Темные времена

      Те дополнительные пара дней, проведенные на берегах Нила вместе с Гермионой, стали, пожалуй, самыми приятными и крышесноными воспоминаниями для Гарри за всю его жизнь. Ничто не могло сравниться с обществом первой девушки, которая искренне и со всей душой любила его и ценила безо всяких оглядок на разные «но». Ни за известность, ни за «Избранность», ни за ненавидимую с детства славу. Просто потому что Гарри это Гарри. Никакие победы в чемпионатах по квиддичу, никакие отличные оценки на экзаменах и радость от очередной безумной вылазки за приключениями не приносили столько бешенных эмоций, распалявших нутро и заставляющих сердце колотиться с невероятной частотой.       Гарри чувствовал, что наконец действительно был не одинок в этом мире. Несмотря на то, что Гермиона и так всегда была рядом, она не могла проникнуть в самый важный и защищенный уголок его сердца. Она была верной подругой, надежной поддержкой, холодным разумом и прекрасным человеком, но до некоторого времени не могла стать той частью, которую Гарри назвал бы семьей. Да, пусть однажды он и выпалил, что любит ее как родную сестру, но все же это было не то. Лишь эмоции и страх перед той истиной, что выдавал ему крестраж, чувствуя потаенные мысли Гарри. Но все же она оставалась исключительно подругой. Очень близкой и почти родной, но все же подругой.       А сейчас она, признавшись в своих чувствах, словно оседлав скоростную метлу, ворвалась в этот круг особо приближенных, в котором ранее находились лишь родители и, может быть, Сириус. Даже Уизли, несмотря на все признания Молли, что она считает Гарри своим приемным сыном, не имели и шанса встать на этот уровень, хотя он, безусловно, ценил и любил их по-своему. И хотел бы Гарри сказать, что испытывал настоящую любовь и чувство собственности по отношению к Джинни, но не мог. Она точно была ему не больше, чем любимая сестра, по какой-то ошибке выскочившая на некоторое время в статус официальной девушки. Не чувствовал Гарри с ней ощущения родственности душ и желания остаться навсегда. А вот с Гермионой — чувствовал.       И что еще радовало и успокаивало Гарри, так это тот факт, что они смогли наконец окончательно принять смерть своих друзей и близких, особенно Рона и Джинни. Их души со смиренной грустью запечатали в себе память о них, позволяя более расслабленно и без тоски говорить о них так, словно они просто разошлись в определенный момент времени и больше не общаются. Конечно, из сознания никуда не делась память о их жертвах, но теперь, хотя бы, при упоминании имени Рона или Джинни, глаза Гермионы не наливались глубокой тоской, а голос не становился тихим и печальным. Лишь ностальгический вздох иногда выходил из их легких, но в целом, жизнь продолжалась и можно было смело двигаться дальше.       Литтл-Уининг же, в отличии от Египта, вновь встретил их куда более британской погодой, в виде серых туч и накрапывающего дождика, резко контрастируя с недавней жарой и сухостью. Всего несколько суток назад волшебники покинули дом на Тисовой улице и теперь вновь возвращались в него, но за столь короткое время изменилось так многое, что в нормальном ритме хватило бы на несколько недель странствий. Однако, жизнь Гарри в принципе сложно было назвать нормальной. Она постоянно подкидывала невероятные сюрпризы, победы и поражения, а вот теперь подарила настоящее и ни с чем не сравнимое чувство блаженства, стоило ему только вновь обратить взгляд на все еще немного смущающуюся и розовеющую Гермиону, с удовольствием отвечающую на каждый его поцелуй.       И что еще сильнее радовало Поттера, так это открытость Гермионы к дальнейшему продвижению их связи. Конечно, Гарри видел, что она немного перебарывала себя и силой воли заставляла расслабляться, привыкая к новому статусу отношений. Однако, сидя у него на коленях и любуясь вчерашним закатом, Гермиона без проблем позволила ему пробраться рукой под ее обтягивающую маечку, пробежаться пальцами по бархатной коже на спине и даже нежно смять аккуратную девичью грудь, не прикрытую никаким бюстгальтером, вызвав тем самым тихий стон и огонь страсти в глазах.       Там, на высоком песчаном бархане, вдали от города и посторонних глаз, она впервые в своей жизни позволяла чужим ладоням заходить так далеко, пусть Гарри и старался сильно не напирать, дабы любимой девушке было комфортнее и спокойнее. Однако, с трудом контролируя свои желания, он все же не стал отказывать себе в удовольствии и гладил ее по внутренней стороне бедра, вплотную подбираясь и иногда касаясь среза коротких шортиков, от чего до боли каменный член вполне недвусмысленно упирался Гермионе в ягодицы, заставляя ту краснеть еще сильнее и мило хихикать в его объятиях. Лишь обоюдное желание заняться первый раз любовью в более комфортных условиях, а не на жестких кроватях трепещущейся неподалеку палатки, не позволяло им прямо сейчас наполнить эти горячие пески звуками своих голосов, доведенных до исступления.       Весь путь домой, включая обратный полет на самолете и прохождение всех пограничных формальностей, Гарри провел с совершенно идиотской улыбкой на устах, наблюдая со стороны, как Гермиона подходит к различным служащим, заполняет документы, ищет в сумочке свой паспорт и что-то говорит в окошки пограничникам, пока он просто обходил все формальности мимо под дезиллюминационными чарами. На пути в Египет это казалось чем-то обыденным и простым, а сейчас Поттер едва удерживался, чтобы не пошутить над ней и не заставить различные бумажки начать летать по застекленной будке таможенника. Ему будто ударило в голову пьянящее озорное детство, требующее совершать шалости, которое, впрочем, довольно быстро выветрилось из мыслей, стоило им вновь пройти сквозь двери терминала и оказаться в Лондоне, напомнившем им о конце их внезапного отпуска. Да, зверь в груди продолжал приятно урчать от близости девушки, но подсознание все же взяло вверх и дало команду сосредоточиться, для сохранения постоянной бдительности, как говорил покойный Аластор Грюм.       И на всякий случай, для собственного успокоения, они трансгрессировали не прямо домой, а за несколько миль от нужного адреса. Довольно давно никто из них не проводил осмотр местности на предмет возможных опасностей, а потому было решено прогуляться пешочком, накрывшись мантией-невидимкой, дабы разведать обстановку на Тисовой улице. К тому же сейчас ее теснота была как нельзя кстати, заставляя плотнее прижиматься друг к другу и держаться за талии, занимая как можно меньше пространства под продуваемой легким ветерком тонкой тканью.       — А тут довольно прохладно, — чуть поежилась Гермиона. — Не знаю как тебе, а я бы поскорее забралась под одеялко с чашечкой горячего чая.       — Думаю, Кикимер будет рад нашему возвращению и заварит тебе целый котелок, — усмехнулся Гарри, внимательно оглядывая окрестности. — Хотя мне очень жаль, что теперь ты вновь будешь одеваться более закрыто…       — Ну это на улице, — подмигнула она с улыбкой. — Внутри тебя могут ждать много сюрпризов.       — Уже жду не дождусь, — клюнул он ее в висок, перебирая в голове крайне возбуждающие картинки с Гермионой, одетой в эротичные наряды, видимые им в журналах Дадли. — Но мне правда нравиться то, как ты сейчас выглядишь. Так по-летнему и одновременно так эротично.       — Как мы заговорили-то, а! — ткнула она его пальцем в бок. — И где же были твои речи всего несколько дней назад?       — Ну я говорил, что ты чудно выглядишь, — со смехом оправдывался Гарри. — Да и я же не Маклагген, чтобы так общаться с тобой, когда ты в качестве подруги.       — Это да, — хихикнула Гермиона. — Зато, в отличие от Маклаггена, ты даже успел увидеть меня голой! Причем несколько раз!       — Если честно, то я ничего тогда и не увидел, — признался Поттер. — То ты была прикрыта коленками, волосами или руками, то стояла спиной… Да и я считал, что несмотря на наш договор, мне не следовало пользоваться ситуацией и пялиться на твою грудь.       — Вот по этому я и говорю, что ты можешь быть настоящим джентльменом, — чуть притихнув усмехнулась она. — Рон бы, увы, этой ситуацией очень даже воспользовался…       — Не грусти, солнышко, — подбодрил ее Гарри. — По большому счету это нормально.       — Да, я знаю, — кивнула Гермиона. — И тем не менее… Ладно, ты прав. Плевать. Ты рядом и это главное, так что к черту все сомнения. Идем уже домой, а то я действительно начинаю замерзать.       Последнюю милю они прошли практически в тишине, прижавшись друг к друг и уделив все внимание окружающей действительности. Впрочем, Литтл-Уининг, как и всегда, продолжал показывать свою будничность и однообразие, а миссис Фигг все также выгуливала своих любимых полукниззлов по местным извилистым улочкам. Гарри ни капли не сомневался, что несмотря на всю ненависть дяди Вернона к магии, он был искренне рад, когда нежелательный племянник уезжал в этот свой Хогвартс на большую часть года, позволяя семье Дурслей жить спокойно в своем тихом и размеренном темпе.       — Кажется на вид все довольно спокойно, — отметил Гарри, замечая в отдалении дом номер четыре. — Хотя, если Фиделиус вычистил из головы каждого этот адрес, то у Пожирателей нет повода даже появляться здесь.       — И все же осторожность не помешает, — назидательно произнесла Гермиона. — Так что в тот же магазин за продуктами все еще следует ходить исключительно под обороткой.       — Или трансгрессировать в какой-нибудь гипермаркет с кучей народа, я помню, — кивнул Поттер. — Все же зелья у нас осталось немного и стоит экономить запасы.       — Сварим еще, — пожала она плечами. — Только надо будет достать ингредиенты.       — Знаешь, Гермиона, — рассказывал он, ступая на короткую тропинку, ведущую к нужной двери, — а я ведь уже давно называю это место нашим с тобой домом. Словно чувствовал, что мы здесь надолго и будем жить в нем вместе.       — Твои родственники были бы в шоке, узнав об этом, — улыбнулась она в ответ. — По крайней мере после того, что ты мне о них рассказывал.       — Кстати, когда Орден увозил их в другое место, — вспоминал Гарри, — они всерьез считали, что я выгоняю их, чтобы завладеть жилплощадью. Этакая многоходовочка с придуманной войной и странными людьми.       — А они не родня Трелони? — хихикнула Гермиона. — Ведь кто мог предположить, что их мысли реализуются таким образом?       — Это точно! — воскликнул Поттер, заключая ее в объятия. — Но мне чихать на них. Ты рядом и это самое главное.       Гарри отпер дверь и галантно подав руку предложил Гермионе пройти внутрь, на что она лучезарно улыбнулась, сделала шаг вперед и затащила Гарри следом за собой, прижимая к стенке в коридоре и впиваясь в его губы, наслаждаясь возможностью быть рядом, чувством близости и невероятным теплом душевной связи. Поттер обхватил ее руками за бедра, развернул спиной к стенке и приподнял над полом, вставая между ее ног, вжимаясь в любимую девушку и покрывая ее шею и ключицу поцелуями, массируя руками ягодицы и обжигая горячим дыханием кожу.       Слишком долго они были рядом, но не замечали друг друга. Слишком хорошо скрывались ото всех, и самое главное — от самих себя, чтобы теперь делать еще одну ненужную остановку. Все было предельно ясно и понятно, и было лишним задавать не нужные вопросы и отвлекаться на совершенно понятные слова. Небольшая пауза в Египте лишь сильнее распаляла чувства и желания, едва сдерживаемые остатками сознания и требующие выхода наружу. Время как будто остановилось и заключило их в непроницаемый кокон, позволяя наконец стать теми, кем они были друг для друга всегда, начиная с самого первого курса и того случая с горным троллем.       — Гарри… — шептала она в порыве страсти, заполонявшем молодую девушку. — Я люблю тебя! Люблю! Люблю!       — И я тебя люблю! — красноречиво повторял он своими пронзительными глазами бесконечные признания. — Люблю так, как никого и никогда не любил…       Слова Гарри все сильнее разжигали огонь страсти в глазах Гермионы. Он никогда не видел, чтобы она смотрела на кого-то таким жадным и вместе с тем, немного безумным взглядом. Гермиона, старающаяся постоянно держать все под контролем, особенно личные чувства и эмоции, теперь отдавалась им целиком и полностью, позволяя чуть ли не впервые в жизни завладеть ею и отправить сознание на задний ряд, наблюдать за неконтролируемым действием. Она просто не могла отступить от Гарри ни на дюйм и признавалась себе, что все ее прошлые отношения были лишь жалкой пародией на происходящее сейчас, напоминая лишь подготовительные этапы к действительно серьезным вещам.       Бывшие друзья даже не собирались отрываться друг от друга, чувствуя безграничную любовь и готовность дарить самые прекрасные воспоминания, заставляющие зарываться в любимые волосы, вдыхать их в себя и лихорадочно понимать, что будь у них под рукой Амортенция, то она, безусловно, выдала бы именно этот запах, затмевая все остальные. Даже малейшая их часть не могла сейчас и заикнуться о неправильности и нелогичности их отношений, навсегда оставляя все сомнения позади.       Очередной поцелуй, совмещенный с небольшим укусом в шею, вырвал из Гермионы сладкий стон, от которого она только сильнее запустила руки в волосы Гарри и прижала к себе, готовая на все, лишь бы это не прекращалось. Она глубоко дышала, вцеплялась ногтями в его лицо, оставляя красные полосы на чуть поросшей щетиной коже, и отбрасывала очки в сторону, дабы не разбить их в этом сумасшедшем урагане движений.       — Гермиона… — горячо молвил Поттер, вызывая видимые мурашки по всему ее телу. — Я хочу тебя! И больше не намерен сдерживаться!       — Не сдерживайся, Гарри, — томно прошептала она ему в шею. — Я хочу этого не меньше…       Поттер, с удовлетворительным животным рыком, не отпуская ее на землю и продолжая держать руками под ягодицами, понес на второй этаж, стараясь не запнуться на лестнице и продолжая целовать ее везде, где только мог дотянуться. Гермиона, обхватив руками его шею, мило хихикала и уклонялась от различных выступающих предметов, пригибая голову в проходах и в ответ кусала Гарри за шею, вытаскивая из глубин души первобытные эмоции, словно разрывавшие его изнутри.       Коротенькая маечка, еще непонятно как остававшаяся целой на Гермионе, улетела в сторону и растворилась в темноте ее комнаты, а его бордовая футболка была стянута в первый же момент, как Гарри уложил ее спиной на кровать и стал покрывать поцелуями задорно колышущуюся небольшую грудь. Учитывая их давний договор, никакого стеснения даже не возникало, а была лишь страсть, возбуждение и желание близости, сопровождающиеся стонами Гермионы от все продолжающихся поцелуев самого близкого человека на планете.       — Гарри… — шептала она, дрожа всем телом от его действий. — Пожалуйста… Будь нежен со мной… Я ведь никогда…       — Конечно любимая, — вернулся он выше и поцеловал ее в губы. — Я знаю…       Одну руку Гарри опустил ниже и расстегнул пуговицу так сводящих его с ума все эти дни джинсовых шортиков и проник под них ладонью, намереваясь проследовать дальше. Тонкие трусики также не стали помехой для его пальцев, довольно быстро коснувшихся желанных складочек кожи между ее ног, уже пропитанных скользкой влагой. Гермиона аж изогнулась в спине, стремясь почувствовать его каждой клеточкой половых губ и глубоко задышав от все сильнее накатывающего возбуждения. И Гарри давал ей то, что она хочет, массируя и поглаживая этот сгусток нервных окончаний, доставляющих ей неимоверное удовольствие.       — Тебе нравится? — улыбался он, смотря в расширенные карие очи. — Я все правильно делаю?       — Как же хорошо… — шептала со стоном Гермиона. — Очень… Очень… Хорошо…       Напоминающий стальной стержень член Гарри давно уже просился на свободу, а потому крайне обрадовался тому, что девушка не теряла времени, и пока он доставлял ей удовольствие между ног, сама протянула руки и стянула с него столь мешающие в этот момент бежевые бриджи и темные боксеры, касаясь пальцами его естества и вызывая животный рык, неконтролируемо пробивающийся из груди. Гарри чувствовал, как нежные подушечки пальцев Гермионы прокатываются по всей его длине, как они сжимают налитую кровью головку и как натягивают на ней кожу, оголяя стремящееся в бой достоинство, пока сам он так и продолжал нависать над ней, покрывая поцелуями тело и не вынимая руки из-под ее шортиков.       С огоньком в глазах и дерзкой улыбкой, Гермиона оттолкнула его от себя в сторону и в одно движение избавилась от последних кусочков одежды, остававшихся на ней до сих пор, позволяя Гарри впервые в жизни без каких-либо психологических преград увидеть то, о чем так много порой шло разговоров в мужской спальне. И никакие представления Рона и Симуса не могли сравниться с видом обнаженного цветка любимой девушки, покрытого коротенькими темными волосиками и блестящего от избытка естественной смазки. Никакие даже самые смелые фантазии не могли передать столь совершенной картины прекрасно сложенной Гермионы, с ее холмиками грудей, задорно стоящими розовыми сосками и растрепанной шевелюрой каштановых волос, желающей быть ближе, чем когда-либо.       — Гарри, я тебе нравлюсь внешне? — волнительно спросила Гермиона, словно прочитав его мысли. — Просто многие говорили, что…       — Безумно нравишься, — не собирался уклоняться от ответа Гарри. — Ты такая красивая…       — Тебя правда все устраивает? — подобралась она ближе, трясясь всем телом от напряжения. — Ты ведь наверняка представлял меня иначе…       — Если честно, то мне казалось, что у тебя чуть меньше грудь, — с улыбкой произнес он, понимая, что Гермиона сейчас собирается с силами для продолжения. — Сама знаешь — под мешковатой одеждой разглядеть трудновато.       — У меня вполне себе честный второй размер! — притворно насупилась девушка. — Конечно, не идеал и могло бы быть больше, но…       — Она прекрасна, — протянул руку Гарри и вновь погладил ее правый сосок, передающий дрожь ее тела. — И ты прекрасна, любимая. Лучше любых фантазий! И плевать на тех, кто думает иначе!       — Тогда ложись на спину! — скомандовала Гермиона, набрав побольше воздуха в легкие. — Я хочу… Хочу… Хочу контролировать все сама…       — Как пожелаешь, — не стал спорить он, выполняя указание. — Сегодня ты королева этой вечеринки.       Гермиона коротко фыркнула на его фразу и забралась на Гарри сверху, стоило ему только оказаться на подушках и убрать в сторону мешающие руки. Поттер чувствовал, как дрожит от волнения и предвкушения ее тело, как срывается дыхание и краснеет кожа. Гермиона за эти пару дней успела провести ему краткий курс анатомии, а потому он в общих чертах знал, что первый раз для девушек может быть немного болезненным и совершенно не приносить удовольствия. И Гарри всем сердцем хотел сделать все, чтобы ее ощущения были хотя бы сносными, позволяя ей взять все в свои руки, как она любила делать по жизни. Он желал для Гермионы максимального комфорта, а потому не прекращал поглаживать ее по спине и груди, целовать в ладони и шептать ободряющие слова любви, пока она сдвигалась ниже и касалась сверху своими половыми губками головки его члена и замирая на месте в нерешительности.       — Солнышко, все хорошо? — был готов в любой момент прекратить все Поттер. — Ты как?       — Все нормально, — сдержанно кивнула Гермиона, сделав пару движений вдоль его ствола, хорошенько промазывая своими соками. — Сейчас, минутку…       Гарри чуть приподнялся на локтях и приблизился лицом к ее лицу, положив руку на шею и поглаживая большим пальцем по щеке. Он видел, как сильно она нервничает, но при этом бесконечно желает продолжить этот акт любви и близости. Без лишних слов Гарри смотрел в ее расширенные до предела глаза и дарил теплую улыбку, словно обещая, что все пройдет максимально хорошо и приятно. Одного касания губами ее слегка распухших губ хватило, чтобы Гермиона всхлипнула, решилась и направила его член себе внутрь, обволакивая горячими и такими тугими внутренностями, заставляя Гарри охнуть от неожиданности.       Он каждым нервным окончанием своего достоинства ощущал, как продвигается все глубже, как раздвигает чувствительные складки и оказывается в добровольном плену ее нутра. Повинуясь внутренним инстинктам, Гарри опустил свои руки ниже и помассировал ее попку, расслабляя напряженные до предела мышцы и еще сильнее разогревая и так кипящее от переизбытка эмоции тело Гермионы, прикрывшей глаза от невероятной концентрации. Шаг за шагом, дюйм за дюймом она она опускалась ниже, пока не Гарри не почувствовал, как уперся в нечто упругое и эластичное, поддающееся его давлению и вырвавшее из горла девушки протяжный стон.       — Вот он, момент, — выдохнула она. — Давай сделаем это вместе, любимый.       — Уверена? — был обязан уточнить Гарри.       — Да, — решительно кивнула Гермиона, вновь открывая глаза и смотря прямо на него. — Я хочу почувствовать тебя внутри до конца. Хочу, чтобы ты стал тем, кто лишит меня девственности! Я хочу, чтобы мы сделали это вместе. Давай! Раз. Два. Три!       И повинуясь команде родственной души, собравшей всю смелость в кулак, Гарри резко толкнулся тазом вперед, навстречу движению Гермионы, совершившей последний шажок к тому, чтобы перестать быть девушкой и стать настоящей женщиной. Один маленький, но столь значимый для них рывочек прорвал последнюю преграду, позволяя члену Гарри зайти на всю длину и шлепнуть своим лобком по лобку Гермионы, выбивая из нее тихий вскрик и предательскую слезинку, покатившуюся по нежной девичьей щеке.       — Все в порядке? — сразу уточнил взволнованный до предела Гарри. — Тебе не сильно больно?       — Терпимо, — сквозь сжатые зубы выдавила Гермиона. — Подожди минутку, мне нужно привыкнуть…       Она вновь прикрыла глаза и тяжело дышала, словно после длительного забега. Ее тело дрожало от случившегося, дыхание было коротким и прерывистым, а пушистые волосы низко свисали с головы, практически касаясь груди Гарри, поглаживающего Гермиону по бокам и спине. Он боялся, что все прошло не слишком удачно, но всего через несколько секунд любимая колдунья чуть приподнялась, уперлась руками ему в живот и вновь резко двинулась вниз, повторяя вскрик, но уже не столь громкий и без появляющихся слез, заставляя его проникнуться важностью и глубиной этого момента для них обоих.       Сердце Гарри бешено колотилось в груди от раздирающих на части эмоций невероятного блаженства, волнения и переполняющей любви к медленно скользящей по его члену Гермионе, совершающей осторожные, но с каждым разом все более смелые движения. Даже не пытаясь вмешиваться и позволяя ей полностью контролировать процесс, он сцепился пальцами правой руки с ее пальцами и сжимал их так, чтобы передать свою поддержку и знание, что он рядом и желает только лучшего для нее, взрываясь настоящим фонтаном чувств и миллиардами искорок, скачущих по венам и артериям.       С каждой секундой он видел, что Гермиона начинает набирать плавно темп и амплитуду, но все еще не открывает глаз и прерывисто дышит, содрогаясь всем телом от каждого вздоха. Она изо всех сил вцеплялась в его руку и живот, впиваясь ногтями в податливое тело, ее грудь колыхалась в разные стороны, а каштановые волосы практически полностью свалились вниз, накрывая их лица и слегка щекоча кожу. И когда из ее горла вырвался первый стон не боли, а наслаждения, Гарри больше не смог сдержаться сам, притягивая к себе Гермиону и впиваясь в ее губы жарким поцелуем. Он хотел ее как никогда сильно, мечтал о ней так, как никогда, и всей душой желал быть с ней единым целым, бесконечно доставляя удовольствие всеми доступными методами.       Гермиона разгонялась все сильнее и сильнее, то прижимаясь к телу Гарри, то отодвигаясь дальше, исторгая из себя столь эротичные и приятные уху звуки, что растущее до этого возбуждение внутри Поттера достигло просто невероятных величин, до предела распирая и так торчащий словно штырь член, скользящий внутри столь желанного естества Гермионы. И то, как она смотрела на него, как сладко постанывала, как колыхались ее волосы и грудь, все мощнее и мощнее распаляя сознание, окончательно срывало крышу и отправляло плавать в облаках блаженства, двигаясь тазом ей навстречу и усиливая бешенные ощущения настоящего секса с любимой всем сердцем девушкой.       — Гермиона… — выдохнул Гарри, пока она натурально скакала на его члене, словно обнаженная амазонская наездница. — Я долго не продержусь!       — Не держись… — в исступлении закидывала она голову назад, и царапая кожу у него на груди. — Давай, я хочу этого! Хочу! Кончай! Гарри! Кончай!       Ее слова стали спусковым крючком, отпустившим все внутреннее напряжение и разрешая оргазму навалиться огромной лавиной, сметающей все сомнения к дементору. Всего несколько секунд и пара движений, в процессе которых Гермиона уже не сдерживаясь кричала во весь голос, позволили наступить моменту, когда раскаленный практически добела член стал изливаться внутрь нее, пульсируя и сокращаясь, выталкивая из себя горячее семя, заполоняющее еще недавно девственное влагалище и смешивающееся с несколькими каплями крови, позволяя девушке без сил рухнуть на мокрую от пота грудь Гарри и впиться ему в губы завершающим жарким поцелуем.       Влюбленные волшебники в обнимку лежали на кровати и тяжело дышали, пытаясь отойти от случившегося между ними великолепного события. Гермиона, свалившись с него набок и позволяя разгоряченным телам отдавать тепло в окружающую атмосферу, без зазрений совести закинула на него свою ногу, а голову все же оставила на груди, расправив свои пышные волосы и слушая стук его сердца. Гарри не мог думать ни о чем, все его мысли словно вышвырнуло ураганом, оставив за собой лишь блаженную пустоту, словно от заклятия Империус. И это показалось ему довольно забавным, ведь было похоже, что оно действительно имитирует именно момент оргазма, когда все кажется прекрасным и хочется делать лишь то, что прикажет вторая половинка.       — Послушай, Гермиона, — все же появилась в сознании первая волнительная мысль. — А я ведь… Ну… Эммм…       — Излился в меня? — догадалась она с легкой усмешкой на губах. — И это было прекрасно!       — Да, но… — мялся в неловкости Гарри. — Но это же может привести к детям, а я… Ну… Ты понимаешь, что сейчас немного не время для них… Хотя ты не подумай, я не против! Просто действительно не та ситуация…       — А значит для ухаживаний и соблазнений ситуация подходящая? — с максимально серьезным лицом говорила Грейнджер. — Ну и это не помешало тебе трахнуть и кончить в лучшую подругу!       — Я… Э-э-э… — смутился Поттер. — Но ты же…       — Не переживай, — хихикала Гермиона, наслаждаясь его растерянностью. — Я все понимаю, ведь сама крайне хотела этого. И пусть впредь тебе стоит получше задумываться над своим будущим, волшебство все же решает и такие проблемы.       — Да? — удивился он. — Это как же?       — Существует специальное зелье, работающее по принципу маггловских противозачаточных, только лучше — проводила она очередной ликбез со своим любимым профессорским тоном. — Достаточно выпить его хоть через неделю после незащищенного секса и на ближайший месяц можно вообще забыть о предохранении. Никакая зараза и беременность нам не грозит, не переживай.       — А у тебя оно есть? — уточнил Гарри. — Просто… Ну…       — Сварю, — пожала Гермиона плечами. — Там рецепт простой и мадам Помфри рассказывала о нем каждой девушке, начиная с пятого курса. Иначе сам понимаешь — избежать массовых подростковых беременностей в закрытой школе с мальчиками и девочками было бы довольно трудно.       — Ну да, — фыркнул Поттер, перебирая между пальцами ее волосы. — Это нам было не до секса, а Симус уже в начале шестого курса гордился, что переспал с сестрами Патил…       — Только с Парвати, — рассмеялась Гермиона. — Я слышала, как она обсуждала это с Лавандой и рассказывала, что Падма послала его лесом, когда он приперся к ней с таким предложением чуть ли не на следующий день, после ночи с ее сестрой.       — Все любят чуть приукрасить свои достижения, — хихикал Гарри.       Расслабленный настрой вновь вернулся в его душу и ушедшее было ощущение блаженства и умиротворения накатило с новой силой. Они только что занимались не просто сексом, как Симус с Парвати, а самой настоящей и истинной любовью. Гарри до сих пор довольно слабо верил в случившееся, считая все затянувшимся на несколько дней прекрасным сном. Ведь Гермиона всегда была его лучшей подругой, всегда была рядом и с самого детства следовала бок о бок в любых начинаниях. Поттер совершенно не знал, правильно они поступали или же нет, но сердце подсказывало, что все было именно так, как нужно. Крепкая дружба переросла в сумасшедшую привязанность, а следом и в глубокую, тянущую и столь великолепную любовь, не требующую никаких доказательств и банальных слов. Лишь тишина и мерное дыхание Гермионы давали такой уют, какой не мог дать никто и никогда.       — Тебе не было сильно больно? — проснулось любопытство внутри Гарри. — Просто мне показалось, что ты была готова остановиться…       — Скажем так, — задумалась Гермиона, водя пальцами по его груди. — Я думала, что будет несколько легче. Ведь это все весьма индивидуально у каждого, а потому отзывы других девушек не обязательно должны были быть применимы ко мне…       — А я считал вы в спальне обсуждаете единорогов и розовых пони, — смеялся он. — Это мы там о всяком говорим, а вы…       — Ну я больше слушала болтания соседок, чем учувствовала в диалогах, — рассказывала Гермиона, — но да, мы тоже разговариваем о противоположном поле и всем с этим связанным.       — Ты просто рушишь на корню все мои представления о девушках, — уже практически хохотал Гарри.       — Тебе еще многое предстоит узнать, — поддерживала она его. — В любом случае, мне было действительно довольно неприятно первые пару минут. Но я постаралась не думать о боли и через некоторое время даже стала получать какое-то удовольствие.       — Я заметил, — подмигнул он ей. — Под конец ты так стонала, что я уже просто не смог сдерживаться.       — Следующие разы должны быть лучше, — со знанием дела произнесла Гермиона. — Так что готовься, родной. Нам еще многому предстоит научиться.       — Такой учебе я только рад, — усмехнулся Гарри и получил легкий щелбан по лбу. — Не желаешь принять со мной душ? Ведь теперь мы сможем сделать это по-настоящему!       — С радостью! — закивала она. — Пойдем, нам действительно не помешает помыться. Если получится…       На этот раз горячая вода и клубы пара, заполнившие ванную комнату без остатка, совершенно не мешали двум влюбленным волшебникам самозабвенно целоваться и смывать с себя последствия их первого, но такого невероятного и запоминающегося секса. Гермиона была полностью права — мыться действительно было крайне тяжело, когда просторная, вроде бы, душевая кабинка стала вдруг такой тесной, что не позволяла отодвинуться друг от друга ни на дюйм. Или может всему виной были манящие карие глаза Гермионы, будто зовущие обхватить ее за талию и прижаться к животу вновь стоящим колом членом?       Да, Гарри понимал, что на второй раз сейчас было рассчитывать довольно глупо, учитывая то, что внутри Гермионы сейчас активно заживали маленькие кровоточащие ранки, но это было и не особо нужно. Достаточно было ее хитрой улыбки и нежной теплой ладошки, обхватившей его ствол и совершающей возвратно-поступательные движения вдоль, чтобы Гарри уткнулся затылком в стену и тихо застонал, поддаваясь первобытным эмоциям и наслаждаясь процессом, пока струи горячей воды лились сверху и заполоняли все своим шумом.       Это было настолько приятно и необычно, когда сбрасывать напряжение приходилось не собственным кулаком, что он чуть было не забыл о Гермионе и ее явных схожих желаниях. Придя в себя, Гарри вновь прильнул к ее телу и опустил руку между ног, касаясь подушечками пальцев ее половых губок и вырывая из горла протяжный томный стон, выдохнутый Гермионой прямо в его шею. Она извивалась в его руках, прикусывала кожу и мочку уха, иногда помогая и направляя к самым чувствительным точкам клитора, а Гарри с каждой секундой лишь усиливал напор и старался доставить максимальное удовольствие Гермионе, хотя сам уже был на пределе от переполняющих эмоций и подступающего все ближе оргазма, приближаемого рукой мастурбирующей ему девушки.       — Гарри! — первой закричала Гермиона, до боли вцепляясь в его мокрое тело и начав конвульсивно содрогаться, пока он продолжал свою сладострастную пытку. — Гарри! Да! ДА! ДА! А-А-А-А-А! ДА-А-А-а-а…       Ноги девушки подкосились и перестали держать ее вертикально, а потому Гарри пришлось удерживать ее на весу, хотя он сам сейчас едва мог стоять, обильно изливаясь на ее живот, последовав за Гермионой в сворачивающем реальность припадке. Взрыв тысяч фейерверков в голове кружил сознание и мутил зрение, а конечности практически не слушались улетевшего в небытие мозга. Лишь каким-то чудом они не рухнули на скользкий пол душевой кабинки и тяжело дышали, восстанавливая контроль над собой и телом.       — Спасибо, — поцеловала его Гермиона, когда смогла открыть глаза и посмотреть на мир хоть как-то осмысленным взглядом. — Ты все сделал просто идеально…       — Ты тоже, — хихикнул Гарри, проморгавшись. — Кажется, твой живот опять нужно хорошенько вымыть.       — Да? — удивленно склонила она голову вниз и обнаружила его липкое семя там, где головка члена прижималась к ее коже. — Я даже не заметила…       — И чуть не оторвала мне член, пока билась в оргазме, — в тысячный раз за эти часы заставил ее краснеть Поттер. — Но зато ощущения были просто невероятные! Кажется, счет два-один в мою пользу?       — Потом расскажешь, как делать это лучше, — улыбнулась Гермиона, коснувшись губами его губ. — А сейчас может, наконец, помоемся и пойдем отдохнем? День выдался ну очень насыщенным на события и я порядком устала…       — Да уж, я точно запомню его навсегда, — согласился Гарри, целуя ее в ответ и снимая льющийся теплой водой душ со стойки. — Нам действительно не помешает привести себя в порядок и просто поспать. У меня или у тебя?       — Давай у тебя, — потянулась она за шампунем. — Моя кровать после нас нуждается в смене постельного белья, а мне сейчас так лень…       — Тогда поворачивайся, потру тебе спинку, — улыбнулся Гарри, убирая в сторону ее мокрые и тяжелые волосы. — Расслабьтесь и получайте удовольствие, мисс Грейнджер, пока у нас есть на это время.       — Как прикажете, мистер Поттер, — усмехнулась Гермиона. — С вами иначе и нельзя…