Проклятие Бога Ясура

Гермиона ворочалась во сне на твёрдом полу пещеры, то и дело пытаясь посильнее укутаться в тонкий плед. Сон долго к ней не приходил, и она то и дело косилась на Гарри, который сидел, прижавшись к стене и закрыв глаза. Его лицо было бледным, а волосы страшно всклочены, отчего волнение за рану друга давало о себе знать. Но конце концов она даже не осознала, в какой момент наконец провалилась в долгожданную темноту. Вероятно, дело было в том, что Гермиона скорее впала в некую странную дрёму, потому что голова по-прежнему была ясной, а окружающая обстановка практически осталась прежней: пещера, но уже потухший костёр и на улице светит яркое солнце, что не соответствовало недавней действительности. Неужели уже наступило утро? Гермиона поднялась с пола и огляделась, чувствуя себя донельзя бодрой. Свет заливал пещеру жарким солнечным светом, а её попутчиков почему-то не было на месте. Куда же они все могли деться? Не могли же они оставить её здесь одну. Едва она успела об этом подумать, как в пещеру неожиданно вошла незнакомая девушка. Кожа её была темна, как и у всех жителей этого острова, а круглое лицо в обрамлении пышной афро-причёски донельзя выразительным. На ней было то же одеяние, что и у местных женщин — соломенная юбка и сухие листья, перекинутые через шею, что прикрывали грудь. Когда взгляд её чёрных глаз остановился на Гермионе, что неподвижно застыла при виде гостьи, глаза сощурились, а губы растянулись в лёгкой дружелюбной улыбке. — Давно у меня не было гостей, — произнесла она мягко, неся под мышкой корзину, а после ставя её в глубине пещеры. — Раньше они приходили чаще. — Я… простите, вы живёте здесь? — собралась Гермиона, сразу поняв, что никакой опасности ей не грозит. Женщина ей отчего-то заочно внушала доверие. Она что-то пересыпала в небольшую миску и приблизилась к костру. — Можно и так сказать, — склонила голову она. — Я много где обитаю, но это место и впрямь можно назвать любимым. Меня зовут Вава. — Я Гермиона, — представилась она настороженно, сцепив пальцы рук. — Здесь были мои друзья… вы их не видели? — Не встречала, — Вава села рядом с потухшим костром и принялась что-то доставать из миски и чистить. Кажется, это были устрицы. — Вы прячетесь? Гермиона слегка дёрнула бровью, не ответив. Рассказывать о том, что она скрывается от жителей острова незнакомке не хотелось, но она едва успела прикусить язык, дабы не выдать правду. Проклятый остров всё-таки влиял на неё, тут она не могла этого не признать. — Тебе нечего бояться, — заверила её Вава, понимающе глядя на неё. — Мне совершенно нет дела до нынешних распри наших местных жителей. — Кто вы? — Я? Я просто живу здесь, — усмехнувшись ответила Вава, с насмешкой глядя на Гермиону, которая нахмурилась. Её явно забавляло непонимание неожиданной гостьи. — Вижу, не веришь. — Нет, — честно отозвалась Гермиона, чувствуя, что здесь скрывается гораздо большее. — Куда делись мои друзья? — Я не видела их. Возможно, Даин что-то знает, — пожала плечами Вава, отведя взгляд. — Но мы с ним поругались. Давно уже. Веришь или нет, но это донельзя самоуверенный упрямец. — Знаю таких, — пробормотала Гермиона, снова садясь возле тлеющего костра и тяжело вздыхая. — У вас хороший английский. — Анг… что? — рассмеялась собеседница, широко улыбаясь. — Что это? — Язык, — сдвинула брови на переносице Гермиона. — Вы говорите по-английски. — Вот оно что, — кажется, этот факт её искренне повеселил. — Пусть будет так. — Вы этого не… знаете? — удивилась Гермиона, во все глаза глядя на Ваву. Та только небрежно пожала плечами, словно это было совершенно неважным. Гермиона потёрла виски в замешательстве, не понимая, что происходит. Где она? Спит? Вероятнее всего. Только в голове ясно, а разговор выходит чересчур содержательным для сновидения. — Наверное, мне стоит пойти и поискать остальных, — пробормотала Гермиона, чувствуя себя неуютно от собственной растерянности. — Простите, что вломились к вам. — Неужели уже уходишь? А я надеялась немного пообщаться, — с воодушевлением произнесла Вава. — Давно я ни с кем не говорила. Одни молчаливые шаманы вокруг. Очень тоскливо здесь порой. — Разве вы не можете поговорить с местными жителями? — Боюсь, уже нет, — расстроенно ответила Вава, открывая очередную ракушку маленьким костяным ножом. — Как я уже говорила, ко мне теперь нечасто приходят. Раньше это место было важным… Для влюблённых, я имею в виду. Теперь же я здесь одна, никому уже нет дела до любви, все хотят войны. — Влюблённых? — потеряла нить разговора Гермиона, быстро моргая. — Почему они приходили именно сюда? И как вы с этим связаны? — Ну, — Вава закусила губу, опустив глаза и пытаясь вскрыть особо упрямую раковину, — разве ты не слышала про соглашение, которое приняли все вожди на этом острове? Гермиона принялась мысленно перебирать воспоминания, чтобы понять, о чём говорит её собеседница. Кажется, шаман что-то упоминал об этом. — Это то, где браки должны быть только по любви? — Точно, — закивала она и тепло улыбнулась девушке. — Шаман поклялся, что будет за этим следить. И вожди договорились, скрепили перемирие кавой. — Было соглашение? Что-то вроде магического контракта или Непреложного обета? — быстро спросила Гермиона, а потом помотала головой, видя непонимание в глазах Вавы. — То есть, они нарушили договорённость, когда не дали Элвуду жениться на любимой! — Я знаю, что они его нарушили, — медленно произнесла Вава, задумавшись. — Но что именно произошло не знаю. А вот Даин от такого поступка просто пришёл в бешенство. — А почему… почему вообще появилось это соглашение? Вава тяжело вздохнула, словно вспоминать об этом ей было непросто. Гермиона во все глаза смотрела на девушку, понимая, что всё происходящее неспроста. И, возможно, та сумеет хоть немного прояснить ситуацию. Возможно, именно это поможет им разобраться с проклятием? — Расскажу тебе тогда одну историю, с которой всё и началось. Жили однажды в одном клане внук вождя и девушка, что полюбили друг друга. И воевало в это же время их племя с соседним, не желая прийти к миру и закончить бойню. Война шла хоть и не в открытую, но погибало немало людей, строились козни, поэтому убивали друг друга они тайно. Собрались вожди этих племён наконец однажды вместе, поняв, что так продолжаться больше не может, ведь уже столько людей погибло. Договорились тогда, что будут обмениваться женщинами, чтобы попытаться прекратить вражду. А для закрепления соглашения шаман и вождь ту самую девушку, что любила внука вождя, решил отдать в жёны врагу. Внук вождя мириться с этим не хотел, ведь враждующее племя убило его родителей, а теперь ещё и собираются отдать им его возлюбленную! А девушка… она… — тут Вава запнулась, смутилась, — она не была невинна, ведь уже была близка со своим возлюбленным. И сказала об этом матери, надеясь, что это поможет избежать нежеланной свадьбы. Мать же передала секрет вождю и тот так разозлился, что выгнал своего внука из деревни. А девушка… она тихо ушла за своим мужчиной в одну из ночей. И были они вместе какое-то время… прятались ото всех. Мечтали о детях. Знали, что всё это несбыточно, но говорили об этом постоянно. Жили в этой пещере. Пока однажды младшая сестра девушки не узнала, где они скрываются и не рассказала об этом вождю. Мужчины заявились сюда, кричали, ругались. Говорили, что враждующее племя так этого не оставит, и что теперь начнётся открытая война, что пострадают все за это предательство. Вава замолчала и сглотнула комок в горле. Гермиона болезненно поморщилась, горько думая о том, что всё ещё существуют такие семьи, где браки детей устраивают родители, выбирая наиболее выгодную для себя партию. — Что было потом? — тихо спросила Гермиона, понимая, что всё это не могло закончиться хорошо. — Их ведь не отпустили? — Нет, — горестно отозвалась Вава, застывшим взглядом уставившись перед собой. — Враждующее племя узнало обо всём. Они страшно разозлились и отправились на поиски. Но… влюблённые не хотели идти у них на поводу… и съели ядовитых грибов. Вожди поняли, что если продолжат в тот духе, то в конце концов останутся без собственных детей. В итоге они раскаялись и заключили между собой соглашение, где браки должны быть только по любви. Гермиона судорожно выдохнула. Такой судьбы она не пожелала бы даже врагу. — Это история о тебе? Вава устало кивнула, давно забыв про устрицы. — Так значит, Даин — внук вождя. И вы всё же… вместе? — осторожно поинтересовалась Гермиона, скрестив ноги и нервно постукивая пальцами по коленкам. — Можно и так сказать, — слабо улыбнулась она, оглядывая окружающую их пещеру. — Здесь мы уже вместе. — Здесь? — тут же спросила Гермиона, распахнув глаза и не скрывая любопытства. — В этой пещере? Я ведь сплю? Но Вава только пожала плечами, улыбнулась и сказала: — Интересно, почему ты пришла ко мне? Знаешь, из-за нас это место долгое время было священным для влюблённых. Они приходили сюда, просили о том, чтобы найти свою будущую возлюбленную или просто боялись признаться своим половинкам в чувствах, и собирались здесь с силами. Никто из них никогда не видел меня, но порой мог услышать. Ты меня ясно видишь и слышишь. Чего же ты хочешь? — Я… мы пытались разобраться с проклятием, — пробормотала Гермиона, пожевав губы и слегка стушевавшись. Вряд ли она здесь по тем же причинам, что были остальные. — Откуда оно взялось? — Об этом лучше спросить Даина, — неодобрительно поджала губы Вава. — Он подговорил шаманов наказать жителей. — За то, что те нарушили договор, — догадалась Гермиона, радуясь, что начало проясняться. — А пророчество? — Я ведь пыталась предупредить их! — гневно начала она, вскочив. — Но меня не послушали! Я знала, что камни и ветер, которым я шептала, принесут мои послания жителям, знала, что если они нарушат условия, то Ясур может никого не пощадить! — Так вы следили за тем, чтобы договор исполнялся, — поняла Гермиона, расширив глаза. — Но вы с Даином поругались, не сойдясь во мнениях, когда жители острова, в частности, шаман, поступили вопреки соглашению… — Да, — сердито согласилась она, принимаясь ходить по пещере. — И этот упрямец всё никак не угомонится! Не может простить им своё изгнание, свою смерть. То, что нам не дали быть вместе. В нём всё ещё кипит жажда мести и он не собирается их прощать за то, что жители не сдержали обещание. — Нужно это остановить, — вздохнула Гермиона, напряжённо потерев лоб. — Сейчас племена разделились, некоторые поняли твои послания по-своему. Думают, что необходимо убить меня и Гарри… то есть… так ты знала, что мы придём? — Конечно, я знала, — сердито произнесла она, пронзительным взглядом глядя на неё. — Я же передавала сообщения много солнц и лун назад! Но приносить вас в жертву… какое же вы, чужаки, имеете к происходящему отношение? — Не знаю, но некоторые трактовали послания именно так. Ведь пророчество звучало крайне неопределённо, — хмуро ответила Гермиона, снова принимаясь нервно постукивать пальцами по коленкам. — Так значит, ты знаешь, что будет в будущем? — осторожно поинтересовалась Гермиона, задержав дыхание и пытаясь понять, как всё работает. — Нет… здесь всё иначе, — усмехнулась она понимающе, — камни вечны. Как и ветер. И здесь я могу говорить с ними в какой угодно момент твоей жизни. Когда ты ещё совсем молод или уже стар. А они говорят со мной. Рассказывают будущее. Но совсем неохотно раскрывают свои секреты. Я передала жителям острова всё, что они мне донесли. Рассказала всё, что знала тем, кто умеет слышать. — Так значит, через камни и ветер ты получаешь сообщения от себя же, а после передаёшь их жителям? — пробормотала Гермиона, активно соображая. — Не стоит так глубоко над этим задумываться, — рассмеялась Вава, качая головой. — Но, возможно, ты права и я шлю послания самой себе. Ты всегда так любопытна? — Сколько себя помню, — пробормотала Гермиона, пытаясь переварить невероятное количество информации. — Всё это, конечно, замечательно и интересно. Но только теперь меня и Гарри хотят линчевать! Думают, что снимут проклятие, если нас убить и съесть, как это случилось много лет назад с несколькими чужаками, что прибыли к вам на остров! — Я убью Даина, — процедила Вава, сжимая костяной нож в кулаке. — Я говорила, что так будет! Говорила, что он ошибается! Не нужно было говорить шаманам! Уговаривать их проклясть жителей… как он мог! Я думала, он лучше, что он… — Надо с ним поговорить, — решительно отрезала Гермиона, вставая и оттряхивая с ног налипшие сухие листья и землю. — Но в первую очередь найти Гарри. И остальных моих друзей. — Ладно. Придётся и мне всё-таки встретиться с этим упрямцем, — проворчала девушка, недовольно хмурясь. — Надеюсь, хотя бы тебе он скажет что-нибудь полезное вместо того, чтобы бесконечно спорить со мной и кричать. Идём. Они вышли из пещеры и Гермиона сощурилась от невероятно ярких лучей, что бросились ей в лицо. Она отчего-то чувствовала себя легко, спокойно, даже полученные синяки и царапины не болели, а её волосы и одежда и вовсе были чистыми. Неужели дело в том, что она накануне приняла душ из дождя? Или дело было в этом месте? — Куда мы идём? — Поищем моего… то есть, Даина, — печально вздохнула Вава, стремительно идя сквозь заросли, отчего юбка бодро колыхалась. — По правде говоря, я очень давно с ним не говорила. Он ведь теперь совсем не слушает и не слышит меня. Впрочем, он всегда был таким самонадеянным, делал так, как ему сердце велит. А сейчас оно лишь полно ярости и в нём нет места для меня и моих слов. — Мужчины и их битвы, — буркнула Гермиона, едва поспевая за девушкой и слыша, как та фыркает. — Их мало волнует, что мы будем чувствовать, если вдруг с ними что-то случится. — Это верно, — согласилась Вава, бросая на неё косой взгляд. — Похоже, у тебя похожая ситуация? Гермиона хмыкнула. Ещё бы, взять вот Гарри, который сломя голову то и дело бросается мир спасать. Вон даже с Джинни разругался, когда та не выдержала подобного поведения, надеясь, что тот наконец успокоится и перестанет собой рисковать. С одной стороны, она в чём-то понимала Джинни, но с другой — Гарри всегда был авантюристом, любителем лезть в самую гущу событий, так что спокойная жизнь ему бы непросто далась. Возможно, со временем… — Мой друг. С которым мы сюда попали. Он считает, что задолжал всему миру, — произнесла наконец Гермиона, отведя взгляд. — Уверен, что должен помогать всем, кому нужна помощь. С детства ловко всё это внушили, поэтому для него это уже давно более чем норма. Но… справедливости ради, он всё-таки часто прислушивается ко мне. — Звучит похвально, — улыбнулась Вава и Гермиона хмуро кивнула. — Но есть те, кому твой друг настолько дорог, что горел бы хоть весь мир огнём, лишь бы он был жив? Гермиона споткнулась, едва не навернувшись на камнях и не ответила, лишь сдвинула брови домиком. На что это она намекает? А самое главное… как она поняла? — Его это не устроит, — произнесла Гермиона спустя несколько секунд молчания. — Как и меня. — Потому что ты и сама за ним как в огонь, так и в воду, — закивала понимающе Вава, тихо посмеиваясь. — О, прекрати, — огрызнулась Гермиона, чувствуя, как начинает нервничать. — Ничего такого. — О? И куда это мы бредём, милая? Уж не друга ли твоего искать да мир с ним спасать? — рассмеялась Вава, заставив Гермиону скрипнуть зубами. — Скажешь, именно вы и вдвоём здесь оказались решать проблемы бестолковых островитян совершенно случайно? — Случайно! Нас похитили, заперли в горящей хижине… мы… — Гермиона осеклась. Не будь они близкими друзьями, не попадай она в те же передряги, что и он, так её вряд ли бы тронули. — То есть, да, мы множество раз были в переделках, но это не потому… — Видимо, ты просто очень хороший друг, — возможно Гермионе показалось, но в голове Вавы мелькнули нотки сарказма. — Так и есть, — процедила Гермиона, чувствуя, как портится и без того безрадостное настроение, а после вскидывая подбородок. — А его я всё равно не интересую в том самом смысле, который ты имеешь в виду. — А он тебя? — Мы друзья, — буркнула неопределённое она. — Да, друзья. Может, он и поцеловал меня однажды, но это было лишь под влиянием момента. — Или просто истинные чувства наконец наружу показались, — ненароком обронила Вава мысль, что порой навязчиво мелькала в голове у Гермионы, но она отметала её как нежизнеспособную. В конце концов, после поцелуя он тут же пришёл в себя и даже извинился. И не раз. Что ещё требовалось доказать? — Или просто в тот момент он был рад, что моя смерть не на его совести, — начала она, но тут же быстро и виновато добавила: — Нет, не совсем так. Он действительно… искренне волнуется обо мне. Как и о многих других. Знаешь, у него просто невероятно доброе сердце. Но он всегда сохраняет свою независимость, держит дистанцию. Даже со мной. Просто потому, что совершенно не умеет проявлять свои чувства. И я знаю, что Гарри сделает для меня, что угодно не только потому, что должен, а ещё и потому, что я для него не последний человек. — Может, даже первый, — предположила Вава, грустно улыбаясь. — Я не права? — Не знаю, — сердце подло дёрнулось куда-то в сторону. — Как я уже говорила, он редко говорит о том, что чувствует. Но наверное, у него и в самом деле никого, кроме меня, ближе нет. Уже нет. — Уж не поэтому ли вы всего лишь друзья, что он страшно боится тебя потерять, — покачала головой Вава, бросая красноречивый взгляд на растерянную девушку, что брела по левую руку. — Некоторые люди просто не подпускают к себе близко, а он, как я поняла, именно такой человек. — Да. То есть… какого чёрта, — вспыхнула Гермиона, придя в себя и резко мотнув головой. Она вдруг пришла в ужас. — Почему я вообще обсуждаю это, да ещё так… открыто? — Ты говоришь о том, что для тебя важно, а я та, с кем можно и нужно это обсуждать, — широко улыбнулась Вава. — Забыла про священное место? Здесь нет смысла лгать самой себе, если хочешь понять и разобраться в отношениях. — На данный момент я хочу только понять, как снять проклятие, — отрезала Гермиона, чувствуя, как её шаг непроизвольно ускорился. — И не погибнуть при этом. Скоро мы придём? — Но мы же ещё не договорили, — расстроилась Вава, но поймав рассерженный взгляд собеседницы исподлобья, покорно вздохнула и тут же произнесла: — Что ж, тогда мы прибыли. Гермиона огляделась — они оказались на песчаном пляже, где сверкало и переливалось небесно-голубое море и истошно кричали птицы, что либо просто кружили над головой, либо охотились за рыбой, которую цепляли когтями и уносили прочь. Пальмы колыхались на тихом ветру, а по песку ползали крабы, испуганно прячась в камнях. Здесь было донельзя умиротворённо и уединённо, и Гермиона сразу поняла, что это место было одним из тех, что были важны для Вавы — едва они прибыли, как она оглядела место сверкающим взором, будто потерявшись в приятных воспоминаниях. — Здесь мы тоже часто бывали. Ловили рыбу, плавали, планировали свою жизнь, — тихо сказала она, скользнув взглядом по водной глади. — И после смерти были довольно долго счастливы. Неужели, для него это всё было пустым звуком? Куда всё исчезло? — Это ты исчезла, — донеслось мрачное и Гермиона, вздрогнув, быстро обернулась. — Ушла от меня. Из джунглей появился высокий мускулистый мужчина с резкими острыми скулами и непроницаемым взглядом чёрных глаз. Гермионе сразу показалось, что с таким шутить не стоит, серьёзностью и решительностью буквально сквозило за версту. Особенно с этим копьём в руке. — С кем это ты? — спросил он холодно, переведя взгляд на Гермиону. — Смотрю, у нас здесь просто неожиданное нашествие гостей. — Гостей? Вы видели моих друзей? — тут же поинтересовалась Гермиона, встрепенувшись и во все глаза разглядывая Даина. — Где они? — Так ты всё же с ними, — резюмировал он, окидывая её небрежным взглядом. — Ты идёшь со мной. — Даин, — подала голос Вава, собравшись. Её сердце громко застучало в рёбрах при виде мужчины — она ведь так давно не видела его! — Она — моя гостья. — Ты хотела сказать — этого места. Ей нужно показаться шаманам. Они ждут. Идём. — Как скажешь, — процедила Вава, гневно сверкнув глазами и кивнув Гермионе. Едва Гермиона успела моргнуть, как окружение резко изменилось — вот они только стояли на берегу, а теперь уже… на вулкане. Снова там, где пробирались вчера, снова тот же ревущий огненный котёл с кипящей жидкостью внизу, что поприветствовал прибывших. Но помимо них вдоль кромки вулкана стояли сотни человек — практически все они были стары, лишь несколько молодых мужчин на мгновение мелькнуло перед взором, и все, как один — с посохом в руках. Но из-за яркого солнца она не могла толком разглядеть их лиц — были видны лишь их молчаливые тени, словно они нависали над ней, купаясь в лучах солнца, и в душе непроизвольно проснулось тревожное чувство. — Привет, — донеслось до неё знакомое и она резко обернулась. Гарри, Эйда и Элвуд сидели на песке и поприветствовали её сдержанной улыбкой. Она тут же бросилась к ним и уселась рядом, тепло улыбнулась Элвуду, по-дружески пихнула плечом Эйду и перевела взгляд на Гарри. Тот лишь усмехнулся уголком губ в ответ на её напряжённый взгляд и произнёс: — Опаздываешь. — Увлеклись девчачьими разговорами, — негромко отозвалась она, с иронией поглядев на него, но чувствуя, как отлегает от сердца тревога. — Обсуждали, насколько мужчины невыносимо упрямы и любят поступать так, как считают нужным им, не думая, каково от этого может быть их близким. — О, — брови Гарри удивлённо приподнялись, а глубине глаз мелькнула настороженность. — Нравоучения. Ну наконец-то. И к чему пришли? — Что я слишком хороший друг. — Тоже мне, новость века, — буркнул Гарри. — Так значит, это я — невыносимо упрям? — Не совсем, — краешком губ улыбнулась она, бросив на него короткий взгляд. — Ведь ты всё же учитываешь моё мнение. И только поэтому я тебя ещё не прикончила. — Рад слышать, что со мной не всё ещё потеряно. — Где мы, Гарри? — обеспокоенно поинтересовалась Гермиона, судорожно сглатывая и пытаясь выбросить из головы разговор с Вавой. — В месте, в которое обычные люди не могут попасть, — ответил Даин неожиданно, окинув их недобрым взглядом. — Кто вы? — Я и мой брат — сыновья нашего шамана, — прищурившись ответил Элвуд. — А двое чужаков попали на наш остров… случайно. — Думаю, дело в том, что и у нас имеется… сила, — добавила осторожно Гермиона. Даин всё ещё не вызывал у неё доверия: его сжатые зубы, прямой, но при этом отстранённый взгляд заставляли её нервничать. — А эти шаманы… они… то есть… — Да, они давно покоятся в земле, — подтвердила Вава. — Когда-то при жизни они были действующими шаманами острова. Это лишь их тени. — И они… — вдруг пересохшим горлом выдавила из себя Гермиона, сделав большие глаза и неожиданно вцепившись в горячую ладонь Гарри. — Они и есть Ясур? Вава лишь молча склонила голову. Эйда и Элвуд поражённо молчали. Гермиона сидела в напряжении, неотрывно глядя на вулкан и окружающих его шаманов. Гарри покосился на подругу, которая, не отрывая взгляда от вулкана, прижалась к его спине сбоку и даже незаметно для себя уткнулась в его надёжное плечо носом, на что он ободряюще стиснул её пальцы. Гермиона почувствовала себя лучше и собралась с мыслями, ощущая, как расколотые частицы в душе вновь склеились и стали единым целым. — А мы можем с ними поговорить? — поинтересовался Гарри, молча радуясь, что подруга нашлась и так доверчиво к нему прижимается. Он надеялся, что она всё же остынет и перестает наконец бросать на него взгляды исподлобья, а после отворачиваться, как делала это несколько последних часов. — У нас тут имеются вопросы касательно местного проклятия. — Что вы хотите узнать? — резко спросил Даин, нависая над ними. — Какое отношение вы имеете к проклятию? — Благодаря твоим… выходкам островитяне теперь жаждут принести двоих чужаков в жертву, — раздалось яростное, прежде чем кто-то успел ответить. Все перевели взгляд на рассерженную Ваву, которая встала напротив Даина и принялась сверлить его взглядом. — Разве я не твердила тебе, что так ты погубишь невинных людей? Полюбуйся только! — Ты всё никак не уймёшься, — процедил Даин, сверкнув глазами. — Как я уже говорил, они нарушили договор. Не сдержали обещание. — И поэтому нужно заставить страдать всех?! Просто признайся, что не думал, чем это всё обернётся! — Тише. Они пренебрегли соглашением — они поплатились за него. Шаманы лучше знают, как им лучше поступить. Пока эти двое пререкались, Эйда незаметно скрылся из зоны видимости. Когда он уже стоял возле шаманов, остальные наконец обратили внимание, что одного человека не хватает и принялись оглядываться. — Здравствуйте, — тихо и неуверенно обратился Эйда к вулкану, сглотнув и чувствуя, как дрожат поджилки. — Мы пришли сюда из-за проклятия. Вы можете нам сказать, как его снять? Шаманы хранили молчание, стоя неподвижно. — На острове сейчас очень плохо, — продолжил он. — Люди то и дело ссорятся, больше не любят друг друга, проливают кровь. Мой брат, Орора, он совсем выжил из ума — ушёл из клана и теперь хочет убить моих друзей. Чтобы снять проклятие. Скажите, он прав? — Ясур не будет говорить с тобой, мальчик, — донеслось до него резкое. — Почему твой брат решил, что убийство чужаков снимет проклятие? — Так говорится в пророчестве, — удивлённо произнёс он, опасливо косясь на высокого Даина. — Пророчестве? — поразился он, прежде чем обернуться и поглядеть на Ваву, что гордо задрала подбородок. — Ах, вот оно как. — Точно так, любимый, — язвительно отозвалась Вава, с вызовом глядя на Даина. — Думал, я оставлю всё как есть? Этот договор касается и меня. Напоминаю, что он появился благодаря нам, а не только тебе! И чужаки — они неспроста сюда попали! Я знаю это! Оба прожигали друг друга гневным взглядом и Гарри с Гермионой настороженно переглянулись. Ясур не отвечает, а эти двое умудрились устроить семейную склоку… — Я думаю, — встряла Гермиона, решительно встав, неохотно высвободив пальцы и получив предупреждающий взгляд Даина, — что дело вовсе не в Ясуре. Тут требуется как следует разобраться в происходящем. Все изумлённо уставились на неё, ожидая продолжения. Гермиона выдохнула, надеясь, что не ошибается, оттряхнула песок с шорт, подошла к Ваве и осторожно произнесла: — Тебе стоит помириться с ним, Вава. — Что? — вспыхнула она, отстраняясь. — Как я могу принять то, что он… — Но ты же его любишь, — перебила она её, пристально глядя в растерянное лицо девушки. — Разве вы не можете найти общее решение? — Даин, я понимаю твой гнев, — склонил голову Гарри, тоже вставая. — Жители действительно наплевали на договор. Трактовали его так, как им удобно, чтобы оправдать себя и свои решения. — Но не все же так считают, — вспыхнула Гермиона, переведя взгляд на друга. — Только кучка закоренелых эгоистов, помешанных на традициях! — А где были остальные? — тут же отреагировал Гарри, приподняв брови. — Отсиживались молча, пока решалась судьба двух людей! Помнишь, как тогда — в войне с Волдемортом? Когда большинство делало вид, что ничего не происходит? В том числе Министерство. Здесь то же. — А что они должны были сделать? — парировала Гермиона, сердито глядя на него. — Ярые противники брака принялись угрожать, что не оставят их в покое, что сделают всё, чтобы не дать этому случиться! К тому же, вспомни, у них всё решают вожди и шаман! — По твоей логике, Министерство тогда должно было бы взять наши судьбы в свои руки, — съязвил Гарри, грозно сверкая зелёными глазами. — А мы просто молча сдохнуть. — Ну не везде находится свой Гарри Поттер, готовый всегда и всем помочь, — рявкнула Гермиона, уперев руки в бока. И вот снова оглушительно треснул их хрупкий мир. — И Гермионы Грейнджер, — не менее недовольно ответил Гарри, подняв брови. — Что вечно лезет, куда ей не стоит лезть! О-о-о, теперь и они решили устроить склоку... — И кто это так решил? — взвилась она, желая как следует накостылять другу. Даже её волосы буквально зашевелились, словно ожив. — Думаешь, что сможешь меня остановить, Гарри? Ты забыл, кто не раз спасал твой зад на протяжении стольких лет? Так я напомню! — Ясур великий, — проворчал Элвуд, глядя на разъярённую Гермиону. — Эта женщина опасна. — Своенравные, неуправляемые… — начал Даин, но осёкся, получив недобрый взгляд в свою сторону от Вавы и Гермионы одновременно. — Даин снова прав, — всё же сказал Гарри и прищурился, глядя на Гермиону. — Ты постоянно, просто постоянно встреваешь со мной в неприятности. Какого, спрашивается, хрена? Тебе проблем по жизни не хватает, чтобы ещё и со мной возиться? Только не говори, что сейчас всё это случайность! Я могу припомнить сотни моментов, когда ты целенаправленно шла со мной в самое пекло. За ту горящую хижину я до сих пор зол, как чёрт. И сколько ещё таких случаев планируется, Гермиона? — Я уже не раз объясняла, что буду поступать так, как считаю нужным, — прорычала Гермиона, чувствуя, что в глазах неожиданно копятся слёзы. Гарри во все самые важные и тяжёлые битвы был один и она больше не собиралась этого допускать. — И не пытайся отговорить. Это бесполезно, пока не найдётся тот, кто сможет делать это лучше меня. Но этого не случится! — Думаю, мои напарники по работе и будущая жена этого не поймут, — протянул Гарри, с усмешкой глядя на подругу, у которой резко изменилось выражение лица. — Если под боком постоянно будет маячить такой рьяный ангел-хранитель. Пойдём-ка, обсудим! Прежде чем Гермиона успела пискнуть, Гарри схватил её за талию одной рукой, а после они исчезли. Остальные напряжённо переглянулись. — Что ж, кажется, с проклятием нам придётся разбираться самим, — резюмировал Элвуд и вдруг тихо рассмеялся. — Поговорим? Или можем сразу поубивать друг друга.

***

Гарри с Гермионой рухнули на твёрдый пол пещеры, в которой ночевали. Едва выпутавшись из хватки Гарри, Гермиона тут же вскочила, пылая гневом. Карие глаза сверкали, а в глубине их он видел затаенную обиду, отчего слегка склонил голову в попытке изучить и понять, что её гложет. Он осознавал, что наверняка является причиной её досады, поэтому пожевал губу и выдал: — Ничего не хочешь мне сказать? — Помимо того, что уже высказала? — подняла она подбородок и скрестила руки на груди. — Тебе не хватило? — Тогда скажу я. Гарри пристально глядел на неё, не отрываясь, отчего она начала нервничать. Какого дементора он так её сверлит взглядом?! — Ну что? — не выдержала она, едва сдерживаясь, чтобы не сделать шаг назад, когда Гарри начал неторопливо подходить к ней, сокращая расстояние. Он по-прежнему смотрел на неё не моргая, а когда оказался прямо перед ней, возвышаясь, то дышать перестала. Его руки почти невесомо оказались на её плечах, а после он произнёс, тепло глядя на девушку: — Я говорил, что ты замечательная? Она открыла рот, а после закрыла, не ожидая, что тот так неожиданно закончит перебранку. Или это такой хитрый ход? Гарри же едва сдержался, с трудом оторвав взгляд от её губ, из которых не вырвалось ни звука. — Наверное, не говорил. Это место просто отвратно на меня влияет, если честно, — признался Гарри. — Я ругаюсь с тобой так, как никогда не ругался даже под крестражем. Хотя ты меньше всего этого заслуживаешь. Ты, наверное, думаешь, что раз я не могу сдержаться и говорю открыто всё, что думаю, за что спасибо острову, чёрт бы его побрал со всеми его проклятиями, то всё, к чему могут привести наши разговоры — это ссоры. Что я плохо о тебе думаю. Но всё вовсе не так, Гермиона. — Я знаю, что ты не думаешь обо мне плохо, Гарри, — тут же смягчилась Гермиона, болезненно улыбнувшись. — Источник наших перепалок один — мы просто банально волнуемся друг за друга. Хоть ты и не говоришь никогда об этом открыто, но я тебя знаю. Гарри согласно склонил голову и едва заметно улыбнулся. Атмосфера ощутимо изменилась, словно кто-то впустил горячее солнце в самую глубину пещеры, и он обречённо произнёс: — Есть ещё кое-что, на что влияет проклятие. Ну, знаешь, именно та часть про «несдержанность» и «творят, что хотят»? — Да, но только я не… — нахмурилась она, но замолчала, когда Гарри склонился к ней и замер. Гермиона судорожно выдохнула и опустила голову, ткнувшись лбом в его грудь. Он ведь снова пожалеет об этом и примет извиняться! Она не хотела усугублять. Хоть душа и протестовала против её бегства, но так будет лучше. Прямо как тогда, в той палатке. Гарри тут же отстранился и она ощутила, как неожиданно холодно стало без его рук. Возникла мучительная пауза, где она отказывалась смотреть на него, пока Гарри не подал голос: — Нас ждут, — сдержанно произнёс он, пытаясь забыть, какое восхитительно хрупкое тело было секунду назад в его объятиях, и сосредоточиться на насущном. — Да, — выдавила Гермиона, с трудом приходя в себя и невидящим взглядом уставившись перед собой. — Ты прав, надо идти.

***

— Что мы пропустили? — как ни в чём не бывало поинтересовался Гарри, когда они вернулись на вулкан. Элвуд и Даин недобро переглядывались, отчего Эйда явно нервничал, а Вава стояла, скрестив руки на груди и упрямо поджав губы. — Вы быстро, что… — заметил Эйда, но поймал предостерегающий взгляд Гарри и осёкся. — Они спорят. — Кто бы сомневался. Тут все только этим и занимаются. Даин, — обратился к нему Гарри, сунув руки в карманы, — так значит, ты просто хочешь, чтобы все племена рассорились и началась кровавая бойня? — Виновники должны поплатиться, — отрезал он, опираясь о копьё. — Это не обсуждается. Справедливость должна восторжествовать любой ценой. Гермиона стояла тихо, не пересекаясь ни с кем взглядом. В сердце было отвратительно пусто, а горечь, едкая, жгучая, словно она приняла настойку полыни, принялась заполнять рёбра. Она не могла совладать с упрёками к самой себе, не могла взглянуть на Гарри, опасаясь встретить в его глазах осуждение и разочарование, поэтому сражалась с презрением к себе, которое неожиданно принялось её буквально душить изнутри. «Дура, какая же дура, — убивалась она, застывшим взглядом сверля кипящую лаву. — Поступать правильно, как же! Сама не всегда понимаешь, что из этого правильно, а что нет, на суждения Гарри часто полагаешься, так что с тобой? Это что — страх неудачи? Что мы с ним наделаем ошибок и не станет больше Гарри в твоей жизни? Конечно, я не хочу его терять. Почему же я так поступаю, что со мной не так? И это он держит дистанцию, как я уверенно заявляла Ваве?» «Уж не поэтому ли вы всего лишь друзья, что он страшно боится тебя потерять, — раздался в голове голос Вавы. — Некоторые люди просто не подпускают к себе близко, а он, как я поняла, именно такой человек». Речь и про неё, неё! — Я хотела бы прояснить ситуацию, — тихо начала Гермиона, пытаясь прийти в себя и не узнавая свой голос. — Я лично считаю, что проклятие возникло из-за вас двоих, — она указала на Даина и Ваву, что нахмурились. — Грубо говоря, вы были… вы… являетесь некого рода символом этого острова. Священным знаменем… тем самым, откуда родился договор. Вы и есть договор. Вы привязаны к острову, поэтому и находитесь… здесь. А сила шаманов, Ясура, является центром, сосредоточием магии, что связывает вас с островом и его жителями. Между вами двумя произошёл раздор, когда жители нарушили условия соглашения. Даин жаждет мести, жертв, как Орора и его последователи, в которых также проснулось желание проливать кровь. Они не знают, что именно их решения и привели ко всему этому. Так что задайся вопросом, Даин, действительно ли происходящее соответствует тому, на что ты надеялся? Ведь именно они нарушили уговор, разозлили тебя, а теперь приносят лишь боль и страдания тем, кто был по другую сторону, кто не выступал против брака по любви, кто не ушёл с Орора. По-твоему, это та справедливость, о которой ты говоришь? Даин молчал, лишь недовольно прищурился. — За что ты борешься, Даин? — спросила Вава, глядя на него печально. — Я думала, мы хотели быть вместе. Думала, что теперь мы свободны в своей любви, как стали наши друзья и родные. А ты просто хочешь, чтобы не осталось никого из них в живых? Оставь эту злость позади. — И чему они научатся, Вава? — горько произнёс Даин, с болью глядя на неё. — Что слово ничего не значит, что можно рушить судьбы других людей, которые хотят быть счастливы? Элвуд отвернулся, почувствовав пристальный взгляд Эйды на себе. Всё это время на его якобы равнодушном лице не мелькнуло ни единой эмоции, но сейчас по скулам заходили желваки. — Смотрю, виновнику ситуации даже нечего сказать, — нахмурился Гарри, также сверля его взглядом. — Что думаешь, Элвуд? Как будем разгребать кашу, что ты заварил? — Как угодно, — равнодушно отозвался он. — Можете хоть весь остров сжечь. — Элвуд! — воскликнул Эйда, неверяще глядя на брата. — Ты же так не думаешь! — Я всё сказал, — отрезал он. — Тогда решено. Избавляемся от Ороры и его шайки, — заключил Гарри, а после перевёл взгляд на Даина. — Это ведь будет достаточно и удовлетворит твою жажду мести? Позволит снять проклятие? Гермиона большими глазами смотрела на Гарри. Он сказал «избавиться»? Вот так просто? И этот его донельзя мрачный взгляд ей откровенно не понравился, заставил её поёжиться. Даин молчал. Он пересёкся взглядом с Вавой, которая напряжённо смотрела на него, ожидая ответа, а после ответил лишь: — Да.