Отпусти свое сердце в свободный полет

      Мужской силуэт стоял на берегу озера, подманивая меня к себе. Огромная Луна освещала его кожу, и даже отсюда я могла разглядеть искристые капельки на груди. Успел окунуться, зараза. Зараза нежно улыбался и казался воплощением женской мечты: до одури красивый и привлекательный. Ну… пока не знаешь ничего о его характере и «демоне», сидящем внутри. Впрочем, последнюю проблему мы решаем уже как три года в Китае. Напару с его демоном кочевряжится и мой. Но… как показала практика мы прекрасно друг друга дополняем. — Лея, ну иди сюда! — по-детски надул щечки мой доблестный мужчина в самом расцвете сил и возможностей. Он смотрел с укоризной, указывая на гладь чистого, горного озера. — Неа! — помотала я головой, даже не желая раздеваться. Воду в озере питает ледник, отчего оно жуть как холодное. Но вот Манджи озерцо очень понравилось из-за красивой легенды вокруг него и из-за невероятной чистоты. — А я обижусь! — Ты уже обиделся, — засмеялась я. — Женщина, ты должна делать то, что говорит тебе муж, — свежеиспеченный «муж» озорно показал язык, и я в который раз с ужасом осознала, на какую авантюру имела дурости согласится. Даже двадцати лет нет — и уже. Вот точно, этот гад меня с утра чем-то опоил, притащил сюда, где улыбающийся Фасянь вручил нам паспорта с соответствующими штампами. О том, что на это все скажет моя семья, а тем более отреагирует Эмочка, я старалась не думать вообще. Зато Манджиро сиял и сияет от радости словно начищенная кастрюля. Вот неужели Токио было не подождать? Всего-то два месяца до возвращения… Хотя да, не подождать, я как-то опрометчиво заявила, что не хочу никого видеть на церемонии. И… Манджи это устроил. Кроме нас с Фасянем не было никого. И еще ослик, три ослика. После вручения паспортов Фасянь ехидно попрощался, перед этим «одарив» нам палаткой с пледами и, весело и ехидно смеясь, ретировался, оставляя меня наедине с весело скалящимся и довольно ухмыляющимся Манджиро. И тогда я поняла: все, девчонка, допрыгалась. Конкретно так допрыгалась. — Ну чего ты? — рядом материализовался гаденыш, улыбаясь во все зубы. — Не хочуууууу!!! — заныла я. Манджи страдальчески выдохнул и присел рядом. — Ну и чего ты не хочешь? — Я слишком молода и красииииваааа!!! Жизнь загубленаааа, — стенала я, шмыгая носом. Рядом полыхал костер, согревая. А с кожи Манджи шел пар, трансформируя капельки воды в дымку. Даже так он чудовище. Любимое чудовище. — Ммммм… для меня ты всегда красивой будешь! И ээээ… у тебя что, другие варианты были? Или ты на кого-то кроме меня рассчитываешь? — снова надул щеки парень. — Нет, но… я замуж не хочу! — спрятала я нос в коленках. Манджи активно старался не заржать, наблюдая за моими стенаниями. Пододвинулся поближе и начал гладить по голове. — Ну похныкай. Похныкай, милая, — голосом злодея продолжил он, — Ты все равно уже там, в этом ужасном и страшном замуже. За мной, — издал он злобный смех, раскатившейся эхом над озером, — И. я. тебя. никуда. не. отпущу. Мое! А ты уже и согласилась, балбеска.       Крепко обнял он меня и кусанул за плечо. — Это я от неожиданности. А ты хоть понимаешь, что Эмочка нас за такие фертели растерзает, руки-ноги переломает и заявит, что так оно и было. — Эта Эмочка полгода назад за Дракена выскочила и уже ждет моего племянника, — обиженно фыркнул Майки. — Аааа… так это месть, — сладко протянула я. — Я кстати смску уже ей послал, — глумливо хихикнул Манджи, — ровно перед тем, как связь исчезла, когда сюда шли. — Точно из мести... — Дура. Какая же ты у меня дурочка бываешь, — прижал он меня спиной к себе и поцеловал в щеку. — Тебе не холодно? Весь такой голый тут сидишь. — Меня греет костер и присутствие тебя конечно. Неужели… голый муж тебя смущает? — Меня само слово «муж» смущает, мудила! — рыкнула я и чуть тише добавила, — У тебя… это… хрен в мою спину упирается, — Манджи без капли смущения рассмеялся, крепче стиснул мое тельце в объятиях, откашлялся и полу торжественно, стараясь вновь не заржать, выдал, — это он вспомнил про супружеский долг и активно требует его выполнения. — Оооу, так это все ради супружеского долга, — ехидно прищурилась я, отмечая, как будоражащее тепло заливает нижнюю часть живота. — Мммм… и это тоже, — от его тихого, бархатистого голоса табун мурашек прошел по позвоночнику. Дыхание сперло, и я спиной прильнула к мужчине. Он повернул мое лицо к себе, приласкал щечку и, тихо простонав, прильнул к губам. Раздвинул зубки и ворвался языком в рот. Я чувствовала, как его ладонь спускается от шеи к груди. Останавливается между двумя холмиками. Губы спускаются к пульсирующей венке на шее. Я застонала, когда он впился зубами в шею, оттягивал кожу, смакуя, смакуя и вновь смакуя ее на вкус. — Манджи, — прошептала я, когда он опрокинул меня на плед и повернул к себе лицом. — Не волнуйся, никто не видит, — улыбнулся он, — смотри, как красиво. Озеро, звезды, костер… Я, — я хрюкнула от смеха. Себя-то этот хитрый гад никогда не забудет. — Люблю тебя, очень люблю, — прошептала я, притягивая парня к себе ближе, пока он практически не лег на меня. — Придется значит выполнять свой супружеский долг со всей страстью, — чмокнул Манджи меня в нос. — Еще ляпнешь про супружеский долг, мужа и прочее — я уйду. — Кто у меня тут такой злобненький фыр-фыр-фыр? — накрыл ладонью он мою грудь, смотря прямо в глаза. Подался вперед, пока его член не встретил ткань трусиков. Я прогнулась вперед и впилась поцелуем в его рот, что-то нечленораздельно промычав. — Такая вредная, но как же я люблю тебя, — жарко шепчет он, лаская грудь сквозь ткань футболки. — Хочешь? — Хочу… — я направила его руку под юбку. Тот, удовлетворенно хмыкнув, сжал ягодицу. Поддел носом край футболки, облизывая сосок и целуя его. — Такая нетерпеливая… всегда нетерпеливая, — сжал он ягодицу и покусывая грудь. Я тяжело выдохнула от наслаждения. — Будто сам не такой. — Не такой. Но то, как ты реагируешь… сносит крышу. Так и хочется тебя трахнуть, — подался он вперед, впечатывая член в ткань, — Может тебе стоит прекратить носить трусики? Раздражают, — ноет он, не прекращая двигаться. — И предоставить тебе полную свободу действий? — Даааааааа… — А если кто увидит? — Заставлю забыть. Ты вся моя, — резко сжал он грудь, — Мое. Все мое. — Чертов собственник! — Но я тоже твой, — просто сказал он, спускаясь ниже.       Манджиро обхватил мои бедра и, с ухмылкой смотря на меня, подцепил пальцами трусики, медленно снимая их. Последний взгляд — и трусики летят прямо в огонь под довольный рык Манджиро. — Ну ты и зараза! — Уверена? — поднял он подол юбки и провел языком по клитору. Я вскрикнула и вцепилась парню в волосы. Он довольно хмыкнул, одной рукой хватаясь за ягодицу, а второй залезая под футболку и больно сжимая грудь. — Блять, Манджи! — почти закричала я, когда его язык выписывал узоры вокруг критора. — Ну так уверена? — Да, ты гребаная и вредная зараза, — выдала я и застонала желая, чтобы он не прекращал меня ласкать. — Кто бы говорил, — придвинулся он к моему лицу и нежно поцеловал, медленно входя. Я застонала Манджи в губы, кайфуя от столь желаемой наполненности, — Люблю тебя, Лея… — легонько двинулся он вперед пока не вошел полностью. Обхватил тело руками и остановился, смотря в глаза, — каждый раз так скучаю без этого. Слишком хорошо.       Я обняла его голову руками, перебирала блондинистые пряди. — Я тоже… скучаю. — Знаю, — вынул он член и сделал резкий толчок. Я обняла парня ногами, сомкнув их в замок на его талии.       Манджиро медленно начал ускорять темп и глубину толчков. Не в силах сдерживать стоны от удовольствия он перекрыл мне рот рукой, не прекращая движения. Я укусила его палец и облизнула. Манджи завороженно наблюдал за этим, порыкивая при каждом уже резком толчке. — Ты так это делаешь, — несвязно прошептал он. — Хочешь, чтобы облизывала что-то другое? — О да… уже представил это, — рыкнул он, всадив по самое основание. Я вскрикнула, Манджи, немного извернувшись, кусил меня за сосок и засосал его, посматривая на меня и аккуратно двигаясь. Его глаза сверкнули голодным черным ониксом, Манджи был на грани, — Лея, малыш, давай… — вцепился он зубами в ключицу и вышел. — Окей, — парень быстро повернул меня на живот, прошелся поцелуями по позвоночнику и лег, больно укусив за холку. — Айй… — Тшшшш… малыш, тшшшшш… Тебе же тоже нравится и так? Да ведь? — Да, — он сильно сжал грудь рукой, играя с соском. — Давай девочка, — в нежном поцелуе грубо загоняя в меня член полностью. Слезы выступили на глазах. — Прости, пиздец хочу тебя вытрахать, чтоб ты кричала как ненормальная, — начал он свои аккуратные пока движения. Вышел, аккуратно поставил на четвереньки и нежно прогнул в позвоночнике. Сильный толчок, стоны. Манджи рукой взял меня за бедра, а вокруг второй обвязал волосы, запрокидывая голову. — Быстрее… — Не терпится… как и всегда, — резко вошел он в меня, — Ты ведь моя? — резко вдалбливался он в меня, больно мня груди, играясь с сосками, — Моя? Лея? — Д-да… ты же знаешь, — кричала я, окунаясь в удовольствие, смешанное с болью, — Сильнее. — Да, знаю… родная, — взревел он и, не выходя, перевернул на спину, продолжая вдалбливаться все жестче и жестче, — Боюсь… потерять. — Я тоже… тебя потерять боюсь. Больше всего, — он улыбнулся, опустился лицом к груди, покусывая соски, лаская их языком и что-то мыча, не сбавляя бешеного темпа. Приникнул к губам, темп только усиливался, мы стонали и чуть ли не кричали. Крепко обнял, загоняя свой член в меня как можно глубже. Я прошептала его имя, чувствуя, как вместе с его оргазмом достигла пика и я, просто обмякнув в его сильных руках. Снова забывая. Снова и снова забывая обо всем в его объятиях.

***

      Мы сидели напротив теплого костерка, укрытые пледами. Манджи обнимал меня со спины и периодически целовал в макушку. Ночь была пропитана запахами горных трав, холодом озера и звездами… самыми яркими звездами в мире и самыми прекрасными. — Считаю… — еще крепче сжал Манджиро меня в свои объятия, — что операция «первая брачная ночь» прошла успешно, — довольно мурлыкнул он. — Так это была операция… — А с тобой по-другому никак, — бархатный голос прошелестел прямо в ухо. Нежность к гаденышу вытеснила всю глубину моего возмущения. — А все-таки… от смены паспортов ничего не изменилось. — Между нами точно ничего, но для общества… — Как это по-японски думать об обществе. Эй… глава Тосвы, ты где? — Ну я все-таки японец. А насчет главы Тосвы… пожалуй, я это окончательно перерос. Мне теперь о жене заботиться надо. — Оооуу. А я, значит, повод. — Нет, малышка, ты скорее причина. Нет, неправильно, ты та, с кого мое решение началось. — Действительно повзрослел. — А ты не изменилась. И надеюсь, что не изменишься… Трое. — Что трое? — Хочу троих детей. Два парня и девчонка. — А по ебалу не хочешь? — рыкнула я. Манджиро хитро улыбнулся. — Ну… пожалуй, я знаю, какая операция стартанет следующей. — Придурок… набрался здесь нехорошего за три года. — О да, я старался, малыш, — подмигнул мне парень. — Только не уходи никуда, — повернулась я к нему чувствуя, что засыпаю. Притулилась на груди, впадая в подобие эйфории от любимого тепла и запаха. Манджи тихо гладил меня по волосам и, когда я уже окончательно проваливалась в пучину сна, прошептал: — Если позволят небеса…