души, восставшие из пепла.

***

      На пороге их встречает Юрий Ростиславович, быстро запускает в квартиру и запирает дверь. Пчёла сразу отстраняется от Коса, который до этого момента обнимал его за плечи и говорил что так нужно было сделать, а потом скрывается в кухне, пока Холмогоров начал объяснять отцу всю ситуацию. Как хорошо что отец и сын более менее ладили друг с другом на данный момент, поэтому Холмогоров-старший пообещал молчать, если их хватятся. Космос вздохнул, поднялся с кресла и направился на кухню, в которой сидел Витя. Мужчина сидел за столом, куря сигарету и пялясь на чашку с недопитым кофе. Об инсценировке Саня не знал, поэтому даст Каверину «ответку», убьет, потому что все равно узнает что Макс – пригретая змея на груди. Такой расклад им помог установить один ментяра, который когда-то вытащил Пчёлу из нелепой ситуации и сейчас занимал пост генерала. Он и рассказал про людей Каверина в составе Бригады. Тогда Космосу пришлось вливать валерьянку и держать рот закрытым перед Белым. Холмогоров садится рядом с Витей и хмурится - как отец, который вот-вот отчитает сына за ужасное поведение и надает ремня. Это все напрягает до дрожи во всем теле и Кос это видит, тянет руку к светлым подстриженным волосам, но Витя отодвигается. — Космос, не трогай меня! - голос сорвался на крик, но кулак, стукнувший по столу, заставил его притихнуть. — Пчёла, твою блять мать, успокойся! Мы сделали так, как нам сказали, остальное дело за ментами и Саней! Поверь, лучше инсценировка, чем оказаться в гробу, - сейчас вообще было насрать где лучше оказаться – в гробу, в безопасном месте или вообще в жопе мира, потому что именно Пчеле хотелось выпасть из реальности и желательно поскорее. — Кося, это неправильно. Не-пра-ви-ль-но. Как долго мы будем скитаться по всей стране, дабы нас не раскрыли?...- договорить ему не дали, так как затянули в долгий мокрый поцелуй и прижали к себе настолько сильно, что захрустели костяшки. Заткнуть нервного Витю Пчёлкина можно было только поцелуем, который медленно перетекал в секс. Так и сейчас. Только они быстренько убрались с кухни в спальню, не желая отпускать друг друга ни на минуту.

***

Белов сидел у тел погибших «друзей» и был в глубочайшем отчаянии. Кто посмел? Кто такой смелый нашелся? Эти вопросы получат ответы после выяснения обстоятельств. Он врубит ответку, ведь поклялся – за друзей горой. Сейчас его единственная поддержка – Фархад, которого он тоже поклялся защищать. И защитит.

***

Виски дает о себе знать рано утром, когда Космос будит Пчёлу, игриво кусая за плечо и прижимая к себе, переплетая пальцы. — Витька, вставай. Нам пора собираться и уезжать отсюда чем скорее тем лучше. А если ты не встанешь - я тебя ущипну,- Пчёлкин лишь что-то пробубнил вроде «Люду свою щипай, придурок» и Холмогоров фыркает. Пчёлкин ревнует и это отличный знак. — Да встаю я, встаю. Принеси воды, пожалуйста, и таблетки, башка болит,- Витя зашипел, когда Кос ущипнул его за руку, а потом неохотно оторвал голову от мягкой подушки и встал с постели, пока бригадир бегал за водой и таблетками. Собирались они быстро. Прощание происходит как выстрел из пистолета, поэтому через две минуты они садятся в машину и уезжают куда глаза глядят. Они договорились меняться время от времени, поэтому сейчас Космос был за рулем и ему не нравился вялый вид Пчёлкина, который прислонился к стеклу. — Пчёл?- тыльная сторона руки легко проходится по щеке, привлекая внимание и заставляя посмотреть в сторону владельца этой самой руки. Послышалось короткое и абсолютно спокойное «м?», от которого передернуло. Возможно, Витя еще не до конца проснулся, поэтому так спокоен, а возможно его чувства тупят. — Кокса хочешь? Будто протрезвев, Витя нахмурился. — Опять повторение одной и той же песни? Ты че, Кос, вообще мозги себе вышиб? Какой к чертям кокс, придурок? Ты же вроде завязал, не?- послышался смешок со стороны Холмогорова, за который хочется задушить. — Нет, я правда завязал. Мне нужно было тебя разбудить до конца. — Баран. — Твой баран. — А Люда? — Да че ты заладил с этой Людой?! Это шутка была! — За такие шутки я тебе морду бить буду. — Я тоже тебя люблю, Витька.