Гуманитарная помощь

— Молчат? — Вадик кивнул на тяжелый кирпич спутникового передатчика. — Мгм, — не отвлекаясь от мыслей утвердительно угукнул Волков. — Застря-я-яли, — Дракон закинул руки за голову, отваливаясь на «багаж». — Не помни́ только, — Олег вынырнул из задумчивости. Багаж тянул на полсотни килограммов и полмиллиона долларов. — Да что там мять — в коробах же все, — они уносили с собой твердотельные накопители из дата-центра, на который был заказан налет. — Не что, а чем! Твои сотню кэгэ сбрось с вертолета — черная дыра откроется. Так что свали. Вон на рюкзаке лежи. — Ладно, тётьсрака, ушел. Полегчало? Волков закатил глаза. Минуты складывались в часы, делать было совершенно нечего. Ночь опускалась на пустыню, разливая сухой пронизывающий холодок. В укрытии — подвале полуразрушенного здания — было темно; никаких осветителей не зажигали, чтобы не демаскировываться. Где-то в отдалении — навскидку километрах в десяти — раздались выстрелы. Волков осторожно высунулся проверить. — В Аль-Башире палят? — Вадим даже не пошевелился, пока Олег ходил на разведку. — Ага. Далеко, и подходят от нас. До утра бой уйдет в долину, уверен. — Ночь, улица, фонарь, аптека... И снова у соседей дискотека! Олег усмехнулся. Снова замолчали. Спать пока не хотелось — и из-за стрельбы было слегка тревожно, говорить особо не о чем. Миссию, которая подвернулась Волкову в конце ноября, они пока успешно выполняли: дата-центр пощипали, разбежались с командой, как и планировалось, отступая малыми группами. Олег с Вадиком уносили главную часть груза — и ждали, пока Джесси с Шурой проверят точку, транспорт и трансфер — с некоторых пор что Дракон, что Волков уделяли заключительным частям операций повышенное внимание. Ребята молчали уже восьмой час сверх плана, что лишний раз подтверждало правоту принципа «перебдеть». — Эй. — М? — Спишь? — М-м. — Новый Год! — Че? — Новый Год говорю! По Ю-Ти-Си плюс 3, Питер-Москва. — Бля, точно! Охренеть. Как это мы забыли? — Ну знаешь, когда жопой песок третью неделю скребешь — как-то новогоднее настроение не приходит. — Сам же ныл в Питере, что скучно, Вадь. — Прям уж ныл. Так, пожаловался пару раз, что со мной теперь нет особо желающих работать. — Ну так вот тебе, пожалуйста, го, я создал! Посмеялись, помолчали, вспоминая общее — и каждый свое — прошлое. Вадик усмехнулся, постучал кулаком по колену Олега. — У меня ебучее дежавю, — он устроился поудобнее, перекинул языком зубочистку из одного угла рта в другой, — пустыня, отход, после задания… — …Гиза, «тут не так далеко, через пустыню, напрямки», да? — В горячих точках — горячие деньги, Волков. Где еще таким, как мы, ошиваться? В Скандинавии? — Ошиваться-ошиваться-главное-не-зашиваться, — пробормотал Олег наемническую скороговорку-считалочку. — А кстати, ты б там за своего сошел. Откуда ты такой уродился-то, Рутгер Хауэр? — Как же тебе скучно, Волков, что ты готов слушать биографические справки… — Ну в прошлый раз было не до скуки, но мне же это не помешало, — Олег осознал, как лоханулся, уже договаривая, не имея возможности вывернуть фразу; пришлось заканчивать, — слушать тебя. Они не говорили о прошлом. Осознанно — никогда. Вадик был прав, они уже оказывались в похожей ситуации: застрявшие в пустыне, чего-то ждущие — только тогда Дракон был ранен и полубреду рассказывал Олегу — да не Олегу даже, так, вовне — этап собственной жизни. Единственный слушатель предпочел бы не слышать, не запомнить, не разобрать — но увы. Волков надеялся, что Вадим не помнит, что болтал — и вел себя соответсвующе, иначе было бы совсем неловко. Прямолинейный и одновременно спокойный Олег тем не менее с Вадиком чувствовал себя всегда немного настороже — сколько бы совместного опыта (во всем) ни прибывало. Дракон прищурился и старческим голосом проскрипел строчку из бородатого анекдота: — Да не переживай, милок, я тебе уже на спину плюнула! — В смысле? — подобрался Волков; чуйка нехорошо дернула. — «Олег Волков, владелец блокирующего пакета 25%+1 акция группы компаний «ВМ», то есть соцсети «Вместе» и сопутствующей инфраструктуры». А, Поварёшкин? Какое кино: совладелец «Вместе», компании с миллиардной капитализацией, бегает с калашом по пустыням. Или что, скажешь, тезка? Олег бесшумно вдохнул полную грудь воздуха и также бесшумно выдохнул в три приема, не давая сердцу разойтись и мешать соображать. Он знал, знал, что однажды этот разговор состоится. Можно долго не замечать — или делать вид, что не замечаешь — лакуны в биографии самого бытового уровня, объясняя закрытостью, но в какой-то момент пробелов накопится на целую пропущенную страницу, и любой здравомыслящий человек начнет копать, да хотя бы ради собственной безопасности — а Вадим кто угодно, только не дурак. Нельзя сказать, что они доверяли друг другу — издержки профессии, образа жизни, склада характеров, если угодно — но такое шило, уколов из мешка, ставит под сомнение саму возможность работать вместе, вообще взаимодействовать. — Нарыл же. — Ну Волков. Доверяешь кому-то свою жопу… прикрывать — изволь разузнать, в чьих руках твоя жопа, да? — Да. — По колено борода. Рассказывай, какого хера ты здесь, — Вадик жестом конферансье обвел их логово, — делаешь. Олег немигающе посмотрел сквозь Дракона — и сквозь стену, песок, расстояние и время сфокусировался, перевел тяжелый взгляд на Вадима: — То же что и ты. Бегаю от прошлого. Дракон криво весело усмехнулся — Волков уже знал — закрываясь, защищаясь. — Ну раз ты уже знаешь причину моих побегов, то справедливо было бы и мне знать причину твоих, да? Олег вздохнул. Никогда и никому он не формулировал в слова свою жизнь. Как-то все шло и шло, было как было, по накатанной, иногда сворачивая с колеи, перескакивая на другую. Рассказывать про себя было непривычно, да и рассказчик из него так себе. Еще и не хотелось, но вроде? надо? правильно? нормально? по отношению к Вадиму. — Ну короче, мы с Сергеем Разумовским, — два самых близких и бесконечно далеких слова обожгли хининовой горечью язык, — из одного детдома. И замолчал, будто это все объясняло. А разве это не все объясняло? Вадику вот, похоже, не очень. Он картинно развел руки, мол, ну-у-у? Олег сковырнул заусенец на большом пальце, отгрыз корешок, сглатывая железистый привкус вместе с песком. — Росли в, — споткнулся на слове, — в-месте. С моих шести лет, я тогда в приют попал, — вместе. Ну и я помогал с соцсеткой Сереже. Друг же. Был. Да и дело, опять же — я в вузе не отучился, не мое это. А тут — путевка в жизнь, хех. Занимался сначала всем, кроме разработки. Ну вот и моя доля отсюда. — Вот откуда у него деньги. — Что? — Ну знаешь, эти вопросики в сети: как можно основать такую компанию, будучи детдомовцем, без богатеньких родителей и прочих преференций, без стартового капитала… где черепашка пиздит? — Еще можно найти инвесторов, — проговорил Волков глухо, — но это значит, что тебе потом кинут в зубы 20% владения максимум, как подачку. Нет, мы хотели только наше. Серега учился, он умный, он гений: разрабатывал свой код, искал людей, заводил полезные связи, выигрывал гранты, получал все стипендии, он трудился не меньше, больше, куда больше… А я отслужил срочную и пошел сначала на контракт, а потом в наемники — да, нам нужны были деньги, а где мне их взять без образования, опыта, с одним умением бить морды и держать автомат? — Волков встретился с Драконом взглядом. — И ушел из нашего дела, когда заработал? — Сережа заканчивал универ, нужно было возвращаться в Питер — обстраиваться. Ну там помещение, оборудование, человечки полезные — сам знаешь, контактами обрастаешь за время службы. — Разделили успех? — Да. — Поэтому эта байда зовется так? «Вместе». — Да. — И вы тоже? — Что? — Были вместе? — Да. — Пиздец как? — Пиздец. — А вернулся в наш авантюрный стан, когда эксцентричный миллиардер наигрался в ручного наемника и вышвырнул прочь? — Хва-тит. Волков рявкнул низко и предельно угрожающе, шерсть встала дыбом, рука сама дернулась к лежащему между ними автомату. Дракон примирительно поднял ладони. «Да я, блять, до сих пор не понимаю, как без него живу, а ты…» Реверберация резвилась, кидая затухающую агрессию по кирпичикам подвала. — Извини. Волков тряхнул головой: — Что уж. За правду не стреляют. Он действительно меня послал в какой-то момент, то ли корону словил, то ли кукуха подвинулась, не знаю, не понял, а может я накосячил — не ебу. А я же больше ничего не умею, да? Ну и ты сказал, когда прощались тогда, мол, цифры знаешь — наберешь. Вот набрал. Ты меня взял в команду, там и… завертелось к тому же, кхм… потом тебя обожгло, потом мы тебя лечили в Питере, попутно разлагаясь на гражданке, потом ты стал нудеть, что скучно, я нашел миссию… Такого хера и здесь. Вадик задумчиво покивал. Волкова снова покусывало едкое чувство вины и очень злило: вообще-то это Вадим, как всегда невыносимый, спровоцировал на вспышку, это он доебался и теперь делает вид, что великодушно принимает извинения. С некоторых пор Олег дал себе обещание больше никогда не терпеть хуевое отношение — и уже готов был высказать Вадиму все, что думает о его сложных щщах, как Дракон заговорил: — Отчество у меня настоящее, моего отца действительно звали Дольф. Я из поволжских немцев, слыхал про АССР немцев Поволжья? — Волков покачал головой. — Ну тогда просто поверь, что такое было на просторах нашей необъятной. А вот фамилия другая была, тоже «из этих, фрицев». Я ее сменил в семнадцать, когда свалил из дома. Времена удобные был, никаких общих баз, приехал поступать провинциальный парниша в Москву, с непривычки и по простоте своей пакетик с документами всеми и потерял — хорошо хоть ксерокопии остались, пусть и поганые, — Вадик усмехнулся. — Я фамилию материну взял, русскую, никто не удивился, кто в России хочет давать ребенку немецкую, а в свидетельстве о рождении же есть ее, очень удобно. Так и затерялся — не нашли. — Ты сбежал от, — Олег сглотнул, — семьи? В его системе приютского мира, где все, даже самые озлившиеся крысеныши по ночам втихую мечтают о том, что их однажды оттуда заберут, звучало невероятно. Вадим посмотрел будто снисходительно, и Волков опять почувствовал вскипающее раздражение, но Дракон его опередил: — А ты думаешь, все семьи как из каталогов Икеи, Поварёшкин? Да нихуя. Я тебе не буду обрисовывать окраины Усть-Залупинска на берегу реки Кончи, покосившуюся халупу, где живут тихие-мирные алкаши Дольф и Анна и их двое случайных самозародившихся детей, ты уж извини. Не буду описывать совершенное нежелание валандаться с их пьяным попрошайничеством — а я работал с двенадцати лет, я паренек ранний, спасибо генетической лотерее за это. В хуй мне не уперлось кормить двух алкашей и уже ступивших на их же дорожку воровку-сестричку, шмару буйную, с которой сталось бы приехать ко мне в общагу и валяться пьяной заблеванной у подъезда. Нет уж, я свою жизнь выбрал, — максимально жестко отчеканил Вадим. — И что с ними стало? — негромко проговорил Олег, старательно не смотря на Вадика. — В душе не ебу, — отрезал Дракон. — Вот видишь, как, Поварёшкин: твои родители бросили тебя, а я — бросил своих. Все? Квиты? 1:1 по откровениям за ночь? Пронять Вадика было сложно, но Олег понимал, как сильно этот разговор его задел и чувствовал себя паршиво тоже, оттого, что они разбередили старые раны, а теперь сидят злятся и страдают. Молчание трещало между ними невидимыми зарядами статического электричества, скрипело мириадами песчинок. — Дурацкая была идея говорить о… биографиях, — Волков прокинул примирительный мостик. — Вообще говно идея, как половина твоих идей в принципе, Волков. — Чё-ё-ё?! Охуевший ты, — Олег с облегчением включился в привычную перебранку. Пособачившись до удовлетворения, оба обнаружили, что вместе со вкусом к жизни вернулся и аппетит. Волков пошуршал по рюкзакам, сообразив из скудных припасов — шли налегке из-за ценного груза — ужин, разведя костерок на таблетках в самом дальнем углу подвала. Вадик, как запахло, тут же сунулся под руку: — Нифига себе! Из сухпайка — новогодний стол! Ну ты даешь, Поварёшкин! — Стопэ! — Олег прогнал его точным ударом ложки в лоб, — я скажу, как будет готово! — Да лафна тифе, — прочавкал Вадик, унес что-то, зараза, — у меня спирт есть, — подмигнул, прожевав. Спирт разлили по кружкам. Олег отметил, что Вадим щедро плеснул воды, очевидно сильно разбавляя. В голову пришло, что Дракон на самом деле всегда разбавлял крепкий алкоголь, но так между делом, что не задумаешься специально. И сейчас комментировать Волков не стал, очевидно сделав выводы из рассказа Вадика. — Ну, с наступившим. — С! Побольше баблишка, поменьше дырок в тушке. — Тьфу на тебя, с ума сошел?! Сглазишь! — Твои первобытные суеверия смешны с точки зрения… — Бля, Вадь, завали лекторальник, а. — Нет уж, это тебе на Новый Год! — Ц! Слышишь? — Ага, трассирующие. Это знаешь что такое? — М? — Это же нам новогодний салют! — Ва-а-адь. Ты еблан. — И тебя с Новым годом. Остаток ночи прошел спокойно.