Порочность

      От едкого дыма, еле касавшегося её ноздрей, и необычайного тепла Мэйбл заёрзала на кушетке и приоткрыла один глаз. Мимо то и дело проходили какие-то люди в форме, они все носили при себе рации, сталкиваясь, обменивались краткими фразами, по типу: «Где этот чёртов Роджерс?», «Позовите переговорщиков», «Какого хрена здесь происходит?». На самом деле, Мэйбл это было не особо интересно, поэтому, перевернувшись на другой бок и пододвинувшись ближе к натяжной стенке военной палатки, она попыталась снова заснуть, но в этот момент мимо неё прошёл крупных размеров человек с ужасным рычащим голосом. — Мы торчим здесь уже восьмую неделю, Байрон! Сколько они ещё будут морочить нам голову. По-твоему, та кучка детей и несколько образумившихся сектантов, которые вышли за всё это время — это победа? Бог велел ему ждать, Бог велел ему написать откровение, вещать с радио. Ты ждёшь, когда он велит подать ему вертолёт с несколькими миллионами внутри? Байрон, Он не успокоится, слышишь?       Недовольно поёрзав на своём твёрдом, неудобном ложе, Пайнс приподнялась на локте, а потом окончательно села. Перед ней, буквально в шаге, стояли два мужчины. На чёрных распахнутых куртках жирным шрифтом красовалась надпись: «ФБР». Один мужчина, что побольше, под низом был облачён в пуленепробиваемый жилет. — Слезоточивый газ, Ричард. Ты уже применял психологическое оружие, хотя это нихрена не законно! Всю ночь крики, свет, сигналы, которые способны свести с ума любого, — запальчиво начал человек поменьше, как видимо Байрон. — Они обещали выйти, как только Дэвид закончит писать продиктованное Богом обращение. — Твою мать, ты слышишь вообще, что несёшь? Все 51 день они нам что-то обещали, и ничего! Раен, загружай машины, — крикнул верзила пробегавшему мимо человеку в форме, тот лишь кивнул и бросился из-под тента на улицу, тогда мужчина снова обратился к своему собеседнику, — они просили молока — мы дали, медикаменты — дали, пишущую машинку — пожалуйста, только отправьте подтверждение, что вы не просто тянете время, а выполняете уговор. Только пару страниц, но ведь нет!       Байрон вскинул в отчаянии руки и закинул их за голову. Мэйбл никак не могла сообразить, что происходит. Имена, произносимые здесь, были знакомы, но где она? Оглянувшись, заметила небольшое окошко из прозрачной, но затёртой плёнки: на улице творилось что-то неописуемое. Военные, боевая техника, несколько человек в костюмах… Мэйбл отвлёк шум пролетевшего самолёта. Под тентом располагалось несколько кушеток, похожих на ту, что служила сиденьем для Мэй, три стола, два из них были заняты какой-то специфической техникой: наушники, большие системные блоки, компьютер и коробки похожие на магнитолы. — Я должен сообщить им — они могут начать оборонятся, — подал голос Байрон.       Ричард махнул рукой и пошёл наружу, а Байрон тут же подскочил к столу и, набрав комбинацию из цифр на клавиатуре, надел наушники. Он нервно барабанил пальцами по столу, когда Мэй встала и хотела уже выйти, но тут за её спиной послышался взволнованный голос: — Дэвид! Дэвид? Мне нужен Дэвид Кореш!       Мэйбл как каменная замерла посреди палатки. Ну разумеется, лидер секты, Дэвид Кореш! Осада Майун Кармел! Девушка развернулась на 180 градусов и хотела уже подойти к переговорщику, как он сам в ярости бросил наушники на стол, схватил громкоговоритель, побежал на улицу… сквозь Мэйбл. Он прошёл через неё, ничего не заметив, не обратив внимание. Взгляд его был сосредоточен на здание за её спиной, к которому уже двигалась бронетехника, оснащённая распылителем.       Голос Байрона Сейджа разнесся по всей площади:  — Это не нападение! Мы не заходим в здание. Это не нападение!       Приглядевшись, Мэйбл заметила на пороге парадного входа разбитый стационарный телефон, который походу Кореш выкинул в знак протеста. Мысли в голове путались, ведь если сейчас начнут обстрел слезоточивым газом… Который час? — Который час? Сколько времени, мистер, — забыв, что её никто не видит, Мэйбл стала подбегать то к одному фбровцу, то к другому.       Потерпев неудачу, она бросилась снова во внутрь палатки, чтобы найти хоть какие-нибудь часы, но устремив на них взгляд, осознала, что цифры расплываются перед ней, постоянно показывают разное время, а взглянув второй раз, увидела, что они вовсе превратились в яблоко. Напрячь голову было невыносимо сложно: мысли путались, но всё же ей удалось выудить прочитанную вчера информацию. Обстрел начался через несколько минут после шести утра. Что делать дальше, Мэйбл не имела понятия. Окинув себя взглядом, она поняла, что одета в огромную, болтавшуюся на ней, куртку с таким же, как у всех, фирменным знаком «ФБР» и узкие чёрные джинсы. Военные ботинки начинали немного натирать мизинцы, но этот дискомфорт не омрачал общего состояния безысходности.       Потерянной, она вышла на улицу, Байрон всё так же стоял с громкоговорителем в руках, но уже не кричал, просто смотрел, как военные машины приближались к комплексу, чтобы ввести первую порцию слезоточивого газа. Несмотря на ранний час, жар от нервных мужских тел, снующих туда-сюда, повышал температуру в лагере. Мэйбл расстегнула куртку, и чуть не была унесена мощной волной воздуха от приземлившегося недалеко вертолёта. Пайнс хотела подойти к переговорщику, сама не осознавая зачем, какой-то внутренний порыв, но не успела. На напряженное плечо мужчины опустилась жилистая поджарая рука. Она похлопала его и увлекла за собой в сторону, Мэй двинулась следом. — Гэри, что же это происходит? Неужто всё зря? — С отчаянием в голосе, спросил Байрон, обращаясь к ведущему его мужчине. — Нет, друг мой, просто мы больше ничего не можем сделать. Давай признаем, что давидианцы никогда не вели настоящих переговоров, — успокаивающим, до мурашек отцовским голосом убеждал Гэри, похлопывая идущего рядом по плечу.       Гэри, Гэри, Гэри… Ну конечно, Гэри Нэснер, координатор переговоров ФБР в первой половине осады. Что он то тут забыл? — Они говорят, что переговоры для ФБР — это приоритетный способ реакции на кризисные ситуации, но что они делали всё это время… — Давление, они давили на них, ни о каком доверии к нам не могло идти и речи, ведь мы с правительством, значит против Кореша. Они не могли поверить, что мы изначально были против агрессии, но скажу по правде, я бы тоже не поверил, если бы находился в их положение. За все 7 недель они нормально поспали, дай Бог, дней десять.       Мужчины присели на складные стулья, рядом со столом, направленным прямо на Майун Кармел. Картина не завидная, но наблюдать за происходящем — их обязанность. Мэйбл тоже пододвинула один стул и разместилась в ряд с переговорщиками. Под цвет однотонной чёрной майки она стащила у одного человека в штатском из нагрудного кармана солнцезащитные очки. Постепенно уши привыкли к рёву, исходившему из каждого угла, своё внимание она сосредоточила на разговоре. — Как генеральный прокурор дала согласие на это? — Мне говорили, что Джанет Рино не хотела одобрять использование газа. Она обратилась за советом к военным и приказала Вебстеру Хаббеллу, который в то время был её заместителем, получить оценку переговорной группы. — И ей сказали, что дальнейшие переговоры будут бесплодными? — невесело усмехнулся Байрон. — Да, а ты хочешь поспорить с этим? Так же до неё донесли предположение, что сектанты хотят совершить массовое самоубийство, а ещё один Джонстаун¹ никому здесь не нужен. — Кореш не говорил ничего подобного. А дети, которых нам удалось вывести? Разве они похожи на жертв насилия? — Ты только что сам кричал, что мы не организовываем штурм. Они сами выйдут, когда слезоточивый газ доберётся до детей. Таких маленьких противогазов ещё не придумали, а матери не смогут вынести страданий своих детей — выйдут как миленькие. — Гуманность, Гэри? — Карательная военизированная тактика свела на нет и переговоры, и наши попытки быть гуманными.       Мэйбл закусила губу и сквозь тонированные стёкла наблюдала за ужасным финалом всей истории с нуля. Мощные машины пробивали по периметру стены, образуя в них небольшие отверстия, служащие для закачки слезоточивого газа. Но в какой-то момент из здания стал вестись огонь. Мэй подумала, что ей это показалось и это всего лишь искры или блики от стекол, но нет. Гэри Ненсен и Байрон Сейдж вскочили со своих мест. Байрон взяв в руки громкоговоритель побежал через дорогу ближе к зданию. — Это не штурм! Выходите, не подвергайте себя опасности! Выходите! — отчётливо звучали приказы, но их слышали похоже все кроме сектантов.       Тогда Брайн повернулся к своим и на ходу крикнул изо всех сил «Компромисс!», сигнализируя о смене тактики. Бежал он к стоящему на небольшом возвышение высокому человеку из палатки. Мэй сняла очки и пригляделась, его лицо очень напоминала одного из руководителей группы… Ричарда Роджерса. — Роджерс, что происходит? Ты не хотел пускать газ по всему зданию. — Что? — План нацелить газ туда, где меньше всего шансов нанести вред детям. — Эти мрази опять начали отстреливаться, мои люди могут пострадать, поэтому я решил немного ускорить дело. Тем более это правила ведения боя, если ты не забыл за своими бумажками и книгами по психологии. Сектанты начнут стрелять — мы применим соответствующую силу.       Теперь транспортные средства выдыхали облака через все здание, пробивая сквозь стены дыры одну за другой. План постепенного, поэтапного отвода газа теперь превратился в агрессивную попытку затопить все комнаты в здании как можно быстрее. Переговорщик зло выругался на нахмуренного начальника, который даже не повернул головы на вопрошавшего, и бросился в палатку. Через минуту электронный громкоговоритель загремел так, что услышать его можно было в соседнем штате. Поддавшись мимолетному импульсу Мэйбл бросила очки и двинулась к осаждаемому комплексу. Через поле она бежала, то и дело запинаясь о камни и коряги. Раньше здесь по утрам бегал трусцой сам Дэвид Кореш. А сейчас он там, в здание, которое на глазах Мэйбл... воспламенилось в трёх разных местах! Задохнувшись от бега и ужаса возникавшего в окнах огня, девушка закрыла рот руками и в непонятной надежде обернулась назад к лагерю. Ведь всё было неправильно! Территория комплекса должна была воспламенится не раньше двенадцати, напрягла извилины: 12.07 — точное время. Но несколько минут назад было только полседьмого утра! На лицах военных тоже стало появляться недоумение. Сейджа не видно, но Гэри Неснер обеспокоенно, но всё с той же серьёзностью, что-то шептал себе под нос. Неведомым способом, до Мэй долетели его слова: «Это не могли начать танки перед зданием… Дэвид, что же ты наделал? Часть твоей души желает мученической смерти за свои убеждения, но часть ведь хочет жить!». С этим Гэри медленно попятился в штаб, а Мэй всё так же улавливала его голос и уже ставший знакомым голос Байрона, в ужасе шепчущий: — Я слышал, только что слышал в прослушке! Он… он сказал: «уже налил?», потом «В коридоре, да», ещё кто-то добавил, что это Дэвид приказал лить. — Что лить? Байрон? Что они лили? — Я не знаю, какого там вообще происходит? — Там пожар, три возгорания, чёрт! Барон, они подожгли его!       Больше слушать девушка не стала, стремглав она неслась в дом, охватываемый смертоносным огнём. Сильный ветер, бывший важной составляющей сегодняшнего дня, только усугублял ситуацию: языки пламени распространялись с демонической скоростью. Как не старались напрягаться мышцы, ноги двигались медленно, казалось, что всё стоит на месте, но тут Мэйбл обогнали несколько человек во всём обмундировании, вместе с ними и Мэй будто сдвинулась с мёртвой точки.       В отчаянной попытке выжить она спрыгнула из дыры в стене второго этажа и, споткнувшись, пошла вперед, дым выходил из ее одежды. Женщина с длинными волосами и библией в руках, не замечая никого, откашливалась. Краем глаза Мэй увидела агента, выпрыгнувшего из бронетранспортёра. Он бежал к женщине, постепенно скрываясь из вида в чёрном шлейфе. Прикрывая лицо рукавом куртки, Мэйбл пошла за ним: сектантка вероятнее всего попыталась вернуться вовнутрь к своим друзьям, потому что сейчас она отчаянно отбивалась от агента, пытавшегося вывести безумную из опасной зоны. Как вовремя это случилось! Буквально через пару секунд перекрытия второго этажа опрокинулись на то место, где они ранее стояли. Это произошло буквально в метре от Пайнс, которая к своему ужасу поняла, что куртка на ней загорелась. Скинув её на землю, девушка отбежала, попутно пачкая руки в крови, шедшей из раны на голове, похоже какой-то булыжник от рухнувшей махины прилетел в неё. — Где дети? Что вы с ними сделали? — кричал рядом агент, но женщина лишь молча качала головой, не смотря в его сторону, не откликаясь на его голос.       Что было делать дальше? Пока огонь медленно охватывал здания и дома, Сейдж пытался убедить осаждённых выйти и сдаться. Чем сильнее становилось пламя, тем быстрее его приказы превращались в просьбы, а потом и в мольбы. У него, как и у других, не было другого выбора, кроме как стоять и смотреть. А Мэйбл, движимая невидимыми силами, залезла в дыру в стене и очутилась в аду.       Огонь пронесся по большой гостиной, питаясь деревянными скамьями и стопкой Библий, хранившейся у двери. Часовня затрещала, когда пламя поглотило оборудование рок-н-ролльной группы мессии и деревянные скамейки для его аудитории. Стол за столом в кафетерии горели, а наверху — ряды детских деревянных кроватей воспламенялись по мере того, как пламя через чердак, который тянулся вдоль всего здания, распространялось, пожирало, поглощало. Мэйбл судорожно шарилась глазами, переходя от одной уцелевшей комнаты, к другой, ища выживших. Жар, обдававший лицо и открытые участки тела, палил, короткие волосы потрескивали.       Думай, думай! Конечно! Детей и женщин нашли в бункере, они отравились газон, задохнулись и не смогли выбраться. Интуитивно Мэй пошла по обгорелым доскам, изворачиваясь от кусков рушащегося здания. Попыталась кричать, но из горла вышел один хрип, а лёгкие наполнились едким дымом. Без противогаза здесь было невыносимо. Тут до слуха дошли сначала тихие, но потом всё возрастающие вопли. Эти крики пробирали до мурашек, будто холодной водой окатило разгоряченное тело девушки: «Помогите! Мы здесь! Мы хотим выйти! Спасите! Мы задыхаемся, не можем выйти! Спасите детей!». Голоса рыдающих матерей электрошоком пронзали всё существо Пайнс. Бросившись к огромным доскам и кускам арматуры, завалившим выход из бункера, она стала пытаться оттащить их — совсем бесполезно. Сзади послышались мужские крики. Двое крепких на вид мужчины подбежали к Мэйбл и стали вместе с ней работать на освобождение несчастных. Всё бесполезно, у них не получится. Эти мысли резонно возникли в курчавой голове, всё равно криминалисты найдут здесь большую часть умерших женщин и всех погибших детей. — Как ты думаешь, если мы выпрыгнем, они нас застрелят?       Мэйбл обернулась: около разбитого окна стояли два мужчины, один совсем молодой, чей голос и заставил Мэйбл повернуться. Повернуться и выпучить красные слезящиеся глаза. Сходство несчастного парнишки с Гидеоном было разительным. Те же светлые волосы, правда не уложенные, а взбитые с примесью пепла, такая же платиновая кожа, но вся в ожогах и ссадинах. Грустными глазами и лёгкой досадливой улыбкой он смотрел на своего друга. — Прыгай! Прыгай! Они вас не тронут! — Мэйбл кинулась к ним, но руки прошли через тела мужчин, а они… Решили рискнуть, к ним присоединились только семь человек, непонятно откуда взявшихся. Выглянув в расщелину Мэй увидела бегущих к ним военных и врачей с носилками. Теперь о них позаботятся. Крики женщин то потихоньку смолкали, то раздавались с ещё большей отчаянной силой, но тут к ним примешался взывающий голос переговорщика Байрона Сейджа: — Выводи своих людей, Дэвид. Будь мессией, а не уничтожителем!       Набравшись мужества Пайнс пошла по скрипящей лестнице без некоторых ступеней и даже пролётов. Цепляясь за перила, она смогла оказаться на втором этаже, состояние которого было плачевнее первого. Словно зная куда идти, Мэйбл толкнула вторую дверь слева: напротив друг друга сидели два человека. Дэвида кореша Мэй узнала сразу: очки, длинные волосы, — типичный хиппи, второй мужчина по предположению должен был быть Стив Шнайдер, друг и самый близкий помощник Дэвида. Эта картина безмолвно сидящих друг против друга бывших лидеров культа, переговаривавшихся одними взглядами, вызвала у девушки внезапный порыв тошноты. Она уже знала, что будет дальше. Грешный мессия спокойно протянул Стиву пистолет, направив дуло на себя. Вопрос в глазах — такой же спокойный ответ и лёгкий кивок. На секунду Мэйбл показалось, что над Корешем возникла треугольная тень вместо его собственной. Секунда. И выстрел. Девушка не успела вскрикнуть, как Стив быстро снял противогаз направил пушку себе в рот и снова нажал на курок.       Сползая в слезах по раскалившейся стене, пытаясь заглушить рыдания, кусая куртку и вгрызаясь зубами прямо в руку, Мэй в полубреде слышала: — Те, кто всё ещё находятся в строении, попытайтесь выбраться любой ценой!       Сейдж продолжал призывать людей выйти даже когда здание почти полностью поглотил огонь. В какой-то момент строение рухнуло, а затем последовал мощный взрыв, оставивший после себя небольшое грибовидное облако. Оперативник всё обращался, взывать к людям. Но никто уже не ответил. Некому было отвечать. Пару минут спустя Сейдж подошёл к системе репродукторов и отключил питание. В 12:32 он положил руку на выключатель питания акустической системы и переключил его с включения на выключение. — Мы не справились, — прошептал он. — Мы не справились, — простонала она. Маленький дрожащий комочек содрогался в рыданиях, сжимая в руках края одеяла. Мэйбл трепетом, роднящимся с мазохизмом, берёт чужую боль и впускает её глубоко в своё сердце. Бескорыстно и, что печальнее, бесполезно.

***

      Если честно: я вообще не знаю, что здесь писать. Дневник это была идея мисс Кенег, она сказала, что это может помочь мне бороться с паническими атаками. Чего?! — говорю я ей, а хотя что ещё можно ожидать от местного бесплатного психолога при университете? Разумеется, я не буду писать весь этот бред на бумагу, делать больше нечего. Технологии в студию, правда, если бы у меня был всё тот же старый мобильник, то я бы и пару слов набрать не смогла: эта железяка невероятно глючила. Спасибо Гидеон, да пусть он подавится своими баксами. Очень мило с его стороны подарить мне новый телефон взамен того, что он разбил. Подчёркиваю, ОН.       Наверное, тут надо писать, когда на меня накатывает новая волна терзаний (крутое слово, правда?), но вот проблема: в такие моменты я не могу ничего взять в руки. Ладно, помечу для себя, что было на этой неделе. Это не будет выглядеть как быстрая перемотка кадров под радостную музыку а-ля Somebody to You от несравненных The Vamps (терпеть не могу, так слащаво) в какой-то молодёжной комедии. Наверное, я бы прожила эту неделю под знаком Jailbreak (AWOLNATION делают реальное вещь). Так, ну это я для себя оставлю, может, если не удалю весь этот бред из заметок, почитаю, послушаю, вспомню молодые годы.       Во вторник, собственно, когда я и решила заглянуть к психологу после очередного кошмара, я сдала смоделированную ситуацию для мисс Андерхилл. Её вроде понравилось… — Таким образом, до сих пор не ясно, кто же был виноват в возгорание Майун Кармела. Чудовищная ошибка ФБР или массовое самоубийство? — Очень хорошо, Мэйбл. Мне понравилась твоя работа.       Она назвала меня по имени, а это многое значит. А может я просто забыла, как именно она ко мне обратилась. Но вот что точно врезалось мне в память, так это странный мужчина, то и дело мелькавший на занятиях. Он молча заходил в аудиторию, устраивался на последних партах буквально минут на 5, не более, потом так же молча уходил. Что он вынюхивает, что ему надо — никто нас в это не посвящает, словно так и надо. А мужик то конкретно странный: вроде смотришь на него, и кажется, что очень приметный: средних лет, в костюме с которого видимо сдували все пылинки всё утро. А вот выйдешь из класса, и, хоть убейте, не вспомню, как он выглядит. Такое лицо обычное, обычное при обычное, никаких примет. Но отсутствие примет — это тоже примета. В общем, странный тип, не нравится он мне. Я постаралась выследить его, но мне недвусмысленно намекнули не делать этого…       Окей, что ещё? Я провела несколько часов с Дагом. Врун несчастный! Я думала ему там, чуть ногу от появившейся гематомы не отрезали, а он, как разогрелся, быстрее меня бежал. Поздравляю конечно его с выздоровлением, но не от всего сердца. — Что на выходных делаешь? — Не знаю, родаки уедут — весь дом в моём распоряжении, но он мне и не нужен то особо. — Тогда может поиграем во что-нибудь, твоя плойка ещё фурычит? — Не обижай старушку, — шутливо подтолкнул Даг, бегущую рядом на последнем дыхание Мэй. — Пока что тут только из тебя песок сыпется. — Ох, стара я стала для всего этого дерьма. Принесу ящик пива, и погоняем в приставку. Кайф. — Мечтать о выходных в понедельник? — Утром мечтать о вечере…       Да…тренировки — это мой персональный ад, иногда гляжу на пышечек в коротких юбках и майках, трещащих по швам, и безумно завидую. До скрежета зубами завидую. Идут, такие уверенные и сексапильные, плевать хотели на всех и выглядят так шикарно с полными ляшечками и хорошей грудью. Нахера я вообще напрягаюсь? Но так то, я с собой же разговариваю, поэтому знаю, что занимаюсь отнюдь не для накаченных ягодиц. Да пропади они пропадом! Сила нужна! Если нет денег, значит надо быть сильной. Зачем я это пишу…       В среду я вроде помирилась с Кэнди, или это было в четверг. Чёрт, если меня попросят дать показания, то что я смогу сказать, если я и вчерашний день не помню, а прошлая неделя вообще, как в тумане. Похер       Точно, вспомнила! Я во вторник на курсы Глифула сходила! Тоска невыносимая. Может он и хороший оратор, но я ровным счётом ничего не смыслю в экономике, поэтому… — Мэйбл, мы тебе не мешаем? Мэйбл? Так и что мне с ней делать? Пощупайте кто-нибудь пульс. Громкий удар о парту, на которой лежит Мэйбл: парень, сидящий рядом, тоже порядком уставший от ненужной ему информации, захотел поскорее решить проблему с соней. — Благодарю. Мэйбл, ты снова с нами? — К несчастью, — буркнула девушка, затравленно оглядывая студентов из-под каштановых кудрей. Гид довольный стоял возле своего стола. — Хорошо продолжим…       …спать. Меня мало волнует тот бред, что он втирает на парах, мне нужно общаться с ним до и после этого, но он постоянно опаздывает и слишком быстро уходит. Охрененная идея Мэйбл. План твой был надёжный как швейцарские часы. С ним можно заговорить, только когда он сам этого захочет, это я уяснила.       Мэй сделала последнюю затяжку и щелчком отправила окурок в распахнутое окно. — Пайнс       Из-под земли вырос Глифул в голубом поло с белым свитером, завязанном на плечах, словно он только что вернулся после очередной партии в гольф. Почему-то стоя перед ней в такой расслабленно спокойной позе Гид выглядел старше и мудрее девочки с неряшливо завязанными в хвост короткими волосами, то и дело выбивавшимися в стороны. — Мне стоит волноваться? — Решай сама, — и Гидеон протянул ей коробку с телефоном, до сих пор незамеченную в опущенных руках.       Стоило радоваться. Но я почувствовала дурацкую неловкость, как будто он мне одолжение делает, будто он меня здесь только терпит, хотя я не просила этого! К слову, на следующей его паре я сидела, слегка покачиваясь от усталости и скуки, совершенно не замечая течения времени. Тему для проекта я так и не выбрала, из-за чего скрывалась всю неделю от гнева Мура. Крис рвал и метал при виде меня в пятницу, но при свидетелях не мог мне ничего сделать, хотя накануне мне всё же пришлось повстречаться с ним, хах, это преинтереснейшая история.       Попивая сладкую газировку из жестяной банки, мистер Мур шёл по коридору и на чём свет стоит ругал себя за очередную слабость. Он клялся себе не пить больше эту дрянь, но любовь к сахару была выше его силы воли. Это одна из ненужных привычек, которую профессор позаимствовал от своих студентов. Сам он в студенческие годы обходился одним кофе, на нём только и жил. А сейчас приходилось волноваться о скором диабете. Такими темпами это превратиться из шутки в реальность. Наверное, поэтому Крис остановился возле ближайшей урны и с болью в сердце выкинул банку, наполовину наполненную газировкой. Тут то в поле его зрения и попали два офицера с папками каких-то документов в руках. Полицейские же, заметив Мура, немедленно двинулись в его сторону. — Извините, что отвлекаем, — начал тот, что постарше, — не могли бы вы подсказать, где находится кабинет мистера Глифула? — Мог бы, — открыто улыбаясь, ответил профессор. — Если не секрет, то зачем он вам нужен? Кабинет то я вам покажи, но не факт, что вы найдёте его там. Мистер Глифул ведёт здесь только вечерние факультативы. — Мы попытаем удачу. На днях мистер Глифул приводил свидетеля по одному делу для дачи показаний, но видимо забыл заверить документы своей подписью. Девушка-свидетель, вроде бы здесь учится, — объяснял офицер, шедший рядом с Муром и то и дело поправлявший свои еле прорезавшиеся усы. Немного помолчав он добавил, заглядывая в папку, — Мэйбл Пайнс… — Мэйбл? Я её преподаватель, — встрепенулся Крис и опережая просьбу, забрал из рук полицейского бумаги, — я имею право узнать в чём она замешана? — Ради бога, она сама ни в чём не участвовала, ну точнее участвовала, но к делу это отношения не имеет, — смущаясь бормотал молодой усач. — Да и сам мистер Глифул чист, не беспокойтесь. Проблемы у его друга, а для некоторых формальностей надо было уточнить, где он находился во время преступления…       Кристофер уже не слушал служивых: открыв папку, он быстро взглядом пробежал по показаниям, написанным знакомым угловатым почерком (эти кривые, поднимающиеся строки с резкими, связными буквами можно было узнать из тысячи, сколько бессонных ночей провёл профессор, пытаясь расшифровать сие творчество). Первый лист он прочёл внимательно, второй проглядел по диагонали, остальные лишь пролистал. В самом конце стояла небольшая закорючка, именовавшаяся подписью. Сомнений не оставалось, хотя их лишь и теплил до конца в душе Крис. — Что, вы говорите, там с его другом, — рассеяно переспросил Мур, захлопывая папку. — Он сбил человека на машине, вот скоро заседание будет. Он в ту же ночь Глифулу позвонил, он и сорвался, — с охотой повествовал молодой офицер, не замечая укоризненного взгляда своего напарника. — Нам то по сути сейчас только его подпись нужна, хотя можно было и позвонить ему, что б он сам в офис подъехал, нерационально так гонять… — А вот и сам Гидеон, вон, видите того блондина, что дверь закрывает, — встрепенулся Мур.       Действительно, Гидеон уже собирался уходить: он всего лишь на минутку заскочил в университет, чтобы забрать оставленный со вчерашнего вечера дипломат. Увидев офицеров в сопровождение с Муром, он немного напрягся и выдавил лишь подобие улыбки. — Да, конечно, пройдите в кабинет, сейчас я всё, — бросил недовольный взгляд на профессора, видимо не желавшего никуда уходить, — подпишу.       Закончив все формальности, четверо мужчин вышли в коридор. Гидеон попрощался со всеми и почему-то закрыл дверь кабинета изнутри, хотя только что собирался покинуть эти стены. Крис, всё в таком же приподнятом настроении предложил проводить офицеров к выходу, когда у них на пути появилась Мэйбл с огромной книгой в одной руке и свисавшим на другом плече рюкзаке. Заметив профессора, от которого она бегала всю неделю она хотела уже свернуть в первое попавшееся ответвление, но не успела, тем более полиция вселила в неё врождённый страх. — Мэйбл Пайнс, можете лично познакомится, — произнёс Мур, и пустил по лбу бегущую строку, со всем что думает сейчас о Мэй.       Полицейский с маленькими усиками зарделся и потупился. Девушка быстро кинула взгляд на знакомую папку — ужасная догадка пробежала в голове. Она подняла глаза на профессора, моляще спрашивая, не читал ли он содержимого, но ответом был такой же немой кивок, мол, прочитано, осознанно, а поговорим позже. Так же про себя чертыхнувшись, к слову, все эти гляделки заняли не больше десяти секунд, Мэйбл кивнула головой тройке и оправдавшись тем, что очень спешит, унеслась куда глаза глядят.       Мдаа, вспоминать противно. Хотя я ему в глаза и не после такого глядела. Но вот что делать с проектом? Можно выбрать тему на отвали, но ведь Мур хочет что-нибудь эдакое. Так пусть сам такие проекты и пишет, а я звёзд с неба не хватаю.        Не помню, писала ли, но с Кэнди я помирилась. Она пришла на урок английской литературы как полагается рассерженная и вся такая непреклонная, но кто может устоять перед моим обаянием? Ну вообще-то кто угодно, тут обаянием и не пахло, но! Она простила меня и возможно в субботу утром я потрачу время на примерку миллиона джинсов, которые ей только захочется. Такова цена прощения. — Так у вас что-то было? — Осторожно поинтересовалась Мэй, когда все острые углы были сглажены. — Ну допустим, — загадочно улыбаясь, прошептала Кэнди, торопливо конспектирую слова преподавателя, тогда как Мэй просто лежала на парте уперевшись одной рукой на локоть. — Не расскажешь? — А зачем? Чтобы ты Стива ещё раз свиньёй назвала? — Я лишь констатирую факты, — но поймав раздражённый взгляд подруги, Мэй поспешила оправдаться, — но раз он тебе нравится, то это очень хорошо. — Ты должна была сказать, что значит он и тебе нравится. — Это была бы неправда, ты хочешь, чтобы я лгала тебе? — Нет, ладно. Ну мы после того скандала ещё немного потанцевали, не сияли конечно, как ты с тем чуваком. — Стоп, ты это тоже видела? — Трудно было не заметить. Но вы были крутыми, так что не парься. Скажи лишь, для кого ты такие кренделя выписывала? Уж точно не для того ноунейма. — Хах, я даже не помню, как его звали, Трой вроде. Я просто развлекалась, ни для кого я это… — Ты сказала, что не будешь врать мне. — И? — Тогда что ты сейчас делаешь? Я скажу: ты безбожно брешешь.       Мэйбл закатила глаза и отвернулась от Кэнди. — Не уходи от ответа. Если ты не скажешь, я сама начну перечислять имена и на каком-то ты да вздрогнешь. Я старалась разглядеть, куда ты там смотришь, оглаживая своё тело в самых бесстыдных позах, но так чертовски темно было… — Можешь потише, я вообще-то лекцию слушаю — Я вообще-то лекцию слушаю, — передразнила Кэнди, но умолкла.       Чёрт, если Кэнди ещё раз упомянет об этом, то я сквозь землю провалюсь. Вот что я должна ей ответить? Правду рассказать точно не могу, слишком опасно. — Рик? — Нет — Марк? — Нет. — Серж, тот симпатичный французик, с которым ты на истории искусств сидишь? — Нет. И я там не была с прошлого семестра. — Чарльз? — Если только Дикенс. — Эшли? Дерек? — Отвали! — Мэйбл выкинула с подноса остатки еды в урну и направилась на улицу. Кусок в горло не лез от постоянного страха, что Кэнди… — А, я поняла. — Что ты поняла? — Я знаю кто это. — Поздравляю, живи теперь с этой информацией, но делиться со мной не советую, — холодный пот пробежал по спине. Уж лучше бы она действительно встречалась с Гидеоном, тогда бы она в открытую ходила и не думала скрываться, не в её характере это было. Но вот свой коварный план она берегла как мать своё чадо. — Это Мэт       Впрочем неделя хорошая вышла. Точнее сказать, она была не ужасная, просто это я уже привыкла считать, что если всё происходит не из рук вон плохо, то это хорошо. Неправильное восприятие реальности? Могу оправдываться теми днями, что я провела в пузыре ловушке своих собственных желаний. Это не хило влияет на психику, не находите? А так, я бы назвала действительно хорошими временами, те годы, что мы жили с родителями в Калифорнии. Плетение фенечек, вязка свитеров, тёплые объятия мамы, пахнущие дорогими шампунями и лаком для ногтей. Хорошие времена — несколько последних лет в Гравити Фолз. Ну может не каждый день, но всё равно: бег с препятствиями на скорость с Диппером, вязка свитеров, колючие объятия Стена и Стенфорда, пахнущие горьким мужским потом и ещё какой-то дрянью из лаборатории. Да… вот такая жизнь.       А что ещё было на этой неделе? Две ночи я провела за кучей книг из библиотеки (ненавижу это место, там собираются эти снобы и позёры, для которых нахер очень важно показать, что читать это так загадочно и круто и бла-бла-бла), чтобы подготовить доклад по римскому праву. Кто вообще такой предмет придумал? Только я беру в руки учебник, как меня тут же начинает мутить. Кстати в библиотеке… — Хэй, ты чего делаешь? — Я? А что я такого сделал? — Со смеющими стоном, Гид переставил книгу, к которой тянулась Мэй, на верхнюю полку, а после как ни в чём не бывало продолжил отыскивать свой учебник. — Нет, каков! Поиздеваться захотел? — прыгая, в несчастных попытках дотянуться, ворчала Мэй. Теперь оставалось либо искать стремянку, либо просить кого-либо. Но как назло рядом из высоких был лишь Гид, а звонить ради этого Дагу, ну такооое. — Ты не мог бы достать ту книгу, что ты только что убрал наверх? — Извини, я очень спешу. — Тогда какого чёрта ты её переставил? — Ты забавная, когда злишься. — Я ещё дерусь, когда злюсь, ты знал об этом? — Следуя, за исчезнувшим в другом стеллаже Гидеоном, продолжала Мэйбл. Но повернув в другой ряд она не обнаружила блондина. Повертевшись немного, в недоумении она обошла все ближние ряды, но парня нигде не было.       Чёртов колдун, не иначе. А книгу я тогда так достать и не смогла. Пришлось брать краткий сборник той же околесицы, что была в подробном сборнике. Не знаю на сколько ещё хватит моего терпения писать сюда что-то, тем не менее моя сигарета скоро потухнет и я побегу дальше обслуживать клиентов. А вот!       Что же у меня было на работе? Да всё замечательно, и всё потому, что сюда больше не заглядывал Гидеон (вам не кажется, что здесь слишком много этого имени? Мне тоже нет) Гидеон. Миссис Смит вроде забыла о том происшествии, а после него проблем не возникало. Никто не заказывал позиций, которых нет в меню, да и в принципе не выносил мозги. Чаевые оставляли щедрые. А я узнала, кто позвал тогда в зал миссис Смит. Больше этой малявки нет с нами… Шутка. Сборник адвокатских анекдотов лежит у меня на столе. Я просто припугнула её, пообещав, что, если она ещё раз хоть на кого-то настучит… не буду писать сюда угрозы, вдруг я всё же убью её, а мой телефон заберут как улику.       Даглас, кстати, пересдал свои нормативы, и скоро будет предварительно защищать диплом, но сначала мы здорово проведём выходные, а ещё возможно с нашей группой пойдем в поход. Но если его будет организовывать Мур, то я наверное не пойду. Он меня там в лесочке и закопает.       Я, кстати, с завидной регулярностью посещаю всю неделю тренировки с Дагги, и с такой же регулярностью прогуливаю уроки истории искусств. Но так как они мне не нужны, а без разбитых костяшек и несгибаемого пресса я не могу ходить, то выбор очевиден. Дружище запрягает меня по полной: проработка на все группы мыщц, что я реально еле из зала выхожу, а ему хоть бы что — цельнометаллическая оболочка (надо напомнить Дагу ещё раз глянуть этот фильм).       Стоп новость! Я уже запуталась в хронологии, но не суть. Тайна человека в костюме разгадана. Тут даже двойняшек детективов не пришлось вызывать (теперь я понимаю, почему Дипперу не нравилось это прозвище). В общем то я даже не знаю, как покороче вместить сюда эту историю…        В длинной юбке и мешковатой тонкой кофте, висящей на фигуре девушки, как балахон на привидение, Мэйбл брела по пустому коридору из туалета. Расставив руки в стороны, она пыталась идти ровно по шву от паркета, возможно со стороны это выглядело как косплей на самолёт, но не важно. На другом конце коридора появился тот самый мужчина с неприметной внешностью как всегда в идеально выглаженном чёрном костюме. Он целенаправленно шёл к Мэйбл. — Мэйбл Пайнс, если я не ошибаюсь? — Бархатистым голосом начал мужчина. — Не ошибаетесь, а с кем я имею честь разговаривать? — Фрэнк Берковец, адвокат, — крепкая тёплая рука пожала тонкую мозолистую. — Не хочу отвлекать юную леди от занятий, поэтому сжато изложу всю информацию.       Мэйбл по привычке полезла в карман за пачкой сигарет, но вовремя осеклась. — Возможно вы видели, что я присутствовал на некоторых занятых. Мне требовалось по своим требованиям выбрать нескольких студентов, эдакую группку, чтобы взять их под своё покровительство. Видите ли, я сейчас веду не очень сложное, но весьма интересное, хотя я бы сказал, стандартное для любого адвоката дело. Я не живу в Бостоне, но имею хорошую репутацию, поэтому власти попросили меня устроить некий практикум для обучающихся в юридическом университете.       С каждым словом Мэй всё больше и больше нравился Фрэнк, несмотря на то, что в начале его фамилия тесно сплелась в юной голове и с известным серийным убийцей Дэвидом Берковицом по прозвищу Сын Сэма, и с не менее известным адвокатом Аланом Дершовицом. Всё в этом человеке было приятно: начиная от голоса, заканчивая правильными гладкими чертами лица. — Я выбирал людей на своё усмотрение. И скажу по правде, вы меня зацепили ещё на одном из уроков мисс Андерхилл с разбором дела об осаде Маунт Кармел. Надо в принципе иметь смелость, чтобы осветить такое дело, это ведь какой массовый резонанс был, — Фрэнк мечтательно закрыл глаза, словно вспоминая чудесные будни проведённые в зале суда. — Мне понравилось как ты держала себя перед людьми, а это, сама знаешь, главное качество любого юриста, если он конечно не хочет до конца дней с бумажками возиться.       В такой лаконичной речи, Мэйбл даже не поняла, когда мужчина перешёл на ты. — Так что ты думаешь насчёт того чтобы вступить в наш маленький клуб по интересам? — Предложение — крутое, не спорю, но у меня правда нет времени. Совсем нет. Конец года, проекты, сессии. Студенческая жизнь не проходит мимо меня, но спасибо за предложение.       Такого ответа Берковиц явно не ожидал услышать: на лице промелькнуло секундное замешательство, но вскоре снова вернулся покой. — Зарекаю тебя: подумай над этим предложением! Я не тороплю, не гоню с ответом, но завтра крайний срок. Вот, — и он протянул Пайнс визитку, — позвони мне, как определишься.       Спорить с любезным человеком не было никакого желания, поэтому девушка откланялась и поспешила в класс.       Аххах самое интересное произошло на следующей перемене, иду себе никого не трогаю… — Мэйбл, приятная встреча. — Весьма, — спокойно ответила Мэй, скрыв испуг неожиданности от подкравшегося сзади Гидеона, который сейчас шёл рядом в таком же темпе. — что-то хотел? — Да собственно ничего, — пожал он плечами, — просто слышал, ты отказалась от адвокатской практики. — Ну да. — Странно. Я думал тебя зацепило дело Хью, — и Глифул, больше не говоря ни слова, ускорился, обогнав девушку, старающуюся удержать челюсть в руках. — Стой, это дело твоего друга? Это тот самый адвокат? Чёрт, Глифул, стой!       Мдааа, вот так судьба сама подбросила мне это дело. Разумеется я сразу перезвонила Фрэнку. Что ж, теперь я по уши в этом дерьме, но зато я и подумать не могла, что так близко смогу подобраться к Хью. Хьюстон, у тебя реальные проблемы. Мэйбл выходит на охоту. Чёрт, я теперь вообще об охоте думать не могу… А тут мне и тема для проекта подъехала, как говориться: хочешь жить умей вертеться. — Вот ты, Мэйбл, и жук. Настоящий жучара, — прищуривайся говорил профессор Мур, выслушав предложение Мэй. — Ну правильно, убить двух зайцев хочешь. Но ведь такой темы нет в списке. — Так ведь это ты этот список составляешь. — Да, я, но… — Крис, ну не вредничай, ну пожалуйста. Мне даже над продуктом думать не надо. Мой продукт — это самое настоящее судебное заседание.       Мур хмыкнул и ещё раз пересмотрел план, накаляканный на листе А4. Сверху печатными буквами гласила надпись: «Исследование о природе и причинах оправдательного приговора». — А скажи мне на милость: почему ты решила, что приговор будет оправдательным? Мне полицейские рассказали, что этот друг Гидеона человека на машине сбил. А в это время он ещё под чем-то был. — Слушай, там такой матёрый адвокат, что по-другому быть не может. Я не удивлюсь, если семья умершего будет компенсацию выплачивать за ремонт машины. — Видали мы таких матёрых. Все жулики до единого. Правда всё равно на стороне закона, — и Мур самодовольно откинулся на стул, закинув руки за голову, наблюдая как Мэйбл выплясывала перед ним с мольбами и просьбами. В голове то он давно решил одобрить авантюру студентки, просто было интересно посмотреть, на что способен этот ухищрённый мозг. В конце концов он вскрыл карты. — Ладно, Бог с тобой. Работа будет хорошей, если ты будешь выполнять все мои требования и не делать глупостей. — То есть ты одобряешь?       Тот лишь молча кивнул и поймал в своих объятьях лохматое чудо, которое коротко чмокнула его в гладкую щёку, потом помахала и выбежала из класса.       Ну вот я и объединила две вещи в одну и порядком задолбалась писать здесь. В поход я всё же пойду, если он будет. Мур мне сказал, что я могу и через ад с улыбкой пройти. Никто, ни одна живая душа не знает, через какой я ад прохожу каждую ночь. Мой разум реально подшучивает надо мной, пытается отобрать у меня контроль. Спать я последнее время стала только на снотворном, но боюсь скоро его действие подойдёт к концу. Честно, я ненавижу спать в одиночестве. После секса, с кем бы он не был, я вырубаюсь моментально и мне ничего не снится! Клянусь, одна темнота, и какой же это кайф. Я готова спать так всегда, но чёрт, я же вроде порядочный человек, поэтому только на вечеринках и только в выходные. А парня не хочу. Ну то есть может чисто гипотетически есть на свете такой человек, с которым я бы хотела встречать утро, готовить вместе завтрак, но вообще меня пока что и собутыльник устраивает, как бы это вульгарно не звучало. Я вообще не пью! По крайней мере на неделе.       Хэх, когда-то мы с баночкой пива заседали с Диппером и мужикотаврами… Потом даже не могли до дома вечером дойти, хорошо, что эти полулюди полулошади всегда любезно подвозили нас.       Жду не дождусь выходных, чтобы… Ну не знаю, наверное, чтобы потрещать с Кэнди, выпить по холодному коктейлю. Вечерок провести с Дагом за приставной и пиццей. В воскресенье надо заняться учёбой, да к тому же эта работа. Может теперь перестать ходить на курсы Гида? Он мне и не нужен то теперь, доступ к Хьюстону и его делу у меня прямой, в посредниках не нуждаюсь. Мне до сих пор неловко, что я тогда назвала его папочкой. Фу. Это даже для подвыпившей меня: Фу.       Нет, это будет слишком подозрительно, так быстро скрутить ласты. Эх покойся в обломках мой душевный покой, соединимся мы явно лишь на небесах.