще и гули изменили своё место охоты. Это работа веселая! Но вы уверены что хотите помочь мне с ней, потому что для этого нужно долгое время нудной теории.       — Я не могу вам помочь, не обучаясь? Я ведь собираюсь помочь, а не работать следователем.       — Ха, а ты права! Тогда, почему бы тебе не стать моим напарником? Как раз, я смогу обучить тебя всему нужному с кучей практики и без нудного зазубривая! Как тебе идея? Это будет весело!       — Если такое возможно, то я не против.       — А, с чего вдруг нельзя? Тем более я знаю довольно много! Что ж, тогда мы можем встретится в начале того же переулка в двенадцать, завтра. В двенадцать ночи, конечно.       — Почему так поздно?       — Потому что, именно в это время начинается все самое интересное… — заметил следователь и принялся за порцию.       После трапезы, Т/И поблагодарила следователя и отправилась домой, следуя маршруту навигатора. Дойдя до дома она свалилась в кровать и уснула, зная, что завтра прийдется встать поздно и быть в расцвете сил.       НА следующий день, выполняя задания, бегая туда-сюда, Т/И совсем не заметила, как ее часы в зале, прозвенели десять. Девушка поставила будильник и легла спать и спала долго, пока во сне не появился железный колокол, трезвонящий как мобильник. Вскоре она проснулась и обнаружив что ей пора собираться, принялась собирать одежду, кое-как одеваясь. На телефоне отобразилось оповещение. Кто-то написал сообщение, под неизвестным номером. «Привет, это я! Не удивляйся, когда ты рухнула на асфальт у тебя был включён телефон. Знаю это не правильно, но по привычке посмотрел номер телефона и записал как жертва номер тридцать. Смешно, да? О чем я? Ну так вот, что бы было удобнее работать можешь одеть не сковывающую движения одежду и прихватить, что-нибудь острое, режущее, колющее и т.д. но, созданное, в качестве оружия, из ка-гу-не, не кухонный нож! Встречаемся на входе, напоминаю: в двенадцать», — до выхода оставался ещё час, и Т/И решила прийти на место встречи, раньше. Она выскочила из квартиры и отправилась к темному закоулку. Оказавшись на месте следователя она не обнаружила. Посмотрев на часы, убедилась что до встречи у неё осталось сорок минут и решила всё-таки полюбопытствовать, чем в там занимался Сузуя.       Она направилась в темный проход и пройдя немного, увидела то же забытое здание. Девушка медленно зашла внутрь. На вид, это была обычная заброшка: кирпичи, грязь, известка, куски шпаклёвки, пыль и паутина, если бы в нескольких сантиметрах от входа не лежал кинжал. Он был странной формы, ручка напоминала узор, а лезвие не было острым, словно съехало, образовывая наточенную, острую сторону. На ручке кинжала гравировалась надпись: «скорпион 1/56» Теперь стало ясно что это куинке.       Пройдя немного, от места нахождения прошлого кинжала, она нашла ещё один, потом ещё два, следом один, три и ещё один. По полу что-то тянулось. Что-то сладкое, запах. Комнату наполняла трупная вонь, запахом сладкой, приторной, липкой и тошнотворной сладости расползаясь по стенам. В середине лежало тело с расшитым на красные полосы лицом.       Это была девушка лет шестнадцати. Стекла черно-красных глаз впились в потолок. Коричневые, от запекшейся крови, волосы паклей сплелись в клубок светлых змей за спиной. Шмотки разорванной рубахи терялись к раскрытых ребрах, переплетаясь, как глисты потерявшие хозяина. Четыре темных отростка, отдельных от тела и разбросанных по углам, усеяны черными ручками, выстроившимися рядками, словно выскобленный позвоночник. На лице застыла восковая маска искаженная в вопле мольбы. Оживляли ее красные полосы, пересекающие друг друга темными нитями. Мольба и крики в конце концов надоедают даже самому терпеливому. Бордовая полоса у шеи, унизанная бусинами капель и брызг знаменовала конец терпения, конец мучениям.       Островки, окруженные бескрайними океанами точечек, рисунки напоминающие кляксы маленького ребенка, силуэт украшений, стрелки кривоватой, неровной формы застыли вечными воспоминаниям на стенах темной краской. В иссушенном озере ребр, у желудка роились, теснились и живо жужжали мухи. Доедая разлагающуюся падаль они соперничали с гниением и проворными опарышами. В темноте это движущееся, жужжащее и черное покрытие напоминало слаженный и живой механизм.        Девушка отшатнулась и поскользнувшись рухнула прямо в, не до конца высохшую, лужу крови, тонкой, трескающейся пленкой схватив ладони, одежду. Т/И опомнилась, вскочила и быстро вытащив, около десятка кинжалов, запихнула их в карман и бросилась на утек, оставляя за собой лишь бордовую дорожку следов.       Т/И мчалась от этого страшного места подальше, оглянувшись лишь раз. В голову уже пришла мысль что ничего хуже уже произойти не может, пока она не врезалась.       — Извините, я засмотрелась, я вас не увидела… — начала Т/И, понимая, как глупо звучат ее слова, учитывая что от нее рядит не уже чем от трупа, а о заляпанной одежде и руках и говорит не стоит.       — Т/И? — послышался знакомый голос. — А ты во многом, преуспела! — повернув голову девушка увидела Джузо. Он с смотрел на неё с таким восторгом, словно она была одета в самый лучший вечерний наряд.       — Джузо? Мы же договорились встретится у входа.       — Именно! По этому, не увидев тебя на месте встречи в указанное время, я пошёл тебя искать. Но, как вижу, ты уже все здесь, успела. На тебя что, гуль напал?       — Да нет, же, — она только взмахнула руками. — Я тут такое увидела!       — Кажется, я уже подозреваю что… — проговорил мальчишка точно зная, на что бы она здесь не наткнулась, все будет делом его рук. — Судя по твоему виду ты ее навестила. Как мило!       — Я не…       — Пойдём, наша работа ещё и не того стоит! — воскликнул следователь шагая вперёд, размахивая косой, под звон кинжалов из-под белого плаща.       Темнота вывел на площадь, в середине которого раскинулся заброшенный музей. По бокам площадь обрамляли заброшенные здания.        — О! Ещё слишком рано! — огорчённо проговорил Джузо уныло плюхаясь на землю, складывая ноги и укладывая на них локти, подпирая руками голову, глядя на звёзды.       Поняв, что прийдется долго ждать, Т/И присела рядом с мальчишкой и обратила взор на темнеющий небосвод вместе с ним рассматривая яркие звезды.       — Мне многие говорили, что звезды — это живые существа. Правда ли это? — мечтательно спросил Сузуя       — Я думаю, да. Мне в детстве рассказывали, что звезды — это души умерших людей. Таким образом, попадая на небо, они смотрят на нас и нашу жизнь сверху. Чем ярче звезда — тем чище была душа человека при жизни.       — А, что, если его душа была не очень чистой?       — Значит, они перевоплощаются не яркими звёздами и небеса ждут того момента, когда их душа исправиться и засияет ещё ярче.       Рассматривая созвездия и разговаривая о чем-то своём, они провели бесчисленное количество минут, перетекающих в вереницу часов, пока мирную беседу не прервал треск костей и вопль, эхом пронизывающий бетонные стены пустующих зданий.