Любовь, предубеждение и мафия!

"Одно слово - одна пуля, Одна пуля - одна смерть. Если так подумать, Виною всему лишь слова..."

Оружие бывает разным. О чем вы думаете, когда слышите это слово? В голову лезет пистолет, нож, может лом или даже танк. Такие ассоциации возникают у гражданских людей, а что насчёт тех, кто берет оружие на руки чаще, чем раз в жизни в музее или на юбилее у дядюшки? Что для них означает слово "оружие"? Папирус, к сожалению, знает. Да да, тот самый младший брат Санса, шумный, активный добрый мальчик, что и мухи за жизнь не обидел, теперь крепко сжимает в руках чехол от винтовки, сидя на крыше недавно построенного музея. В свои двадцать три он столько раз бывал на крышах многоэтажных человеческих домов, на чердаках, в канализациях, цокальх этажах, за машинами, в машинах, в окнах аэропорта, что научился везде и всегда находить выход. Разместить весь свой огромный рост в помещении, сделать выстрел, а за тем уйти незаметно, словно и не было его. Он профессор. Профессор кафедры "Один выстрел - одна жизнь". Что значит "Оружие" для Папируса? В разные периоды его жизни оно значило разное, он и сейчас не совсем уверен. Если обычный человек легко ответит на этот вопрос, то знающий не будет спешить с ответом. Он начнёт вспоминать сильнейшее. Так вот, несмотря на все те годы, что Папирус держит оружие в руках, самым сильнейшим оружием он считает "слово". Почему? Ответ на вопрос будет такой: Одно слово Азгора - и человека(Или монстра) уже не будет, пара слов и Папирус знает где и когда этот кто-то поймает пулю, одно слово - одна пуля, одна смерть. Великое оружие, как не посмотри. Но самое страшное это то, что слово не перестаёт быть сильным оружием в реальной жизни. Он и это тоже понял, испытал на себе, познал сполна... Папирус шёл по дороге выложенной серой плиткой. Его пиджак висел на руке. Поправляя шляпу, постоянно спадающую на нос, младший Гастер осматривался по сторонам. Солнце двигалось к горизонту, но до заката ещё пара часов. Вдали виднелся дом, один из трёх домов в "Золотых садах", тот, что был построен в стиле королевы Виктории. -Ciao Папирус! - Раздался радостный голос монстра пса. -А? ДОБРЫЙ ВЕЧЕР, РАМИЛЬ! - Кивнул головой Папирус. -Классные брюки! - Подметил Рамиль, продолжая движение в противоположном направлении, - Хорошего тебе вечера! -GRACIAS! - Махнул рукой в след Папирус, улыбнувшись, - ЖЕЛАЮ ТЕБЕ ХОРОШЕГО ВЕЧЕРА ТОЖЕ! НЬЕХ-хе-хех. ...Всего лишь приветствие и быстрое прощание. Но улыбка на лице стала шире, а на душе теплее. Сила добрых слов, не иначе. Жаль, что чаще всего происходит совершенно наоборот. Слова это то, что может ранить, разбить хрупкую душу монстра и шаткую веру человека. От разговора на острие ножа очень трудно оправиться. Длинные ноги остановились на крыльце дома. Папирус не надолго замер, засомневавшись, но за тем открыл резную дверь. Очутившись в тёмной гостиной, скелет стал снимать свою обувь,стараясь быть как можно тише. Подняв голову вверх, Папирус с заметил силуэт в арке. Меттатоно стоял, облокотившись на косяк. -Ты опоздал. - Тихо, без упрёка, сказал робот и потёр переносицу. Его чёрные волосы были немного растрепаны, а в глазах витала сонливость. Папирус ответил не сразу, мельком осматривая мужчину. Розовая шёлковая пижама с чёрным воротником была застегнула всего лишь на три пуговицы, открывая вид на белую майку и блестящие острые ключицы. Весь его образ сейчас вызывал в душе скелета волны тепла, такого домашнего и нужного. -Возникли некоторые проблемы, - Так же тихо, спокойно ответил Папирус. Если бы его сейчас видели Фриск и Чара, то наверное не узнали, - Прости, amore mi... - Слишком тихо звучал его голос. -Не извиняйся, - Покачал головой Меттатон. Папирус подошёл к нему, наклонив голову, - Это твоя работа. -Я разбудил тебя? - Папирус коснулся зубами иссиня черной макушки Меттатона, прикрыв глазницы. -Нет, я не мог уснуть... Не на кого было закинуть руку. - Смущённо улыбнулся робот. Секунду спустя, металлические руки Меттатона обвили костлявую талию Папируса в два оборота. Робот прижался к груди скелета, глубоко выдыхая - научился у людей, ведь ему не нужно дышать. Папирус на такой жест коснулся зубами лба Меттатона, за тем переносицы, скул, правого уха. Металлические щеки робота стали теплее, а глаза заблестели. Он задрал голову и требовательно замычал, желая получить поцелуй. Папирус по-детски хихикает и прикасается к губам Меттатона. -Ты устал, amore mi, - Папирус пригладил чёрные волосы, - Сколько заряда? -Меньше половины. -Как по-детски, - Папирус подхватил Меттатона на руки, от чего тот забавно вскрикнул, - Меттатон, мы идём в спальню. -Что? Нет, Папирус, дорогой не нужно, - Запротестовал робот, - Я не устал! -Меньше половины у тебя, любовь моя, это пятьдесят процентов минус ещё как минимум половина. -Ты иногда такой нудный... Но, - Мечтательно протянул Меттатон последнее "Но". -Но? - Спросил Папирус, уже заметив дверь спальни. Он и сам устал, если подумать. Эта неделя слишком бурно началась. -Это не мешает мне любить тебя, Папирус, - Меттатон звучно целует скелета в шею, а за тем утыкается в неё носом. Любить тебя. Папирус раз за разом прокручивает эти слова в голове и его душа наполняется счастьем. Он исцеляется рядом с Меттатоном, с его песнями в голове он идёт на дело, слушает Азгора, просто живёт. Папирус никогда не сомневается в своих решениях, ведь у него есть тот, кто примет его даже если он допустит ошибку. Его любимому всё равно на то, что Папирус убивает, как и Папирусу неважно, как Меттатон достиг всех высот, потому что они любят друг друга. Любят такими, какие они есть, со всеми достоинствами и недостатками, настоящих, а не тех монстров, что видят другие... Дверь в комнату открывается и Папирус, смерив комнату в несколько шагов, добирается до кровати, опуская на неё Меттатона. Робот недовольно фыркает и утягивает скелета за собой, в объятия простыней, одеяла, ну и конечно же, железных рук. -Любовь моя, как можно тащить в постель монстра, который не переоделся?! Мало ли где я был! -Ооох, прекрасный сеньор, - Трагично вздохнул Меттатон, устраиваясь на груди Папируса, - Всё о чем я сегодня думал это то, как бы затащить вас в постель! -Меттатон! Как пошло! - Скулы Папируса налились оранжевой краской. -Поэтому мне совершенно не важно где и скем ты сегодня был, главное, что бы я проснулся с тобой рядом. Я не прошу многого, Папирус. -Конечно, - Папирус погладил волосы Меттатона, - Я приготовлю завтрак. Чего желаешь? -Тебя... - Шёпотом сказал Меттатон. Папирус стукнул зубами, но возмущение так и осталось где-то в горле. Меттатон уснул, мирно посапывая (Даже во сне продолжает имитировать дыхание). Гастеру осталось только укрыть их таким ненужным одеялом и мирно закрыть глазницы. ... Папирус желает такого счастья каждому. И больше всего он желает такого для Санса. Меттатон был зол после ссоры с Сансом, но больше всего робот испытывал грусть и отвращение... К себе. Слова старшего брата острые, опасные как пули. Он прячит их за цветами из каламбуров, от чего их совсем незаметно ровно до того момента, пока кровь не прольётся из раны. Таких монстров Папирус боится. Меттатон тоже не святой, но тогда он пытался защитить себя, его можно понять. Папирус догадывается о причине такого поведения Санса. У него нет монстра для души, того, кто лечил бы его добрыми словами как это делает Меттатон с Папирусом. Младший Гастер, как и его брат, рано повзрослел. Он все чаще стал замечать изменения в Сансе. Сначала всё было хорошо, брат стал увереннее, сильнее, постоянно что-то покупал, но потом... Он стал очень скрытым, постоянные ссоры с отцом тоже давали трещены в мировоззрении маленького Папируса, а за тем, в один из дней, мальчик понял, что что-то в Гастерах сломалось... Поняв, что сон не идёт, Папирус открыл глаза, уставившись в потолок. По его предположению сейчас где-то восемь вечера. Закат ещё проклевывается сквозь плотные занавески, ложась полосой, ведущей к двери. Осторожно он выпутывается из объятий Меттатона, стараясь причинить как можно меньше дискомфорта и покидает комнату. Спускаясь по лестнице, он продолжает думать. ...В день очередной ссоры отца с братом, Санс кулаком разбил окно на кухне и вышел прочь из дома. Отец тогда посмотрел на испуганного Папируса и сказал свою дежурную фразу:"Вот что бывает, когда перестаёшь слушать отца! И вообще кого либо слушать" - и потрепав сына по голове, ушёл в свою комнату чертить очередной шедевр науки. Папирус же поспешил за Сансом, что бы попросить того вернуться домой. Когда младший брат догнал старшего и озвучил свою просьбу, то в ответ он получил равнодушный взгляд старшего брата и слова: -В какой дом ты просишь вернуться, Папс? К какому отцу? Это твой дом, брат, и твой отец, не мой. -ЭТО НЕ ТАК, САНС! ОТЕЦ ЛЮБИТ НАС И ЖЕЛАЕТ НАМ СЧАСТЬЯ! ТЫ ДОЛЖЕН ВЕРНУТЬСЯ, ЭТО ТВОЙ ДОМ. РЯДОМ С нами... -Повзрослей, Папирус и тебе станет намного легче. Отец все мне сказал и я его услышал. Иди домой, братишка, а то заКОСТЕнеешь... Вингдингс тогда в порыве ярости крикнул Сансу "Убирайся!" - и тот действительно ушёл из дома на целых десять месяцев. Вот тогда то Папирус и понял, что такое слова на самом деле. Санс вернулся домой после побега дочек Дриммур, как никогда потерянный. И Папирус старался как можно больше времени проводить с братом, говорил ему хорошие слова, поддерживал как умеет поддерживать тринадцатилетний мальчик, только что бы брат снова смог почувствовать, что он дома. Но ему это так и не удалось. Санс больше не чувствовал себя в Сноудине как дома. Кухня встретила Папируса запахом соды и мыла. Меттатон проводил уборку пока его не было? Нужно будет спросить его об этом за завтраком на утро. А пока скелет решил поставить чайник и достать из холодильника порцию вчерашней ИДЕАЛЬНЕЙШЕЙ ПАСТЫ. Соорудив себе обед, Папирус уселся за высокий стол (Благо в этом доме ноги у всех длинные), стал прокручивать в голове своё последние, прости дева Мария... ... Убийство. "Досье: Джульетта Альбнинни. 29 лет. Большая родинка на левой щеке. Имеет психическое расстройство, связанное с социумом. Не может находиться на улице в одиночку, поэтому с ней под руку всегда ходит её протеже. В компании своих сообщников занималась наводками и грабежом складов. Похитила одного из монстров Азгора и выпытывала информацию, пока тот не превратился в пыль. Слишком много знает. Место действия Южный район, дворы возле ресторана "Pallottola*". Время 13 часов 30 минут. Один выстрел в неё, второй в её безымянного протеже. Фото прилагаются." День выдался не очень хорошим. Погода была ветреная, людей много, а около дворов и ресторана совсем не было подходящих площадок. Папирус "сломал" голову, пытаясь придумать выход из положения и в итоге пришёл к очень нестандартному для себя решению. Взять пистолет. На вопрос Санса "Почему пистолет?" Папирус отвечал, что во-первых, это позволит ему подойти к объекту ближе чем на 30 метров, А ВО-ВТОРЫХ, ПИСТОЛЕТ НАМНОГО ЛЕГЧЕ СПРЯТАТЬ В КАРМАН ПАЛЬТО, ОЧЕВИДНО ЖЕ, САНС! За несколько минут до сделки Папирус сидел на скамейке напротив того самого ресторана, читая свежую газету. Наткнувшись на очередную статью, пятнившую репутацию монстров, он возмущенно покачал головой, а за тем услышал звук приближающейся машины. Это была та сама машина, на которой Джульетта приехала на встречу к своему Ромео. Встав с места, Папирус быстро направился в сторону парфюмерного магазинчика, бросив газету на лавочке он сунул руку в карман пальто, нащупывая оружие. Один. Машина затормозила через одно здание от ресторана, прямиком возле кондитерской "Панна Котта". Насколько знал Папирус, именно здесь и работала Чара Дриммур, ныне Кастл. Это плохо, её может зацепить. Из желтой машины вышли трое мужчин в длинных плащах. Папирус осмотрел их и тут же замер, когда его взгляд пал на авто. Женщины в нём не было. Почему? Где она? Они не могли ошибиться, встреча будет именно здесь. Сам Ромео зашёл в ресторан десять минут назад. Тогда где Джульетта? Почему не приехала? Женщина не могла залечь на дно, у неё нет на это денег. Такие как она, изворотливые змеи, всегда найдут способ получить деньги, честным или не честным способом, но своё получат. Не честным. Два. Возможно, Джульетта всё же решила придти. Подъехать к ресторану на машине было бы слишком заметным, учитывая то, что эта женщина боится Азгора и того, что могут сделать его монстры. Папирус стал осматривать прохожих. Нужно найти пару или троих людей, идущих под руки. Улицы не были сильно переполнены, час пик уже прошёл, поэтому прохожих было не много, в основном студенты, идущие с учебы и старики на пенсии. До встречи оставалось несколько минут. Тут внимание Папируса привлекла странная пара. Три. Девушка, может быть женщина, одетая в черные восточные одежды, ткань от которых полностью закрывала её лицо и парень, так же одетый в восточный наряд и с точно такой же тканью на лице. Но больше всего привлекало то, как девушка сильно вцепилась в руку спутника. Возможно, это не они, Папирусу не хотелось случайных жертв, точнее, он был категорически против. Время подходило, а ответа, где Альбинни у скелета не было. Четыре. Папирус сделал шаг на крыльцо парфюмерного магазина, состоявшего из двух ступеней. Он не отрывал своего взгляда от необычной пары, надеясь, что не ошибся, пытаясь уловить хоть что-то. Женщина заметила взгляд монстра и, нахмурившись, потянулась к уху своего спутника, что бы что-то ему сказать, из-за такого резкого движения, ткань начала спадать с её лица. Она тут же судорожно подхватила край ткани, вновь прикрывая своё лицо, но Папирусу хватило секунды, что бы увидеть... Её родинку на правой щеке. С твёрдой уверенностью он вознёс пистолет. Пять. Раздалась серия из трёх быстрых выстрелов. Первый выстрел, Папирус делает шаг на вторую ступень. Второй выстрел звучит сразу же, витрина Панна Котты разлетается на осколки. Третий выстрел и слышится падение двух тел, костлявая рука ложится на ручку двери и спустя секунду Папирус скрывается в дверях магазина, пряча пистолет в карман. За спиной послышались выстрелы. Те мужчины в плащах начали стрельбу. Натянув шарф по-сильнее, Папирус ссутулившись из-за низких потолков, направился к кассе. За кассой стояла женщина лет сорока, одетая в оранжевое длинное платье с чёрными волосами, что были убраны в высокий пучёк. Она судорожно оглядывалась по сторонам, прислушиваясь к звукам снаружи. По её сложенным вместе рукам и шепчущим губам можно было догадаться, что она молится. Увидев высокого сеньора в сером пальто, головой в шляпе достающего до потолка, женщина вздрогнула, прижавшись к витрине позади себя. -О, МИЛАЯ СЕНЬОРА, ПРОШУ ВАС, НЕ ПУГАЙТЕСЬ! - Папирус поднял руки перед женщиной, показывая, что не собирается причинять ей вреда, - ТАМ НА УЛИЦЕ НАЧАЛАСЬ ПЕРЕСТРЕЛКА, Я БЫЛ ИСПУГАН И ЗАБЕЖАЛ ВНУТРЬ. -Монстр? - Женщина оглядела Папируса. Её низкий голос дрожал точно так же, как и её колени, - Ч-что там снаружи? -ЛЮДИ СТРЕЛЯЮТ В ДРУГИХ ЛЮДЕЙ. Я ПОЛАГАЮ, ЧТО ЭТО ОЧЕРЕДНАЯ РАЗБОРКА, О КОТОРЫХ ПИШУТ В ГАЗЕТАХ, - Папирус огляделся по сторонам, - У ВАС ЗДЕСЬ ЕСТЬ ТЕЛЕФОН? НУЖНО СООБЩИТЬ В ПОЛИЦИЮ. -Д-да, конечно! Вы правы, сеньор, нужен телефон, он вот... вот здесь, - Женщина наклонилась за прилавок и поставила телефон на деревянную поверхность, - Быстрее. Нужно звонить! Сколько же можно... Сколько можно! Папирус согласно кивнул, пальцами в перчатках набирая нужный номер. Гудок. Второй. Третий. -Это полиция. Слушаем. -ДОБРЫЙ ДЕНЬ, СЕНЬОР! ЗВОНЮ СООБЩИТЬ О СТРЕЛЬБЕ ВОЗЛЕ РЕСТОРАНА "Pallottola"! СКОРЕЕ, ЗДЕСЬ ЕСТЬ РАНЕНЫЕ! Спустя десять минут полицейские прибыли на место преступления. Папирус стоял по другую сторону улицы, наблюдая, как Чара отрешённо оглядывается по сторонам, ища ответ, а за тем, её алые глаза сталкиваются с его глазницами. Она, кажется, озадаченна. Конечно-же, ведь вряд-ли она смогла узнать его, мальчишку Папируса в этом высоком и мужественном монстре. Это было кстати, ведь она и не должна знать раньше времени. Поэтому единственное, что Папирус мог позволить себе в её сторону, это дружеский жест рукой, после которого лицо Чары стало ещё более растерянным. Убедившись в том, что Чару никак не зацепило, а дело сделано, монстр решил возвращаться домой... Почему ему это вспомнилось? Просто это всё ещё не укладывалось в его голове. Он и пистолет - несовместимы. Руки Папируса задрожали, вспоминая, как тяжело ощущался пистолет в них, как тяжело было на его душе в этот момент. Прикрыв глазницы, он откинулся на спинку стула, шепча себе слова, которые его успокаивают. "Я люблю тебя, Папирус. Всё хорошо, дорогой мой, я с тобой..." - Звучит в его мыслях голос Меттатона. Папирус и не заметил, как уже поднимается по лестнице, проходит по тёмному коридору, открывает дверь и встаёт возле их кровати, облокотившись на стену. Меттатон спит спокойно, почти без движений. Чёрные локоны спадают на его матовое стальное лицо с острыми скулами, маленьким носом, аккуратными губами, слишком идеальное. Папируса всегда печалило то, что его любимый монстр принял то, что он убивает людей, его брата с его сложным характером и много других недостатков младшего Гастера, но никак не примет себя таким, какой он есть. От этого тела столько проблем, а он использует его даже находясь дома. Раздевшись, Папирус сел на кровать, протянув руку к волосам Меттатона. Он вспомнил, как тот парень, протеже Джульетты закрыл её собой, когда ткань на её лице упала. Закрыл от пуль, потому, что любил? Папирус уверен, что сделал бы то же самое ради Меттатона - спас от пули, хоть и делает это два раза в год точно. Пусть самому Меттатону пули не страшны, но за своё спасённое тело он всегда благодарит. Папирус проводит рукой по его затылку и робот жмурится, что-то мыча. -Папирус? Уже утро? - Сквозь сон шепчет Меттатон. -Нет-нет, любовь моя, я просто... Немного задумался. -О чем же? - Потягиваясь, словно кот, Меттатон положил ладонь на ногу парня. -Подумал, что существуют такие слова, которые проходят сквозь сердце как пуля. И раны от них больнее... -Ты всё ещё думаешь о нашей с Сансом ссоре? - Выдохнул парень, завалившись на подушку, - Забудь. Обычное дело. Я рад, что ты здесь, со мной. Ложись рядом и мне больше ничего не будет нужно... По крайней мере до завтра. -Нье-хе-хе! - Усмехнулся скелет, ныряя под одеяло и прижимая Меттатона к себе, - Доброй ночи, я люблю тебя, Меттаблук. -И я тебя, дорогой, - Меттаблук привычно обвил талию Папируса руками в два кольца, и, уткнувшись острым носом в его ключицы, мечтательно прошептал, - Очень-очень... Вторник закончился самым лучшим образом. Слова Меттатона всё так же действовали на Папируса, топили всю тревогу, согревали, убирали дрожь в руках. Его душа горела, ощущая душу Меттатона рядом с собой. Они исцеляли друг друга. И Папирус всё ещё желает, что бы у его брата появился тот, кто его исцелит. Именно по этому он уступил ему Фриск, потому что он надеется на то, что она вновь станет Сансу другом.

Девять грамм весит не только пуля, но и скальпель, которым её вынимают.

И засыпая, Папирус просит у кого-то, что бы Фриск взяла именно скальпель.