Эта чёртова русская!

Кацуки почти задыхается, держа в своих ладонях её руку. Такую непривычно холодную руку. Он отчаянно пытался быть сильным, но этот холод доводит, бьёт точно поддых, выбивая горькие слезы, что стекают по щекам и падают на белоснежную ткань. Бакуго оглядывает её, такую спокойную и всё так же красивую. Проводит подрагивающей рукой по мягким уложенным волосам. Бережно отодвигает одними пальцами челку на лбу. Наклоняется, в последний раз касается губами некогда горячей кожи. Пара солёных капель оказывается на её побледневшей щеке. тут же стекая вниз. Аня будто спит, окруженная бархатными лепестками белых цветов. Белых цветов, что так сильно контрастировали на фоне лакированного черного гроба. Это был конец. Конец, который не мог предвидеть никто из них. Бакуго обессиленно падает на кровать, что сейчас казалась ему жестче самой грубой древесины. Он прикрывает веки, потирая их пальцами, отчего перед глазами начинают бежать белые помехи. Слез уже нет - все закончились на прощальной церемонии. Он и не помнил, чтобы когда-то был в таком состоянии. Вот, вроде, уже успокоился и просто стоишь, смотря в одну точку, а слезы уже стекают вниз по щекам. И идут до тех пор, пока их уже не остаётся в организме. И внутри после этого только щемящая пустота. Кацуки до сих пор не может поверить, что её больше нет. Только позавчера она весело смеялась с какой-то глупости, только позавчера она дарила теплые объятия. А сейчас... Её больше нет. Она ушла, оставляя после себя только дорогие сердцу воспоминания, что сейчас отдавались такой жгучей болью, что начинало казаться, что лучше бы их и не было вовсе. Бакуго еле-еле открывает слезящиеся глаза. В комнате было так жарко, что казалось, даже кислорода не хватает для нормального дыхания. Он кое-как сползает с кровати, распахивает окно, впуская тем самым прохладный ночной воздух в комнату. Холод не отрезвляет разгоряченный разум - перед глазами всё ещё мелькают картины той страшной трагедии, что развернулась пару дней назад. Нет, это же было вчера...или...когда? А была ли она вообще? Кацуки сам не замечает, как практически выбегает из комнаты. Ноги будто сами несут его вперед, ведомые каким-то призрачным светом надежды. Стук в дверь. Тишина за ней угнетает, и тот самый свет меркнет с каждой секундой. Стучит ещё пару раз, но ответа так и не следует. На что он вообще надеялся, сорвавшись сюда? Зачем он так бежал, сбивая напрочь дыхание? Её комната пуста, никого там нет. И больше никогда не будет. Там лишь гнетущая пустота, такая же пустота, как и внутри него самого. - Кацуки? Он и не заметил, как щелкнул дверной замок. Дверь открылась, а из-за неё показался силуэт, залитый мягким светом лампы. Волосы были растрепаны, мягкая пижама кое-где задралась вверх, а кое-где наоборот, сползла на бок. Она сонно щурилась, потирая одной рукой глаза. - Два часа бля ночи, ты чего тут... Бакуго тупо уставился на Аню, заспанную и растрепанную, немного недовольную, но всё таки...живую. Сказать, что парень был в шоке - не сказать ничего. Его округлившиеся глаза по 5 копеек и приоткрытый рот явно об этом говорили. Она недолго рассматривает перепуганного Кацуки, тянет руку к нему, проводит теплыми пальцами по щеке, аккуратно поглаживая большим пальцем. Теплота ладоней манит и он прикрывает глаза, в немом порыве прижимая чужую ладонь к своему лицу. - Да что с тобой? Он молчит. Только сейчас вспоминает, как этим вечером тренировался до того, что у него поднялся жар от переутомления, а потом завалился спать под теплое одеяло. Видимо, из-за подскочившей температуры ему и снились эти ужасные кошмары. И как теперь об этом сказать? "Прости, я страшно перепугался, потому что мне приснился кошмар, вот я и прибежал сюда." - так, что ли? Просто бред. Аня решительно берет чужую ладонь в свою, сжимая пальцами крепко, не давая возможности уйти. Тянет его в комнату за собой и подталкивает к кровати. Нажимает на плечи, заставляя сесть на край кровати. А потом и вовсе лечь, тут же набрасывая сверху одеяло. - Не знаю, что тебя так перепугало, но утром ты мне всё расскажешь, ладно? Вопрос был скорее риторическим, но Кацуки всё равно кивает, пока девушка перебирается через него. Она падает у стенки и снова прикрывая уставшие веки. Тут же находит чужую ладонь, снова беря её в свою. Такой простой жест успокаивает. Он и сам смыкает веки, наконец забываясь во сне. И в этот раз без сновидений. Солнце пробивается сквозь приоткрытые темные шторы, своевольно проникает в комнату и попадает точно на глаза, вырывая из спокойного сна. Бакуго недовольно жмурится, приоткрывая веки. Его брови удивленно подскакивают вверх, когда он видит у своего лица чужое. Аня всё еще спокойно спит рядышком, немного занимая часть его подушки. Ну что за наглость! https://drive.google.com/file/d/1SD6M6HBsgp9XnM_Iqgsplxc521sifwuZ/view?usp=sharing Кацуки так и залипает. У него снова уходит пара минут на то, чтобы вспомнить вчерашний вечер. Щеки в миг заливаются ярким румянцем. Надо же...прибежал от кошмара, словно перепуганный ребенок к мамочке! Стало немного даже стыдно за такое поведение. Аня заворочалась во сне, ведь лучи встающего солнца теперь попадали и на неё. Она зафыркала, сползла чуть ниже, и, придвинувшись, уткнулась лбом в чужую грудь, тем самым прячась от раздражающего света. Аня явно намереваясь спокойно спать себе дальше. И спустя пару минут тихонечко засопела, снова расслабляясь. Кацуки усмехнулся одними губами, аккуратно приобнял и опустил руку на её волосы, осторожно, чтобы не разбудить, перебирая их. https://drive.google.com/file/d/1Dds__agM9vKr7XkSIU73kBj7CoLI_-FK/view?usp=sharing На душе снова теплеет.