I found...

- Он - мой! - Нет, мой! - Тебя вообще сюда не приглашали! - Хочу быть свидетелем твоего позора! - Я тебе сейчас врежу! - А допрыгнешь? Неторопливо спускаясь на минусовой этаж, Мори вслушивается в эхо гуляющих по коридорам воплей и тяжело вздыхает. У него был напряжённый день, а тут ещё его подопечные снова сцепились между собой. Однажды он сказал Коё, что эти двое отполируют друг друга до блеска подобно алмазам, но правда в том, что пока что от этих мальчишек больше неприятностей и убытков. Их невозможно даже оставить без присмотра наедине. Только моргнёшь, и уже катаются по полу в безобразной драке, таская друг друга за волосы. Из-за того, что Дазай - мастер провокаций и умеет мгновенно находить чужие слабые места, в штабе постоянно летают столы и кресла с лёгкой подачи вспыльчивого Чуи. Иногда Мори задумывается, действительно ли Чуя желает убить Дазая или швыряется в него тяжёлой мебелью только в том случае, если уверен - тот увернётся? - Дуэль! Спустившись к подножию лестницы, Мори застаёт бесценный момент. Схватив Чую за запястье, Дазай сдёргивает с его руки тонкую замшевую перчатку и шлёпает ею же по чужой щеке. Интересно, знает ли он, что таким образом в прошлом вызывали на дуэль с обязательным смертельным исходом? Судя по тому, что Чуя поднимает гравитацией упавшую на пол перчатку и с ехидным оскалом швыряет её в чужое довольное лицо, в курсе этого момента оба. Из груди рвётся ещё один мученический вздох. Эти двое, если их не контролировать, разнесут организацию по кирпичику, а после сотрут всю кладку в пыль. Мори прекрасно осознавал все риски, когда решил сделать этих двоих напарниками, но кто же знал, что это будет так нервозатратно? - Дуэль! - Отлично! «Камень-ножницы-бумага»! - Раз-два-три! Пользуясь тем, что его не замечают, Мори прислоняется к стене и скрещивает руки на груди, окидывая взглядом камерную пыточную. Воздух в этом месте тяжёлый, вязкий. Из-за пропитавшей камни кладки крови обоняние постоянно улавливает нотки тёплого металла, и никакая система вентиляции не может ничего с этим поделать. Позвякивание кандалов ненадолго отвлекает внимание от ссорящейся парочки, и Мори впивается взглядом в прикованного человека, смотрящего на него широко распахнутыми от ужаса глазами. У него истёрты в кровь запястья, и прострелено колено левой ноги, из-за чего удерживать свой вес не так-то просто. Цепь кандалов перетянута слишком высоко для роста этого мужчины, из-за чего ему ещё сложнее сохранять равновесие. Он то повисает на цепях, отчего боль вгрызается в вывернутые запястья, то переносит всю опору веса на ноги, отчего болью пронзает уже измученное колено. Во взгляде жертвы помимо страха боль, усталость и обречённость. Мори усмехается. Любимый метод Дазая - вымотать до нуля, сломать, не ломая - сразу бросается в глаза. Почти визитная карточка. - Мори-доно! Окрик Чуи заставляет вновь обратить внимание на мальчишек. Чуя отпихивает Дазая от себя и склоняет голову в знак уважения. Дазай какое-то время недовольно смотрит на свою руку, выбросившую «ножницы», и громко раздосадовано вздыхает - проиграл. Обернувшись к Мори, он тоже склоняет голову, а после переводит взгляд на глухо застонавшего пленника. - Нечестно, - бормочет негромко и дует губы совсем как малый ребёнок. - Почему рыжему коротышке вечно достаётся всё веселье, а я должен сидеть с Хироцу-саном и перебирать скучные бумажки? - Это же очевидно, тупица, - самодовольно ухмыляется Чуя, но тут же вытягивается по струнке, вспомнив, что они больше не одни в помещении. - Чуя-кун прав, - согласно кивает Мори и подходит ближе к пленнику, окидывая его цепким изучающим взглядом. - Ты и сам знаешь ответ на свой вопрос, Дазай-кун. Каждый должен выполнять свою работу. Мой преемник должен уметь всё, абсолютно - это правда. Но ты уже отлично разбираешься в строении и устройстве человеческого тела. Ты можешь разделать труп с закрытыми глазами, а можешь достать из живого человека сердце так, чтобы оно продолжило биться в твоей ладони. Поэтому теперь тебе стоит уделить время другой стороне обучения. А вот Чуе-куну не помешает подтянуть свои навыки. Руководитель Исполнительного комитета должен уметь добывать информацию, как бы сложно это ни было, и одной грубой силы в этом деле недостаточно. - Но зачем отвлекать от дел вас, Мори-сан? Я мог бы и сам научить его. И Мори, и Чуя смотрят на раздосадованного Дазая удивлённо. Ещё бы. Чтобы тот и по своей воле согласился проводить время наедине с Чуей? Такого не бывало. Это понимают оба, поэтому и смотрят на Дазая как на восьмое чудо света. Тот, по всей видимости, запоздало понимает, что только что сказал. Бросает косой взгляд на Чую и тут же отворачивается; скрестив руки на груди, перекатывается с пятки на носок. Полы чёрного плаща колышутся вокруг него подобно материализовавшейся тьме. По стенам из-за тусклого освещения пляшут кривые тени. Мори кажется, кончики ушей его подопечного загораются алым, но, вероятно, это всего лишь игра света, тени и его усталости. - Что ж, это весьма неожиданно, - наконец, говорит он и переводит взгляд на Чую. - Что скажешь, Чуя-кун? Тот какое-то время сверлит взглядом затылок Дазая, а после переводит взгляд на Мори и пожимает плечами. - Если он действительно будет учить, а не как обычно, я согласен. Неудобно отрывать вас от работы, Мори-доно. Вы же знаете, я всё схватываю на лету, так что проблем быть не должно. А если Дазай начнёт отлынивать, я просто использую его как подопытный материал. - Ауч, - флегматично замечает Дазай, наигранно хватаясь за грудь. - Ранил в самое сердце, а ведь мы - напарники. - Такого напарника врагу не пожелаешь, - фыркает Чуя и переводит взгляд на Мори. - Мы вас не подведём, Босс. - Отлично, мальчики. Тогда сегодня, раз уж я уже здесь, мы поработаем вместе, несмотря на вашу «дуэль», а в следующий раз вы будете предоставлены самим себе. Но не думайте, что я оставлю вас без присмотра. И я буду ждать от вас отчёты. Дазай и Чуя одновременно кивают и одновременно же подходят ближе к заскулившей от ужаса жертве. Мори достаёт из внутреннего кармана пиджака скальпель, любуется бликами на острейшем лезвии и мимолётно думает о том, что перед спуском в пыточную стоило сменить костюм, ведь этот - его любимый - обязательно окажется залит кровью. Чуть позже он думает о том, что все уничтоженные нервные клетки того стоили: на совместную работу Чуи и Дазая приятно смотреть. Как-то незаметно Дазай оттеснил его в сторону и начал сам показывать и рассказывать Чуе, что они делают, как именно и для чего. Ни криков, ни скандалов, ни попыток сделать друг другу какую-нибудь гадость. Только однажды Чуя по неосторожности задевает кровеносную связку вырубившейся от боли крысы, сливавшей информацию на сторону, из-за чего ему в лицо брызжет кровь. Успевший отшатнуться Дазай ехидно скалится и злорадно смеётся, но через мгновение Чуя уже вытирает своё лицо ладонью и эту же ладонь, мокрую и липкую, впечатывает в лицо Дазая. Тот отшатывается с возмущённым возгласом и грозится прибить Чую за его выходку, попутно интересуясь, знает ли «рыжий коротышка», сколько инфекционной дряни может быть в чужой крови. Чуя шлёт его к чёрту и грозится отправить на тот свет раньше времени, помахивая перед носом Дазая лезвием скальпеля. «Точно нужно приставить кого-то присматривать, иначе добром это не кончится», - думает Мори, наблюдая за тем, как уткнувшиеся лбом в лоб Дазай и Чуя сверлят друг друга раздражёнными взглядами. Судя по тому, что он успел заметить в их слаженной работе, выбора у него в любом случае нет. Не поубивают друг друга, пользуясь отсутствием контроля со стороны и наличием обилия колющих и режущих предметов, так создадут какое-нибудь чудовище Франкенштейна. С этими двумя никогда не знаешь наверняка, чего ожидать. Нужно держать ухо востро. И всё же раздражение совсем незначительное. По большей мере, наблюдая за Дазаем и Чуей, Мори только забавляется и ощущает теплоту в груди. Не сыновья, конечно, но за непутёвых племянников сойдут. Что Дазай, что Чуя - оба далеко пойдут, и Мори будет рядом; будет направлять, наставлять и защищать, если то потребуется. Потому что Портовая мафия - одна большая семья. Потому что эти двое вспыльчивых, вздорных подростка ему - и как только так вышло? - больше не чужие.

|...|