Vengeful One

Давай я научу тебя

Молиться.

Ведь слишком жизнь легка:

Сожги меня изнутри, заживо сожги!

Чтоб не смотрел я на проблемы свысока,

Всё, чем я обладаю, забери!

Кошмар мой ты увидишь словно наяву.

В безвременье и на краю страданий

Увидишь, как у молящих надежду отниму…

Prayer / Disturbed

***

Лопасти вентилятора на потолке упруго проворачивали потоки воздуха. Лёгкий ветерок долетал до Карины, овевал лицо, застывшее, точно маска, напряжением и испугом. — Я хочу спать в комнате одна, — попросила она. Но Гай продолжил заниматься своими делами. Он медленно сунул руку под плащ и достал длинноствольный чёрный дробовик. Девушка покосилась, нервно вздрогнув, когда Гай прошёлся по комнате и спокойно положил его на прикроватную тумбочку с другой стороны от Карины. Она с опаской взглянула на него и робко отпрянула к стене, стоило ему подойти. Мимику не прочесть: на лице, покрытом тенями, красуется всё та же нечеловечески широкая ухмылка. Как она сюда попала?.. Попросила сама, услужливо подсказало сознание. Комнатка такая скудная… хуже некуда. Но здесь было сухо и тепло, а снаружи странным образом никто не интересовался загадочной внешностью и молчаливостью её спутника. Мотель нашёлся через полмили от заправки. Приехали туда промокшими насквозь, Карина стучала зубами и тихо жалась к холодному Гаю в поисках фантомного тепла. Было непривычно, что согреть он не может. И было непривычно путешествовать с нечеловеком. Гай подошёл к стойке и протянул угрюмой женщине с глубокими морщинами на лице купюры. Крепко стиснул руку своей спутницы в своей руке. Пристальный взгляд блёклых голубых глаз из-за очков не смутил его, хотя разглядывали незнакомца внимательно. Карина невольно притёрлась своим плечом ближе к нему, надеясь, что здесь, в этой дешёвой, грязной дыре, их примут и приютят. Снаружи бушует ливень, им больше некуда деваться. По счастью, им не сказали ни слова, не спросили документы… купюры перекочевали в карман, а кожаный брелок с ключами в тишине звякнул об стол. Теперь Гай протягивает ей руку. Он делает каждое движение спокойным, таким, чтобы сердце у девушки унялось и перестало рваться из грудной клетки. Наконец, он первым касается её ладони. Но даже через перчатку, едва касаясь пальцами запястья, Карина чувствует холод. — Чтобы услышать меня, нужно коснуться, — повторил он. — И не проси, я не могу оставить тебя одну. Это опасно. Ты можешь запаниковать и сбежать, но это не страшно — я тебя найду снова. А вот если тебя раньше моего найдёт кто-то другой… — он прервался и продолжил уже спокойнее. — Дождь пройдёт, и мы сразу двинем отсюда. — Дождика боишься? — неуверенно спросила Карина, всё ещё вжимаясь в стену. Хотелось вообще-то спросить о другом, а в голове всё ещё звучало: «я тебя найду снова». Своё замешательство она ловко прикрыла иронией. — Ты боишься, я — нет. Ты всего лишь человек, создание насколько любопытное, настолько и хлипкое, — равнодушно ответил Гай. — Ложись и отдыхай. Тебе это нужно, путь нам предстоит неблизкий. — А где будешь спать ты?.. Голову он склонил чуть набок. Тихий голос прошелестел в ушах: — Я не ем и не сплю. Мне недоступны ваши способы накопления энергии, но ты мне пригодишься: моя почти исчерпана. Так что ложись и отдыхай, я сказал: твоей энергии должно хватить на двоих… Гай вздохнул. Устало поднялась и опустилась грудь под чёрным плащом. Он вдруг сжал её пальцы, сплёл их со своими — пока Карина не вырвалась и не возмутилась — и вдруг нерезко, но настойчиво притянул девушку ближе к груди. — Самый ценный ресурс во Вселенной — энергия, — сказал он, снимая перчатку. — И там, в своей точке время-пространства, я питался энергией человечества и живых звёзд, поглощая гаснущие. Подходящий мне рацион. — И потому ты был так огромен в том видении, что мне показал? Его рука оказалась серой, темной, как гранит, с пальцами длинными, сбитыми и огрубевшими от стрельбы и драк. Ошейником ладонь легла ей на горло, но пока не коснулась. И выдохнув, Карина неосознанно отклонилась назад, боязливо глядя в тьму под капюшоном. — Я чёрная дыра. Поглотитель звёзд. Аттрактор. Там ты позвала меня слишком громко — и я пришёл, не подозревая, что ты перетянешь меня в эту Вселенную. В другой вариант нашего мира… — Так мы здесь чужие… — догадалась Карина, вскинув густые брови. — Верно. А потому их энергия мне не подходит, и моя суть, чтобы не распасться в ничто, воплотилась в человеческой форме. Которой нужно чем-то питаться… Он шумно выдохнул и приблизился, так, что Карина ощутила ледяное дыхание на щеке, понимая, чего он хочет и чего не хочет она. Отдать свою энергию страшно, когда ты никогда этого не делал и не знаешь, что за существо перед тобой... Карина покачала головой, слабо уперлась ладонью ему в грудь и попыталась отвернуться. Дыхание сбилось и стало громким. Она задумалась... здесь звать на помощь бесполезно: никто не спасёт, даже если услышит. У неё нет выбора, но как напоить собой чудовище? Будет ли ей больно? Что она почувствует после?... Но пальцы вдруг сомкнулись на её горле, встряхнули, очищая от мыслей, и Карина вмиг оцепенела. И показалось, что тело разом отказалось и перестало слушаться, принадлежать ей одной. Она боялась боли. Была готова к тому, как прострелит виски или сожмёт череп, ожидая то, что видела по фильмам и в книгах, где потусторонняя сущность пьёт человека. Ожидала мучений и судорожного приступа. Бесконтрольной власти над собой. Той оглушительной боли, которая вспоминалась каждой косточкой, когда тело сплющивало, раздавливало, дробило под тоннами стали. Это было ни на что не похоже. Волнительно. Приятно. Она выдохнула куда тише прежнего и ощутила, как по телу от загривка вдоль хребта, до кончиков пальцев на руках и ногах разливается щекочущее тепло. Рука шевельнулась. Он хотел убрать её, пытливо глядя в темные глаза спутницы — но Карина тревожно посмотрела в ответ, в яркую глубину алых глаз, и едва нашла в себе силы поднять собственную руку и наложить её на серое запястье, останавливая. Ещё… Всё равно что лечь после освежающего душа в мягкую постель. Развалиться на пляже под жарким солнцем. Тлеть под горячим телом. Невесомо вздохнув, она понимает, что стыд, смущение и страх куда-то исчезли, и сознание затопила ровная пустота, вбирающая в себя всё — и не являющаяся ничем. От будоражащих судорог, волнами движущихся по телу, остались лишь отголоски, и Карина словно впала в глубокий транс, обмякая и позволяя делать с собой всё, что потребуется. Гай был тяжелее, но устало лёг сверху, не смыкая глаз. Прислонился к тёплой человеческой груди, слыша всем телом содрогание живого сердца, и пил сколько нужно, размышляя, зачем откликнулся на зов — а точнее, почему Он велел ему откликнуться. Он уложил Карину на спину. Простыни под ней были грубыми и не самыми свежими, но Гаю было в общем-то всё равно — он не видел необходимости в комфорте и изысках. Её насквозь мокрая одежда демона тоже не беспокоила. Он лишь расстегнул её пижаму, прижавшись кожа к коже безо всякого стеснения. Он не переставая пил несколько часов кряду, пока руки у Карины не сделались холодными, как лёд. Только тогда молча Гай поднялся и застегнул свой плащ, задумчиво взглянул на устало замершую на смятой кровати фигуру — и отвернулся, подойдя к окну. Его ум занимали совсем другие мысли, и думать о Карине ему было некогда.

***

Завтрак был таким неважным, что Карина подумала, а не пропустить ли его? Благо голова раскалывается от боли, а к горлу подкатывает сильная тошнота. Тут и есть особенно нечего: какие-то прогорклые хашбрауны и кофе из автомата. — Ничего другого не было? — смущённо уточняет она у Гая, и тот рассеянно касается её запястья, чтобы ответить: — А что ещё тебе нужно? Я знаком с человеческой любовью к чревоугодию, но подумал, из всего здесь имеющегося это — самое безопасное. — Заботишься обо мне? — тонко усмехнулась девушка, и демон поднял на неё страдальческий взгляд. — Нет, но сегодня, думаю, подпитаюсь снова. Вчерашней энергии надолго не хватит… Она вздрогнула и вспомнила, как очнулась в расстёгнутой одежде посреди кровати. Рядом было пусто. Гай сидел в кресле, закинув одну ногу на другую, и барабанил пальцами по подлокотнику, глядя в окно и не обратив на неё никакого внимания. Карина же села в кровати и, цепенея, начав припоминать некоторые подробности вчерашней ночи. Стало не по себе… потому что она осознала, как практически сразу перестала сопротивляться, осмысливать происходящее и прислушиваться к себе. — После падения мне нужно много энергии. Поэтому я дал тебе хорошо выспаться, хоть мы и чертовски опаздываем всюду… — Куда? — растерялась девушка, взяв в руку хашбраун и всё же пробуя его. Однако от ответа Гая едва не выронила обратно. — Самое время для мести, Карина. Ради неё я и прибыл сюда. Взглянув на этот мир сверху, осознал, что он нуждается во мне так же, как и наш — но только больше. А знаешь, почему? — Потому, что здесь готовят отвратительные хашбрауны… — проворчала она в ответ. Пальцы сомкнулись на её запястье жёстче. — Потому, что он нуждается в уничтожении. Этот мир погряз во лжи и ненависти. Здесь случилось нечто настолько тёмное, что он недостоин спасения. Карина вслушалась в слова, звучащие в голове набатом. Безмолвно, Гай смотрел ей в лицо и точно гипнотизировал. — Они и сами проредили себя ровно наполовину после глобальной катастрофы. Они взывают к спасению, но уже не ожидают его: слишком велика здесь боль. Но ещё, Карина… Ещё здесь есть люди, возомнившие себя едва ли не всемогущими. Герои… — Карине показалось, он даже закатил алые глаза, вспыхнувшие в бездонных глазницах. — Шуты в костюмах. Наглецы и болтуны, поворачивающиеся спиной к проблемам других. Ходячие способности без возможности реальной помощи этому загнившему миру. У таких как они есть свои корпорации, филиалы и команды. Команды — чтобы ощущать себя лучше за счёт трагедии тысяч. Они твердят, что помогают и полезны, но всё, что я вижу — безнадёжный блеск миллионов чужих глаз, которые умоляют о скором забытье и взывают не к ним, а ко мне… Карина рванула руку на себя, но Гай не отпустил. Напротив, теснее прихватил её и продолжил: — Весь этот мир стоит на краю бездонной пропасти. Шепчет о спасении и знает, что спасти его невозможно. Он нуждается лишь в очищении: в священном огне. Богатые и бедные опомнятся и ощутят то, чего не чувствовали так давно. Возмездие… А когда мы очистим и поглотим достаточно душ, сможем вернуться домой. Он медленно моргнул, откинулся на спинку кресла, пытливо вглядываясь в лицо Карины. — Господи Боже, Гай, — покачала наконец она головой. — Кофе здесь тоже ужасный. Послушай, но если ты имеешь в виду тех, о ком я подумала — супергероев — то чем же они плохи? Они же всегда за добро и справедливость. Гипотетически… — добавила она, подумав. И подытожила. — Во всех этих фильмах и комиксах… — Это не фильм и не комикс, — сурово заметил Гай. — Это реальная жизнь, в которой они барахтаются вместе с бандитами, магнатами, шлюхами и прочим отребьем и ничем не лучше них. — Но какая разница! Я хочу сказать… — она остановилась и вздохнула, отставив на тумбочку кофе. — Да с чего ты взял, что всех этих людей — даже бандитов и шлюх — нужно уничтожить? Героев же уничтожать и вовсе кощунственно. По сути, они борются с преступностью вместо бездействующих властей… — Это называется произвол, — мягко заметил Гай. — Ты им же и планируешь заняться! — не сдержала Карина возмущения. — С чего ты решил, что имеешь право судить кого бы то ни было? Чем ты тогда лучше них? — Не стоит забывать, кто я такой, — Гай сузил алые глаза. — Я решаю, дать человечеству надежду на искупление или возможность умереть достойно. И этот мир не заслужил искупления. Он и так заполнен болью, грязью и кровью. Мне осталось лишь вмешаться, и тогда реки крови потекут по улицам, чтобы утопить гниду. Страх и злость — их наркотик. Миллионы из них сгинут в отчаянии и боли, и я решил, что зло, которое поселилось в этом мире, должно быть наказано. — А ты и с нашим миром так однажды решишь? — резонно спросила, хмурясь, Карина. И Гай в ответ на это лишь промолчал.

***

Они гнали по шоссе прочь из штата Мэн, не думая о преследователях, что шли по пятам. Сутки спустя четвёрка агентов появилась в придорожном мотеле и тщательно обследовала его. Работали в ЩИТе исключительно лучшие ищейки, и агент Романофф, ожидая доклада, не сомневалась, что её ребята что-то найдут. И они действительно нашли. — Второй беглец — существо неорганического происхождения… — задумчиво повторила слова агента Наташа и прикурила. — Неорганик. Кто же тогда? Для чего ему нужна девушка? Не чтобы с нею развлекаться, ведь верно? Они возникли в Бангоре одновременно и внезапно. Трудно представить, что не связаны друг с другом… всё говорит об обратном. Вот только… Она затянулась и стряхнула после пепел в консервную банку на столе. — Вот только обследование в больнице показало, что Карина — самый обычный человек. В ней нет ровным счётом ничего особенного. Оказалась не там, не в то время, не в том месте. А спутник? Наташа прищурилась и снова взглянула на монитор компьютера. Камеры наблюдения показали чёрную фигуру, закрытую плащом. Некто весьма внушительной комплекции — мужчина, скорее всего — спокойно идёт по белым больничным коридорам. Когда одна из медсестёр обратилась к нему, подойдя, он выбросил вперёд руку, и с ладони его сорвалось чистое синее свечение. Затем послышался грохот… Потолочные панели начали с шумом рушиться. Поднялись крики и паника, и камера погасла в следующую секунду — когда её сбило одним из обломков. Неважно, кто он. Наташа мельком взглянула на вспыхнувший экран смартфона и увидела сообщение от одного из своих осведомителей. «Мы его нашли». Неужели? Так просто?.. Они и впрямь нашли таинственного незнакомца, похитившего девушку? Она покачала головой и откинулась на спинку кресла. Даже интересно. В Бангоре кроме злосчастной записи он не оставил ни зацепки, ни следа. Однако следующее сообщение пришло вслед за предыдущим. Холодный пот пробрал до костей, и всего лишь одна строка заставила Наташу резко подняться с места: «Они заслужили наказание».