Натуральный чёрный

      Получилось идеально. Ты ещё раз провела полотенцем по голове Даби, осторожно высушивая его волосы, пахнущие бальзамом. Не отказала себе в удовольствии погладить их и руками, такие мягкие и податливые пряди. На удивление. Ты снова помогала ему красить корни. Уже сбившись со счёта, который раз. Не то, чтобы в той, прошлой жизни, вне Лиги злодеев, ты была первоклассным парикмахером, но выбора у Даби особо не было. Ровно, как и у тебя, когда за спасение твоей шкуры во время миссии «дорогой коллега» вдруг потребовал такую расплату. Не так ты представляла коротать своё свободное время, но, говоря откровенно, заняться всё равно было нечем. Это убежище, оно же бар, оно же секретное место, не терпело постоянных вылазок туда-сюда. Ради вашей собственной безопасности. Так что новое хобби, если можно было так назвать твоё занятие, пришлось к месту. И даже начало приносить удовлетворение, когда всё выходило хорошо, как в этот раз. Только Даби об этом необязательно было знать.       Из-за разницы в росте он сидел на полу спиной к тебе, расположившись прямо между ног. Ты была на краю своей кровати в этой маленькой каморке, которую почему-то называли личными апартаментами. И вся ситуация, и ваша игра в то, что «всё нормально» выглядели крайне неуместно. О вашем договоре никто не знал. По крайней мере, ты сомневалась, что Тога спустила бы вам такие вольности без миллионов подколов ежедневно, если бы знала.       В течение ваших… не совсем деловых отношений с Даби, он, по обыкновению своему, был абсолютно непредсказуем. В какие-то дни он сидел тихо и покорно, словно в оцепенении. Порой вырывался из твоих рук с чуть ли не рычанием и угрозами сжечь дотла. Ты всё думала, что могло вызвать такие перепады расположения. И было забавно представлять, что это связано с его нерешительностью и несбывшимися мечтами о том, что могло бы быть между вами вместо очередного дня покраски. Даби всегда был язвителен и холоден, несмотря на свою причуду. Но его, как оказалось, хотелось и можно было дразнить. По крайней мере, ты всё ещё была жива. И причуда к фантастической регенерации тут ни при чём.       — Ты закончила?       — Для мужчины, который у меня между ног, это очень странный вопрос, Даби.       Он нахмурился:       — Это был намёк, солнышко?       — Разве? — ты невинно пожала плечами, принявшись заплетать мини-косичку из его волос. Чёрный цвет Даби шёл, но тебе хотелось как-нибудь увидеть его с тем самым белым, который так усердно маскировала. — А что, если и да?       Через долю секунды он вывернулся, и ты с силой приложилась спиной о край своей кровати. К счастью, мягкий — спасибо скупости Курогири и дешёвому матрасу, свисающему до самого пола. Даби держал тебя под собой, а ты смотрела прямо на него, нахально ухмыляясь. Ты знала, что в последнее время особенно сильно треплешь ему нервы, испытывая терпение двузначными намёками. Эти подколки действовали на него ярче всего. Ты продолжала смотреть прямо. Страха не было, но он, должно быть, так презирал тебя.       — Прекрати говорить такое! — прошипел он, пристально глядя на тебя, как будто угрозы могли напугать коллегу по Лиге. Тут твоя причуда была неоспоримым преимуществом. Ты переживала куда более жестокие вещи, чем испепеление.       Вдруг, ты поняла смысл его слов. Брови сами поползли вверх. Он не был зол на пустые фразы. Его действительно цепляли твои намёки.       — Что именно прекратить?       — Ведёшь себя, как шлюха, — он пристально смотрел на тебя. Более решительно, чем обычно.       Ты помотала головой.       — Вау, Даби, просто… вау. Неужели, мы достаточно близки, чтобы переходить на ролевые игры? — твой тон был просто пронизан сарказмом.       — Я тут не при чём. Это ты так себя ведёшь!       — Как?       — Как будто ты, чёрт возьми, хочешь…       — Тебя? — прервав его, ты ещё раз широко улыбнулась.       Даби чуть не зашипел от бессильной ярости от того, как ты встретила его взгляд полными уверенности глазами. Это раззадорило что-то глубоко в груди. Желание. А вот, чего именно, ещё предстояло узнать.       — Ну и мерзость. Отвратительно.       Ты закатила глаза. Та же песня, начинай сначала. Даби медлил. Внутри него кипела ярость на твоё высокомерие. Ты наверняка дразнилась знанием, что он… Нет. Невозможно. Ты не могла знать. Он ненавидел тебя. Даби старательно убеждал себя в этом уже который день. С переменным успехом. Всегда такая самоуверенная, он должен был найти способ тебя заткнуть…       Вдруг, совсем осмелев, ты обняла его за шею, притягивая ближе:       — Ты скажешь, что это мерзко, но мы можем поцеловаться сейчас?       Он неосознанно улыбнулся, как ты подумала, скорее от шока. Криво и, на твой особенный вкус, чертовски мило. Он улыбнулся прежде, чем прикоснуться своими губами к твоим. Игра, в которой он стремился, но не был способен выиграть. По крайней мере, не сейчас. Вы оба это понимали. Даби уже сдался. Он хотел всё: твою кожу, твои губы, твоё тело. Саму чёртову душу злого «солнышка», которое освещало его скучные будни в Лиге. Это было похоже на сгорание. Это была причина, которая заставляла его содрогаться по ночам. Прекрасная и чертовски отвратительная.       Стало жарковато. Ты вцепилась за его рубашку и стянула через голову. Он тихо зарычал в задней части горла и вцепился руками в твои волосы, продолжая жадно целовать, словно это он тут победитель. Ты позволяла. Всё было так хорошо. Он никогда не испытывал ничего подобного. Вся его жизнь была далека от определения слово «приятно». Это было в новинку. Странно, почти страшно, но очень интересно.       — Солнышко, — тихо прошептал он, целуя линию твоей челюсти. Прикусил мочку уха до несильной боли. Ты вздрогнула от прикосновения его металлических скоб. Это было ужасно и головокружительно. — Солнышко, не надо…       — …обнадёживать тебя? — прошептала ты, проводя руками по его спине, блуждая пальцем по позвоночнику. Он позволял всё. Ты закусила губу, когда почувствовала, как он дрожит в твоих руках. Ками…       Ты перевернулась, и Даби оказался под тобой. Многострадальный матрас скрипнул под вашим весом. Выдержит ли он? Всем плевать. Всё твоё тело было в огне. Тебя позабавила мысль, что Даби вполне способен сделать это буквально. Ты сильно прижалась к нему, а он прижался к тебе. Вы могли только представить, как хорошо это было бы без твоей рубашки, твоих и его джинсов на пути. Но ты не торопила события. Выпрямившись, села на него с комфортом, и он потянулся к тебе, как жаждущий за глотком воды.       — Почему ты решил, что я не могу хотеть тебя? По-настоящему. Только тебя, — ты целовала его шею, чувствуя запах дыма и ментола на обожжённой коже. Твой новый любимый аромат, ты знала это наверняка. — Можно?       Даби закрыл глаза левой рукой, сдаваясь. Как бы он ни хотел отрицать это, Даби, пользователь причуды кремации, несомненно, жаждал прикосновений. Он кивнул, скрывая смущение от осознания. Признания своей слабости.       Ты медленно продвигалась по сшитой коже поцелуями, от его левого плеча до правой стороны его груди.       — Ты когда-нибудь воображал, что к тебе так прикасаются?       Его горло пересохло:       — Нет.       Ложь. Он представлял тебя.       Ты многозначительно молчала, пока кончики пальцев выводили хаотичные узоры.       — Ты чувствуешь что-нибудь на обожжённых участках? Всегда было интересно.       Он начал смеяться. Получилось нервно.       — Догадайся.       Чувствовал. Даже ярче, чем на здоровой коже. Что боль, что ласку.       — Похоже на эксперимент, — ты приняла правила игры, довольная таким поворотом событий. Несмотря на твою симпатию, ты не думала, что до подобного когда-нибудь дойдёт. Что ж. Непредсказуемость Даби всегда была тебе по вкусу.       Ты снова села ровно, забирая его левую руку в свою, чтобы он не смог дальше прятаться. Стало лучше. Даби посмотрел на тебя, как на капризного ребёнка, хотя скорее сам был таковым. Тогда ты схватила его другую руку, переплетая пальцы на обеих. Наклонилась. Улыбнулась, приблизившись к его лицу. И вдруг, стала абсолютно серьёзной.       — Знаешь, мне кажется, ты вбил себе в голову эту странную идею, что из-за твоих скоб, твоей кожи, мне не нравится прикасаться к тебе.       — Тебе нравится прикасаться ко мне только потому, что для тебя это в новинку, — возразил он, не сумев промолчать. Ему сложно было поверить в искренний интерес кого-то вроде тебя. Особенно, спустя столько дней его молчаливого очарования.       — Мне нравится прикасаться к тебе, потому что это ты.       «Ты не можешь», — подумал Даби. В его глазах вспыхнуло знакомое чувство, заставившее его судорожно вздохнуть.       Надежда? Опасная эмоция для таких, как вы. И вы оба знали, что не сможете оправдать всех надежд друг друга. Но ты хотя бы хотела попытаться. Для Даби всё было куда сложнее. Он с детства выучил свой жестокий урок, которая преподала ему жизнь вместе с деспотичным отцом. Он — за пределами триумфа. Не на что надеяться. Ничто. Побочный продукт кузницы идеального героя. Даби сам поставил на себе точку в собственной голове. Ты многого не знала, но не нужно было быть великим детективом, чтобы понять. Даби прошёл через многое. И это многое едва ли закончится всю его дальнейшую жизнь.       — Я с тобой. Слышишь? — Ты мягко улыбнулась, прижавшись лбом к его.       Когда-то в далёком детстве Даби очень легко краснел. Наследственная особенность, что-то от матери. И сейчас, его нос и часть скул стали малиновыми, как и раньше, когда он нервничал. Но это не могло убавить его решимость. Он чуть поднял голову. Этого оказалось достаточно, чтобы сократить небольшое расстояние между вами. Его губы прижались к твоим, горячие и сладкие. Вкус твоей вишнёвой помады и железа его пирсинга. Отличное сочетание. Минуты растаяли в неторопливых, жадных касаниях. Как прибой океана. Но нехотя, ты всё же отстранилась.       — Этого достаточно? На первый раз? — в твой голос вернулись ехидные нотки. На самом деле, тебе действительно было важно понять. Претило даже от намёка на принуждение. Игры кончились. Дальше исключительно взаимность.       — Больше, — его голос, и так шершавый, теперь хрипел. Он тонул в тебе, но не собирался всплывать на поверхность. Его дыхание обдавало жаром. Тебе не нужно было другого ответа. Он целовал тебя горячо, настойчиво и даже отчаянно. Достаточно сильно и неумело, чтобы оставить после себя синяк, но, Ками, ты не жаловалась. Ничуть. Боль начала накапливаться между ног. Голос Даби, приглушённый, бессвязный звук, низкий в его горле, послал новую волну тепла, пробегающую по твоему телу. Его левая рука оторвалась от твоей, запустив вместо этого пальцы в твои волосы, зажав в кулак. Ты резко выдохнула сквозь поцелуй от сменившихся ощущений.       Даби остановился всего на секунду. Смутная мысль, наполовину скрытая в красной дымке. Ему понравилась твоя реакция. И он хотел ещё. Ты скользнула языком по его губе, потянула зубами за колечко. Даби снова застонал. Его рука удобно устроилась на твоей шее, а другая скользнула к пояснице, сжимая, придвигая ближе. Ты охотно опустила бёдра к его, начиная слегка покачиваться. Плавно и достаточно настойчиво, чтобы свести с ума.       Когда он оторвал свой рот от твоего, ты почти запротестовала, но тут его губы оказались на твоей шее. Он крепко поцеловал тебя, а потом укусил; что заставило задержать дыхание, чтобы не крикнуть. Ты, наконец, потеряла терпение. Но не была бы собой, если бы не сказала:       — Хочешь, я проведу тебя через твой первый раз?       О, нет. Даже в своём положении Даби не был готов уступить. Мягко толкнул тебя вниз. Твоя голова теперь была на подушках, а он навис сверху. Удивительно, но его внезапные движения напугали тебя в хорошем смысле. Ты не планировала вырываться, если такова его воля.       Натиск бабочек в животе умножился после того, как ты услышала то, что он сказал:       — Моя очередь. Твоя вина, что затеяла всё это.       — Мне не жаль… — ты зловеще улыбнулась. — Хочешь, я скажу тебе, что делать?       — Нет!       Однако, откинув гордость, ему было нужно сказать, что делать.