Сборная солянка.

             Птица завидовал Сергею. Зависть была из-за Орловой. Если же Елена была с Разумовским влюблённой парочкой, то с Птицей они были только напарниками и только лучшими друзьями, которые сошлись общими интересами. Видя, как они мило воркуют, Птица лишь закатывал глаза с привычным "фе" и всегда куда-нибудь исчезал. Исчезал, но недалеко, чтобы из угла следить за ними и завидовать. Даже таком жёсткому и радикальному парню, как Птица, хотелось любви. Хоть он и считал это чувство дебильным.       Ещё в первую ночь их сотрудничества, он сказал, что они только напарники и максимум друзья. Лена ничего против не имела, соглашаясь на это. Благодаря этим ночным вылазкам, которые заканчивались эпичными фаер шоу, Птица начинал потихоньку влюбляться в свою боевую подругу. Как там говориться: "между мужчиной и женщиной не бывает дружбы"? Возможно.       Их цели немного расходились. Его цель – восторжествовать справедливость, её – отомстить за отца. Мысль, что скоро она угробит всех предателей и вернётся в спокойное русло жития, бесила его. Он не хотел расставаться с таким искусным напарником, который всегда прикрывает спину.       Серёжа замечал странное поведение Птицы. Один раз они даже поссорились из-за девушки.       Разумовский выключал ноутбук, в то время, когда рядом Орлова видела десятый сон. Засмотревшись на спящую, он улыбнулся, нежно поглаживая её по спине, из-за чего она что-то довольно промурчала, улыбаясь.       — Ах ты, сука, я тоже так хочу!       Тут улыбка пропала с лица парня, на смену ей пришло злое выражение лица. Опять он. Птица вальяжно вышел из тьмы комнаты, смотря на Сергея.       — Чего тебе надо? — грубо спросил Разумовский, глядя на своего внутреннего друга, который сейчас недовольно смотрел на него.       — Её! — альтер эго указало пальцем в сторону девушки. — Я хочу таких же отношений как у вас.       Голубоглазый усмехнулся.       — Ты же сам ей сказал, что вы напарники и точка. Сам же фыркал, что мы с ней похожи на влюблённых идиотов и что любовь это хрень. А сейчас что? — Сергей серьёзно посмотрел на Птицу. — Признай, что ты болван, когда говорил те слова и смирись.       После его слов, глаза Птицы ещё ярче вспыхнули золотом. Смириться? Не в его смену! Птица привык добиваться своих целей и отступать он не собирался. Сергей не заметил, как пернатый резко оказался около него, подобно грозовой туче, нависая сейчас над ним, создавая убийственную ауру.       — Смириться? Нет, родной, это ты смиришься, когда увидишь как я разрушу эту сраную френдзону!       Наступило молчание.       — Ты знаешь что такое френдзона?       — Ой, заткнись. — отмахнулся от него Птица. — Я тебе про одно говорю, а ты мне про другое.       — Знаешь, иди-ка ты на... — тут парень не успел договорить, так как рядом зашевелилась Орлова. Птица лишь шикнул на него и исчез.       — Что? Попугай спать не даёт? — сонно спросила девушка, поворачиваясь в его сторону.       — Нет-нет. Я тебя разбудил? Прости.       — Нормально всё. Передай только пернатику, чтобы он к тебе приходил решать "царские" вопросы днём, а ночью спать надо.       После той небольшой перепалки Птица решил действовать. Действовать по-птичьи.       Был вечер, когда Лена зашла в офис Разумовского. Там было довольно тихо, из-за чего девушка немного напряглась.       — Я дома, родной! — раздался её голос по помещению, разрывая гнетущую тишину.       Орлова очень удивилась, когда вышел Птица в своём костюме, только без маски. Он хитро улыбался, смотря на неё.       — А ты чё при параде весь? Богача выследил? Меня бы хоть предупредил, я бы подготовилась.       Мужчина ничего не ответил, лишь стал ходить вокруг неё прогулочным шагом, подобно маэстро Понасенков, только ещё не хватало песни Джея Сеана – "Ride it".       Девушке ничего не оставалось, как поворачиваться к его лицу, когда тот пытался зайти ей за спину, вышагивая с поднятой головой и хищным золотым взглядом, смотрящим на Орлову. Та не понимала почему он молчит и что от неё хочет: похвастаться костюмом, отпалированным до блеска или что другое? Она не понимала его птичьих повадок. А когда Лена чего-то не понимает – она начинает злиться.       — Ты чего хочешь, тёмный властелин – повелитель латекса?       — Вобще-то спандекса. — не прекращая своего обхода вокруг неё ответил Птица.       — Да мне хоть Яндекса! Я не понимаю, что ты хочешь от меня? Что ты шагомер наматываешь вокруг меня? У меня голова уже болит похлеще, чем у Серёжи от тебя. Сядь ты уже. — на одном дыхании сказала девушка и сама села на диван, дожидаясь, когда оппонент повторит то же действие. Она даже обрадывалась, что он прекратил крутиться перед ней, встав на одном месте.       — Так что ты хочешь? — опять заглаголила Лена, спустя недолгое молчание. — Прибить кого-то? Бунт устроить? Птичий корм кончился? — с последнего она усмехнулась, подавляя желание нагло рассмеяться.       — Я поговорить хотел с тобой. — не обращая внимание на опущенную колкость, ответил парень. — Насчёт твоих... Наших отношений.       Девушка удивлённо вскинула брови. Даже злость на него ушла на второй план.       — Дружба. Какие ещё могут быть отношения?       — Я хочу разрушить нашу дружбу. — прямо ответил Птица, переставая тянуть резину. На лице Орловой опять появилось удивление. Три удивления за день. Джек-пот какой-то.       — Ты что, перегрелся в своём костюме?       — Мне просто надоело, что вы с Серёгой, жмётесь друг к другу, будто на улице минус двадцать, а там плюс тридцать пять, Лен! Хоть иногда это выглядит чересчур притарно, но я хочу такого же. Тоже хочу, чтобы меня любили. Я что, много прошу что-ли?       "Иногда очень много" – так хотелось ответить Орловой, но она промолчала. Не хотелось портить отношения с тем человеком, который сейчас искренне раскрывался перед ней. Вместо тысячи слов, девушка подошла ближе и обняла его, ласково поглаживая по спине. Мужчина не знал как на это отреагировать и просто положил руки ей на талию.       — Спокойно, феникс. — Лена стала медленно гладить его по голове. — Люблю я тебя, люблю. Но ты иногда таким невыносимым бываешь, что просто звиздец, Птица. И руки на талию верни, а то совсем охренел.       Парень вздохнул, но всё же вернул руки на место.       — А Серёге ты разрешала так делать.       — Ему можно, а тебе заслужить надо.