Берёшь на "слабо"?

Столовая, Д6 Начало апреля Примерно 07:16

Утро начинается явно не с кофе. Мало того, что меня разбудил сам полковник (!) около часа назад, так ещё и нужно бегать по всему бункеру и помогать тем, кого только можно увидеть. После того, как я, Артём, Жора, Аня и Марина вернулись в Д6, и моей напарнице оказали должную медицинскую помощь, Мельник словил старческий маразм и начал гонять меня с блондином, а точнее только меня, по самым различным поручениям, приговаривая, что возможно на нас скоро нападут. Подготовка, на самом-то деле, началась ещё с самого нашего прихода: КПП и все возможные проходы были укреплены в два раза; появился фейс-контроль, на котором спрашивали жетоны, даже если ты доверенное лицо Мельника; патрулирование по всему комплексу; посты на этажах - но ни Красной армии, ни кого-то ещё не было видно. Прежнее отношение Жоры ко мне вернулось: постоянные едкие фразы в мой адрес, ужасный флирт с Мариной, на который она, к слову, не обращает внимания и почти игнорирует, общаясь со мной, что злит Караваева. Я уверен, что он начал общаться со мной только ради спасения моей напарницы и только, чтобы попробовать заинтересовать её в отношениях с ним. Смешно... Ну а вообще, не только отношение между мной и Жорой поменялось, но и непосредственно с полковником, который вновь стал ненавидеть меня гонять по всему, чему только можно. А Аня с Артёмом.. А что они? Сюсюкаются между собой, да и все. Столовая была совершенно пустой, если не считать саму кухню, где трудились во всю рядовые спартанцы, на которой, в прямом смысле этого слова, кипела жизнь. Полковник вроде потерял меня из виду, так как я мастерски ушёл, ничего не сказав, и поэтому пришлось скрыться именно здесь. Я сел за стол, за которым около двух недель назад сидела некогда живая Маргарита, и, сложив руки вместе, как нас учили в первом классе, положил голову на них, без остановки зевая. Даже не думал, что меня возможно вымотать за час. Но мало того, что я сплю потом без задних ног из-за изнеможения, так ещё не успеваю хотя бы на секунду заглянуть к Марине в палату, чтобы узнать, как она. Мельник будто специально загружает меня по полной, мол, меньше времени без дела - больше пользы. — А-а, вот ты где. - я медленно поднял голову, приоткрывая глаза. В дверном проёме со стороны казарм стоял командир Ордена с огромными ящиками боеприпасов в руках (два). Он медленно начал двигаться ко мне, иногда выглядывая из-за самого верхнего ящика, чтобы не убиться об стол или что-то ещё, и потом, как только Святослав Константинович подошёл к столу, резко выпустил боеприпасы из рук, что те с грохотом упали на поверхность обеденного стола. — Значит так, за то, что решил свалить, будешь таскать ящики туда-сюда, пока я не скажу "хватит". — Товарищ полковник... - замямлил я, нехотя поднимаясь со своего места. — А ну цыц. - заткнул меня тот. Я взглянул на мужчину щенячьими глазами, но все же, аккуратно подхватив боеприпасы, немного закряхтел и стал ожидать нового указа Мельника. — За мной. Как только Мельников увидел, что я "готов" к прогулке без рук, быстрым шагом пересёк территорию столовой. Еле успевая за ним, я чуть не полетел носом вперёд на эти самые ящики, на что полковник среагировал смешком, что означало "Вот дурачок". Сам он, засучив рукава, шёл каким-то зигзагами, все больше доставая меня. — Товарищ полковник, давайте перекур устроим. - начал я. — Такая нервная работа!.. — Никаких перекуров, балагур. - фыркнул Дед. — Пока не отработаешь свою вину - никакого отдыха. — Ну какая вина, Святослав Константинович? — Самая простая. Побольше на задания побегай без моего разрешения, тогда и поговорим. - ответил Мельник. Я устало вздохнул, пропуская мимо ушей его легенду про задание. Да, может я и ослушался, но зато все живы. Однако, пострадал бункер... Руки совершенно не чувствовались, однако я отчётливо понимаю, что ящики вот-вот упадут из-за этого. Полковник это прекрасно видел, но ничего не делал, лишь изредка поглядывал на меня и на боеприпасы. Остановившись около гермоворот, которые могут вывести к огромной шахте лифтов, но нам пока туда не надо, Мельников осмотрелся на небольшом пропускном пункте, где уже по стойке смирно стояли рейнджеры-старики, молча бегая по нам глазами, а потом указал мне ладонью на угол, в котором красовались подобные ящики. — Ладно, ставь эту приблуду сюда. — Наконец-то!.. - выдохнул я, подходя к тому углу, и, медленно убрав пальцы из-под дна "коробки", поставил боеприпасы на пол. — По-хорошему... - продолжил товарищ полковник, посмотрев на механические наручные часы, что пришли ему прямиком с Кузнецкого моста - от Андрея Кузнеца за символичную цену, ну и что работали "без сбоя". — Я бы тебя оставил в этому углу как на посту, но мы уже не в том времени и возрасте. Даю тебе полчаса на отдых, и, если обстоятельства не подведут, буду ждать тебя в штабе. А теперь, брысь с глаз! — Есть, товарищ начальник! - радостно произнёс я и, отдав честь, быстро и без раздумий двинулся по обратному маршруту, а то мало ли Дед вспомнит ещё о чём-то и заставит работать. И что же за обстоятельства, которые упомянул Мельник? Что-то он говорил про некий отряд разведчиков, отправленный на Поверхность для получения информации насчёт возможного наступления чужого войска на наш бункер. Как считает полковник, перегон "скота" через верх будет более логичным, нежели отправлять армию через туннели и подходы к Д6, которые хорошо укреплены, соответственно - значат смерть. Но вот на Поверхности все плохо: ни укреплений, ни достаточное количество бойцов... Ну и суть в этих выше упомянутых обстоятельств в том, что они могут сообщить о предстоящем, вернее сказать, возможном наступлении. Тьфу-тьфу-тьфу! — Товарищи! - громко сказал я, подходя к стойке выдачи еды в столовой. Кажись, любой другой мой путь не обойдётся без прохода через столовую. — Поварята, вы где? — Чего тебе надобно, старче? - спросил у меня один из главных работяг, выходя из "глубины" кухни и зевая. — Что у вас по утренним напиткам? — Меню на стене. Это все? - коротко ответил мужчина, и я бегло осмотрел прибитую бумажку на стене. — Да не, я не про это. - отмахнулся я. — Может кофе есть? — А-а-а... - протянул повар, почесывая затылок под своим, и как для меня казалось, смешным колпаком. — Сказал бы сразу. У нас такой роскоши мало, поэтому будет стоить денег. — Сколько примерно? - уточнил я. — Узнаешь. - сказал он и удалился из моего виду, медленным шагом прочесывая через всю кухню. Хм, вот как понять, сколько патронов у меня заберут или вычтут из зарплаты? Все или четверть? Шут знает. Взглянув ещё раз на прибитую к стене плотную бумагу, где не очень красивым почерком написан рацион питания каждого спартанца в виде ненавистной каши, грибной настойки и небольшого количества мяса. Если обычных бойцов так кормят, то что происходит в лазарете? Бедные, а может и нет, раненые, что ли. Я хоть там и не был, максимум на перевязку, поэтому ничего сказать не могу насчет питания. Надеюсь, кофе прибавит Марине хоть какой-то энергии. К окончанию моих раздумий из середины кухни вышел не главный повар столовой, а какой-то заготовщик низкого роста, придерживая кружку стандартного размера двумя руками. — А Михалыч где потерялся? - спросил с улыбкой я, принимая напиток. — Сколько? — Он пошёл курить, а меня отправил сюда. - ответил тот, пожав плечами. — Также сказал, что угощает бесплатно за твои наличные. В общем, вычтут с зарплаты. — Ужас, что за технологии... - наигранно печально вздохнул я и, поблагодарив бойца, покинул столовую. Спустя около десяти минут блужданий по этажам, я наконец-таки дошёл до "госпиталя". К слову смотрелся я не очень обычно: полностью уставший рейнджер разгуливает по всему бункеру с кружкой ароматного кофе в одном лишь свитере. Ну и ладно, собственно говоря. Пройдя через автоматические двери, что подобны дверям в штабе, а потом и через непонятные целлофановые "висюльки" в арке, я оказался в фойе самого лазарета, где сидел дежурный врач и, опустив голову, смотрел на на записной журнал больных. Это, наверное, самое чистое место в Д6 после столовой. В нос ударил запах стерильности и резины, от чего я невольно поморщился. — Доброе утро, господин лечащий. - поздоровался я с мужчиной. Он поднял свой взгляд на меня и кивнул в знак ответа. — В какой, ам... Палате лежит Марина Вербицкая? — В самой обыкновенной и чистой палате. - ответил мне дежурный. — А тебе-то зачем? — Как зачем? - удивился я. — Она моя напарница, и я хочу её проведать. — Приёмные часы ещё не начались, зайди чуть позже. — Док, ну что за чепуха? - продолжал стоять на своём я, желая добиться пропуска к девушке. — Никогда их не было, а сейчас вдруг появились. Либо её состояние ухудшается, либо вы попросту не хотите меня пускать. Вот только почему? — Да все в порядке у Вербицкой... - отмахнулся врач (или медбрат) и, поднявшись со своего стула, потёр глаза, томно выдыхая. — Так впустите меня в палату! — Ну уж... Кхм, прав был полковник, что он настырный. - тихо произнёс парень, но я уловил краем уха его слова и задумался. — Значит, Мельник не хочет меня пускать к Марине... - хмыкнул я, переводя взгляд с медицинского работника на пол. Что же, поведение Святослава Константиновича меня все больше напрягало. Ему же не выгодно ограничивать моё общение с Мариной, ведь мы напарники. Да и плюс ко всему, "рыженькая сделает из меня серьёзного парня". Интересно девки пляшут... — Предлагаю сделку. - заговорил Док, и я посмотрел на него, вопросительно вскинув бровь. — Я отвожу тебя в палату на пятнадцать минут, а ты ничего не слышал, что я сказал. Идёт? — Идёт. - утвердительно кивнул я, и мне показалось, что настроение немного поднялось. То ли от возможности встретиться с Мариной, то ли...от возможности встретиться с Мариной. Дежурный ещё раз вдохнул и, махнув мне рукой, чтобы я шёл за ним, отправился вдоль коридора, иногда поглядывая на таблички, на которых были написаны номера палат. Радостная улыбка появилась на моём лице, когда мужчина наконец остановился около одной из дверей и указал на неё пальцем. — Только как танк не иди. - оповестил меня медик. — Может, она спит. А может и нет. Но все же. Он не стал дожидаться моего ответа, так как сразу ушёл. Я пожал плечами. Странный какой-то. Ну и ладно. Повернувшись к двери лицом, я сначала поправил волосы, ибо не хочется заходить к рыжеволосой как колхозник, а потом уже тихо постучал двумя пальцами, чтобы в случае чего не тревожить напарницу лишний раз. На стук никакой реакции не последовало. Я взялся за ручку двери и легонько пихнул её от себя, "открывая" себе путь в палату. На одной из кроватей, подставив себе подушку под спину, по-турецки сидела Марина и, что-то усердно и не отрываясь, рисовала на листе бумаги стандартного формата А4. Я хотел было поздороваться, тем самым привлечь её внимание, но мне почему-то захотелось понаблюдать за ней. Пряди роскошных рыжих волос падали на лицо девушки, тем самым мешая ей рисовать, и поэтому приходилось постоянно поправлять их. Зелёные глаза, намного темнее, то есть ярче, моих, бегали по "полотну", а хрупкие ладони что-то вечно исправляли или дорисовывали. Мне кажется, я бы мог долго смотреть на Вербицкую, но та, словно почувствовала на себе мой взгляд, посмотрела на меня и немного удивилась, откладывая свою работу в бок. — Прости. - улыбнулся я, отойдя от дверного косяка. — Не хотел отвлекать тебя. — Ничего, но я немного испугалась... - хмыкнула Марина, опустив ноги с кровати. — И долго ты так, ам...следил? — Не знаю, некогда за временем было смотреть. Всё моё внимание было приковано к тебе. Рыжеволосая вновь поправила волосы, а затем улыбнулась, явно радуясь нашей встрече. С ней менялась атмосфера общения - непринуждённая, спокойная, можно поболтать о чем угодно. С ней я чувствовал себя каким-то другим человеком, летающим в облаках. Характер, внешность, голос, улыбка... Все в ней сводило меня с ума. Хотелось больше времени уделять ей, нежели этой Спарте. И что я себе позволил? Вступить в самую обыкновенную Санта-Барбару? — Это, кстати, тебе. - я присел на рядом стоящий стул и протянул кружку с напитком Марине. Она кивнула мне в знак благодарности и, двумя ладонями обхватив её, приподнесла кружку к губам. — Должно придать энергии. Да и страшно предоставить, чем кормят тебя тут, зная, чем кормят нас в обычной столовой. — Кофе.. Спасибо. - протянула она, вдохнув аромат напитка. — Стоп. Оно ведь дорогое, и ты решил потратиться на меня? — Ну, дорогое-не дорогое, однако до старости успею ещё заработать. - усмехнулся я. — Как ты вообще тут? — Очень скучно, если честно. - сказала рыжеволосая, сделав небольшой глоток. — Не выпускают из палаты, агрументируя тем, что я ещё слишком слаба для прогулок даже по лазарету, поэтому приходиться постоянно заниматься своими делами: рисовать, прибирать палату несколько раз на день и так далее. — А что рисуешь? - спросил я, с интересом посматривая на перевернутый листок. Напарница положила руку на него, видно, не очень-то и желая показывать свое творение, но потом, немного прикусив нижнюю губу, посмотрела на меня. — Просто помню, что ты ещё на второй день после нашего знакомства рисовала что-то. Но не так усердно, как сейчас. — Вообще, хотела отдать тебе его позже, но... - замешкалась она, поднимая листок лицевой стороной к себе, затем протянула его мне. Я взял, как понял, рисунок в руки и начал рассматривать его. Его содержимое меня просто удивило... На бумаге был нарисован я, буквально копия лица, но только в черно-белом варианте. Посмотрев на Марину, та отвела взгляд куда-то в сторону, стесняясь своего рисунка. Но вот только почему? Все черты лица были идеально перенесены на бумагу, и если бы были цвета, то я бы подумал, что смотрю в зеркало, а не на рисунок. — Это ведь прекрасно. - похвалил я Марину, от чего она улыбнулась. — Повешу на стенку над своей кроватью с подписью "От самой красивой напарницы". — Перестань. - смущённо хихикнула зеленоглазая. — Вгоняешь в краску. — На этот раз я не шутил, поэтому не над чем смеяться. Щеки Вербицкой покрылись лёгким пунцом, но все же его можно было увидеть. Я улыбнулся ещё шире из-за её вида. Такая милая, когда смущается... — Слушай, Эд. - начала девушка, поменяв тему, но взгляд на меня так и не подняла. — Неловко просить даже, но... Ты можешь поговорить с медиками, чтобы ты хотя бы на десять минут отпустили меня прогуляться с тобой по бункеру? Я так устала сидеть в этих четырёх стенах, ты не представляешь. — Как раз-таки представляю, но не знаю, смогу ли помочь. - печально вздохнул я, из-за чего девушка поникла. — Я еле сюда добился пропуска. Полковник опять что-то свое мутит, чтобы мы с тобой не виделись. — В каком смысле? — Он меня постоянно гоняет по бункеру по каким-то поручениям, в то время как рядовые бойцы просто отдыхают. Плюс запретил меня пускать к тебе, якобы из-за того, что мало работаю. — С каждым его действием я все удивляюсь, как люди не сходят с ума... - задумалась Марина. — Я уже сошёл с ума. - ответил я, от чего рыжеволосая посмотрела на меня, желая узнать почему. — Ну, только не из-за Мельника с его заданиями и приказами, а от твоей красоты. — Ой, иди ты. - махнула рукой она, прикрывая ладонью лицо, и я усмехнулся. — Да-да. Уже иду. Сейчас узнаю, смогу ли я, благородный рыцарь, спасти принцессу из башни с ужасным драконом. Я поднялся со стула и салютнул напарнице, перед этим положив свой портрет на столик рядом, где уже стояла пустая кружка от кофе. Мариша, ожидая благоприятный исход событий, достала из-под кровати свои берцы и начала их надевать. Отвернувшись от неё, я подошёл к двери и покинул палату, перед этим сначала выглянув в коридор. Никого. Да и время моё, наверное, уже вышло, но все равно никто не следит. Пройдя немного вперёд до фойе, где я недавно стоял, я тоже опешил. И здесь никого не было. Может, это шанс уйти из лазарета незамеченным? Даже как-то не волнует, почему тот дежурный пропал, ибо все, что угодно может быть. — Марин, давай, нужно успеть уйти. - сообщил я, вновь войдя в двадцать седьмую палату. Девушка сидела на стуле напротив уже заправленной кровати и ожидала меня с ответом, и как только я пришёл, немного задумалась. — Успеть до чего? — До того, как придут врачи. — Это что, похищение пациента? - пошутила Вербицкая и, выходя из палаты, обернулась ко мне. — Ну, скорее...проводы. - я хитро улыбнулся, а затем осмотрел напарницу с головы до пят. Она словно поняла, что я хочу сделать, поэтому начала пятиться назад, не отрывая от меня взгляд. — Я могу устроить самое настоящее похищение. — Попытайся. Рыжеволосая ухмыльнулась и быстрым шагом покинула лазарет, а я остался стоять в коридоре, улыбаясь самому себе. Как я мог когда-то упрекнуть её в детском характере? Ведь сам научил этому, полностью поменяв Марину... Выждав ещё какое-то время, я пошел по следам зеленоглазой, точнее, по возможным следам, ибо куда она точно пошла - непонятно. Выйдя из лазарета, напарницы я не обнаружил. Зато вот бойцы, стоящие впереди, немного смутили меня: они с улыбкой на лице смотрели в мою сторону, почти не отрываясь, и как будто ожидая чего-то. Если они глазеют на меня, то, значит, они знают, где сейчас Марина, а от меня требуют действий. Однако, думать долго не пришлось. Позади меня раздался сначала тихий женский смешок и с каждой секундой он становился громче, что заставило меня обернуться. Девушка, прикрыв рот ладонью, смеялась около второй двери, ведущей в лазарет, и смотрела прямо мне в глаза. — Ах ты, хитрюга. - улыбнулся я, сложив руки на груди. — Решила поиздеваться над стариком? — Да какой ты старик.. - продолжая смеяться, ответила та. — Хотя, я тоже не так молода. Ну а вообще, да. Она отошла от дверей, легонько задев меня пальцами ладоней, чтобы я шёл за ней. Марина была похожа на какую-то птицу, которую поймали браконьеры и держали в неволе. Хотя, так и есть... Сначала на Красной Линии, теперь в этом душном госпитале, где даже выйти из комнаты нельзя. Однако сейчас рыженькая чувствовала себя намного свободнее: взгляд останавливался на каждой мелочи, словно девушка впервые здесь. — Знаешь, Эд... - заговорила со мной моя напарница, сделав небольшой шаг газа, чтобы быть наравне со мной. — Я хочу сказать тебе кое-что. Именно тебе, потому что другие могут меня не так понять. — М-м? - заинтересовался я, но сразу же смутился, так как Марина опустила взгляд в пол. — Я...подумываю покинуть Орден. - после её слов, я очень удивился. — Вообще. Сталкерить буду. На вольные хлеба, проще сказать. — Что? Чего случилось? - все же смог выдавать из себя пару вопросов, на которые Вербицкая как-то печально вздохнула. — Не знаю... Тут даже никто не причём. Я считаю себя какой-то амебой. Вот что не задание - то сразу в лазарет на восстановление. Я из своей комнаты могу переезжать в палату. — Ну что ты такое говоришь? - принялся успокаивать девушку я. — Если бы ты была такой, ам...как ты говоришь, "амебой", то тебя давно выгнали бы. Тебя ценят и уважают здесь как профессионального бойца и доверенное лицо самого Мельника. Думаешь, он будет избавляться от своих же людей? — Может я только ради количества остаюсь. - продолжала стоять на своём Марина. — В любом случае, это все равно не нормально. Сначала газом надышалась, потом вирусами напичкали. И исход один - госпиталь. — И ладно. Самое главное, что здорова. И на втором месте уже, что можешь выполнять свой воинский долг. Пообещай мне, что больше без таких выводов. Ты лучшая во всем, пойми это. - я остановил медленно идущую рыжеволосая, встав перед ней, и положил свои ладони на её плечи, от чего так немного поежилась - холодно. — Может ты и прав... — Не "может", а точно. - передразнил я Вербицкую и улыбнулся. — А теперь мы забываем надолго, точнее навсегда, эту тему и идём с тобой в казармы за нормальной одеждой. Просто ты в этой майке похожа на ледышку, ей-богу. — Не надо, Ульман! Я не маленькая, и лучше знаю, когда мне холодно и нет... - возразила она. — Значит, по-другому буду действовать. - спокойно сказал я и, убрав руки с плеч девушки, сделал шаг назад, затем, взявшись за край своего свитера, потянул его вверх, тем самым снимая. — Надевай. Или мне тоже помочь? — Упертый. — Знаю. Овен по гороскопу. Я протянул ей свою одежду, и Марина взяла её в свои руки. Напарница кратко осмотрела верхнюю часть одежды и вывернула свитер лицевой стороной, затем начала пробовать надевать его на себя. Зеленоглазая выглядела неуклюже из-за огромного размера свитера и из-за её попыток примерки. Рукава были очень длинные для неё, как и само его горлышко. — В принципе, оно мне как платье пойдёт. - усмехнулась Марина, махая руками, и тем самым показывая, что рукава действительно длинные. Я лишь посмеялся на это действие. — Тогда я могу считать нашу прогулку как свидание? - на мои слова Вербицкая смущённо улыбнулась, проходя вперёд. Теперь она выглядела в несколько раз милее: чем-то похожа на девочку-подростка, что забрала у своего парня кофту, которая ей была до середины бедра, и теперь ходит довольной. Ещё и свитер визуально уменьшил её рост... Ну что за подарок? — Расскажи лучше, как вы на Красную Линию, хм...штурм устроили. Интересно послушать. Я взглянул на Марину вновь и театрально откашлялся, словно собираюсь рассказывать какую-то былину или сказку. Ну, на самом деле, так и есть, однако без преувеличений. Она внимательно слушала меня, ну а я, в свою очередь, и активно жестикулируя, достаточно подробно рассказал ей все события той самой недели: от самого пришествия в бункер, заканчивая, как сказала рыжая, штурмом Площади Революции. — А почему именно в шею решили стрелять? - уточнила напарница. — Так сказал Георгий. - хмыкнул я. — Сказал, что самое уязвимое место. Поэтому быстро справились. Ну, если бы не он, то даже страшно представить, что и было бы там в лаборатории. — Ой, не нужно только Жору восхвалять, ладно? - фыркнула девушка. — Сам знаешь, какое у меня отношение к нему. — Какое? - улыбнулся я, на что рыжеволосая посмотрела на меня исподлобья с ухмылкой. Я взглянул на электронные наручные часы, выдаваемые каждому бойцу независимо от фракции, и томно выдохнул. Свободное время, которое мне дал полковник, уже истекло, но так не хочется идти выполнять поручения для рядовых и слушать бубнеж по типу "балагур", "шут гороховый", "безответственный" и так далее. Ладно, буду надеятся на то, что Дед забудет про меня. Ну, если надо будет, - найдёт. Знамя рассказчика было передано Марине, и теперь слушал с огромным интересом я. На самом деле, это действительно круто: как Златовласка выбивалась в доверенные лица и почему я не замечал свою будущую напарницу; как проводила время в больнице и тому подобное. Я бы мог бесконечно её слушать, но я словно накликал беду. Переводя взгляд из стороны в сторону, я случайно посмотрел вперёд и увидел там Мельникова, который, разглядывая документы о Д6, найденные в книгохранилище, шёл в мою сторону. Чтобы не встретиться с ним ни при каком условии, я взял Марину за руку и, потянув её за собой, зашёл в коридоры между жилыми комнатами - благо мы проходили мимо казарм. Аккуратно выглянув из-за угла, я спокойно выдохнул, так как полковник уже стоял спиной к жилому комплексу и с кем-то разговаривал. Девушка, в свою очередь, испуганно хлопала глазками, смотря на меня, ведь она стояла прижатой к стене, а я оглядывался по сторонам, будто являюсь маньяком и что-то собираюсь сделать. — Уже средь белого дня к напарнице пристаёшь. - буквально над ухом раздался знакомый голос белобрысого. После его слов, я отошёл от Вербицкой и обернулся. — Даже сказал бы, что в открытую лезешь. — Лёгок на помине. - отозвался я, подойдя чуть ближе к Караваеву. — Знаешь, тут твоего мнения не спрашивали. Всей ситуации не знаешь, а уже что-то комментируешь. — Польщен, что вы ведёте обо мне свои светские беседы. - ухмыльнулся парень и, сложив руки в замок за спиной, осмотрел Марину. — Отличный прикид. Свитер огромен, правда. — Спасибо за информацию. - вмешалась девушка, пытаясь засучить рукава. — Вот ты долго будешь доставать Ульмана? Что не действие - сразу ворчание. — Голубки, а вы не случаем от Мельника скрываетесь? - проигнорировал Жора слова рыжеволосой. — Легче станет, если узнаешь? - хмыкнул я. — Ну, полковнику может и станет. Все же груз заданий, в прямом смысле этого слова, упадёт на тебя. — Ведёшь себя так же, как и на Красной Линии: втираешься в доверие кривыми способами, только не Рите, а Святославу Константиновичу. - улыбалась зеленоглазая. — А теперь, если тебе никто и ничего не мешает, можешь пойти и рассказать ему о нашей прогулке. — Солнышко моё, ну я же стараюсь уберечь тебя от этого старика Ульмана. - сказал Караваев и попытался подойти к Марине, но так его отпихнула от себя, а я сжал кулаки покрепче. — Ты не в праве называть его так. - серьёзно ответила девушка. — Не заставляй меня думать, что твоё спасение мной - зря. Блондин ухмыльнулся в ответ. Я отчётливо видео, как в глазах Георгия виднелась искра - он смотрел на рыжеволосую с некой влюблённостью. Ему нравится её боевой характер с ноткой нежности; ему нравилась необычная для метро и в целом внешность. Жора не хотел видеть меня с Мариной, а я не хотел видеть его со своей напарницей. Но парень видел не Марину, а Маргариту. Рита ведь долго не подпускала к себе мужиков, только ради развлечения, куда, собственно, и попал Георгий. А её сестра совсем другая: очень ранимая, однако и осторожная в своём выборе. Заботят ли чувства Марины Жору? Караваев все также молча стоял, но потом медленным шагом покинул коридор казарм. Напарница тяжело выдохнула. — Как же он меня бесит... - сказала девушка. — Ладно, проехали. Мы все же от полковника прячемся? — Именно. Моё свободное время закончилось, это раз; тебе нельзя покидать госпиталь, это два; тебе также нельзя находится рядом со мной, это три. - ответил я, пожимая плечами. — Думаю, что ты не против этого нарушения указа Деда. — Я-то не против, но впредь... - Марина поправила локон волос назад и посмотрела на меня. — Не стоит меня так больше пугать. — Ой, это да, извини. - улыбнулся я и почесал затылок, отводя взгляд в пол. — Я прощу тебя с одним условием... - хмыкнула Вербицкая и выглянула из коридора, а потом, кивнув мне, вовсе покинула его. — ...если ты мне ещё расскажешь какую-нибудь историю со своей службы. — Это с радостью. - ответил я, выходя следом за Мариной. — Есть одна из смешных. Все началось, когда я ещё бегал сержантом... Рыжеволосая посмотрела на меня и с небольшой улыбкой наблюдала за моими действиями. Даже на секунду показалось, что она не слушает, а только наблюдает, как я тогда за ней в больнице. Вот только за чем наблюдать? Приятный женский смех разливался по помещениям, по которым мы проходили, от чего становилось хорошо на душе. Мои истории хоть кто-то слушает, да и меня в принципе; забывается обычная рутина бункера... Вот казалось, что может быть лучше? Да ничего. Нужно наслаждаться каждым моментом. И я был прав. Неожиданно для всех по магнитофонам, что стоят на каждом этаже, а точнее углу любой комнаты или помещения, раздался негромкий, но режущий уши, звонок, чем-то похожий на телефонный, однако короче и чуть ниже по звучанию. Многие бойцы отвлеклись от своих разговоров или работы и подняли голову вверх, перешептываясь, а я, в свою очередь, переглянулся со своей напарницей. Это значит только одно - случилось что-то серьёзное. — Внимание, Орден. - раздался голос Мельника по всему комплексу. — Всем оставить свои дела и явиться на пропускные пункты вашего этажа, а затем выйти в шахту. Повторяю: отставить все дела, независимо от важности, и явиться в шахту для получения дальнейшей информации. — Это что значит? - тихо спросила Марина, подходя ко мне ближе и осматриваясь по сторонам. Рейнджеры Спарты потиху начали собираться в кучки или группы, двигаясь в одном направлении, что повлияло на появление гама и шума. — Не могу знать, но, видно, что-то очень важное. - печально вздохнул я. — И не дай бог это то, о чем я подумал... Ладно, пошли. Полковник сквозняков не любит. Девушка кратко улыбнулась, а потом опять вернулась к прежнему, то есть серьёзному, выражению лица. Коридор этажа заполнялся людьми, которые бубнели, обсуждая тем самым происходящее. Напарница выглядела спокойно, по крайней мере пыталась выглядеть так, и это вроде придавало мне уверенности. Такие экстренные сообщения были пару раз за всю мою "работу" в Ордене, и то когда вся Спарта сидела и ютилась в Полисе: были не очень хорошие взаимноотношения с Ганзой в виде территориальных недопониманий. Может опять к Полису есть предъява, спустя столько лет? Думаю, вряд ли, зная всю ситуацию, связанную с Красной Линией. — Эд! - откликнула меня Аня, и я обернулся. Брюнетка проскакивала мимо бойцов, чтобы поскорее дойти до меня с Мариной. — Вот убежали, фиг догонишь. — Всё ради полковника. - улыбнулся я. — О, Марин. - заметила Мельникова мою напарницу. — Решила бросить постельный режим и выползти послушать моего отца, точнее не его, также украв у Ульмана свитер? — Ну, не совсем... - ответила рыжеволосая и взглянула на меня. — Кое-кто мне помог покинуть лазарет. Аня негромко усмехнулась, смотря то на меня, то на Вербицкую. — А что значит "слушать твоего отца, но не его"? - уточнил я. — Хм... - задумалась снайперша. — Тебя Святослав Константинович искал, но, как вижу, не нашёл. Он, Артём и непонятно откуда взявшийся Хан поехали на мирную конференцию в Полис после того, как узнали от разведчиков некую "супер важную" информацию. А эту запись с приказом папа сказал мне включить. Так что могу сказать, что я сама не просвещена, и кто посвящать будет - неизвестно. — Супер... Спартанцы, стоявшие на КПП, долго не хотели открывать гермоворота, что заставило многих понервничать, ибо они проверяли жетоны. Видно, отдельно отданный приказ Мельника, чтобы убедиться в отсутствии шпионов. Достаточно своевременно. Только для чего? Чтобы не нанесли возможный удар в спину? Очередь "фейс-контроля" до нас, к слову, не дошла, так как многие начали возмущаться этим, что заставило дежурных бойцов подать сигнал об открытии огромных железных ворот. И как только они открылись, коридор буквально освободился, хоть и не был так сильно заполнен. Даже через пропускной пункт можно было увидеть большое, или нет, количество людей, распространненных по всем этажам. — Ань! - крикнул кто-то из толпы, и брюнетка немного повернула голову. Она поднялась на носочки, вглядываясь в лица рейнджеров, но когда молодой парень с еле заметной щетиной на лице поднял руку вверх, Мельникова хмыкнула и, сказав нам, что скоро будет, пошла к нему. Кто это может быть? На самом верхнем этаже, что прямо около воздушного фильтра, послышался скрежет металла, что означало только одно - едет лифт с информатором. — Спарта! - заговорил какой-то мужик на этом самом лифте, сложив руки рупором. — К сожалению для нас всех, на бункер возможно будет совершено нападение в ближайшем времени. Не спешите паниковать! Отряд на поверхности сообщили лишь об небольшом количестве бойцов Красной линии, затем сеанс связи резко закончился. Полковник и ещё несколько доверенных лиц поехали на мирную конференцию в Полис, чтобы поговорить с генералом "красных". К чему это приведёт - никому неизвестно. Однако Мельник отдал приказ, чтобы все бойцы взяли свою форму и на монорельсе отправились на внешний и другие сектора подходов к Д6. Данный приказ не распространяется на лица женского пола, коих у нас два, и даже независимо от рода деятельности. На сборы у вас тридцать минут, а отправка монорельсов - через сорок пять. Не опаздываем. И... Если не мы, то кто!? Все явно не были рады такой новости о возможной войне. Она может оказаться долгой и кровопролитной, уничтожить и так немногочисленное население метро. А война истощает ресурсы. Война отнимает лучших людей. Война изнуряет. Были те, кто ответил, а были те, которые проигнорировали данную фразу. В этом числе был и я с Мариной. Я молча переглянулся с ней, положив руку на свой лоб. Впервые я ощутил какой-то страх. Но только не страх перед встречей со смертью своих товарищей и, естественно, своей. — Я, пожалуй, отведу тебя в лазарет... - все же произнёс я. — А сам потом пойду собираться. — И чего людям спокойно не живётся... - вздохнула рыжеволосая, и я немного опешил. — Мы можем ещё немного времени провести вместе? — Конечно. Я с небольшой улыбкой на лице протянул Вербицкой свою ладонь, убрав вторую руку за спину. Марина, сведя брови вместе, покачала головой, но потом все же положила свою ладонь в мою, и я, покинув вместе с ней шахту лифтов, решил проводить девушку в казармы. — Эд.. - заговорила зеленоглазая со мной, как только мы подошли к моей комнате за формой, убивая небольшое молчание среди нас. — Может ты передумаешь? — Что именно? — Не поедешь на эту...войну. - ответила Марина. — Так, понял. - на выдохе сказал я и, достав их кармана штанов небольшую ключ-карту, открыл дверь в комнату. — Заскакивай, там поговорим насчёт этого. Девушка кивнула мне и зашла внутрь, и я следом за ней, закрывая за собой автоматическую дверь. Кинув ключ на стол, я повернулся ко второй кровати и, поднявшись на носки, стянул с верхней полки небольшое подобие вешалки, на которой висела моя спартанская форма. — Теперь расскажи мне, почему я должен остаться здесь? - спросил я, обернувшись лицом к рыжеволосой, что уже сидела на первой кровати, опустив взгляд в пол. — Просто... Не хочу, чтобы ты уезжал. — Приятно удивлён. - ответил я, присаживаясь рядом с напарницей. Она заметно нервничала, потому что постоянно крутила пальцами небольшую ниточку на правом запястье. Я положил свою ладонь на её руку, от чего та остановилась и посмотрела на меня. — Поверь, я бы сам остался. Но таков мой долг. Тем более, Д6 стал моим новым домом. Твоим домом. Домом каждого из спартанца. Обязан защитить его. — Именно, что дом. И, как ты говоришь, долг каждого из них - спасти свой уголок. - сказала Марина. — Хорошо, раз я имею право здесь жить, значит я должна ехать туда тоже. — Ой, нет-нет-нет. - возразил я. — Мало того, что тебе сам Мельник запрещает ехать туда, то и я, собственно, тоже против этого. — Но почему? Вот тогда я правду сказала, что нужно уходить из Ордена, и вообще... — Я не хочу рисковать тобой. - перебил я Вербицкую. — Это опасно, мать твою. Я себе никогда не прощу если с тобой что-то случится там. Я взглянул девушке прямо в глаза. В её прекрасные изумрудные глаза... Дыхание обоих сбилось. Не из-за диалога на повышенных тонах, а из-за искры, проскочившей сейчас между нами. Но только ветер - наше общение - постоянно раздувал её, либо полностью тушил, но все возвращалось на круги своя, рождая что-то большее, чем просто, хм, "дружба". Приблизившись к её лицу, в сердце что-то екнуло. Весь это небольшой путь, который я прошёл вместе с Мариной, многое значит для меня. Как и для неё. Но как же нелегко принять тот факт, что девушка действительно хочет покинуть Спарту. Смогу ли я это предотвратить? Слишком сильно я к ней привязался. Она - мой наркотик. Вербицкая подвинулась чуть ближе ко мне, и между нашими носами оставалось буквально пару сантиметров, словно зеленоглазая, или мы вместе, испытывали друг друга на прочность. Увы, это первое испытание, которое я не смог пройти. Убрав руку с её ладоней, я положил её на талию напарницы, сам же вовлекая её в нежный и робкий поцелуй. Марина осторожно подняла свои ладони с коленей и положила их на мои плечи, медленно переходя на шею, тем самым поглаживая, пока вовсе не позволила себе их запустить в мои волосы. Поставив руку чуть позади зеленоглазой, я аккуратно уложил её на спину, давая нам обоим свободу действий. Медленно отстранившись от манящих губ, обжигающими кожу поцелуями я спустился на шею Марины, оставляя цепочку из красных пятен - засосов. Та негромко постанывала от удовольствия, и я чувствовал, как она сходит с ума только от одних моих прикосновений. Кровь бурлила в венах, отдавая в вески. Вновь разорвав череду поцелуев, я слегка приподнялся, чтобы снять свою майку. Одним быстрым движением я скинул её с себя, бросив куда-то в сторону, и пока я разбирался с майкой, Марина стянула с себя мой же свитер и кинула следом на пол. На секунду мы застыли, вглядываясь друг другу в черты лиц. Но теперь не выдержала девушка: она оперлась на локти, а потом, положив ладонь ко мне на шею, потянула к себе, прижимая, и начиная жадно целовать, как в последний раз, а второй свободной рукой Вербицкая дотронулась до моего торса, затем медленно ладонью спустилась до армейских брюк, пытаясь расстегнуть ширинку. Я, в свою очередь, запустил ладонь ей под майку, проводя пальцами вдоль спины, от чего та немного выгибалась, словно кошечка, что больше возбуждало. И плевать, что мне нужно куда-то спешить, что меня ждут... Сейчас существую только я и Марина.

***

Отправная точка монорельсов, местное "Депо", Д6. Около десяти утра.

На перроне уже столпилось небольшое количество людей, которые ждали прибытие второго монорельса. На первый я благополучно опоздал, но ни капли не жалею. Найдя более или менее свободное от людей место, где было побольше пространства, я остановился, но сразу же почувствовал небольшой толчок в спину, из-за чего сразу же обернулся. — Ты чего? - усмехнулся я, когда узнал что это была Марина. — Да, блин, задумалась, и не заметила, как ты остановился. - ответила она, потирая пальцами лоб, и потом попыталась закрыть шею своими волосами. — О чем так нужно думать, чтобы врезаться в меня? — Будто ты не знаешь. - цокнула девушка. — Мариш, ты не веришь в меня? - хмыкнул я. — Что? Нет! - залепетала рыжеволосая. — Конечно верю в тебя: то что все получится и так далее... — Вот такой твой настрой придаёт мне уверенности. - улыбнулся я, положив свои ладони к ней на плечи. — Не знаю... Все равно нервничаю. Плохое предчувствие насчет всего этого. — Так, младший лейтенант! - серьёзно сказал я, от чего Марина подняла свой взгляд и, удивившись, похлопала глазками. — Приказываю Вам не думать о плохом, иначе это "плохое" обязательно случится. Девушка негромко посмеялась. Я посмотрел на неё с улыбкой, затем перевёл взгляд на толпу спартанцев, что готовились к отъезду, в надежде найти хоть одного знакомого, который не поедет на внешний сектор обороны. Вербицкая заметила, что моё внимание ушло на другой план, и повернулась к толпе лицом, пытаясь понять, кого я ищу. Все же я быстро нашёл одного человека - Аню. Она стояла в компании каких-то молодых, и не очень, людей, в числе которых был тот самый парень, что звал брюнетку ещё перед информированием, и болтала с ними. Я взял Марину, которая не очень понимала, что происходит, за руку и повёл за собой к Мельниковой. — Анют, можно тебя на секунду? - обратился я к девушке. Она извинилась перед своими знакомыми, и обернулась к нам лицом. — А.. Что же, желаю удачи на поле боя. - ухмыльнулась Мельникова. — Чего хотел? — Неловко просить, но... - задумался я и сразу же продолжил. — Как только второй монорельс уедет, отведи её в лазарет. — Эд, нет, пожалуйста. Я сама дойду. - возмущалась рыжеволосая. — Сразу отвечаю на твой немой вопрос, Аня. - проигнорировал я свою напарницу и вздохнул. — Она может либо у себя сидеть в комнате, либо по бункеру бродить, вместо положенного восстановления. Да и мне спокойнее будет. Там. Анька понимающе покивала мне и посмотрела на Марину, которая обиженно поглядывала на меня. — А, и ещё. Что это за красавцы позади тебя? - решился спросить я у Мельниковой насчет этой самой компании. — Это "личная" охрана отца, хе-х. Ждут его. — Что-то я её раньше не видел. — На то она и личная охрана. - улыбнулась девушка, оглядывая мужчин. — Ну а вообще, они приходят, опять-таки, по приказу Мельника. Скажет - придут. Не скажет - ну, значит, будут где-то в метро находиться... — Второй рейс монорельса прибудет через две минуты. - сообщил Диспетчер по громкой связи, и все на перроне активизировались после его слов, чтобы подготовиться к отправке. Я посмотрел на рыжеволосую. — Ну что ты надулась как мышь на крупу? - спросил я у Марины, но та отвела взгляд в сторону. — Всё будет хорошо. Успокойся, пожалуйста. Может, ещё ничего не будет, и я скоро вернусь. — Да-да, прости.. - тихо сказала она и попыталась улыбнуться. — Заканчивайте свои слюни тут. - вмешалась Аня. — А то вновь опоздаешь на рейс, Ульман. — Никаких слюней. - серьёзно ответил я, но потом усмехнулся. — Когда Артём будет уезжать, тоже самое будет. Дочь полковника цокнула и, закатив глаза, сложила руки на груди. Я повернулся к Вербицкой и улыбнулся. Легонько поцеловав её в макушку, я сделал пару шагов назад, не отрывая взгляд от девушки, которая хотела ещё раз подойти ко мне, но её задержала Мельникова, а потом отвернулся, подходя на платформу, куда уже приехал монорельс, что понемногу наполнялся бойцами. — Ни пуха, ребята. - вновь заговорил Диспетчер по громкой связи, но только уже внутри вагона. Двери поезда захлопнулись прямо перед моим лицом, и сам монорельс тронулся.

***

      Мужчина успел лишь салютнуть мне до того, как скрылся за бетонными стенами "вокзала". Я вздохнула и опустила свой взгляд в пол, обдумывая все, что произошло за последний час. Были ли те минуты, проведенные с Ульманом наедине, слабостью обоих сторон? Нет-нет, что за дурные мысли... — Марин, пошли. - легонько потрясла меня за плечо Аня. — Заодно по пути расскажешь, чего такие грустные проводы. — Прекращай. - ответила я, поворачиваясь к ней. — Ладно-ладно. Зайдём ко мне, кстати: кое что забрать нужно. - хмыкнула Мельникова и, подхватив меня за локоть, потянула за собой. Коридоры комплекса опустели буквально за несколько десятков минут, и сам Д6 будто вернулся в прошлое. Максимум, кто здесь остался, так это я с Аней, ну и ребята, которые по особым причинам не могут воевать - повара, медики и техники. Была бы я кем-то из них, то и поняла бы, почему не пускают на подготовку, но, черт возьми, я - доверенное лицо Мельника, отличный боец и по специальности рейнджер-штурмовик. Не знаю, как Аня спокойно так реагирует на приказ отца. Я бы на ее давно подняла кипиш. — Опять задумалась. - заметила Мельникова. Я недолго помотала головой и осмотрелась. И вправду, даже не заметила, как дошли до казарм. — Так уже соскучилась по Эдику? — Нет, что ты.. - решила блефовать я, чтобы просто не привлекать к себе внимание. — Просто не понимаю, почему девушек не пускают туда. — Ну, знаешь ли, в случае чего - продолжим род метро. - усмехнулась девушка, открывая дверь своей комнаты, и пропустила меня вперёд. Я кивнула Ане в знак благодарности и прошла в комнату, присаживаясь на одну из кроватей. Мельникова зашла следом за мной, не закрывая зверь, затем подошла к столику и заглянула под него. К обратной стороне поверхности был приклеен скотчем небольшой свёрток бумаги, который благополучно был сорван Аней. Брюнетка коротко осмотрела его и с улыбкой засунула бумагу в карман, переводя взгляд на меня. — Рассказывай. — Что именно? - удивилась я. — Что тебе в бумажке этой написали? Я не маг, чтобы чувствовать это. — Ой, иди ты, дуреха. - усмехнулась Аня. — Я про прощание с Эдуардом. — Кхм, ничего особенного. - ответила я. Брюнетка вопросительно вскинула бровь, явно не желая подучить такой ответ. Она принялась сверлить меня взглядом, переводя его с лица на руки и так далее, словно пытаясь изучить что-то новое. Мне стало неловко, поэтому я решила продолжить диалог, но уже немного в другом русле. — Скорее сыграл факт того, что я потеряла своего близкого родственника относительно недавно, понимаешь? Ещё и смерть этого родного, то есть Риты, сыграла значимую роль во всем метро в виде предстоящей войны. Печально осознавать, что кто-то едет туда из твоих друзей, именно Артём и Эд, а мы с тобой тут сидим спокойно. Ты меня поняла, в общем. — Понять-то я поняла... - сказала Мельникова, поднимаясь с кровати, после подошла ко мне и, присев рядом, легонько наклонила голову. — ...но мне кажется, что это не истинная причина. Аня бесцеремонно, но аккуратно, взяла в свою ладонь пряди моих волос и потянула их за спину, там самым оголяя мою шею. Я хотела убрать её руки до того, как она это сделает, но было уже поздно. — Ух ты... - хихикнула девушка, с интересом разглядывая красные следы на моей коже. — Ульман, конечно, постарался. А я-то думаю - и чего вы оба как-то нервничаете? И ещё, оказывается, вот что ты прятала. — Ань, отстань.. - смущённо прошипела я, убирая руку подруги от своих волос. Стало невыносимо жарко щекам, потому что я с каждой секундой краснела и становилась похожей на помидор. — Господи, как же стыдно... — А я так не думаю. - продолжала улыбаться дочь полковника, не убирая с меня свой взор. — Помнится мне, как я сказала тебе одну вещь ещё на самом твоём первом задании. Про Эда и тебя. — Да-да. - фыркнула я. — Вообще, сколько времени? — Двадцать одна минута одиннадцатого. - ответила брюнетка, взглянув на наручные часы. — А в чем дело? — Когда уезжает последний монорельс? - не отступала я. — Без понятия. Когда Артём с папой приедут из Полиса - и тогда. Я не понимаю, что ты задумала. — Ничего. Просто собираюсь "помочь" бункеру. — Марина, нет. - серьёзно ответила мне Аня. Я проигнорировала её слова и попыталась встать, но та схватила меня за руку и стала держать. — Тебя, элементарно, не пустят. Потому что ты девушка! Даже если ты и каким-то чудом попадёшь на тот сектор, то какие исходы стоит ожидать? — Что ты имеешь в виду? — То, что может ничего и не будет: все вернутся - зря нервы потратила. А если война все же и будет, то сможешь ли ты вытерпеть её? Это страх. Это смерть, которая дышит в спину, готовясь забрать тебя за любую ошибку. - пытались отговорить меня Мельникова. — Ты копия Артёма. Только женского пола. Он упертый, и если есть цель, желание - он добьётся её. Как и ты. — Отпусти. Пожалуйста. - тихо сказала я, пытаясь вырваться из хватки девушки. — Как ты мне дорога... - вздохнула с сарказмом Аня. Она покачала головой на моё решение, но меня это почему-то не волновало. Как только брюнетка отпустила меня, я быстрым шагом покинула комнату и, пересёкши коридор, зашла в свою. Кровать Георгия была аккуратно застелена и покинута хозяином, на ней только лежала вешалка без формы. Я повернулась к своей кровати и, оперевшись правой рукой об стол, встала на носки, пытаясь достать с высокой полки свой комбинезон и разгрузку. Естественно, с "открытым" лицом ехать я не собиралась, поэтому пришлось думать, как скрыть свою внешность. Ничего умнее в голову не пришло, как взять ещё и балаклаву на этой же полке. Быстро перевоплотившись в рейнджера-дрыща, или лучше сказать - дистрофана, я натянула на голову черную балаклаву и взяла шлем руку, затем покинула свою комнату. На выходе меня ждала Аня с моим Калашом. — Забрала в оружейной, пока ты тут возилась. - оповестила меня девушка, протягивая оружие. Я собралась надеть шлем, тем самым освободить руки, но Мельникова оставила. — Погоди. У тебя волосы выбиваются из-под ткани. Снимай эту тряпку, помогу тебе. Мне показалось, что моё решение могло обидеть Аню. Пока я не сообщила о нем, она выглядела намного спокойнее и веселее. Я взялась за край балаклавы и, потянув вверх, сняла её. Брюнетка подошла ко мне со спины. Своими тонкими пальцами Аня провела по моим волосами, затем, собрав их вместе, крепко взялась за локоны. Девушка сняла со своей руки небольшой браслет, сделанный из резинки с несколькими маленькими бусинами. Аня, переложив волосы в левую руку, закрепила их этим самым браслетом в хвостик, затем закрутила волосы в "гулю" и стала держать её. — Надевай. - скомандовала дочь полковника, и я послушалась. Как только ткань опустилась до уровня причёски, моя подруга убрала руки с моей головы. — Почему ты ведёшь себя так? - все же решилась спросить я, надевая поверх балаклавы шлем, и подняла его заслон. — Дурная ты, вот что. - фыркнула Аня, складывая руки на груди, от чего я удивилась. — Не надо за меня волноваться. - ответила я, забирая свой автомат. — Да я скорее боюсь, что полковник может сделать с тобой, когда узнает тебя ТАМ или после сие мероприятия. И тем более, сделать это будет достаточно легко, так как голос не скроешь, и то, что ты левша тоже. — Тогда придётся молчать. - вздохнула я, кивнув девушке, чтобы та шла за мной. — Я думаю, что во время активных военных действий всем будет все равно, в какой руке держат автомат. Оставшийся и, по сути, обратный путь до перрона мы прошли в тишине. Сам он был практически пуст, если не считать три пары обычных рейнджеров, ну и меня с Мельниковой. Аня изредка поглядывала на меня и сразу же отводила взгляд в сторону, а я в ответ сводила брови вместе, хоть моих эмоций и не было видно. Тишина на отправном пункте немного напрягала: не было слышно ни грохота, ничего... Вдруг, и в правду, никакой войны не будет? Все вернутся в мир и спокойствие. А я, получится, зря нервничала. И за себя, и за свое предназначение, и за Эда.. — А вот и граждане отстающие. - громко произнёс Мельник позади, вернувшийся по другому способу в Д6 из Полиса, и все обернулись на источник звука, машинально отдавая ему честь, как сделала и я. Рядом с мужчиной шли достаточно спокойный Артём и Хан, который скептически оглядывал все вокруг. Основное его внимание было приковано ко мне, будто от меня исходила аура волнения. Чтобы сильное не маячить перед глазами, я одернула Аню за плечо. — Береги себя. - прошептала она мне и, положив руки ко на плечи, крепко обняла. Артём сначала похлопал глазам, смотря на девушку, а потом начал прожигать своим ревностным взглядом. От греха подальше я отстранилась от Мельниковой и кивнула ей, затем быстрым шагом двинулась на недавно прибывший монорельс. Сначала я провожала Ульмана, теперь меня провожают... Следом за мной зашли спартанцы, которые стояли на перроне. Внутри вагона я встретила их взглядом, а после опустила его в пол, постукивая ногой непонятную ни для кого мелодию. Отрывками я слышала фразы на повышенных тонах между полковником и Ханом, но как-то уже без разницы: я была как в тумане. Через пару минут зашли Артём и Мельник с ВС наперевес, а философ-путешественник - с Калашом. Святослав Константинович подошёл к пульту ручного управления монорельсом, что-то понажимал на экране, и монорельс тронулся. Сухой подошёл к двери и помахал кому-то. Скорее всего, Ане. А Хан, оглядевшись по сторонам, присел рядом со мной. — Правильный ли путь ты выбрал...ла? - неожиданно заговорил он, но тихо, чтобы никто кроме меня не услышал. Я подняла голову и посмотрела на него. — Не говорите никому. - прошептала я, поглядывая за спину мужчины. — Не переживай. - спокойно ответил тот, и я выдохнула. — Однако вопрос в силе. Но, с другой стороны, ты молодец, что готова воевать за свой дом. Или не дом?... Он поднялся со своего места и подошёл к Артёму, до сих пор стоявшего около дверей, оставляя меня наедине со своими мыслями. Любой его вопрос не остановит меня. Все равно поеду на это чёртов сектор. Но как он узнал, что я - это не обычный боец Ордена, а доверенное лицо Мельникова. К тому же девушка... Пока я раздумывала над этим фактом, монорельс уже приехал на внешний сектор. Через минуту открылись двери, и первым вагон покинул Артём, затем Мельник с Ханом. Я поднялась с кресла, повесив на плечо автомат, и вышла следом за "троицей". Ситуация в оборонительном секторе была относительно нормальной: присутствовали линии бойцов, построенных полукругом; массивные гермоворота, ведущие в сам метрополитен, были плотно заделаны различным металлоломом и подперты огромными деревянными кольями, блокируя вход из вне. Естественно, как только я ступила на каменную плитку, я начала искать взглядом Ульмана, но подходить к нему не собиралась. Он, поставив руки на пояс, стоял буквально напротив монорельса около невысокой ограды, которая предупреждала о резком обрыве. Когда Мельников прошёл вдоль мешков из песка, на которые поставлен листовой металл, кивнул моему напарнику, тот тоже кивнул в ответ и, отойдя от ограды, повернулся ко всем рейнджерам. — Бойцы! Строимся! - скомандовал Эд, и все послушно замолкли, собираясь в одну кучу. Хоть и площадь сектора без защиты была большой, то есть, можно было вместиться всем желающим, мне все равно было тесно из-за близко стоящих спартанцев. Артём с Ханом вышли на уровень, где стоял полковник и возился с радиоприемником. — Мельница, это Буран! Положение критическое! Их слишком много! Начинаем отход! Повторяю: Мельница, мы отступаем. - прошипело радио с огромным количеством помех. — Твою мать, что это? Назад! Назад! — Началось... Наступают с трех направлений. - заговорил Мельников, поворачиваясь ко всем нам. — Бойцы! Ребята! Я не буду долго говорить, потому что в этом нет смысла. Все вы профессионалы, и каждый из вас стоит как пять красных. Так что сделайте свою работу, как вы делали её всегда, - и мы победим. Спарта! К бою! После его речи, будто по расписанию, что-то громыхнуло прямо над нами, или под, или слева...или справа? Не ясно, однако после этого небольшое количество стройматериалов упало с потолка к нам в ноги, и все рейнджеры синхронно щёлкнули предохранителями. Похоже, пытаются подорвать. И все же, предчувствие мне не врало... — К бою! - закричали спартанцы, а затем разбежались по своим позициям. Многие отошли назад, а я со своими знакомыми прошла вперёд через непонятный для меня мост, на котором стояли, вроде как, снайперы, и разве что сверкали своими ЛЦУ в ожидании цели. Как только мы его перешли, позади нас закрылся проход стенкой из металла, разделяя "армию" на два фронта. — Сапёры, хватит там возиться! Идите сюда уже! - позвал Мельник бойцов, которые, оказывается, стояли около тех самых огромных гермоворот и закладывали взрывчатку. — Проверить снаряжение! Хан, Сухой и Ульман отошли вперёд и сели на одно колено около бетонных толстых блоков, почти прижимаясь к ним. Мельников стал у них за спиной, вскидывая свой ВС. Я, чтобы сильно не маячить, отошла чуть назад, на вторую линию справа, и тоже присела на одно колено. Я каждой секундой мне становилось тревожнее. Может, зря я поехала? Нет, точно не зря... Должна ведь я окупиться перед самой собой за те минуты слабости, показанные Ульману слезами. Не могу я выглядеть слабохарактерной в такой ситуации. Даже если и обстоятельства сойдутся так, что я покину Орден, то кому я буду нужна убитой морально? Метро любит сильных. Эхом и по нарастающей по всему сектору комплекса Д6 начали стучать..колеса поезда? Всех солдат это напрягло и сбило с толку. Откуда может взяться поезд или, по крайней мере, звуки от него? Полковник посмотрел на философа, который оставался невозмутимым. — Хан, это опять твои аномалии чёртовы? - почти прорычал Святослав Константинович, опуская свое оружие. — О чем вы, полковник? - спокойно спросил мужчина. — Если вы не в состоянии различить поезд от аномалии, то, увы, не ко мне вопросы. Мельников ничего не ответил, лишь продолжил смотреть на ворота. Сапёры, которые до сих пор там стояли, все же решились вернуться назад. Перескакивая через ограды и штыки, они, вроде, и успели. Но все равно было слишком поздно. Тот самый поезд, а точнее грохот колёс, стал намного громче, пока мы все не поняли - это идея Красных, чтобы разрушить гермоворота и проникнуть внутрь. Наверное, решили вспомнить Вторую Мировую и план в ней "Молниеносная война". Огромных размеров техника врезалась в укрепление и проломила железные ворота, а заряды, которые были установлены техниками-саперами, моментально сдетанировали, от чего почти всех нас откинуло назад и знатно оглушило. Часть вагона буквально выглянула из метро, тем самым впуская красную армию к нам в бункер, но они задержались из-за быстро распространяющегося огня. Однако, их он не волновал... Огромная толпа бойцов из другой фракции выпрыгнули из вагона и начали беспорядочно стрелять во все стороны, пытаясь хоть кого-нибудь убить. — Огонь! - закричал Мельников, отходя на левый фланг. Наши снайпера точными выстрелами в голову уничтожали одиноко или позади идущих красных, оказывая этим огневую поддержку, а мы, кто стоял внизу, поливали свинцом бесстрашно атакующих красноармейцев. На этот раз они выглядели посерьёзнее: вместо "ублюдков" - Калаши, а вместо каких-то тряпок, что защищают от радиации на Поверхности и, возможно, в метро, что-то похожее на бронежилет и армейское снаряжение. Хоть и в огневой мощи мы, может, и выигрываем их, но вот количеством они могут взять. Перезарядив свой Калаш, пустой магазин я швырнула куда-то в сторону и, так как времени прятать его в разгрузку нет. Как только я хотела перепрыгнуть через бетонный блок, за которым я сидела, меня оставило нечто - самонаводящаяся ракета, что летела прямо на нас из вагона. — Ложись! - успел закричать Мельник, падая на живот, за секунду до взрыва. Я тоже вовремя спряталась за бетонную преграду, но пострадала я ничуть не меньше: мост, на котором стояли рейнджеры-снайпера, к сожалению, разрушился в следствие этого запуска ракеты. Бедные ребята... — Артём, живой!? Контузило! Оттащите его, я прикрою. - отдал команду Хан. Я вышла из-за укрытия и посмотрела вперёд. Рядом с ним лежал Сухой, который пытался подняться, но у него не получалось. Ульман, стоявший позади этой "парочки", выпустив до конца обойму, повесил автомат на плечо и, пригнувшись, взял Артёма за подмышки и потащил назад. Перебежав на место Артёма, я начала обеспечивать прикрытие, убивая наступающих без конца красных. Когда же они кончатся? Решили все метро собрать, что ли? — Назад! Отходим назад! - кричал Святослав Константинович, не переставая стрелять. Многие, не отрывая взгляд от битвы, шли назад и стреляли, что не давало противнику пройти вперёд. — Перетаскивайте раненых! Первая линия обороны была прорвана. Мы несли большие потери для своей маленькой армии: лучшие снайпера, бойцы и просто знакомые. Огонь уже начал переходить на трупы, но пока красных - до нас не дошел. На удивление, мы благополучно добили остатки наступающих войск и стали ожидать чего-то большего, но этого большего не было. Тишина. Опустив оружие, я оглянулась назад. — Да пока мы раненых перетащим, их ещё больше появится. - возмущался Эдуард, усаживая Артёма за вторую линию. — И что ты предлагаешь!? - спросил Мельник, укрываясь за преградой. — Я? - удивился Ульман. — Это Вы, товарищ полковник, хотите и рыбку съесть, и кости сдать. — Тогда поможешь мне в этом. - ответил полковник, поднимаясь из-за укрытия. Он кратко осмотрел всех бойцов, а затем указал пальцем на меня. — Ты! Помогаешь лейтенанту перетащить раненых. Выполнять! Эд что-то проворчал себе под нос, но все же послушал своего командира и начал выполнять поручение. Я, так как стояла на "краю" обороны, принялась осматривать бойцов здесь - мало ли кто-то, кто пострадал в первые минуты, остался жив. Хоть это, конечно, и немного глупо с моей стороны, но может есть те, которые ждут помощи уже давно. Но, все же, я была права. Многие либо захлебнулись своей собственной кровью, либо погибли на месте и в ту же секунду. — Дружище, ты там не ищи кого-либо. - окликнул меня Эдуард, и я подняла голову. — Лучше иди сюда и помоги мне. Вновь оглянувшись назад, я выдохнула и пошла вперёд к Ульману. К слову, снайпера благополучно выбрались из-под завала, и поэтому волноваться за их состояние я пока не думала. Пройдя через разрушенный мост, я подошла к своему напарнику, что обеспечил небольшой госпиталь позади всех укреплений и укрытий в виде матрацев на полу. Сейчас он пытался поднять одного из раненых. — Давай. - сказал мужчина, хватая бойца за руки. Я взялась за его ноги, и мы вместе потянули спартанца верх. Для меня это было тяжело, ибо не каждый день поднимаю человека с оружием, разгрузкой и бронекостюмом. Наверняка, Эд видел, как я пыхтела, но списывал на общее изнеможение после такой перестрелки. С божьей помощью мы все же перенесли рейнджера на матрац и уложили того на спину, чтобы он отдыхал. К сожалею, раненых было намного меньше, чем мы думали: буквально десять-пятнадцать человек. — Танки!!! - закричал кто-то из снайперов, и все мы дружно дернулись от испуга. Не от техники, а от крика. — Чего? - переспросил полковник, прильнув к прицелу ВС. В скором времени он перестал смотреть через оптику, потому что на той стороне обрыва уже проезжала массивная бронетехника, которую невозможно увидеть, разве что, слепому. Уложив последнего раненого, я переглянулась с Эдом, но потом сразу же отвела взгляд на предстоящую угрозу. — Артём, разберись с ними. Ребята, помогите ему!.. Артем, уже вроде как оклемавшись, схватился за снайперскую винтовку, которая опиралась об ограду, и, положив её дуло на этот самый забор, приготовился стрелять, но долго не начинал, словно решал, куда стрелять. Пока мои товарищи разбирались, как атаковать танки, я посмотрела в сторону, где все больше разгорался пожар. Место, откуда торчал вагон, я уловила какое-то движение, и мне показалось, что это не просто усталость, а самые настоящие люди. Но... Не обычные бойцы, а какие-то ходячие машины. Полностью развернувшись к полю боя, я стала вглядываться в глубину огня. Из этого самого огня выпрыгнули три человека в толстых защитных костюмах, которые сверху были ещё покрыты железом или чем-то так, ну и в руках у них был не калаш, а бронебойное оружие - Гатлинги. Могла бы я говорить, я бы сразу сообщила, черт... Оглянувшись назад, я увидела рядом с собой спартанца, который наблюдал за той стороной. Взяв мужчину за локоть, я потресла его, привлекая этим внимание. — Чего тебе? - недовольно произнёс тот. Я показала рукой на шею, мол, без голоса, а затем, этой же рукой, указала на тех самых идущих в тыл броневиков. Рейнджер сначала не понял, что я хочу донести, но потом, приглядевшись, до него дошло, и он развернулся к остальным. — Э-э... Мужики, там нам подарочек несут! Все, кроме тех, кто работал над танками, уставились на нас, как на дебилов. Когда внимание было, в основном, приковано ко мне, я вновь указала ладонью на огонь, откуда виднелись силуэты бойцов Красной армии. — Почему ты молчал!? - недовольно сказал Святослав Константинович, подходя ко мне. — Толку от вашего возмущения.. - произнёс парень, которого я первым предупредила. — Как я понял, он немой. Либо испугался очень. Да и ладно. Хорошо, что именно сейчас сообщил, а то лежали бы все фаршем. На удивление, я только сейчас увидела белобрысую макушку Жоры. Оказывается, он все это время был позади всего веселья, лишь прикрывал снайперов и нас тоже. Непонятно, каким образом, но все равно странно... Он с презрением взглянул на меня, затем вышел вперёд из небольшой толпы людей и вскинул свой автомат. Я, Ульман и Жора встали в одну линию, однако за разные укрытия, и стали ждать, пока придут эти самые броневики. Надо вспомнить, что мне рассказывал Эд про моё спасение - он вместе с Георгием встречал таких красавцев и, как объяснил всем Караваев, нужно стрелять в шею, потому что это слабозащищенное место... А вдруг уже все равномерно защищено? Надо проверить в любом случае. Из глубины тоннеля метро раздался крик красноармейцев, показывая свою боевую готовность. Вновь, как горох, противник рассредоточился по всему полигону, готовясь сметать все со своего пути. Броневики скрылись за тушами обычных штурмовиков, поэтому стоит ожидать неожиданного удара. Слева, то есть с места, где было несколько танков, загрохотала техника, но уже не от движения, а от полного её уничтожения. Те, кто управлял этими танками, после взрыва убегал прочь - назад в метро. — Когда же они кончатся!? - вздохнул полковник. — Ещё назад! Назад! Куда уж больше? Скоро будем стоять прижатыми к стенке. Но другого пути нет: красные полностью заполонили разрушенные "пункты" обороны и наступали все ближе, перекрывая нам кислород. Однако, наша святая троица осталась стоять на своих местах, в то время как оставшиеся выжившие двинулись назад по приказу Мельника. Последняя линия обороны была построена чуть выше остальных, что давало небольшое преимущество. Артём, положив винтовку, решил действовать так же, как и красная армия. На полу около бетонной стены лежал пулемёт, который я ещё приметила по приезду сюда, и Сухой, взявшись за его ручки, поднял оружие с пола и из-за тяжести медленно подошёл к ограде. Никто не ждал команды, все действовали по ситуации. Пока Тёма возился с пулемётом, мы прикрывали его снизу, аккуратно выглядывая из-за укрытий в виде клина (ибо они стояли по краям площади и были похожи на это), пытались убить тех, кто подходил слишком близко. Я, положив раскаленный автомат рядом с собой, сорвала с разгрузки самодельную гранату. Георгий, взглянув на меня, одобрительно кивнул и, достав из кармана комбинезона зажигалку, запалил фитиль. Поднявшись со своего места, я замахнулась достаточно сильно и швырнула эту самую гранату далеко вперёд, затем резко, почти что упала, спряталась за блок. Прогремел взрыв, а за ним последовали крики боли и страдания. Все же, задела кого-то. — Не лезьте! - закричал Хан позади нас. Это означало то, что все же пулемёт был в полной готовности, и осталось только помогать в случае чего. Огромный ливень из свинца свистел прямо над головами, заставляя зажмуриться. Я слышала, как пули впивались и/или проходили сквозь тела некогда живых солдат. Я слышала, как падали гильзы на плитку и отбивали непонятный для всех танец. Я слышала, как пули стучали по бронированным людям, но никто и ничто не вечны. В миг поле боя опустело. Оставались только считанные десятки бойцов, которые постоянно увеличивались, так как подмога все время подходила. Тяжёлое оружие Сухого уже съело всю ленту патронов, от чего защита "крепости" пока стала. Нельзя ждать, это сыграет с нами шутку. Я, приподнявшись с пятой точки, привлекла внимание к себе, постучав рукой по полу. Когда Ульман и Караваев посмотрели на меня, я второй ладонью показал на вход, откуда высыпалась Красная Армия. Подняв Калаш с пола, я быстро перезарядила его и положила оружие на лист металла, чтобы не подставлять тело, однако в опасном положении стоит голова. Мужчины до сих пор за мной наблюдали, не понимая, что я хочу донести до них. Они тоже поднялись из укрытия, вскидывая свои автоматы. Через разбитый коллиматорный прицел было достаточно трудно что-либо увидеть, однако я заметила впереди очередных броневиков. Что же, надо показать, чему я научилась. Наведясь на идущих бойцов, я долго медлила, хоть и могла давно выстрелить. Но как только они подошли ещё на несколько метров, я выпустила небольшую очередь из автомата в область груди или шеи: не могу сказать точно. Они хоть и не падали замертво, однако замедлялись, что действительно сыграет нам на руку. Мой напарник подхватил эту идею и тоже начал пытаться хоть что-то делать с подходящими броневиками, которые вот-вот начнут поливать в ответ пулями, а вот Жора сидел за блоком и не отрывал от меня взгляда, словно что-то заподозрил. Мне стало неловко от прожигающего взора блондина. — Ложись! - отдал команду Мельников, и я сразу же опустилась вниз, прижимаясь спиной к блоку. Как только он это сказал, мужчина сразу же спрыгнул к нам, но и одновременно не к нам: Святослав Константинович начал двигаться вперёд, не взирая на возможные угрозы. — Добиваем остатки нечисти! — Полковник, вернитесь! - окликнул того философ Хан, но Мельник не среагировал, лишь продолжал идти вперёд. Многие бойцы двинулись за ним, так как красноармейцев оставалось всего-ничего, и многие из них сбегали назад, бросая оружие и своих товарищей. Георгий, переглянувшись с Эдом, кивнул ему и, встав со своего места, тоже пошёл помогать полковнику. Ульман рванул за остальными. Сухой, в свою очередь, тоже замешкался на секунду, изредка поглядывая на Хана, будто тот что-то знал. Хотел уберечь. Но промолчал. Мужчина пытался убедить Сухого не идти, но сейчас здравого рассудка не было ни у кого, кроме меня и самого Хана. Артём, положив пулемёт на блок, схватил с пола свой ВС и перепрыгнул через оборонительную ограду. Он махнул мне, мол, идём с нами, но я устало отрицательно покивала головой. Толком ничего не сделала, а уже устала. Не знаю... Уперев автомат прикладом в пол, я поднялась с пола и тяжело выдохнула. — Не рекомендую следовать за мужчинами, милая леди. - сказал мне Хан, и я подняла голову. — Слишком опасно. Да и последствия, я думаю, не очень будешь рада увидеть. — О чем ты? - спросила я шёпотом, перед этим осмотревшись на наличие рядом стоящих людей. — Я бы предпочёл, чтобы ты не узнала об этом. А теперь прошу простить, я, увы, вынужден покинуть вас. - он, не дожидаясь моего ответа, положил Калаш рядом с пулеметом и, загадочно улыбнувшись мне, развернулся к рельсам. Монорельса на них уже не было, что давало свободу в действиях философу-путешественнику. Спрыгнув на них, мужчина ушёл в темноту, вновь оставляя меня одну. И про какие последствия он говорил? Я разве могу повлиять на что-то? Обычная девушка из метро? Бред. Быть какого не может. Хан всегда меня пугал. Не очень хорошее впечатление сложилось ещё на Полянке, так и сейчас добавилось эта ситуация. И все же я решилась пойти за своими товарищами. Полковник отошёл далеко вперёд, и многие из рейнджеров медленно плелись за ним, добивая раненых красных. Слова Хана знатно меня напрягли, и из-за этого я постоянно боязно оборачивалась назад. Но вот зачем? — Мужики!.. - произнёс кто-то очень громко, привлекая внимание всех. — Мы отбились! — Рано радоваться ещё. - фыркнул полковник, подходя на первую линию обороны, где буквально час...а черт знает, сколько времени назад мы тут стояли. Некоторые спартанцы остановились и, опустив оружие, поставили руки на колени, пытаясь отдышаться после догонялок со смертью. Кто-то радостно переглядывался, кто-то садился на пол и отдыхал, а кто-то стоял наготове в случае чего. Мельник, какого-то черта, полез в самое пекло, не смотря на свои же приказы о безопасности - "Не лезем на рожон", "В случае затишья остаёмся на позициях" и тому подобное. И это сыграло с ним злую шутку. Из двери вагона, что разрушил нам гермоворота, на большой скорости вылетела непонятная для меня, хотя, что уж там, для всех конструкция, состоящая из множества гранат, скрепленные изолентой. Фитиль на них уже почти догорел, что означало скорый взрыв. Этот самый подарочек от красных был бомбой, который нацелен на уничтожение тех, кто осмелится подойти к воротам. — Назад! - прокричал Мельников, пытаясь отскочить от этой самой бомбы, но так как он был ближайшим к ней, убежать от неё мужчина не успел. Все спартанцы, как и я, синхронно упали на плитку, закрывая руками голову. Перед падением я успела увидеть, как за спиной падающего полковника поднялись клубы дыма и грязи, также человеческие останки, - громыхнула эта самая бомба. Хоть она и состояла из, буквально, говна и палок, но рванула так, что я, стоявшая дальше всех, не могла отойти ещё пару минут. Неужели это те события тире последствия, про которые говорил Хан? Он знал, но не предупредил, и просто ушёл? Или это не все? Я поднялась самой первой, держась рукой за голову. Единственная мысль, что крутилась по повторе, это проверить выживших, Эда и самого полковника. Откинув автомат в сторону, я решительно двинулась в сторону недавнего взрыва. Так как оглушение начало постепенно спадать, мычание контуженных бойцов стало звучать громче. — Товарищ полковник! - залепетал один из оклемавшихся после меня спартанцев. Он подскочил с земли и побежал куда-то вперёд, и я следом за ним. На полу лежал Святослав Константинович почти не двигаясь. Его ноги... По крайней мере, стопы были полностью раздроблены до плоти. Боец, который подбежал первым, начал хоть что-то делать, а я, начинающая паниковать, просто стояла с широко распахнутыми глазами и наблюдала за произошедшим. Правда, не долго. — Отойди, и не мешай! - почти на ухо сказал Жора, положив свою тяжёлую руку ко мне на плечо, и резко отдернул назад, чего я явно не ожидала. — А, это ты... Давай, дружок, поговорим с тобой. Он пихнул меня в плечи, чтобы я шла вперёд и лучше не оглядывалась, что я и сделала. Сердце началось ещё быстрее биться. Однако перед глазами до сих пор стояла картина с раненым Мельником. Подойдя чуть ближе ко мне, Георгий схватил меня за руку и крепко сжал. И чего он себе надумал? То что "хилый парень" сможет сбежать?

Для атмосферы: Message to Bears - Mountains

— Расскажи-ка мне, пожалуйста, откуда ты знаешь про броню красных. - прорычал блондин. — Насколько мне помнится, об этом знают только доверенные лица полковника. Я отрицательно покивала головой в ответ, но все же негромко шикнула, так как хватка парня была очень сильной и болючей. Жора недовольно поморщился, ибо ответа не получил. Чтобы не докучать друг другу, я попыталась вырваться, и зря, так как он сжал свою руку крепче, доставляя мне больший дискомфорт. — Прыткий какой, а!? Отвечай, я говорю! — Да что ты разорался на бедного парня... - проворчал позади блондина Ульман, держась за голову. — Там проблема посерьёзнее в виде полковника, а ты тут до человека докопался. Между прочим, он несколько раз предупредил об опасности. Да и со второй волной здорово помог. Отпусти его. — Черта с два! - продолжал возмущаться Караваев. — Ты понимаешь, что он знает, как убивать броневиков? Об этом никто не знает, кроме меня, Ани, Артёма и тебя. Либо это ты всем рассказал, либо тут что-то неладное. Да и сам по себе он какой-то слабый. И тонкий... — Ты даже здесь готовь на ровном месте найти какой-то сучок. - вздохнул Эд, переступая через трупы (?) красных. — Всё, отвянь от него. Иди лучше монорельс вызови для перевозки выживших и полко.... Ульман не договорил. Мужчина схватился за бок, чуть выше таза, пытаясь понять, что произошло в данный момент времени. Тот, кого переступил мой напарник, оказался живучим бойцом Красной линии. Он хоть и был тяжело ранен, однако смог достать из кобуры свой пистолет и, пока мы говорили почти криком, мы не услышали, что тот готовился выстрелить, к тому же два раза. И ведь умен, ибо стрелял туда, где бронежилет не защищает тело. — Нет! - все же не выдержала я после такого молчания, от чего удивились все, услышав женский голос. Жора офигел на столько, что расслабил свою хватку, тем самым отпуская меня. Я, достав из кобуры пистолет, быстро навелась на красного и убила его точным выстрелом в голову. Швырнув оружие в сторону, я побежала к Ульману, пытаясь поддержать его физически, но не смогла из-за своей же усталости. Я медленно опустила его на землю, пытаясь понять, как ему помочь. Руки ужасно дрожали и совершенно не слушались из-за моего шока и паники. Ладони Эда в миг окрасились в багровый цвет, как и часть комбинезона. Пришла идея, снять с себя балаклаву и ею, как тряпкой, прикрыть ранение и попытаться уменьшить кровопотерю, ведь бинтом тут не поможешь, что я и сделала. Откинув шлем в сторону, быстрым движением я сняла со своего лица эту самую ткань и, убрав слабую хватку Эдуарда, накрыла пулевые балаклавой, всеми своими силами пытаясь помочь мужчине. — Мар-рина?.. - прохрипел он и попытался дотянуться ладонью до моего лица, но лишь кончиками пальцами смог дотронуться до кожи, оставляя на ней кровавый след на щеке. Силы начали покидать его. Ульман опустил руку, потому что тяжело, и все, что он сейчас делал, глубоко и редко дышал. — Нет-нет-нет, пожалуйста, нет... - бубнила себе под нос я, сдерживая эмоции. Большинство рейнджеров уставились на меня, потому что очень удивлены появлению девушки на таком свирепом и беспощадном "мероприятии". Могу ли я винить себя в произошедшем? Если бы не эти разборки... А могу ли я винить Хана, который просто бросил всех нас, зная уже все события наперёд? Не хотел брать на себя грех, мол, накаркал - и виновен. — Монорельс я вызвал. Осталось дождаться его, и после перевезти полковника...с Эдом. - сообщил всем Жора. — А где Артём!? — Да тут он... - ответил ему боец, которого я предупредила о второй волне. Мужчина указал ладонью куда-то в сторону, затем повернулся к своим товарищам. — Давайте, мужики. И-и... Раз! Спартанцы одновременно схватились за край носилок, сделанных на коленке, и на которых лежал полковник, затем понесли его в сторону небольшого приёмного пункта монорельсов. Георгий, к слову, пошёл за Артёмом. Он взял того за подмышки и потащил на себя, медленно приближаясь к остальным раненым. — Подожди, скоро мы и твоего красавчика достанем. - кто-то кинул реплику мне в плечи, но я так и не поняла, кто именно. Медленно подняв свой взгляд на лицо Эда, у меня словно все сжалось внутри. Ещё при разговоре с блондином его щеки были розовые с красным отливом, а сейчас кожа полностью побледнела и медленно холодела. Мои ладони окрасились кровью напарника, а балаклава наполовину пропиталась ей. — Ульман, Господи... Не смей меня оставлять здесь... Одну... - шептала я мужчине, сжимая более или менее чистой рукой его ладонь, хоть и понимала, что он меня не слышит. Позади и слева от меня зашумели колеса подъезжающего монорельса, что заставило меня обернуться. Рейнджеры, переносящие своих товарищей, быстро справились с поставленной задачей. Двое из четверых мужчин в белых халатах, что приехали на поезде, принялись оказывать экстренную помощь Мельнику, в то время как остальные помогали другим раненым или просто следили за их состоянием. Бойцы, которые переносили Святослава Константиновича, быстрым шагом, и уже с нормальными носилками, направились в мою с Эдуардом сторону. — Марина, пошли. - произнёс Георгий, кладя свои ладони ко мне на плечи, но не как во время разборок. Почти невесомо... Я нехотя убрала руки от Ульмана, давая возможность спартанцам перенести мужчину для получения им медицинской помощи. — За сие сектором останутся следить, а-э...люди полковника. Не понимаю, откуда они взялись, но они есть. Вон, кстати, и они. Из второго вагона монорельса буквально гуськом выбежала компания людей, с которой Аня постоянно разговаривала и имела дело. Один их них - мужчина лет тридцати со шрамом на лице, как у меня, и с татуировками на видимых местах тела, как у Жоры, - остановился, поглядывая на меня с доброжелательной улыбкой, одновременно недоумевая, что девушка делает здесь. Я никак не ответила ему, лишь опустила взгляд и пошла за Караваевым, который пробежался вперёд, чтобы помочь другим рейнджерам. — Быстрее проходим! Не мешаем работать! - громко сказал один из врачей, подгоняя всех только вошедших бойцов в первый вагон. Последними зашла я с Жорой, и медик оставил свой суровый взгляд на мне. — Вербицкая!? Так вот куда Вы сбежали... Ничего, с Вами отдельный разговор предстоит. Я хотела ему ответить не в очень вежливой форме, но Георгий взял меня за запястье и повёл в глубь поезда, а точнее во второй вагон. Как только мы в него зашли, двери позади нас захлопнулись, блокируя "оккупированную" часть монорельса. Внешние двери монорельса тоже закрылись, и сам транспорт начал свой ход. Блондин же усадил меня на самое ближайшее сидение рядом с остальными солдатами, а затем пристроился рядом со мной. — Зачем ты так рисковала? - шёпотом спросил у меня парень, двигаясь ещё чуть ближе. — Чтобы от меня была какая-то польза. - на выдохе ответила я, пытаясь окровавленными ладонями поправить выбившиеся из хвоста локоны, но в итоге оставила лишь следы из запекшейся крови. — Это ведь все из-за меня вышло... Я уже не знаю, что и думать. — Сразу говорю - твоей вины здесь не было и не будет. - сказал мне Жора. — Я считаю, что это полковник со своим маразмом полез куда не надо, обрекая вместе с собой всех, кого можно. Артём, Ульман, пару простых сержантов... Сухой, наверное, меньше всех пострадал, хоть и был почти рядом с Мельником. Просто без сознания. — Кров...канье!.. Ср..но!.. Гр...ви!?.. - кто-то из врачей закричал в первом вагоне, но из-за стука колёс и закрытых дверей ничего не было слышно и разобрать что-либо почти нереально. Я почти сорвалась со своего места, чтобы подойти ближе к двери и понять, в чем дело, но Георгий вновь схватил меня за больную руку и притянул к себе. — Нервируешь только. - шикнул тот. Парень положил руки ко мне на талию, приобнимая и пытаясь утешить. Сил совершенно не было, чтобы хоть как-то ответить ему. Да и ругаться смысла тоже нет. Хоть и пользуется моей беззащитностью, но хочет поддержать. За считанные минуты мы доехали до перрона внутри комплекса и стали ожидать высадки. Естественно, все двери были заблокированы, кроме первого вагона, пока врачи справляются с ранеными, пытаясь их вытащить и перетащить в лазарет с помощью своих коллег, которые уже ожидали нас здесь. Первым повезли на каталке полковника, ноги которого были прикрыты простыней, не желая вселять страх кому-либо, особенно Ане, и сразу же за ним Ульмана, но без верхней части одежды - бронежилета, комбинезона и майки со свитером. Сухого успели поставить на ноги, но тот по-прежнему держался за голову из-за сильного удара. Остальных повезли уже не так быстро. Хоть и основное количество людей бункера уехали на войну, и больше половины осталось там, перрон, тем не менее, был заполнен. Техники, повара, несколько медиков... Все стояли и аплодировали нам, благодаря за спасение общего дома. Не желая слушать и видеть эту бессмыслицу, я оторвалась от компании Жоры и прошла немного вперёд к проходу, по которому перевозили раненых. В арке этого самого прохода стоял Артём и постоянно осматривался по сторонам, словно ищет кого-то. — Тёма! - позвала его я и подошла к нему чуть ближе. Сухой расплылся в улыбке , протягивая мне руки для объятий. — Как же хорошо, что с тобой все в порядке. — Да уж, спасибо... - ответил он. — Но а ты как? Удивляет, что ты все же поехала на это дело. — Поехала... Не поехала... Выполняла свой долг. Ну не могу я сидеть на одном месте, понимаешь? - вздохнула я, сложив руки на груди. — Теперь не знаю, поступила ли правильно. — Если ты винишь себя в несчастье, связанное с Эдом, то это зря. — Надо ещё подумать, как Аню подготовить к не очень хорошим вестям. - проигнорировала я слова Артёма, поменяв тему. — Там все плохо с ногами... — Врачи сказали, что никак не соберут, даже если и потратят все силы и медикаменты. - произнёс Сухой. — Ампутируют. До колена. — Ужас.. - почти прошептала я, опуская взгляд в пол. И кто же могу подумать, что беда ждёт прямо за углом? От войны и не такое стоит ожидать. — Сухой? - окликнул кто-то парня со спину, и тот обернулся. Это был один из медбратов. — Пройдемте. — Всё будет хорошо. И с Ульманом тоже. Главное - не нервничай. - сказал напоследок мне Артём и подмигнул, пытаясь ободрить меня. Я немного улыбнулась, но, как только парень скрылся за стенами коридора, вновь поникла. Вроде и кажусь, что чувствую себя в порядке, но готова просто забиться в угол, обнять колени и тихо зареветь. — Марина! - позвал меня знакомый голос из толпы. Это был Георгий. Он протиснулся между некоторыми бойцами и подошёл ко мне. — Я уже подумал, что потерял где-то тебя. — Как собственность? - фыркнула я, отходя от арки. Блондин немного опешил, но все же пошёл за мной следом. — Нет, не в этом смысле, просто... — Проехали. - коротко ответила я. Путь я держала в казармы. С каждой секундой мне становилось тревожнее и тревожнее. Мысли были негативные. Ещё и картина с напарником появлялась прямо перед глазами каждый раз, когда я смотрю на свои руки, - выстрелы, падение, паника. Я не знаю, что буду делать, если... Когда убили моих родителей, я ненавидела весь мир, в том числе и себя. Впервые за жизнь я почувствовала себя одинокой. Сестра, которая благополучно сбежала на Красную Линию, жила отлично, в то время как я скиталась по туннелям и независимым станциям. Тогда я потеряла все. А сейчас не хочу допустить этого вновь. — Марина! Жора! Вы вернулись!.. - радостно крикнула Аня, подбегая к нам. Как только девушка оказалась около меня, она повисла на моей шее, крепко обнимая. — А где Артём? Ульман? Папа? — В больнице. Все. - кратко ответила я. Мельникова взглянула на мои руки, потом внимательно осмотрела лицо, прикрыв своей ладонью рот. — Святослав Константинович в крайне тяжёлом состоянии, как и Эд. Артём отделался потерей сознанием и ударом головой. В госпиталь даже не пытайся попасть - не пустят. Даже не посмотрят на то, что ты дочь полковника. — Я все равно пойду туда. - серьёзно ответила Аня. — Ну, если твой суженный не будет в палате - спросишь, что хочешь. - ответил вместо меня блондин, и Аня посмотрела на него так, что словами не передать. Наверное, если бы не его принадлежность к Спарте, то она давно бы его убила. Девушка посмотрела на меня и, погладив по предплечью, прошептала что-то на подобии "Всё будет хорошо, милая", но я пропустила её слова мимо ушей, несколько раз кивнув. Мельникова отошла от меня и быстрым шагом направилась туда, откуда мы пришли. — Я сейчас... - сказала я Жоре, и тот остановился. — Подожди в комнате. — Как скажешь. Я кивнула ему в знак благодарности и быстро удалилась в санузел, что находится около казарм. Войдя внутрь, я подошла к раковинам, над которыми висело одно сплошное зеркало, вместо трех раздельных, и поставила на край одной из них ладони. Одной рукой я включила кран с водой и посмотрела на себя через зеркало. Синяки под глазами, кровавые следы на коже, взъерошенные волосы, а также огромный шрам на все лицо, который не придавал ни какой изюминки, как говорили мне некоторые. В глазах помутнело из-за наступившей пелены слез, и я опустила взгляд на струю воды, не желая смотреть на себя ослабевшую. Однако, как бы я не старалась собрать волю в кулак и сдержать эмоции, я все же тихо всхлипнула. Не могу.

***

Восемь часов спустя. Больничная палата.

— ...Я пока к папе. Нужно узнать, как он там. - услышал я знакомый женский голос сквозь противный звон в ушах, от чего я поморщился и захотел перевернуться, но боль в области живота и бока помешала мне. — А ты пока с ним посиди. Потом за Мариной схожу, если Эду лучше станет. Как только дверь захлопнулась, я медленно начал приоткрывать глаза. Яркий свет, исходящий от ламп, резал глаза после долгого сна. Я хотел закрыть лицо правой рукой, но в вене была игла, вводящая в мой организм непонятные медикаменты с капельницы, которая ноющей болью не дала этого сделать. — Аня вообще не умеет тихо ходить, даже являясь снайпером... - хмыкнул Артём. Полностью открыв глаза, я посмотрел на парня. Он взял небольшую табуретку, что стояла около тумбочки и поставил рядом с моей койкой, затем присел на неё. — Доброе утро, страна. — Я уже в раю? - прохрипел я после непродолжительного кашля. — В предбаннике. Звонили с того света и сказали, что рано тебе ещё туда. - ответил Сухой с усмешкой. — Медики сумели вытащить. Но ты так говоришь, будто и хотел помереть. — Да пока не собирался, правда. - вздохнул я. — Как там Дед? Ты? — За меня меньше всего волнуйся. Как видишь, сижу перед тобой в полном порядке. - улыбнулся парень, но потом, как мне показалось, поник. — А вот полковнику больше всего досталось: раздробило кости, что собрать просто невозможно было. Ампутировали. Я удивлённо посмотрел на Артёма, а потом перевёл взгляд на потолок, пытаясь переварить только что полученную информацию. Трудно поверить, что человек просто взял и лишился нижних конечностей, так что я ещё легко отделался. Ну как легко... Тяжело. Ещё странно, что я смог выкарабкаться. Не то, чтобы я расстроен, этим, но, черт, рана была настолько серьёзной, что аж галюны с Мариной были перед моей отключкой. — Он спит. Но все параметры в норме. - ворвалась в палату Аня с небольшой отдышкой. Посмотрев на меня, точнее на то, что я не уже очнулся, девушка улыбнулась. — А ты уже бодрствуешь. Как самочувствие? — Прекрасно, если не считать боль в районе живота. - ухмыльнулся я. — Кстати. Марина ведь в курсе? — Я тебе большее скажу. Она была в этот момент рядом с тобой. - ответила Мельникова, переглядываясь с Артёмом. Что же, значит, мне не показалась. Вот дуреха... Полезла в самое пекло. А вдруг что-то бы произошло? — Пыталась попасть к тебе много раз, но её прогоняли, мол, мешать будет. И даже сейчас её не пустят. Никого не пускают. Мне просто из-за "социального слоя" разрешили. — Если Мухаммед не идёт к горе, то гора идеи к Мухаммеду. - произнёс я, пытаясь опереться на локти, чтобы далее подняться, но ко мне подошла брюнетка и, положив ладони на оголенную ключицу, не позволила мне. — Ты что задумал? - удивилась она. — Тебе постельный режим нужен. Любовь и подождать может, но здоровье - точно нет. — Анют, ну пойми меня. - попытался я убедить Мельникову отпустить меня, но та оставалась невозмутимой. — Если не слушаешь меня, значит послушай своего Тёму. Девушка посмотрела на Сухого. Тот, широко улыбнувшись, похлопал глазами, показывая, что находится на моей стороне. Аня сложила руки на груди и тяжело вздохнула, опустив голову из-за своих раздумий. — Мужская солидарность. - проворчала она, затем, подойдя к капельнице, достала иглу из моей руки и повесила рядом с пакетом какого-то раствора. Артём, поднявшись со своего места, подошёл к двери и откатил от неё кресло-каталку для моего перемещения. — Надейся, чтобы швы не разошлись. — Лишние шрамы не изуродуют, а наоборот, украсят меня. - усмехнулся я. Аня фыркнула в ответ на мою "шутку". Все же через колющую боль я смог опереться на локти, а ещё через минуту благополучно свесил ноги с кровати, тем самым присаживаясь на её край. — Ты так пыхтишь, когда только на кровать садишься. Страшно предоставить, что может произойти, если вдруг захочешь попробовать какие-нибудь физические нагрузки с Мариной. Осторожнее там. - улыбнулась Аня, осматривая меня с головы до пят. К слову, внешний вид был не очень сильно похож на тот, в котором ходят на свидание, однако: непонятно откуда взявшееся белые носки, больничные белые штаны в полоску. Ну ещё и перебинтованный торс, но это не одежда. — Артёму это скажешь. Только не за ранением следи, ибо их нет, а за головой. Мало ли сознание потеряет во время этих самых нагрузок - страшно будет. Голова такое дело... - протянул я последнюю фразу, присаживаясь в коляску, перед этим сделав пару шагов вдоль кровати, чтобы оценить, как долго я ещё буду отходить. Мельникова ничего не ответила. Брюнетка подошла к двери и, открыв её, выглянула в коридор, осматриваясь по сторонам. Как только девушка "разведала" ситуацию, она махнула нам рукой, мол, идём, и покинула палату. Артём, толкнув каталку вместе со мной, погнал её вперёд. Если честно, как-то неловко что ли было на это сидении. Вроде не инвалид, и бояться нечего, но как равно непонятное. Да и шут с ним. В фойе лазарета, как обычно, никого не было, что даже не удивило, поэтому мы спокойно преодолели его и попали в коридоры комплекса. Что-то это мне напоминало...

***

За все часы ожидания, которые я провела у себя в комнате, я успела несколько раз поссориться и помириться с Жорой, сорваться на Аню, попытаться заснуть, что, к сожалению, так и не вышло. И все из-за чего? Правильно, потому что я психованная дура и не умею держать себя в руках. Как сказала мне Мельникова, Эдуарда отправили на операцию со клеймом "никчёмный шанс". Ни самой девушки, ни моего напарника, ни вестей - ничего нет. Даже не знаю, что уже думать себе. Естественно, надежда умирает последней, но как же мучительно проходят эти минуты для меня. Я почувствовала лёгкую сонливость, появившуюся сейчас, и решила воспользоваться ею как шанс скоротать время за ожиданием. Прильнув плечом к стенке, сидя на кровати, я прикрыла глаза и вроде как моментально начала отрубаться, но в этот момент в дверь комнаты кто-то громко и настойчиво постучал. Не знаю, может я и уже поспала, что не поняла этого, а может просто не повезло времени - начала дремать, и сразу же постучали. — Тук-тук! - с улыбкой зашла Аня в комнату, широко открывая автоматические двери. — К тебе тут гости. На кресле-каталке Ульмана ко мне в комнату завёз Артём. Радости не было предела. Эд сидел и улыбался смотря на меня, а я, подскочив со своего места, подошла к мужчине и обняла его шею. Он в ответ положил свои ладони ко мне на спину и начал поглаживать её. Не знаю, как долго мы могли обниматься, но мы попросту хотели друг другу показать, насколько рады встрече. — Всё же не карета... Но что есть, то есть. - заговорил Эдуард, потому я медленно отстранилась, присаживаясь на койку, где не так давно хотела дремать. Мой напарник немного обернулся назад и поднял руку, обращаясь к Ане с Артёмом. — Милые, и не очень, гоблины, прошу оставить короля и королеву на светскую беседу! Пара синхронно усмехнулась и что-то проворчала, но все же, прикрыв за собой дверь, покинули комнату. Я перевела взгляд с двери на Ульмана, который до сих пор улыбался, затем облегчённо выдохнула, прикрыв глаза. — Я так рада, что с тобой все в порядке. Уже места не находила себе. — Я тоже рад, что смог вылезти из того дерьма и увидеться с тобой. - хмыкнул мужчина. — Но также крайне недоволен тем, что ты ослушалась меня. — О чем ты? - спросила я. — О том, что ты поехала на внешний сектор. - вздохнул Ульман. — Я же тебе говорил, что не простил бы себе, если с тобой что-нибудь случилось бы. — Вот и я о том же. Теперь ты сидишь в этой проклятой коляске после операции. Думаешь, мне сейчас легче? Ни капельки. Потому что это из-за меня. - ответила я, отводя свой взор в сторону. — А с этого момента по-подробнее. - удивился Эд, поставив под голову кулак, показывая этим, что готов слушать. — Тут и не надо подробности. Если не я, то Жора не скандалил бы, и мы бы увидели или услышали бы того красного. — Пф-ф.. - отмахнулся Эдуард. — Могла бы что-то пооригинальнее придумать. Ну, тогда сама посуди: хватит ли мне наглости обвинять тебя в чем-либо? Я ничего не ответила. — То-то же. - усмехнулся Ульман, пытаясь подняться с каталки, что у него и вышло. Он немного потянулся, затем, держась за перебинтованный бок, сел на кровать рядом со мной, кладя свободную руку ко мне на ладони. — Вот знаешь... За все время нашего общения с тобой: то, что мы прошли вместе, пережили, узнали... Я понял одну вещь. — М-м? - вопросительно вскинула бровь я с ухмылкой. — Ну, то что у меня не такая уж и плохая кровать. - сначала спокойно сказал тот, но после не выдержал и заржал. — Ой, балда, иди ты. - обиженно фыркнула я и убрала свои руки, сложив их на груди. — Ладно-ладно. - вздохнул Эд. — На самом деле, я сейчас сам себе вырою яму и никогда из нее не выберусь, лады? Лады. Все слушают мои шутки... и после ничего. А ты продолжаешь слушать. Пошла следом на ту проклятую войну. Хм, интересно, а если бы тебя тогда не было? Я бы, наверное, давно уже откинул копыта. — Совсем на тебя не похоже. Пугаешь. — Вы мне очень симпатичны, младший лейтенант.