Выбор сделан

      Сэм ехал на машине домой к сестре. Он, конечно, любит летать, но и на машине ездить тоже. Езда за рулём его успокаивала. Но в данный момент ему пришлось выпить почти три банки энергетика и пять кружек крепкого кофе, чтобы не заснуть за рулём.       Он почти четыре дня не вылезал из палаты, в которую поместили Барнса, когда его привезли в больницу.       Джеймс был в коме три дня. Врачи объяснили это тем, что в его голове полопалось множество сосудов, что повлекло за собой кровоизлияние в мозг, а после кому. Также сказали, что только благодаря сыворотке он жив, и в скором времени должен очнуться.       Сэм все эти дни не находил себе места, он срывался на медперсонале. Также никого не впускал в палату, кроме врачей, медсестер и Роджерса. Тот был только в первый день и то не долго. Лишь узнал причину, на что Сэм все рассказал, кроме попытки Зимнего подавить Джеймса и обрести контроль над телом. Стив посидели несколько часов возле кровати, но потом сослался на важные дела, говорил что-то про интервью, на что Сэм лишь махнул рукой, и Роджерс попросил лишь сообщить когда Джеймс очнется. А до Уилсона лишь позже дошло — у того друг в коме, а он говорит про какое-то интервью. Сэму это показалось подозрительным, возможно Стив что-то скрывает? И это что-то очень важно для него. В тот момент Сэм был разочарован и зол на Стива. Но он не стал зациклеваться на этом, ведь у него были на то причины.       Сам он переживал о том, кто очнется— Джеймс или Зимний.       Когда он увидел, как Джеймс весь напрягся и на его лице появилось выражение злости при виде знака ГИДРЫ, он сначала не понял, что происходит, но когда того начало трясти и скручивать от боли, когда тот упал на колени, начал произносить «Не смей» и «Не сейчас», то понял, что знак послужил триггером. Он начал разговаривать с Баки, опасаясь подходить к нему в таком состоянии.       Но когда тот потерял сознание, то сразу, незамедлительно рванул к нему. Убедившись, что Барнс жив, попытался превести его в сознание, но когда увидел, что у него пошла кровь из ушей и носа, перепугался не на шутку. Он позвал дежурных врачей, что были не далеко от здания, потом метался вокруг Баки пока того осматривали врачи, помог загрузить его в машину и отправился вместе с ним в больницу, молясь всем богам, чтобы врачи спасли его, иначе он разнесет к чертям всю больницу а потом и город.       Он очень боялся потерять Джеймса. От одной лишь мысли, что того не станет, у Сэма сердце обливалось кровью и внутри все скручивало.       Из палаты он отходил лишь по нужде, а все остальное время сидел рядом с кроватью Джеймса, который был утыкан трубками.       Сэм не мог разобраться в своих чувствах. Он понимал, что относится к Джеймсу не только как к другу и напарнику, но и как к кому-то большему. Нравился ли ему Баки? Как друг и напарник — определённо да. Но ведь друзья не засматриваются друг на друга так, будто хотят тебя поцеловать. Сэм понимал, что Джеймс к нему испытывает влечение и это было видно. Но что чувствовал он сам? Как понять, что значит для тебя человек мужского пола, когда тебе хочется его поцеловать или когда чувствуешь искры возбуждения от того, что почувствовал чужой стояк, если ты всю жизнь предпочитал девушек.       Но одно Сэм понимал — он не мог оставить Баки. Ведь ближе его самого у Джеймса никого не было на данный момент и не важно, в каком он состоянии, он нуждается в заботе и поддержке.       Лишь когда на четвёртый день Барнс пришёл в себя, Сэм смог облегчённо вдохнуть.       Джеймс согласился остаться в больнице ещё на сутки, по просьбе врачей, если Сэм поедет домой и отдохнет, сказав, что уже большой мальчик и в няньке не нуждается. Они поговорили пару часов, Сэм рассказал, что приходил Стив и что не сказал ему про Зимнего, а ещё что нужно будет выяснить похожие случаи с нападениями и взрывами.       И вот теперь, держа курс домой, он понял, как сильно устал не только физически, но и умственно, ведь мозг активно подкидывал картинки из воспоминаний. То, как Джеймс жадно разглядывал его во время переодеваний или на заданиях бросал быстрый взгляд полный беспокойства и восхищения, или как его член прижимался к Сэму. А ещё он постоянно видел перед глазами губы Джеймса, которые так и хочется попробовать на вкус, ощутить их мягкость и податливость.       Почувствовав искры возбуждения и как член начал медленно твердеть, Сэм тряхнул головой, отгоняя воспоминания, начав твердить себе, что это просто недельное воздержание и ему просто нужно найти девушку. Ведь ему нравятся и он любит девушек. Ведь он не гей. Но самовнушение мало чем помогало.       Уже вечером, сидя на веранде и смотря на закат, Сэм решил поинтересоваться у Сары, что убирала стол после того, как дети играли в перестрелку ягодами, иногда устало и взволновано просматривая на него.       — Слушай, Сара, а как ты относешься к людям нетрадиционной ориентации? — наиболее безразлично произнёс он, бросив мимолетный взгляд в её сторону.       Сара на его слова остановилась и, повернувшись, посмотрела на него с легкой заинтересованностью и удивлением. Через несколько секунд она отвела взгляд и, смиренно вздохнув, подошла и села на соседний стул, повернувшись к брату. Посмотрев внимательно в глаза напротив, она поняла, почему он задал этот вопрос, ведь давно заметила между братом и Баки химию, поэтому и подкалывала Сэма. Но она была бы рада видеть этих двоих, как пару, они идеально дополняли друг друга. Она видела, каким вернулся её брат из больницы и понимала, что Джеймс очень дорог ему. Но решила пока не раскрывать себя.       — Мне, конечно, очень интересно, почему ты задал такой вопрос, но не буду тебя пытать, требуя ответа. Но если тебе интересно моё мнение, то вполне себе нормально, даже положительно. Неважно, какой ориентации человек, важно то, кто человеку нравится и чего он желает. Мы живём в свободной стране и неважно, кто с кем встречается, спит. Неважно, что считают и думают окружающие, главное то, чего хочет сам человек для своего счастья. И неважно, гей ты, бисексуал или лесбиянка, если ты счастлив, плевать тогда на мнения других. Те, кому ты дорог, примут тебя таким, какой ты есть. — она шумно вздохнула, а потом, хитро улыбнувшись, добавила. — И все-таки, почему ты спросил? Неужели влюбился в нашу ледяную принцессу?       Сэм недоумевающе и слегка испуганно посмотрел на сестру.       — В кого? — дрожащим голосом спросил он.       — В Джеймса. — решила добить Сара. — Или это тот, кого я не знаю?       — Чего??? — он выпучил на неё глаза, а потом резко встал, сделал несколько шагов назад и отвернулся, лишь бы она не видела его смущение. — Ни в кого я не влюблялся. И Джеймс тут ни при чём. Я, вообще-то, любитель девушек и ты это знаешь.       — Я пошутила. — Сара, подойдя к нему, похлопала его по плечу.— Иди уже, ложись, отдыхать.       Сэм, последовав её совету, пошёл в дом к себе в комнату. Но он пока решил не ложиться спать, вместо этого он созвонился по видео связи с Торресом. Хоакин узнал, что в нескольких городах Америки были похожие случаи, а также были взорваны 3 склада с боеприпасами. Правительства этих городов считают, что это новая группировка и какие мотивы и цели у нее пока неизвестно. Сэм вообще был очень удивлён, что слышит это впервые, и, как выяснилось, правительство городов не хотели лишний раз беспокоить Капитана Америку.       Поняв, что мозг отказывается принимать новую информацию, он попрощался с Торресом и, сходив в душ, лёг в постель. Но уснуть все никак не мог. А что, если Сара права и он влюбился? И в кого? В Джеймса? Да нет, бред. Он знает чувство влюбленности и по отношению к Джеймсу это точно не они. К Баки у него были намного глубже отношения. Но если это не влюбленность, тогда что?       С этими мыслями он заснул.              Джеймс был рад вернуться домой. Он терпеть не мог больницы, они напоминали ему то время, что он был в ГИДРЕ. Но он переступил через себя, свои принципы и согласился остаться ещё на сутки в больнице после пробуждения, только из-за Сэма. Он выглядел очень уставшим и невыспавшемся, потому что все время был рядом. И Джеймсу было приятно знать, что о нем заботятся и переживают, а то, что это Сэм, так вдвойне приятно. Он понимал, что на месте Сэма поступил бы также.       Когда Баки очнулся и обнаружил рядом сидящего Сэма, что держал его за руку, на душе появилось умиротворение и чувство счастья.       Узнав, что его ещё навещал Стив, он напрягся, но его успокоил Уилсон, объяснив, что не сказал Стиву про Зимнего, иначе бы Роджерс начал вести себя как курица с яйцом. И Баки был очень благодарен Сэму.       И теперь; вернувшись домой, все, чего он хотел, это смыть с себя запах больницы, что въелся под кожу, а потом, лёжа на диване, посмотреть футбол.       Заданий пока не было, да и Сэм сказал, что узнает про терракты похожие на тот, с которым они имели дело, так что пока можно отдыхать. Но ему для полного удовольствия не хватало Сэма, он соскучился по их посиделкам.       Сходив все-таки в душ и переодевшись в домашние спортивки и футболку, он, взяв из холодильника бутылку пива, развалился на диване, включив телевизор и ища спортивный канал. Пролистав несколько каналов, он наткнулся на программу в которой велась беседа с Роджерсом.       Внимательно слушая ведущую и Стива, он понял, что тот спокойно отвечает на вопросы по поводу его возвращения. Но Джеймса насторожил вопрос Стиву по поводу его возвращения в статусе Капитана Америки и какова теперь судьба щита, на что тот ответил, что титул уже занят достойным, а сам он, возможно, станет в дальнейшем спецагентом и, вероятно, заберет щит потом, но не сейчас.       Барнса эти слова взбесили. Серьёзно? Все вот так просто? То есть свалить в прошлое, потом старым передать щит Сэму, а потом вновь вернувшись почти через год молодым и забрать щит — это нормально? И где логика? Сказать, что Джеймс был возмущен — ничего не сказать.       Взяв телефон, он решил написать Сэму.       Д: «Привет. Смотрел интервью Стива?» Ответ пришёл почти сразу, будто Сэм только и ждал, когда Джеймс ему напишет.       С: «Привет, да, сегодня смотрели с Сарой.»       Д: «И какие мысли по поводу щита?»       С: «Да никаких особенно, кто сказал; что его ему отдадут? Пусть попробует забрать!»       Д: «Рад это знать. Передавай Саре привет. До встречи.»       С: «Перебьешься!»       Джеймс усмехнулся. Сэм все ещё сторожится. Джеймс до сих пор помнил как тот сказал в первый раз: «Не смей флиртовать с моей сестрой.» И с каждым разом все пуще психовал. Возможно, он ревновал? Джеймс не знал наверняка, но ему нравилась реакция Сэма.       Его отвлёк стук в дверь. Идя открывать, он решил, что кто бы это ни был, он спустит названного гостя с лестницы. Открыв дверь, он ожидал увидеть кого угодно, но точно не Стива.       Тот стоял, переминаясь с ноги на ногу, держа руки в карманах брюк. В глазах читалась радость, страх, смятение и вина. И именно в этот момент Баки понял, как сильно соскучился по своему старому другу.       — Привет. — Стив, подойдя вплотную к Джеймсу, сначала осторожно, даже с опаской обнял его, но через несколько секунд объятия стали крепче, а лицо уткнулось в плечо. — Рад, что с тобой все в порядке.       Джеймс сначала стоял не двигаясь, но потом все же обнял того в ответ и понял, какой он был скатиной, так встретив друга в первый раз. И к черту интуицию, что подает сигналы о том, что что-то не так.       — Проходи. — Баки, разорвав объятия, отошёл в сторону, пропуская гостя и закрыв за ним дверь. — Будешь что-нибудь?       — Не откажусь от кофе.       Они прошли на кухню. Пока Джеймс готовил кофе, он просматривал иногда на Стивена, видя, как тот осматривается, но как-то нехотя, что ли, словно уже был здесь а теперь делает вид, что впервые. Баки дал себе мысленного пинка. Господи, у него уже начинается паранойя. Его друг вернулся и стоит живой и здоровый; совсем рядом, а вместо того, чтобы радоваться, ищет какой-то подвох. Взяв себя в руки, он решил, что стоит извиниться перед Стивом за первый день, но не знал, с чего начать. Он подал ему кофе, но, взяв его, Стив поставил его на барную стойку.       — Так и что же все-таки с тобой случилось? Что сказали врачи? Из-за чего могло возникнуть кровоизлияние? — беспокойного спросил Стив.       — Да ничего особенно, они сами не могли понять, почему такое случилось. У меня началась паническая атака, когда я увидел знак ГИДРЫ, я будто снова оказался там. Но теперь все нормально. — Джеймс подошёл к холодильнику, собираясь достать пиво.       — Уверен? — раздалось за его спиной.       Джеймс на долю секунду замер, отмечая странную интонацию вопроса, но не подал виду и, взяв пиво и закрыв холодильник, повернулся к Стиву.       — Конечно, я хорошо себя чувствую. — подойдя к Стиву почти впритык, он слегка опустил голову. — Слушай, Стив… Ты прости меня за то, как я тебя встретил… Просто я смирился с твоим уходом и потерей друга, я начал жизнь, в которой перестал постоянно искать тебя глазами или надеяться, что ты придешь. Я просто стал жить так, как мне хотелось. Без тебя… А тут ты снова появляешься и для меня это было ударом, я был шокирован…       — Это ты меня прости.— Стив резко перебил, не дослушав, он положил руки на плечи Баки слегка сжимая. — Прости за то, что бросил, что оставил тебя одного со своими проблемами. Я был идиотом, потому что в тот момент даже не подумал о тебе. Обещаю, что впредь не предам нашу дружбу, не брошу тебя и всегда буду рядом.       У Джеймс не было слов, все, что он мог сделать, это крепко обнять Роджерса, почувствовав, что его глаза начали слезиться. На душе стало спокойно.       Он предложил Стиву остаться и они очень долго разговаривали, делясь друг другом подробностями того времени, что прожили порознь.       Уже ночью, досматривая «Властелин колец», Джеймс, посмотрев на Стива, что уснул в кресле, отметил, что в квартире стало уютно, атмосфера стала какой-то родной.       И на тот момент он думал, что он наконец-то свободен, что он наконец-то дома.