Порочность

— Что? Конечно да. Ты серьёзно в пустую потратила свой вопрос? Даже не похоже на тебя. А потом через пару секунд. — Это трагедия, причём как для Кронка, так и для Хьюстона. Я понимаю, что ты у нас адвокат и хочешь отбелить имя клиента, но авария на самом деле была, либо это массовая галлюцинация как минимум сотни людей. Не многим позже — Повторное вскрытие? Что тебя не устроило в первом? Прошло столько времени, тело практически полностью разложилось, определить точное время смерти сейчас невозможно, и эти 42 часа — тот ещё бред. Хочешь сказать Хьюстон сбил ходячего мертвеца? И на следующий день — Знаешь, если тебе совсем заняться нечем, кроме как тратить наши деньги на повторные экспертизы, то добро пожаловать на черлидинг. Кэнди сейчас не пускают на вечерние тренировки, а команде срочно нужна ещё одна девушка для матча в это воскресенье. «И что я ему ответила? — С каких пор тебя так волнуют проблемы университета? Ты всё равно не сможешь меня заставить… ведь не сможешь? А как надо было сказать? — Во-первых, я трачу деньги не в пустую, а с умом. К тому же, если ты так нервничаешь из-за этого, то тебе, милый, похоже есть что скрывать, значит я на правильном пути. Во-вторых, никто, я повторю, никто в этом мире не имеет права указывать мне, что надо делать, куда идти и чем заниматься. Черлидинг? Пффф, если тебя так волнует недобор в команде, то welcome нахрен: надевай юбку плесе и бери в руки пампушки. Да, так и надо было сказать». Лямка спортивной сумки сильно врезалась в плечо, натирая кожу чуть ли не до волдырей. Помимо формы черлидерш Мэйбл носила там рабочую униформу, пару тетрадей и учебников, а также огромную папку со свидетелями из бара, которую девушка одолжила у Берковца на денёк (но на самом деле держала её у себя около недели). Тренировки профессиональных болельщиц изматывали даже больше, чем бокс с Дагом. Приходилось заставлять себя шевелить ногами после двадцати кругов, тысячи прыжков и других акробатических упражнений. Давления со стороны деканата Пайнс точно не ожидала, но угроза увеличить цену за обучение быстро расставила всё на свои места. — Здравствуйте пожалуйста, — в другом конце коридора появилась знакомая красная жилетка. — Мэйбл Пайнс собственной персоной. Что-то последнее время не наблюдаю я твою кудрявую голову в своём кабинете. Как идут дела с проектом? У вечерней смены уже закончились пары, и университет пустовал. В этой глухой тишине весёлый голос Мур казался совсем не к месту. Профессор обладал привычкой кричать через весь коридор, теперь эхо отскакивало от мрачных стен, как радужный попрыгунчик, норовящий прилететь Мэйбл прямо в лоб. — Вечер добрый, сказала бы я, но не в том настроение, — Пайнс поправила врезающуюся в кожу лямку. — Я спать не знаю когда, а ты мне со своим проектом. — Раньше ты время на это находила, что теперь случилось? — Давай посчитаем, — бросив сумку на пол, она начала загибать пальцы. — С утра пары, потом работа, потом практика с Берковцем, потом тренировка, потом домашнее задание. Ты спросишь, где в этом списке сон, так я отвечу, что после домашнего задания сразу идёт утро с парами! — Вообще-то я бы спросил, где здесь работа над проектом, — протянул профессор, потягивая газировку из железной банки. — И, наверное, даже спрошу: где в твоём распорядке дня работа над проектом? Мэйбл не знала, шутит ли он или говорит в серьёз, но на всякий случай обиделась. — Не надо мне на уши садиться, Пайнс. Времени у неё нет, а откуда ты тогда сейчас такая довольная идёшь? Скоро комендантский час, ты в курсе? — С тренировки! Ты вообще не слушал, что я тебе го… — Посмотрите на неё, тренировка же тебе жизненно необходима, — прыснул Мур. — Можно подумать мне этот проект жизненно необходим, — парировала Мэйбл, продолжая со скрещёнными на груди руками дуть губы. — Разумеется, Пайнс! Если к концу недели у меня на столе не будут лежать три четвери твоего проекта, то о здоровье тебе придётся побеспокоиться. — Это угроза? — Подняла бровь девушка — Воспринимай как хочешь. А что ещё за тренировка? Надеясь всё же найти сочувствие в старшем друге, Мэйбл нажаловалась ему на решение деканата насильно впихнуть её в команду. Кристофер слушал с интересом, но под конец уже не мог скрыть раздражения. — И это беззаконие твориться в юридическом вузе, — в конце концов взорвался он и, неприемля отказа, потащил Мэйбл за собой по коридору. Возле кабинета начальства пришлось просидеть около десяти минут, когда дверь неистово хлопнула и на пороге возник взъерошенный Мур. Мэйбл, до этого играющая с банкой колы, уронила её, залив сладкой жидкостью джинсы. — Я пытался, но это болото, — сквозь зубы выдавил он, то и дело отрывая от тела футболку с жилеткой, — старые комоды, по их мнению, тебе всё это время предоставлялась скидка «за активную студенческую жизнь», и сейчас, если ты откажешься посещать черлидинг, то станешь «не активной студенткой», будто ты ей когда-то была, — профессор укоризненно посмотрел на Мэйбл, которая скромно потупив глаза, шла рядом. — Что ж, Пайнс, придётся тебе совмещать этот кошмар с другими кошмарами. Я тут подумал, — он немного замялся, не зная, правильным ли ему покажется в дальнейшем это решение, — ты можешь не посещать мои пары, я выдам тебе конспекты, просто заучишь их перед экзаменом и… — Ни за что! — Запальчиво вскрикнула Мэй. — Как ты смеешь вообще мне такое предлагать, тоже мне учитель. Да я променяю всё в этом мире, только бы вернуть волшебный увеличительно-уменьшительный фонарик и уменьшить всю аудиторию во время твоего семинара. — А это ещё зачем? — Как зачем? Чтобы посадить вас в банку и всегда носить с собой. Когда я захочу, я просто увеличу вас, и мы сможем послушать ещё одну лекцию из твоих уст. — Ну претворюсь, что в твоих словах есть смысл, — Мур улыбался, так тепло и беззаботно, что Мэйбл легко прильнула к нему в объятия. — Может, тогда насчёт проекта… — К концу недели, что бы был у меня на столе. — Ясно.

***

Миновав литой забор с Зевсом, готовым покарать неверную возлюбленную, Мэйбл бесцеремонно прошла по газону к двери офиса Берковца. Днём она забыла здесь зарядку от телефона, поэтому решила, несмотря на близость комендантского часа, забежать после тренировки. На стук в молоток, приспособленный на входе, никто не ответил, тогда, повинуясь соблазну, Пайнс нажала на ручку и толкнула дверь, которая без всякой задержки поддалась. «Чёрт побери, неужели Фрэнк забыл закрыть дверь? Я точно нигде по близости не видела его машины, значит офис должен пустовать» Скользнув в дом, Мэйбл сразу увидела на диване в гостиной белый шнур. Она на всякий случай оглядела бумаги на столе, на случай, если адвокат приготовил новые материалы на завтра, но, не найдя ничего стоящего, девушка уже хотела было уйти, когда до её слуха донёсся голос из глубины здания. — Они обещали молчать, понимаешь? Они уже взяли деньги! Замерев на пороге, Мэй прислушалась: голос явно принадлежал Берковцу. Очень злому Берковцу, каким никто раньше его не видел. — Что по порядку? Сделка есть сделка, даже в нашей ситуации. Ты не понимаешь, мои люди уже связались с этой проклятой семейкой… они не будут выдвигать обвинения против Хьюстона в суде… деньги… Мужчина явно был не один, но его собеседник не срывался на крик, и уловить, что он говорил, было невозможно. Мэйбл колебалась, сжимая дверную ручку: в дальней комнате происходило, что-то значимое. Что-то шло не по плану, но студентам об этом навряд ли расскажут. Стоит попытаться выведать информацию. Тихо закрыв дверь, Пайнс тенью метнулась по коридору к тонкой полоске света в глубине дома. Мэй затаилась в метре от нужной комнаты и постаралась замедлить сердцебиение. — Видимо ты не смог его уговорить, раз сегодня он с таким самодовольством позвонил мне, хвастаясь, что все показания у него! — Он мог сказать об этом только в суде, но он связался с тобой заранее. Девушка насторожилась и инстинктивно шагнула назад. Этот голос с леденеными нотками она бы ни с чем не спутала. — Гидеон, прокурор давно уже хочет меня дискредитировать. Мы договорились, что сложности с ним в этом деле уладишь ты. — И я исполню договор. Более того, я уверен, что он позвонил не из-за глупого тщеславия, а чтобы предоставить нам шанс избавиться от угрозы со стороны семьи Кронка. — Каким образом? — Усталым голосом спросил Берковец, и кресло под ним заскрипело, заглушая речь Гида. —…ты только объясни мне, чем чреваты показания семьи? — С их обвинениями Хью точно не получит условного срока. Я сделаю всё, что смогу, но мой прогноз — как минимум 5 лет в тюрьме строгого режима. — Обвинений в суде не будет, — твёрдо произнёс парень. — Как ты думаешь, уже успели составить отчёт и занести все материалы в базу данных? Берковец задумался, Мэйбл сглотнула и тут же отругала себя за это: звук показался ей слишком громким — Нет, точно нет. Звонок был пол часа назад. Он хвастался, что несёт показания в полицейский участок, а там сейчас просто-напросто некому заниматься этой бухгалтерией. Всё должны оставить в архиве до завтрашнего утра. — Ну вот и чудно. — Ты же не хочешь сказать, что ты… «…пойдёт туда и выкрадет показания из архива. Он это и захочет сделать. Вот жешь чёрт». Холодный пот прошиб девушку, когда она поняла, что мужчины замолчали, а шаги по паркетному полу стали приближаться. Она пулей метнулась к выходу, но, взявшись за дверную ручку, замерла — сзади, совсем близко, в паре шагов раздался глухой шёпот. — Что ты здесь делаешь, Вишенка? Глаза бешено заметались в разные стороны. «Думайдумайдумай» — О! Привет, не знала, что ты тоже здесь, — развернувшись на пятках, затараторила Пайнс. — Представляешь, я забыла здесь зарядник, а мне без него ни как, вот забежала забрать, — для подтверждения своих слов она полезла в портфель, но Гидеон в секунду сократил расстояние между ними и жестко обхватил запястья Мэй своей рукой. — Хорошо, за этим ты приходила. А что ты делал у той комнаты? — Он мотнул головой назад, ни на секунду не отрываясь от напуганных глаз девушки. Она чувствовала его дыхание на своём лице, холод исходивший от тела, нависающего над ней в темноте, боль, которую он дарил её рукам, всё больше и больше усиливая хватку. Мэйбл быстро облизала пересохшие губы и залепетала, но уже не так уверенно, как раньше. — Я услышала голос Берковца, хотела зайти поздороваться, но мне показалось, что он говорил по телефону… — Не лги мне. Он резким движением поднял её руки над головой и впечатал в дверь так, что рюкзак упал, а его содержимое с глухим стуком разлетелось по полу. — Отпусти меня, — сначала робко, но потом набравшись сил запротестовала Мэй, дергаясь в неудобной позе. — Мне больно, отпусти! — Не раньше того, как ты скажешь зачем подслушивала наш разговор и дословно не передашь, что услышала, — после этого Глифул наклонился к лицу, на половину скрытому кудрявыми волосами, так что только левый глаз без устали моргал перед ним. — Тебе разве не говорили родители, Вишенка, что подслушивать — плохо? — Нет, они умерли, — Мэйбл выдавила последние крохи сарказма в ответ, когда почувствовала знакомые симптомы. Нарастающая боль в солнечном сплетение, будто кто-то вонзил в неё острый нож. Мэй попыталась сделать глубокий вдох, но всю грудную клетку сдавило, не давая воздуху проникнуть внутрь. «Ты можешь дышать, можешь, но твой мозг почему-то этого не хочет. Это всё у тебя в голове. Всё у тебя в голове» Как рыба, выброшенная на берег, она начала открывать и закрывать рот делая короткие вдохи. Гидеон удивлённо приподнял бровь. — Ты чего? «Нет, сегодня я точно умру, и это не обсуждается». Захотелось плакать, так сильно, из-за жалости к себе, из-за страха. Мэйбл замотала головой, прогоняя слёзы и судорожно соображая, что сказать Гидеону, он не знает и не должен узнать. Собственное тело превратилось в предателя. Трясясь от страха, отвела взгляд, пытаясь не разреветься в голос. — Ничего. Я всё слышала, тебе нужна помощь, чтобы забрать показания из полицейского участка. Я смогу помочь, — через силу пролепетала девушка, но с новой волной боль в груди усилилась. Попыталась согнуться и поняла, что Глифул до сих пор удерживал её прямо прижатой к стене. — Ты? Мне? Парень с опасением вглядывался в скрытое за волосами лицо. Рукой, держащей запястья, он чувствовал чудовищный пульс, и это не на шутку взволновало его. Схватив её за подбородок, он стал всматриваться в её лицо. Девушка тут же закрыла глаза, не будучи в силах унять дрожь. — Ты в порядке? Неважно выглядишь. Темнота всего дома сконцентрировалась за широкой спиной Гидеона. Мэйбл косилась на неё, ожидая, что сейчас в ней покажется треугольный демон и поглотит, поглотит живьём, а она так же беззащитна, как и 6 лет назад. Ужас сковывал её, необоснованный, но такой реальный. «Мне нельзя умирать. Не сегодня. Не сейчас. Но кого это волнует?» — Я в п-порядке, меня-я тошни-ит, — Мэйбл не узнала собственный голос, он больше подходил на скуление. Еле слышно шепнула, — пусти. Гид разжал руку, молча проводил взглядом удаляющуюся на ватных ногах девушку. Лишь закрывшись в ванной, она дала волю эмоциям: закусила рукав толстовки и зарыдала, поджимая ноги ближе. Пайнс сидела в самом углу и не понимала, почему с каждым ударом сердца стены с неумолимой скоростью сжимались, наровясь обрушиться на неё. Она ощущала присутсвие Билла Шифра, совсем рядом. У неё за спиной. «Я нужна ещё здесь. Ничего нового, надо успокоиться, такое уже бывало. Теперь обязательно схожу в больницу, клянусь. Я нужна ещё здесь». Мэй пыталась анализировать ситуацию, пыталась собраться с мыслями, пока волны паники вновь и вновь накатывали на неё. Дрожь не отпускала, сердце стучало где-то в горле. Ещё какой-то стук. В дверь. — Мэйбл, — позвал Гидеон. — У тебя всё нормально? — Я… в порядке, — её голос звучал сдавленно. Пауза. — Открой дверь. — Нет. Не могу, не сейчас. — Открой дверь, Мэйбл. Он изменил авторскому игривому обращению. «Вишенка» обрела человеческое лицо. В отчаяние Пайнс снова закрыла глаза, каждой клеточкой чувствуя недостаток кислорода. Подошла к двери, вытирая покрасневшие глаза. Увидев её на пороге, Глифул побледнел. «Наверное, я выгляжу настолько же паршиво, насколько чувствую себя внутри». — Всего лишь говядина второй свежести на работе, — скривила рот в вымученной улыбке. — Я уже пришла в себя. Правда. Гидеон протянул руку и вытащил девушку из ванной. — Чёрта с два ты уйдёшь от ответа. Она следила за его изучающим взглядом: припухшее лицо, трясущиеся рук с кровоподтёками. Снова не заметила, как во время приступа ногти впились в ладони… Вдруг Гидеон притянул её к себе и обнял крепкими, надёжными руками. Мэйбл постаралась вырваться, она всегда пыталась это сделать. Но вскоре её тело обмякло, страх отступил, хотя вряд ли навсегда. — Что это было, Мэйбл? — Я не хочу об этом рассказывать, — просопела в ответ. — Ты посещаешь психотерапевта? Это был приступ? «А какая собственно разница, он рано или поздно об этом бы узнал. Могу же я побыть искренней хоть с одним человеком на этой грёбаной планете? Я чёрт возьми заслужила это…» — Странногедон в Гравити Фолз не прошёл без последствий для всех нас. У всех ночные кошмары, срывы, у Кэнди даже была затяжная депрессия, — Мэйбл казалось, что если она будет говорить обобщённо, то правда выйдет менее острой. — А что происходит с тобой после этого? «И в самое сердце». — У меня тоже иногда бывают кошмары и… панические атаки. Шумный выдох, будто он убедился в том, что давно подозревал. — Как долго? — С тринадцати. — И что ты с этим делаешь? — Ничего. Гидеон отстранился, его лицо выражало не малую озадаченность. Спустя целую вечность, за которую Мэйбл непрестанно повторяла про себя: «ты заслужила, ты заслужила этот взгляд, это осуждение, его», — снисходительно зазвучал его голос: — Завтра я устрою тебе приём у психолога, а дальше на её усмотрение: либо сеансы с ней, либо направление к психиатру. Я вытащу тебя из этого кошмара, не важно хочешь ты этого или нет. Пайнс не поверила свои ушам. Вместо внятного ответа она облегчённо выдохнула, срываясь на смех. — Всегда мечтала о мужчине, который предложит отвести меня к психологу. — Всё для вас, мадмуазель Безумие, — усмехнулся парень. — Нет. Мне больше нравилась «Вишенка». — Ага! Значит тебе это всё-таки нарвилось! — В сравнение, Глифул! И кстати моё предложение о помощи до сих пор в силе. В этот момент он полностью оттолкнул её от себя и направился к выходу. — Даже не думай об этом. Во-первых, что если приступ случиться прямо в участке? Во-вторых, ты без понятия, что нужно делать, и должно быть устала, черлидинг ведь должен изматывать? Мэйбл прибавила шагу, чтобы поспевать за парнем, направляющемуся к машине, стоящей на приличном расстояние от офиса. — Нет-нет, теперь ты меня послушай… — И слушать не желаю, сейчас же отвезу тебя домой. — Во-первых! — На этом и закончим. Мэйбл зарычала, удивляясь, как часто и резко меняется её отношение к этому человеку, сейчас галантно открывавшему ей дверь пассажирского сидения. — Я нужна тебе, чёрт побери! Если ты хочешь выкрасть свидетельские показания из полицейского участка… — Давай, ори громче. Она осеклась: голос действительно звучал не соизмерено громко по отношению к их тайной операции. Хоть на улице никого не было, сумерки легко могли скрывать посторонние уши. — Тебе придётся действовать хитростью, обмануть их. Но поверь, ты не выглядишь, как человек, которому вообще хоть когда-нибудь могла понадобиться помощь полиции. — И что ты предлагаешь? — Гид устало потёр переносицу.

***

«Кража в магазине комиксов, драка болельщиков, иммигранты, иммигранты, иммигранты» Свет от экрана старенького стационарного компьютера ужасно сушил глаза. Клаус в который раз откинулся на спинку крутящегося стула и агрессивно заморгал. 5 часов в душном помещении с единственным кондиционером, наполняющим комнату только запахом жженной пластмассы, и сломанной кофе машиной стали беспросветным адом. Но домой тоже не тянуло: после рождения первенца жена потеряла всякий интерес к Клаусу, а слышать нескончаемый плачь ребёнка он просто не мог. К пьяным крикам из отрезвителя пришлось привыкать около года, выходить на новый уровень шума он был не намерен. Ради разнообразия Клаус крутанулся вокруг себя, чтобы создать хотя бы иллюзию потока прохладного воздуха, и тут его внимание привлекла пара молодых людей, только что вошедших в участок. Девушка то и дело размыкала скрещенные на груди руки, агрессивно очерчивая в воздухе непонятные жесты; одета она была просто: чёрная майка и джинсы, эффектно подчёркивающие её бёдра и расширяющиеся к низу. Клаус невольно вспомнил жену в день их знакомства, его привлекла её задница, такая же, как у этой девушки, а в нём самом она выделила военную выправку. Как жаль, что после родов она располнела, подурнела, а он… Парень рядом был идеальным блондином в чёрной рубашке с закатанными рукавами, и его лицо казалось Клаусу очень знакомым, поэтому, окрестив вошедших Бомбой и Актёром, он принялся наблюдать за ними. — Я повторяю, что не собираюсь терпеть это ни единой минуты! Вы обязаны нас принять, он… он невыносимый! До Клауса долетел высокий голос, заставивший автоматически поморщиться. Новичка на входе постепенно стесняли к стене, а остальным трём копам в участке казалось и дела до посетителей не было. Клаус прыжком поднялся с кресла и направился к парочке. — Офицер Мартинес, — представившись, он встретился глазами с девушкой. — Чем могу помочь? — Везде одни кретины, почему нас задерживают на входе? Каждая минута рядом с ним, — она ткнула в блондина — тот театрально закатил глаза, — оскверняет меня. — Давайте по порядку. Как вас зовут и причина обращения в полицию? Она же у вас имеется, правда? — Клаус потянулся, с интересом разглядывая копну каштановых волос, спутанных и хаотично разбросанных по плечам. «Бомба, да, это самое подходящее для неё прозвище», — отметил он про себя. — Амелия Стивенсон. Актёр выдержал паузу, надменно пожёвывая жвачку, что вынудило Клауса многозначительно кивнуть ему. — Чедвик Стивенсон. — Так вы что… — он не решался сказать хоть слово про брак — одно его упоминание вызывало отвращение и обиду, потом взглянул на руки молодых людей. — Колец не найдёте, можете даже не смотреть, — Амелия продемонстрировала пустой безымянный палец. — Это было самой большой ошибкой в моей жизни принять от него эти узы. Но всё! Хватит! — Она рассекла рукой воздух. — Нас больше ничего не связывает. — Мы договорились, что сделаем всё спокойно, без твоих сцен, — сквозь зубы процедил Чедвик и прошёл в глубь участка. — Теперь сама всё объясняй. — И так всю совместную жизнь! — Завопила Бомба. — Всегда всё решала я. С меня довольно! Мне нужен развод. Ситуация становилась всё интереснее, особенно по сравнению с рябящим экраном, выдающим только тысячи страниц в Word. Клаус поправил форму, теперь он был намерен взять это дело себе (если, конечно, оно здесь есть), начальству сообщит позже, если там вообще кому-то это интересно. — Мы не занимаемся разводами, вы же должны это понимать. — Естественно, но у меня есть парочка претензий, которые, надеюсь, засадят ублюдка в тюрьму. — Мечтай, истеричка, — фыркнул Актёр, уже расположившись на облезшем диванчике. Еле слышное чавканье начинало раздражать. — Готовь запястья под кандалы! — Успокойтесь оба! — Прикрикнул Клаус. — Сейчас вы напишете заявление, и завтра вас вызовут в отделение для дачи показаний. — Нет. Мы дадим показания сегодня, и я не уйду отсюда, пока вы не убедите меня, что он сядет, причём сядет надолго. Такая наглость со стороны кудрявой девушки удивила Клауса. Он не мог точно определить, сколько ей лет, но старше двадцати она точно не выглядела, хотя вела себя примерно, как и его благоверная. — В участке просто не так много сотрудников, чтобы провести всю процедуру дачи показаний и так далее, — уточнил офицер, ожидая услышать от Бомбы способы решения этой проблемы. — А нас вся армия США должна обслуживать что ли? Я не в курсе всех ваших тонкостей, но думаю тут и двух полицейских будет много. — У нас и двоих то не будет. — Больше про себя отметил Клаус, взвешивая в голове все варианты. — В принципе если вы подождёте, то я подготовлю комнату для допроса. Буду вызывать по одному, другой может посидеть здесь. — И как долго всё продлиться? — Наконец подал голос блондин, но прочувствовав всё раздражение, переполнявшее парня, Клаус пожелал, чтобы тот вовсе не открывал рот. Девушку он ещё мог вытерпеть, у неё хотя бы было на что посмотреть. — Мне утром на работу, а я планировал хотя бы немного поспать. — Минут десять на подготовку комнаты, по двадцать минут на дачу показаний, ещё заранее надо документы оформить… — Я буду говорить первой, — встряла Амелия и скорчила рожицу в ответ на ярость в глазах Чедвика. — Я вызову к вам сержанта, а сам всё устрою. Впрочем, Клаусу повезло, что новичок со входа проходил мимо. Остановив его и передав все поручения, он довольный ушёл, чуть ли не пританцовывая. Смена должна была длиться ещё три часа, и они обещали пройти весело. По крайней мере он может даже задержаться и не идти домой. — Надеюсь, вы не скучно проведёте время, — напоследок кинул он, ухмыляясь своему остроумию.

***

На удивление план Мэйбл сработал, хотя Гидеон до последнего был уверен, что за истерику в полицейском участке их как минимум вышвырнут на улицу. Как максимум оставят в обезьяннике до утра. Главное — они внутри, теперь он должен взять всё в свои руки. — Где у вас тут уборная? Он прекрасно знал, где она и где архив, но ради приличия решил уточнить. Сержант указал дорогу и продолжил залипать в телефон, словно ему и не было поручено следить за молодыми людьми. Здесь никто никому не доверял. Мэйбл проводила Глифула взглядом. Напряжение отступило только, когда парень вскрыл отмычкой дверь напротив туалета и исчез за ней. Сверившись с часами, она взяла первый попавшийся журнал, предназначенный видимо для развлечения в ожидании тюремного заключения. Оставалось только ждать. Они договорились, что Гидеон за десять минут должен найти нужные материалы и убраться из архива, но если придётся задержаться, то он напишет и Мэй придётся тоже зайти в архив. Меньше всего она хотела получить злосчастное сообщение: всегда лучше, когда один занимается делом, а другой стоит на шухере. Для красоты и убедительности пришлось оставить толстовку в машине, и теперь Мэй снова принялась растирать озябшие плечи, когда вернулся офицер Мартинес с чистыми бланками. — А где ваш, — он не быстро нашёлся, — ваш спутник? — Отошёл в туалет, надеюсь, там и сдохнет. — Мило. Ну хорошо, он заполнит бумаги позже, а вам надо внести сюда данные паспорта, иммиграционной визы если таковая имеется. Вот в этой строке, — офицер долго указывал на разные графы, непонятно зачем, инструктируя девушку, которая вовсе его не слушала. Снова глянула на часы. «Что там можно так долго делать? Даглас объяснял, что новые материалы сразу не сортируются, а лежат все вместе в ближайшем шкафу. Не могли же они какие-то вшивые показания засунуть в секцию с высоким уровнем доступа». И снова перед глазами циферблат, оставалась минута. — Торопитесь куда-то? Могу вас заверить, что вы уже опоздали, — офицер Мартинес, стоявший всё это время над душой, хохотнул новому проблеску остроумия. — Вряд ли вас ждут на приём в двенадцатом часу ночи. Хотя может ваша работа связана с этим временем суток… Не забудьте это указать в графе «род деятельности», и добавьте сведения о месте проживания. Заставить копа заткнуться было последним желанием в голове Мэй, когда в кармане джинсов завибрировал телефон. Не было необходимости проверять уведомление, если отправителя Пайнс хорошо знала. «Видел Бог — я не хотела на это идти». Со слегка смущённой улыбкой она протянула Мартинесу бланк и отпросилась в сортир. Мужчина указал кабинет, в котором давали показания, а сам погрузился в изучение персональных данных Бомбы. Дверь, ведущая в темноту полицейского архива, легко поддалась плечу девушки — замку не давала защелкнуться предусмотренная оставленная жвачка. Лунный свет проникал в чёрную комнату тонкими полосами через щели запылённого жалюзи. Сбоку раздался деловитый кашель, а потом в лицо ударил другой, не серовато-серебристый, а ярко-жёлтый свет фонаря. — Оперативно ты, — заметил блондин, выходя из-за шкафа, уходящего рядами переполненных полок в потолок. — А вот у меня не всё так гладко. Я обшарил все столы, где оставляют новые материалы — пусто. Возможно прокурор действительно дорожил этими сведениями, поэтому надо двигаться в глубь и искать в разных секциях. Мэйбл вздохнула, приняла второй фонарь из рук Гидеона и двинулась к стойке, за которой в обычные часы сидел дежурный. В журнале они быстро нашли отметку о привозе документов под ведомством окружного прокурора, но куда именно отнесли показания выяснить не удалось. — Давай так, ты пойдёшь в сектор Б-12 (на карте написано, что там хранятся письменные показания), а я — в К-3 — Видео доказательства, — провела пальцем по расшифровке Мэй. — Ты хочешь сказать, что они могли записать на камеру, как семья Кронка обвиняет Хьюстона? — Чем чёрт не шутит. Может они взяли показания в двух видах, тогда мы оба вернёмся с трофеями. Через десять минут встречаемся здесь. — А если я не успею? Его любимый вид ухмылки — властная и немного обречённая. Покрепче ухватил фонарь. — Постарайся успеть. По железным ящикам, закрывающих почти все стены, заскользили два жёлтых кружка, удаляясь друг от друга. Глаза Пайнс ещё окончательно не привыкли к темноте, но девушка чувствовала нутром, что архив гораздо больше, чем это казалось снаружи. Времени катастрофически не хватало, поэтому, собравшись с мыслями, Мэй принялась вглядываться в таблички рядом с каждым рядом полок. «А-18, А-19, А-20, А-21» Цифры вертелись в голове. Стук шагов Гидеона стих, остался только её собственных, торопливых, семенящих. «Б-9, Б-10, Б-11, Б-12, Б-13… Ага, вот оно — Б-12». Мэйбл шмыгнула в узкий ряд между двумя гигантскими шкафами. Это место чем-то напоминало библиотеку на кампусе. Мрачно, тихо. Призраком она бы нашла здесь покой. «Разве что попасть сюда было чуточку сложнее». Не теряя времени, Мэй взяла в рот фонарик и освободившимися руками стала доставать папки, подходящие либо по дате, либо по заглавной букве. То и дело морщила лоб. «Не то, не то, не то, вторник, среда, понедельник, Рамирес, Романович, Роджерсон… Где чёртов Кронк Росс?!»

***

Клаус сидел в кабинете один, нервно барабаня пальцами по столу с лежащими на нём анкетами. Одна заполнена: Амелия Стивенсон, 25 лет, женский пол, родилась в Калифорнии, правонарушений нет. Все они так пишут, никто не хочет признаваться в превышение скорости или украденной шоколадке в подростковом возрасте. Клаус подумывал пробить Бомбу по базе данных, и сейчас ему эта идея казалось наиболее здравой, но он решил подождать девушку сразу в допросной. «Возможно ей стало плохо, — подумалось ему. — Или муженёк придушил её там, где его вообще носит? Не участок, а проходной двор какой-то». Мужчина ещё раз глянул на часы, висящие на голой бетонной стене, потом сверил их с наручными. Глубоко вздохнул и уже намеривался пойти заварит себе восьмую чашку кофе в машинке, работающей исключительно по настроению, когда раздалась сирена.

***

Мэйбл подскочила на месте, чуть не уронив изо рта фонарь. Пронзительный вой заполнил воздух. Надо было бежать. Пайнс стиснула зубы и быстрее повела пальцами по корешкам папок. По спине хлынул холодный пот, время перестало что-либо значить. «Рэдл, Рэдфоррд, если сирена звучит здесьз, значит Гидеон открыл сектор с особым уровнем доступа, Рикарт, Ремингтон, надо убираться, всё равно ничего не найдём, почему не слышно Гидеона, Рейборн, Рью, Росс!» Не медля больше ни секунды, Мэйбл схватила нужную папку и ринулась к выходу. За стеллажом параллельно ей слышались быстрые шаги, но увидеть даже отблеск бледной кожи не было возможности». — Мэйбл? — Да, на выход? — Поздно. Дверь хлопнула и свет фонаря пронзил темноту. Пара как по команде замерла: один из приближающихся голосов явно принадлежал офицеру, встретившего их на входе. — Наверное, сбой в программе. Тут постоянно что-то барахлит. Мэйбл сглотнула и прижалась спиной к стеллажу, медленно стала продвигаться вперёд. — Не думаю. Когда я вышел покурить, мне ещё тогда показалось, что вроде как блики какие-то в окнах. Слух был напряжён до предела, но Пайнс так и не удавалось услышать признаки движения по другую от неё сторону. Куда мог деться Глифул, оставалось загадкой. Луч промелькнул в метре от неё. Она резко присела и на коленях заползла под стол. Выключила свой фонарь. Щелчок. Предательски громко. — Может это та парочка отбитых? Сколько их уже нет? — проворчал голос так близко, что Мэй задержала дыхание. — Ладно, ребята, выходите сейчас. Чем дольше прячетесь, тем для вас же и хуже. «Ага, так взяла и вышла, имя назвала вам, фамилию, сама отпечатки пальцев сдала». Мэйбл обползла стол с другой стороны и увидела Глифула на полпути к двери. Парень отчаянно махал ей рукой, чтобы она добралась до его укрытия, однако Мэй не могла перестать коситься на ботинок офицера замерший в сантиметре от неё. Сильнее прижала к груди папку с показаниями. «Чёрт, если там окажется какая-то лажа, то я подожгу этот участок». Отчаянно помотала головой в ответ. Тогда Глифул включил свой фонарь, размахнулся и кинул его в глубь раздела Н-6. Грохот металла по бетонному полу прозвучал как череда выстрелов в давящей тишине. Полицейские немедленно сорвались с места и бросились в глубину архива, проглотив наживку. Мэйбл тут же выпрямилась и рванула к дверям, где Гид уже пытался открыть замок. — Ублюдки хлопнули дверью, — пыхтя под нос, ловко работал отмычкой парень. Мэй тревожно обернулась через плечо и только сейчас поняла, что на том месте, где она пряталась, из папки выпало несколько листов. Щелчкок замка. — Уходим, быстро… Мэйбл? Девушка, пригнувшись, бежала к столу. «Только бы успеть, только бы успеть». Так обычно делал Даглас, когда тренировал с неё задержание. Её руки немедленно заломили за спину. Один Полицейский держал её, когда из-за угла появился офицер Мартинес и тоже бросился к ней. Мэйбл зарычала и стала отчаянно вырываться. — Помоги! Глиф… Чарльз! Чарльз, помоги! Орала она изо всех сил. Как никогда раньше, Мэйбл сомневалась, не оставит ли он её здесь. Зачем она Глифулу. Она его сдаст, обязательно сдаст, если он… Вспышка света. Пайнс не видела, но догадывалась, что Гидеон включил свет. Медлить было нельзя. Воспользовавшись замешательством копов, она ещё раз отчаянно рванулась вперёд и высвободилась из ослабевшей хватки. Свет тут же погас. Парень протолкнул Мэй в проём, скользнул следом и захлопнул дверь снаружи. Раздался глухой стук, затем звук дёргающейся ручки. Мэйбл, как заворожённая уставилась на неё. Они спасены? — Шевелись, идиотка, быстрее! — Зашипел на ухо Гидеон, крепко схватил девушку за запястье и поволок к выходу. Встретившийся им новичок, охранявший их на диване, оторопело шарахнулся к стене, когда Мэйбл одарила его широкой улыбкой. — Мы опять помирились. У нас такое бывает, понимаешь. Гидеон опять дёрнул её, прервав бесцеремонно беседу. Оказавшись на улице, пара оглянулась: через стеклянные двери на них смотрел Клаус и отдавал приказы по рации. Обсуждать ничего не пришлось. Они рванули вниз по улице. «Возвращаться в машину нельзя, бежать домой нельзя, первая авеню, можно свернуть на неё». Мэйбл не успела и рот открыть, как Глифул, ухватив девушку за талию, повернул в переулок между двумя невысокими домами. В ушах шумел ветер, последний раз такая пробежка выдалась в походе с Муром. От адреналина ноги несли Мэй сами, не давая ей возможности осознать свои действия. Так, пара перемахнула небольшой заборчик и оказалась на заднем дворе частного дома. Сделав винт рядом с мангалом на зоне барбекю, Глифул подбежал к заднему забору и, подсадив спутницу, сам подтянулся на нём. Ступни ног начинали болеть от быстрого бега, погони не было слышно, Мэй стала тормозить несущегося парня. — Оторвались? — Не хочу это проверять, лучше добежим до Касл-роуд, а там поймаем такси. — Но за нами никого нет. — Тогда отдай мне папку и иди домой, — рявкнул Гид, но тем не менее продолжал отчаянно тянуть Мэйбл за собой. В машину они сели молча, водитель, подавляя зевок, спросил, куда ехать. Мэй ушла с головой в свои мысли, сегодняшний день выдался слишком изматывающим, сил на какие-либо эмоции просто не осталось, поэтому небоскрёб, огромный холл, лифт прошли мимо, не удостоившись ни единого взгляда. Из лёгкого транса вывела хлопнувшая за спиной дверь: Пайнс передёрнуло, она уставилась на обширную квартиру с панорамными окнами и угольно-чёрным интерьером. — Фух, что-то у меня бензобак кончился. Глифул первым плюхнулся на диван в центре гостиной, по-хозяйски закинул руки за голову и одними носками потянулся, лицо его в эти мгновения блаженно расслабилось. «Наверное, я никогда его не видела таким. Во истину говорят — мой дом — это моя крепость». — Заходи, чего как не родная. Я несколько раз по дороге сказал, что не повезу тебя в такое время на кампус, но видимо ты меня слушала так же хорошо, как и всегда. — Не правда, — запротестовала девушка, убирая ботинки на полку. — Когда ты не несёшь бред, я всегда тебя слушаю. Тут мрачновато, не находишь? Чёрные стены давили, съедая пространство, но и без того квартира выглядела чересчур большой. Не считая нескольких зелёных растений, дивана и столешницы, гостиная, перетекающая в кухню, была выполнена в тёмных оттенках. — Ты совсем как Амелинда, бабуля моя. Её тоже только бы кантри стиль, кирпичный камин, — он ткнул пальцем в свой камин, выполненный из монолитного чёрного камня, — свитеры с оленями. Вы очень с ней в этом похожи. — А в чём ещё? — Украдкой спросила Мэй, присаживаясь на край дивана. Гид задумался, его взгляд сверлил потолок, а рука почёсывала мускулистую грудь через рубашку. — Да в общем то больше ни в чём. Ты, Вишенка, вообще мало на кого похожа. Есть в тебе что-то, что не даёт мне покоя, — он нахмурил лоб, силясь вспомнить. — Загадка, неординарность. Ты порой делаешь такие вещи, какие ни один бы человек в здравом уме бы и не сделал. — С чего ты решил, что в такие моменты у меня чистая голова? Хотя, знаешь, мне действительно часто становиться скучно. Когда привыкаешь к темпу жизни в Гравити Фолз, то уже сложно привыкнуть к обычному городу. Гидеон повернул к ней голову и хитро сощурился. — Поэтому ты ищешь везде приключения? — Ага, — Мэйбл пожала плечами и потянулась раскрыть папку, которую она до сих пор держала в руках. — Может глянем, какие показания дала семья Кронка Росса? Не зря ли мы вообще ввязались в эту авантюру. Но не успела она взглянуть на первую страницу, как парень рывком поднялся и отобрал папку. — Вишенка, я и так хочу спать безумно, а ты хочешь меня убаюкать чтением юридических документов? — Но мы должны проверить, то ли взяли! — Проверим. Но только утром. Утром можешь всю папку вдоль и поперёк прочитать, если до учёбы будет время. А сейчас у меня другое предложение. Тот факт, что квартира Глифула включала в себя два этажа, не так сильно удивил, как отдельная комната с одним столом для бильярда и баром. Гид откупорил зубами бутылку страх виски, Мэй взяла в одну руку бутылку пива, в другую — кий и принялась внимательно его рассматривать. — Я никогда раньше не играла. Может лучше в шахматы или карты? — Банально, — парень отпил обжигающий напиток и взял второй кий. — Я всё это покупал, чтобы потом с девчонками в «дурака» резаться? Он обошёл стол с шарами, аккуратно выставленными в форме треугольника, и приготовился разбить пирамиду. — И часто ты сюда девчонок водишь? Хотя нет, по-другому вопрос задам: как много девчонок, которых ты сюда водишь, умеют играть в бильярд? Одним ударом Гидеон разметал шары по столу и загнал два из них в лунки, правда его лицо выражало некоторое недовольство. Он отошёл в сторону, оценил ситуацию и, не отрывая взгляда от стола, небрежно бросил девушке, сидевшей на барной стойке. — Давай договоримся на берегу: сейчас я тебе скажу, что ты единственная, которую я сюда привёл, потому что я люблю тебя до гроба; ты всему этому поверишь, чмокнешь меня в щёку, и мы больше никогда не будем поднимать эту дурацкую тему. По рукам? Он исподлобья глянул на Мэй. — Ты же не дуешься? — Кто? Я? За кого ты меня принимаешь, родной, любимый, единственный. Его явно не устроил ответ или тон, которым он был произнесён, поэтому подошёл в плотную к Пайнс. — Послушай, я сам не особо понимаю, в каких мы отношениях находимся, — начал он, но его тут же перебили. — Без обязательств. Не гласно, но мы это решили со дня нашей первой встречи, — Мэйбл поглаживала холодную банку пива и разглядывала голубые глаза, сияющие в полуметре от неё. — Мы с тобой не те люди, которым нужны постоянные связи с обязательными подарками на День Святого Валентина и сердечками в чате, скажешь, я не права? Гид только пожал плечами, уголки его губ дрогнули. — Вообще я думала, что Хьюстон в этом плане такой же, как ты. Никогда бы не подумала, что он может спать с одной женщиной так долго, да ещё приблизить её к себе… На этот раз и без того светлое лицо парня побледнело ещё больше. Он оттолкнулся от стойки и вновь направился к бильярдному столу. — Мария не такая, какой кажется с первого взгляда, — выдавил сквозь зубы, ударил по шару, промахнулся. — Эта итальянская сука забывается, где она находиться и в чьих руках сейчас её продажная задница. Такая реакция очень заинтересовала Мэйбл, она встала и подошла к левому борту. — Я не знала, что она итальянка. Скорее мексиканка, похожа знаешь ли на ту студентку, с которой ты пришёл на вечеринку в дом Корни. — В дом кого? — Ты всё равно его не знаешь. Это не важно. Откуда ты знаешь, что она итальянка. — Потому что семья только в крайнем случае возьмёт девушку другого происхождения. «Чёрт, неужели треугольный демон был прав?» — Семья? Ты мафию имеешь в виду? Тут Глифул понял, что сболтнул лишнего. Он резко выпрямил спину и смерил Мэй подозрительным взглядом. — А ты что не играешь? — Я не умею, сказала же. — Давай научу, и мы сыграем на что-нибудь. — Это так не работает. Твои экспресс курсы — дерьмо собачье, это я ещё в университете убедилась. — Тогда тебе просто хотелось мне насолить, вот ты и записалась на моё тренинг. А здесь у тебя будет мотивация выиграть у меня. Мэйбл закусила нижнюю губу из-за чего парень опёрся на кий, тихо матерясь, опустил голову. «Он резко перевёл тему. Если я и смогу к ней вернуться, то только тогда, когда его голова будет занята другим. Наверное, стоит сыграть, тем более я ещё не знаю ставок». — На что играем? — В лоб спросила она. — Ну теперь мне ничего другое не лезет в голову, как, если выиграю я, то я тебя трахну, а если ты, то ты меня. Она прыснула, у глаз появилась россыпь мелких морщинок, а он не смог отвести от её лица взгляда. Задержался слишком на долго. — Лучше так: играем на желание, — улыбнулась на этот пристальный взгляд Пайнс. — Ну моё ты уже знаешь, о твоём я тоже догадываюсь. — Тогда начнём. Вооружившись кием, закатав рукава толстовки, Мэйбл стала выбирать шар. Первый удар вышел не виртуозным: биток сдвинулся с места на пару сантиметров и то не в ту сторону, в которую планировала девушка, а кончик кия чуть не продырявил зелёное покрытие. Глифул довольно ухмыльнулся и, подойдя сзади, помог Мэй встать в правильную стойку. — Подбородок, Вишенка, у нас над кием, спинку держи ровно, — на этот раз его касания были не лёгкими, а настойчивыми, он нарочно задерживал руки на её теле, объясняя движения. — Что ты так вцепилась в этот кий, расслабь руку, а вот это запястье не надо так выгибать, ногу чуть отставь назад. — Я думала, что мы сначала поиграем, а потом потрахаемся, — сквозь смех напомнила Мэй. — А ты похоже решил объединить приятное с полезным. — Тебе, гляжу, рот занять нечем кроме болтовни. Так это можно исправить. Пайнс толкнула нависающего над ней парня локтем под дых и сразу же ударила по шару. «Прогресс на лицо: я задела прицельный шар, но отправила его явно не в лунку». — Хорошо, ты уже хочешь начать партию? — Хмыкнул Глифул берясь за свой кий. — Хэй! Я даже стоять нормально не научилась, ты обещал… — Для ученицы у тебя слишком много гонора. Начинаем. Пирамидка из шаров снова возникла в центре стола, а Гидеон галантно уступил первый удар даме. «Не удар, а позорище». Биток изящно обогнул пирамиду и врезался в дальний борт. — А игра то задалась, — присвистнул Гид, обходя девушку, уронившую в отчаяние голову на стол. За первыми двумя ударами она с завистью проследила взглядом, а после третьего начала возмущаться. — Ты жулишь! Так нельзя, так не честно! — Да что не честно? Ты проигрывать то умеешь? — Но не в сухую же, — развела руками Пайнс, когда биток, ударившись о борт, вогнал четвёртый шар в лунку. — Вот это вот сейчас что было?! — Дуплет, — спокойно ответил Глифул, глядя на раскрасневшуюся соперницу с видом знатока. — Это сложный удар, не для новичков. Тебе сначала хотя бы надо научиться выполнять простой прямой. — Ой, да иди ты. Я играю в этот бред первый и последний раз. Мэйбл сняла толстовку и нервно закурила. Пока от игры она не видела пользы и не чувствовала ни капли удовлетворения. Следующий шар остановился в нескольких миллиметрах от лунки. — Ты поддаёшься — Не поддаюсь — Поддаёшься — Не поддаюсь, а дарю второй шанс — Не смей мне поддаваться! Это всегда было для неё унизительным. Проигрывать Дипперу стало негласным правилом, но, когда он начал подтасовывать для неё карты или специально пропускать мячи в пинг-понге, Мэйбл выходила из себя. Жалость — это последнее чувство, которое она хотела вызывать у окружающих. Зажав сигарету в зубах, она подошла к битку, сощурилась, а потом встала в стойку, но не ту, которой её учил Гидеон, а ту, которую ей подсказывала интуиция: Мэй распласталась на половине стола, подняла левую ногу, выпустила дым из уголка рта и ударила. — Знаешь, я бы поверил в чудеса, если бы у тебя получилось забить. — Я не могла по-другому подойти, угол был бы не подходящий. — А… ну да, конечно. Хорошо, что ты на юридический факультет пошла, а не физмат. Кстати, как там твой профессор поживает? — Я бы спросила который из них, но думаю, что ты говоришь о Муре. Гид молча кивнул и прицелился. — Не жалуется, как всегда превосходен. Он ведь, наверное, первый человек, который смог обойти тебя. — Я и не соревновался с ним. А эти глупые подколы — уровень шестого класса. — Да… ты со своим детским садом второй группой не дотягиваешь, гляжу. Желаемый эффект был достигнут: парень напрягся и пустил шар мимо лунки. Мэйбл скоро заняла его место. — Что ты так занервничал? Каждый из вас хорош в своём деле. Например, ты — в бизнесе, Мур — во всём. — Вы достаточно близки с ним, может быть ты к нему неравнодушна? — Не исключено, — уклончиво ответила Мэй. — Я многим обязана Кристоферу, глупо такое говорить, но со времени моего переезда в Бостон он стал мне ближе родного брата. Вот твои взаимоотношения с Хьюстоном: вы же тоже не родственники, но практически братья друг другу. Ты постоянно за него впрягаешься. Вот взять хотя бы сегодняшний налёт на полицейский участок. — Дэнни — человек не лёгкий и далеко не идеальный, — Гид начал скрести мелом кончик кия. — Но, понимаешь, мы с ним повязаны уже не только общими интересами, но и… делами что ли. Его безусловно есть за что уважать, хотя на первый взгляд не скажешь, что у него в голове осталась хоть одна извилина, не выпрямленная наркотиками. Он хороший разработчик, — после долгого молчания выдавил блондин и ударил по битку, загнав в лунки два шара. — Ты готов пожертвовать ради него чем-нибудь? — Сглотнула Пайнс, внимательно отмечая любые изменения на лице Глифула. — Если ты имеешь в виду жизнь, то нет. Я не герой — это я всегда заявлял. А то, что ты так называешь «впряганием» за Хью, то я это делаю не из-за высоких чувств. Я всегда придерживаюсь одного правила: если хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. А теперь, — Гидеон взглянул на пустой бильярдный стол, — пора переходить к вознаграждению победителя. Мэйбл с неким разочарование поглядела на то место, где недавно было полно шаров, все из которых отправил в разные лунки единственный игрок. Информация раздобытая за этот вечер была интересной, но не особо значимой, но даже за эти крохи надо было платить. — У меня не было шансов, ты это прекрасно знал. В бизнесе ты так же дела ведёшь? Подыскиваешь слабых конкурентов и подминаешь их под себя? Беспроигрышная тактика, но не очень честная, не находишь? — А всё же ты очень любишь трепать своим милым язычком, Вишенка. Пока ты разглагольствовала, я придумал желание: ты сделаешь мне минет. — Сделаю что? — Мэйбл поперхнулась сигаретным дымом. Она уже приготовилась к обычному сексу, который бы доставил удовольствие обоим, но Гидеон отыскал далеко спрятанный страх и умело сыграл на нём. — Оральный секс, Вишенка. Знаешь, если бы я не был так зол на Ника в тот благотворительный вечер, то даже признался бы себе, что вид тебя на коленях меня возбудил. — Ты издеваешься надо мной? Меня ведь тогда чуть не изнасиловали, а тебя это возбудило, больной что ли… — Мэйбл попятилась к стене, намеренная твёрдо стоять на своём. — Я бы не взяла у Ника в рот ни при каких условиях, это самое мерзкое, что можно вообразить. — Так я не прошу тебя отсосать у Ника, его вроде здесь нет, — развёл руками парень и двинулся к Мэй. — Детка, я не хочу тебя заставлять, но ты проиграла, поэтому будь добра исполнить желание победителя. — Ты — манипулятор! Мы это на психологии проходили: говоришь, что не хочешь заставлять и заставляешь, но другими словами. «Лучше бы ты напился, тогда тобой обычно проще управлять. Но он трезв, и это пугает». — Вообще оральный секс — это распространённая практика, разве это не круто сделать своему партнёру приятно? — Гид перешёл к убеждениям, но физически к Мэй не приближался. — Нет! — Да ладно тебе, надо же расширять свои границы, раскрепощаться. У тебя был какой-то травмирующий опыт? «Да, прямо сейчас». — Подойди ко мне, — спустя время ласково произнёс он — реакции не последовало, поэтом он повторил те же слова, но уже с более властным тоном, и Мэй подчинилась. — Ты же такая хорошая девочка, ты в глубине души сама это хочешь, — Гид коснулся невинного личика рукой, и Мэй сама прильнула щекой к его ладони. — Я не сделаю тебе больно и не позволю никому даже пальцем тебя коснуться, клянусь. Ты должна это понять. В сознании боролись две навязчивые идеи. Первая была продиктована животным страхом неизвестности. Любое представление члена на уровне её лица казалось невыносимо мерзким. «Я не шлюха, это всё ошибка, я не смогу его взять, тем более я видела, какой у него огромный размер». Желваки на его лице заходили, когда он, продолжая держать её лицо в своей ладони, поднёс большой палец к её пухлым губам. Вторя мысль зародилась в голове недавно: ей хотелось завладеть этим мужчиной полностью, без исключений. Не хотелось делить его ни с кем, не хотелось, чтобы он думал о том, что другие смогут удовлетворить его лучше неё. «Я не шлюха, нет, я только хочу удовлетворить своего молодого человека, тем более лучше попробовать минет с ним, чем с кем-то наподобие Николаса» Большой палец настойчиво раздвинул податливые губы, и, воспользовавшись этим, Глифул начал двигать им во влажном ротике девушки, не отрывая блестящего взгляда от её растерянного личика. Сначала неуверенно, почти против воли Мэйбл лизнула его палец, потом более настойчиво обвела его язычком и начала посасывать, справляясь с внутренними барьерами. Гид еле заметно кивнул и позволил девушке подвести его к бильярдному столу. — Я сделаю тебе приятно, — прошептала она, когда смогла свободно говорить. — Но ты должен будешь меня научить. Опять кивок. «Он уже язык проглотил?» Медленно опустилась на колени и, выудив из заднего кармана джинсов резинку, завязала высокий хвост, время от времени поглядывая снизу-вверх на парня: тот был спокоен, по крайней мере внешне, его властное выражение ещё сильнее смущало Мэй, чувствовавшую себя как провинившуюся школьницу. Оттягивать неизбежное было бессмысленно, поэтому Пайнс немного дрожащими руками расстегнула брюки и толстый кожаный ремень. Её голова переполнялась пошлыми мыслями, и теперь от вида ремня ягодицы начало жечь, неужели преодолев этот страх она сможет в итоге прийти к удовольствию от порки. «Нет, точно нет». При виде увеличившегося в размерах члена в белых боксерах по спине пробежала череда мурашек, а во рту внезапно стало слишком мокро. — Сначала можешь взять его рукой, — наконец послышался голос сверху, и Мэй поняла почему парень молчал до сих пор: сова больше походили на хриплый несвязный набор звуков. — чёрт, ты одним своим видом меня заводишь. Мэйбл скептически приподняла бровь, представляя себя с туго собранными волосами и слегка красными от двух банок пива щеками. «Мало приятного». Но оставив отголоски рассудка на задворках сознания, она спустила трусы и провела руками по всей длине члена. Первый эффект был достигнут: Гидеон тихо застонал, откинув голову назад. Мэйбл незаметно улыбнулась, что бы она не говорила себе, но ей было приятно от этих звуков. Член дернулся, и на нём выступила капелька подсемени, тогда её руки осторожно обхватили пальцами его твердый член, слегка сжимая и заставляя Глифула стонать снова и снова. По сравнению с мощным стволом рука Мэй выглядела маленькой. «Может можно остановиться и на это? Ему ведь чертовски хорошо или это всё из-за ожидания большего…» Собрав всё своё мужество, она ещё раз посмотрела в потемневшие глаза, улыбнулась и аккуратно провела языком по стволу члена до головки и поцеловала ее. Он сухо сглотнул. Она облегчённо выдохнула: всё оказалось не так страшно. Тёплый орган твердел у неё на глазах, а ей хотелось всё больше и больше, без прежней опаски не осилить размер. Мэйбл уже увереннее обхватила губами головку, опускаясь глубже, вбирая в себя весь член, помогая себе руками. Но излишняя поспешность немедленно дала наказание: девушка подавилась и, выпустив член, закашлялась, отвернувшись в другую сторону. — Нет, не надо так спешить. Ты не сможешь с непривычки взять его полностью, — глядя на нее сверху вниз и едва касаясь рукой её волос, отозвался Гидеон. Тихая вибрация голоса послала по спине мурашки, и Мэй решила попробовать побороть рвотный рефлекс. Она расслабилась и, размеренно дыша, стала насаживаться на каменный член. Её стоны перемежались с хлюпающими звуками посасывания. Затылок ощутимо заболел, когда парень бесцеремонно намотал на кулак её не слишком длинные волосы. — Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя в рот, Вишенка? Кивни, если хочешь, — вдруг грубо спросил он, оттягивая хвост. Мэй колебалась не больше нескольких секунд и решительно кивнула, резво вытирая выступившие от усилий слёзы. «Если решила вступить в игру, надо идти до конца». В карих глазах читалась мольба, а потом он сделал это. Он протолкнул член так глубоко ей в горло, что Мэйбл уперлась носом ему в лобок. Горло вздулось, и из глаз снова брызнули слёзы, но она и не думала отступать, как и прежде продолжала губами и языком ласкать его, заставляя Гида стонать и поддаваться бёдрами вперёд. Вовремя в памяти всплыли советы какой-то девчонки на вечеринке: «подключай к делу яички, мужикам это ооочень нравится». Неспешно провела руками по яйцам — О боже, Вишенка, я почти… твою мать… — он опустил на неё взгляд, и по блеску в бездонных голубых глазах она поняла, что Глифул готов кончить. «Готов кончить от моего рта. Достижение, Мэйбл Пайнс! Вот только куда он это сделает?» Находясь на пике, он резко вытащил член из её горла, и горячее семя изверглось прямо на её лицо. Оргазм ударил его, ослепил, так, что у Гида подогнулись колени, Держа в одной руке туго стянутые волосы девушки, другой он опёрся на её плечо, чтобы не упасть. — Чёрт возьми, ты невероятна, — сказал он, придя в себя и немного восстановив дыхание. Мэйбл всё ещё сидела перед ним на коленях. Слегка припухший рот, щёки покрывал румянец, маленькие кудряшки обрамляли лицо, а в глазах плясали чёртики. Гидеон залюбовался ею, но, понимая, что на себя он сегодня потратил уже достаточно времени, заставил девушку подняться, потом усадил её на бильярдный стол так, что борт с силой упёрся в ягодицы. — Что ж, Вишенка, думаю, ты не будешь возражать, если теперь мы порезвимся вместе. — В принципе нет, но за то, что ты мне на лицо кончил, я тебе ещё припомню, — убирая липкую прядку со лба, желчно пообещала Пайнс.