Скайрим для любви

Дело было ранним морозным вечером. Ярл Виндхельма, предводитель мятежного восстания и претендент на трон верховного короля в одном лице, Ульфрик Буревестник, стоял на балконе, глядя на бесшумное падение снега. Вскоре к нему присоединился его верный соратник, правая рука и друг, Галмар Каменный Кулак.  — Люди охвачены ужасом, который не покидает их даже в смертный час, — задумчиво молвил Ульфрик. — Мы словно стоим на краю громадной ямы, в которой бьются сотни тысяч человек. Не было бы счастья, да несчастье помогло… Теперь они перестанут убегать и станут сражаться по-настоящему. Одна эта мысль меня утешает, Галмар. — Твоя правда, мой ярл. Погибнуть в бою — участь куда более достойная, чем рабское прозябание под задницей эльфов. Ты хоть понимаешь, что принёс нам победу? Ведь это почти победа. Неужели не чувствуешь? Ульфрик поднял на него глаза и внимательно поглядел. — Чувствую, — сказал он, — особенно когда смотрю на этот снег. Такое чувство, что это не просто кружащие в воздухе хлопья снега, а чей-то живой, трепещущий в ожидании взгляд. Взгляд Скайрима. Похоже, мы вырвали Скайрим из когтей смерти. Теперь мы должны уберечь его и освободить — каждую деревню, каждый город и каждый меч в этом краю. Таков наш долг перед мёртвыми, и таков наш долг перед живыми, так пусть же путь, которым мы идём, будет чистым и светлым. И пусть эта мысль никогда не покинет тебя, Галмар. Будь благословён. Галмар понял, что Ульфрик пьян, и умилённо усмехнулся. На сердце было легко, и думать ни о чём не хотелось. Дул свежий северный ветер, и над снежной пустыней веяло безмятежностью и надеждой. От этой величественной картины и от собственного спокойствия и умиротворённости Галмар вдруг ощутил такую уверенность, что даже загадал желание, пробормотав про себя: «Да будет так!» — и взявшись за рукоять боевого меча. А желание это гласило: «Пусть Ульфрик станет королём, и пусть не будет ни одного забулдыги, который скажет ему, что он не прав, и пусть не будет ни одного глупца, который скажет, что он корыстен». Вдруг Галмар почувствовал руку Ульфрика на своём плече. — Ну что же ты молчишь? — спросил Ульфрик. — Ты думаешь о том же, о чём и я? Ты хочешь того же, чего и я? Галмар поднял на него глаза. Ульфрик улыбался. Глаза у него были совсем пьяные. Галмар изо всех сил старался не дать волю своим чувствам. — Ты всегда был моим самым верным другом, — тепло сказал Ульфрик. — Ты всегда был рядом со мной. Я не хочу с тобой расставаться, мой Галмар. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. — Мы всегда были вместе, — ответил Галмар. — Мы всегда будем вместе. — Ну что же, — решил Ульфрик. — Что ты скажешь, если я попрошу тебя на мне жениться? Галмар закашлялся. Такого он никак не ожидал. — Ульфрик, Талос благослови тебя, ты пьян, как не знаю кто! Ты думаешь, я пойду против воли богов и женюсь на тебе, когда ты нисобачьегокорня не соображаешь?! Не будь глупцом, Ульфрик, протрезвей, а потом говори со мной о женитьбе! Чего ты на меня уставился?! — Галмар схватил Ульфрика за плечо и тряхнул. — Ты с ума сошёл, — подытожил он уже спокойнее. Ульфрик с трудом вывернулся из-под его руки. — Я же ясно сказал: я хочу жениться на тебе! — упрямо заявил он. — Талос благослови тебя, ну почему ты меня не слушаешь? Чего ты всё время за меня думаешь? Галмар закатил глаза и, взяв Ульфрика за плечо, повёл его от греха… от балкона подальше. А то ещё съёбнется, не дай Исграмор. — Давай-ка ты проспишься, а потом будешь мне предложения делать, — увещевал могучий воин. — Не торопись, ещё успеется. Ульфрик с несчастным видом плёлся за ним по коридору. Он еле держался на ногах, что и неудивительно, после такого-то возлияния. Надо было ему запеть что-нибудь эдакое… К примеру, «О, где твои дни, Скайрим, где твои дни…» или «Не на каждом коне я поскачу на встречу с тобой…» Идеально дополнило бы картину. Но Ульфрик молчал, и слава богам, а то Галмар, чего доброго, встряхнул бы его и залепил оплеуху. Наконец они добрались до спальни Ульфрика. Галмар бесцеремонно втолкнул его внутрь. Потом закрыл дверь. Наступила тишина. Ульфрик постоял немного на пороге, мрачно глядя на кровать. Потом наконец повернулся к Галмару. Склонив голову набок, ярл вгляделся в лицо воина и тяжело вздохнул. В эту минуту он был, несомненно, прекрасен. Галмар растроганно улыбнулся, подошёл к нему и заключил в медвежьи объятья. Ульфрик крепко прижал его к себе, что-то тихонько пророкотал и высвободился. Потом повалился на кровать и закрыл глаза. Галмар понял, что дальше он делать ничего не будет. Не имел права. Да и Ульфрика, очевидно, ждёт очень тяжёлое пробуждение, как оно всегда бывает с похмелья даже у настоящих сынов и дочерей Скайрима.