Жить дальше

      — Ханьгуан-цзюнь, вы предпочитаете жасминовый чай? — Юн Мэйфэн, теперь уже госпожа Цзян, склонилась над чайным столиком. Искусство заваривания чая и приличествующей процессу беседы она изучала давно, а вспоминать его пришлось в спешке, но, кажется, она вела себя именно так, как и положено хозяйке, занимающей разговором уважаемого гостя.       — Да, благодарю госпожу. — Лань Ванцзи мог сколько угодно прикидываться безмятежным, но то и дело переводил взгляд на дальний павильон. Туда несколько палочек времени назад удалились для разговора Цзян Чэн и Вэй Усянь. Новая хозяйка Пристани же пригласила Ханьгуан-цзюня выпить чаю в ближайшей беседке, откуда открывался потрясающий вид на пруд с цветущими лотосами.       Вид занимал их обоих меньше всего, а вежливая беседа о политике великих орденов прерывалась долгими взглядами, которые оба нет-нет, да и бросали в сторону павильона.       — …вы полагаете, этот вопрос стоит обсудить на грядущем совете, Ханьгуан-цзюнь?       В павильоне что-то обрушилось. Ничего, она сама проследила, чтобы внутри не осталось ничего по-настоящему ценного, а пожертвовать несколькими полками и ширмами вполне можно.       — Не пора ли нам пройти внутрь, госпожа Цзян? — интонациями младший Нефрит владел безупречно, но сжавшиеся на чайной чашечке пальцы выдавали нешуточное беспокойство.       — Не думаю, — мягко возразила женщина. — Мой господин и супруг и ваш… спутник, — проклятье, ну не мужем же его звать! — выросли в Пристани, и не было случая, чтобы один из них всерьёз навредил другому.       Судя по раздавшемуся из павильона грохоту, теперь пострадала большая ваза с лотосами.       — Вы уверены?       — Доверьтесь мне, Ханьгуан-цзюнь.       Спустя ещё пару чашечек безмятежную тишину разорвал звук развернувшегося Цзыдяня. Затем мощь артефакта явно обрушили на ширму или стенную панель. Лань Ванцзи схватился за рукоять Бичэня.       Юн Мэйфэн поднялась на ноги.       — А вот теперь, пожалуй, пора.       Они миновали короткий мостик, и женщина слегка сдвинула в сторону дверь павильона, но переступить порог не успела. Посреди разгромленной комнаты Цзян Чэн обнимал Вэй Усяня. Наверное, так же крепко они стискивали друг друга в объятиях в ночь встречи на почтовой станции.       — Назад, — тихо прошептала Юн Мэйфэн, понимая, что Лань Ванцзи прекрасно видит открывшуюся сцену из-за её плеча. За спиной тихо зашелестел шёлк. Если она хоть что-то понимала в характерах этих двоих, до вечера они ещё три раза успеют переругаться и помириться, но уже без серьёзных разрушений.       И, пожалуй, стоит напомнить супругу о серебряной заколке, спрятанной в тайнике.