Горячий шоколад

И сейчас Амара не может решить, надоедливый ли он ворчун или самый нежный любовник из тех, кого она знала, стоит тому ловко отключая звук одновременно тянуться к её голому мускулистому торсу. Она отставляет чашку на стол, не в силах более сопротивляться его ласкам. Он упорный. Но, лучше сказать, настойчивый, а сказать ещё лучше, без тормозов. Смерть Троя, высосавшего силы сестры и устроившего при помощи них огнецветное представление, не поставила точку в истории с паскудными близнецами, нет. Стоило Аве по праву унаследовать способности Майи и встретить в глазах Лилит и Таннис молчаливую поддержку и радость, как внезапно очнулась не подававшая признаки жизни Тайрин. И первым делом она выпустила из рук силовую волну в вернувшихся из Хранилища Искателей. Их приподнятое настроение упало куда-то в поблёскивающую яркими огнями пропасть, куда их почти отбросило, и они впредь обещали друг другу медлить, прежде чем заходить в V-образные манящие сиреневые врата, убеждаться, что никакой опасности нет и не возникнет для них и их друзей. Что и произошло намного позже, в засушливой не примечательной доселе местности, наречённой Ущельем Разрушителя, когда четвёрка долго колебалась, прежде чем оставить подруг-сирен одних. Пока Тайрин, собрав всю свою злость, воспарила и посылала сотрясающие землю импульсы, схватывая отколовшиеся куски камней и забрасывая ими ошеломлённых сирен — бывшей, утвердившейся и ставшей — Зейн, повиснув как и остальные за уступ, проник рукой в куртку и жмакнул не глядя по кнопке цифкроклона, поместив его выше этажом. Следующее нажатие поменяло их местами, рядом с исступлённо в тревоге лающим Кусем. Зейн помог забраться только Моуз, так как могущественные руки сирены и металлические гидравлические приводы подняли своих обладателей без труда. Но всё равно в нетерпении сновал рядом, помогал как мог, заверял, что в его смену никто не исчезнет в пропастях, никто не погибнет. Но упорство Флинта проявилось не здесь, а позже. После того, как Искатели вернулись к подругам-сиренам, уже выбравшимся из-под завала новобретёнными силами Авы, то ответили на пугающий входящий вызов от никого иного, как самого Первого Искателя Хранилищ, Тифона Делеона. Он предрёк неминуемый конец из действий Налётчиков, а точнее, видимо бездействия, раз они допустили гибель планеты Пандоры. В скором времени, но не суть, главное, что допустили. Пожурив их с чувством Тифон потребовал их присутствия на Некротафейо, исправлять ошибки. К планете, чьё название в первого раза не выговоришь, лететь предстояло какое-то время, тем временем многие поникли цветами, на которые помочился коррозионный скаг. Скаг З4ЛПа, кстати, наравне с другими питомцами и экипажем Убежища-III ходил, ел и спал понурым, чувствуя нерадужные мысли каждого. Каждого, но не Зейна Весельчака Флинта. В тот день он просидел за дальним столиком в углу бара Мокси, обводя ножом кем-то вырезанное на поверхности короткое «судьба» и, закончив, оглядел его оценивающе взглядом и зачеркнул. Он сотни раз обходил её, обгонял или обманывал, судьба не более чем пугалка для ленивых трусов, не нашедших внутренних сил, чтобы добиться желаемого. Придя к такому оптимистичному выводу, Зейн заплатил за выпивку, которую так и не глотнул, дав внимательной — к вещам, но не людям — Мокси возможность засунуть деньги в свой ХL бюстгальтер, второй по размеру на Убежище-3, и переставить бутылку к другому клиенту, а сам пошёл в сторону жилого кубрика. Он постучался в соседнюю каюту, чистую и часто пахнущую чем-то маслянистым сладким. Он никому не признался. Даже себе, что, тем не менее, его подтолкнуло отчаяние. Почему Амара тогда позволила ему войти? Потому что он настаивал и делал это в своей убедительной обаятельной манере, сопротивляться которой бесполезно, как она поняла. — `мара, — прохрипел он после долгих раздумий в тишине и отлипнул от стены. — Свободна? Она медленно окинула взглядом его убежищный простой вид без снаряжения или светящихся элементов одежды, непривычный, одним словом, и вздохнула. В кубрике Налётчики с согнутой спиной тихо выпивали или болтали больше с самими собой. Лучше было не подслушивать их сумасшедшие теории насчёт пожирания Вселенной Тайрин, свихнуться можно. — Кроме того, что не могу найти утешения при надвигающемся конце света или плохо стараюсь помешать этому случиться? Возможно, кроме позднего сожаления в собственных силах, могучих и внушающих страх силах сирены, оказавшихся недостаточными?! — с вызовом, но устало риторически спросила она и опустила сложенные на груди руки. Зейн сочувственно пробежался по ней глазом. Кивнул. — Нэй. Флинт указал большим пальцем на себя и выставил указательный в сторону каюты Амары, напрашиваясь внутрь. Она снова вздохнула. Отказать сил не было, хотя она и понимала, что в одиночестве пробыла достаточно долго. — Ты способна на всё, — убедительно запел он песню лести и поддержки, какую Амара слышала не единожды. — Извини, что? — Одна твоя решимость заставит колебаться Тайрин. Уверен, она затаилась во многом из-за тя, так как не знает, что буит делать при следующей встрече с `шеломительной тобой. — Подбодрить меня пришёл? — равнодушно заметила Амара, но всё-таки потянула губы в сторону. Этих слов ей не хватало. Освободила ему проход. Такой гость ей кстати. — Матчу? Зейн помотал головой, скинул тапки у входа под взглядом грозным сиреневых глаз и устроил зад на прибранном столе со скатертью с символикой Хранилища. Тусклый сиреневый окутал его, кое-где на полках и мебели мерцая бежевым искусственных свечей. «Они ж искусственные, верн? Она не собирается устроить пожар?» В нос сильнее ударили яркие запахи, в том числе её пот, наверное самый различимый и манящий. Она вновь занималась с подвесным снарядом, не щадя свои фаланги и запястья, которые Зейн часто видел в лечебных бинтах. — Я пришёл не для того, чтоб выпить иль подбодрить тя, отвечая на твой вопрос. Я пришёл помочь обоим и наконец сократить нашу надуманную дистанцию. — Под чем ты подразумеваешь… — Секс. — Ох-хо-хоу, секс? Вот так прямо? — Амара остановилась перед заварником, скривила губы и закатила глаза. — Что ж, я не хочу показаться чёрствой, бета, но между нами нет надуманных дистанций. Мы напарники, — нарочно приврала она с нервной усмешкой, особо не стараясь, потому как не привыкла слушать грязную пошлую прямоту. Она привыкла добиваться от своих поклонников осторожного обожания, сдержанности и чувственности. Привыкла создавать препятствия, чтобы проверить их решимость и настойчивость. Проверить, достойны ли они её. Пусть даже в одного из них метил неповторимый, ослепительный, невероятно самоуверенный и сексуально привлекательный Зейн Флинт. Никаких поблажек! — Даж есль так, то мы напарники, какие чертовски мног пережили вместе. — Он перевёл свой пронзительный одноглазый взгляд на неё, вынудив глубже дышать. Каждый новый довод вызывал сильное напряжение в теле. — Напарники, которые давно поглядывают друг на груда и неровно дышат, ждут момента, када никто и ничто не помешает им. Ну, и к`нечно ж напарники, какие предпочли б уже перейти на боль удобный, близкий этап для исполнения не таких уж и разных ж`ланий. Ну? Я прав иль оч прав? — Его лицо из-за чуть нахмуренных бровей приобрело злой вид. Да уж, если задуматься, Амара явственно ощущала скрипучее натяжение, словно упругий невидимый трос, протянутый между ними, рвался, стоит им разойтись, и только рядом с Зейном эта тревога исчезала. Будучи сиреной, она ощущала многое, недоступное человеческому восприятию, но это, пожалуй, было самым странным. Не такое странное, как влекущий аромат маринованных оливок, исходящий от Ключей Хранилища, но всё же. Вдобавок к этому ощущению она улавливала всеми телесными точками вибрации, его энергию, направленную словно бы на неё. Чужую, инородную сексуальную энергию, но пышущую, бушующую, которую она не в силах была сперва игнорировать, а затем и не соблазниться. Видимо и многие до неё, если заключить это из многочисленных браков Зейна, в которых он признался, пока друзья-Искатели искали для Таннис усилитель её способностей. Вроде Амара стала единственной, на кого это не произвело впечатления, ну, и ещё конечно же их друга робота в связи с его синтетической природой. Амара уже тогда понимала, что Зейн не привык отказывать себе. И попытки охмурить сирену стали планкой амбициозной, космически-божественной и недосягаемой если хотите, намного выше его шестифутового роста, его возможностей. Быть может. Но он старался. Вся поверхность её кожи трепетала. — Прав, — выдохнула наконец она и расправила плечи. Его лицо подобрело, но всё равно выглядело хищным. — Но я скажу тебе кое-что. Я не приму твои ухаживания, покуда они подразумевают перепихон, неважно в каком отчаянном положении мы находимся. Вместо этого я предлагаю тебе отношения, и дам тебе всю свою ласку, нежность, верность и любовь, потому что иначе я не умею и требую от партнёров того же. Ты готов пойти на такое, Зейн… Свирепый Меткий стрелок Приносящий смерть Флинт? Он весело засмеялся и стал выглядеть в полной мере собой. — `щё как! И рванулся без промедления, буквально столкнувшись с ней на середине каюты в страстном желании прикосновений. Из-за того, что их цели находились на разном расстоянии — Амара обыкновенно тянулась к губам, на которые давно засматривалась и облизывалась, Зейн же метил в крепкую татуированную шею в радостном предвкушении вслушивания в её землистый чуть резкий аромат — Амара ойкнула, получив удар в лоб. Невзирая на боль, она выдохнула смешок и улыбнулась, потрясённая жаждой бегающиих по её талии и пояснице больших ладоней, разогревающих её и так тёплую после физических тренировок кожу. Он конечно же обратил внимание и на её пухлые успевшие обидеться губы, потянув за своими в долгий ошеломляющий кусающий водоворот чувств и ощущений. Ей понадобилось подышать первой, и она нехотя отстранилась. — Я ждала этого. Он выражал то же самое мнение действиями. Накинулся губами на ключицы, щекотал бородой и усами, ласкал языком и проникал пальцами под спортивные бриджи, наминая и стискивая упругие мышцы. В какой-то момент его осенило, и он отпрянул от Амары, как от птицы, единственных во Вселенной существах, для которых он играл труса. — Ты ж не расплавишь мня? Не прибьёшь током, верн? Ну, там, неосознанно? — Амара растерялась и не нашла что ответить, но только собиралась уверить его, что такого с ней ещё не происходило, как Зейн прокряхтел нечто очень для него естественное: — Аргх, какая разница?! Я готов пойти на любой риск, есль запал на сирену! А на самом деле, давно одержим вопросами, как же кончают сирены, сияют ли, какие звуки издают, и где начинаются их влекущие завитки тату? Обычные вопросы любопытного мужчины. Фраза не звучало грубо, но определённо задержалась в мыслях у слабо прислушивающейся к сознанию Амары, почти ватной и нежащейся в приятных ощущениях. И обещала выскочить вновь в удобный момент, чтобы уточнить у Флинта, действительно ли ей показалось, что единственным привлекательным свойством в ней он посчитал наличие сил? Тогда ему несдобровать! Тем временем его набирающая обороты страсть оттеснила Амару к маленькой койке, которую трое из четырёх Искателей в своих каютах небезосновательно игнорировали из-за жёсткости и маленькости. — Я ждала этого, но не хотела бы, чтобы всё зашло далеко так быстро, — дрожащий женский голос ахнул, когда облизывающее лицо Зейна переместилось к её животику и талии. Наряду с этим руки его беспрестанно мяли её зад и бёдра, словно выдавливали что-то. Внутреннюю энергию сирены? Мысль не кажется пустяковой, если учесть его повышенное внимание к светящимся отметинам. — Мы терпели достаточно, — неясно прохрипел он, сделав перерыв спустя время. — Но не предпринимали ничего до этого дня! — Большое `пущение, я щитаю. — Ты не помогаешь, Флинт! — нисколько не сердито через смех вскрикнула Амара, хотя очень хотела наругать его. Она выставила назад подгибающиеся в локтях руки, с трудом сдерживая учащённое дыхание. Её бриджи тем временем медленно сползали по бёдрам, и язык Зейна старался успеть облизать сразу каждый появляющийся чуть вспыхивающий завиток тату. — Как же это потрясно… Всё труднее остановить тебя. — Читаешь мьи мысли… — опасно близко к истине пошутил задыхающийся от страсти голос в районе её таза. — Именно! И не могу отыскать в них ничего утешительного. — Расслабься, ты наедине с самым надёжным мужчиной… на Убежище точно! — Зейн поднялся с колен и навис перед её лицом, потёрся носом, поцеловал. — Те нечего бояться, `мара. — И опять нырнул вниз, смелее стягивая её спортивную одежду. Ненадолго бдительность её он притупил, но она не думала сдаваться. — Кстати о надёжности. Я не собираюсь спать со всеми твоими предыдущими партнёрами. Тебе следует… — Зейн без отрыва от своих ласк проник рукой в карман своих свободных штанишек, вынул нечто напоминающее баллончик и потряс, означавший, что он подготовился. — Негодник… Ты не напрашивался. Ты рассчитывал на моё согласие. Он может и сказал бы, что взял это на всякий случай, подстраховался, но соврал бы. Он не привык идти на попятную перед своими желаниями. — Я всегда преуспеваю. — Словно бы в доказательство он зубоскалясь стянул с Амары бриджи. Её бёдра ощутимо подрагивали в предвкушении более волнующих ласк. Она уже была насквозь мокрая, а воспоминания о его ловких пальцах, стремительно вставляющих патроны в барабаны точнейшего и смертоносного, как и он сам, оружия Jacobs, туманили её сознание намного быстрее. — Оч привлекательная черта, я знаю! — Он получил игривый удар в плечо и с хмурыми бровями поглядел вверх, но не на сердитых сверкающих глазах Амары он остановился, а на подсвечивающемся приглушённым голубым тёмном топе с топорщащимися возбуждёнными сосками. Они следующее, за что он ухватился по очереди своими жадными зубами и губами. Амара вдохнула слишком много воздуха от неожиданности, чтобы спокойно выдохнуть. Она вскрикнула и громко рассмеялась, не заботясь о том, слышат ли её купающиеся в скуке и горе Налётчики. Кажется, они забыли, что значит развлекаться. А она рада была вспомнить. При всей её любви выбивать воздух и души из поверженных противников, она рассматривала сражения и убийства долгом и относилась со всей серьёзностью, так как там не находилось места веселью. Зейн же своими мягкими и одновременно колкими усами дарил ей улыбку и даже — ни много ни мало — дал почувствовать счастье! Но достичь его, ухватиться, а не пощупать, не удавалось. И винила она не только спортивный топ, который сняла почти сразу при помощи жадных рук Зейна, щупающих всё, до чего дотянутся. Но и его совершенную неоголённость по сравнению с ней. Она легонько оттолкнула его на привезённый c родины мягкий ковёр живо это исправить, а он был не в том положении, чтобы препятствовать. Следующие минуты прошли в тяжело дышащей страстью тишине. Она подняла его за руки и проникла перебинтованными пальчиками под воздушную рубашку, приподняла за края и оставила на койке за собой. Всё это время она не сводила взгляда с него, пока не переключилась на идеально сложенные мужские дельты, бицепсы и трицепсы, грудные мышцы, косые и прямые мышцы живота без грамма жира; Зейн словно модель, сошедшая с учебников по анатомии. Она с мягкостью пера прослеживала весь рельеф, включая разноформенные шрамы. Не обходила вниманием ни один, будто желая вылечить их одним своим заботливым прикосновением. В конце концов, она сирена, многие на Партали наделяли её самыми мифическими способностями, и она хотела бы обладать хотя бы частью из них. Но не тогда. Тогда она хотела обладать только им, быть простой женщиной. Забегая вперёд, у неё почти вышло. И он кажется был совсем не против, спокойно и безмолвно позволяя её более жадным пальцам скользить по спине и пояснице, оттянуть резинку, которая только и ждала этого касания, чтобы ослабнуть и отпустить штанишки к его щиколоткам. Амара ухмыльнулась и проникла под более тесную резинку трусов. Она раздевала его нарочито медленно, стараясь смаковать каждый новый оголённый участок известкового тела, как и он недавно. Она и раньше обращала внимание на его бледность и категорическую неприязнь к загару, но не так пристально, не тогда, когда он стоял напротив неё, стараясь усмирить своё дыхание с раздувающимися крыльями носа, как и она. Амара чуть раскрыла рот и слышала колотящееся в горле сердце, почти забытое ощущение возбуждения, определённо неоправданно, и потянула Зейна за затылок с мягкими светлыми волосами, чтобы услышать — его. И ей очень понравился его неугасающий знойный ритм. Они уже были достаточно близки, настолько, что от полного слияния их отделяло требование Амары использовать защиту и, конечно же, её трусики. Но она их сняла быстрее, чем он успел протянуть пальцы. Всё, что ему оставалось, это упасть на колени и потянуться к оставленному на ковре баллончику. Амара тоже припала на колени и с приоткрытым ртом в нетерпении наблюдала за его действиями. Диаметр встроенного в баллончик кольца поднимался от широкого бледного основания к красному кончику, распыляя вокруг защитный слой латекса. — Интересная штука. — Станет `нтереснее, када я покажу те его в действии. Амара кипела, если её сверкающие глаза о чём-то да говорили, она не стала дожидаться, пока так называемый жидкий кондом застынет на его горячей подёргивающейся в предвкушении коже, а взгромоздилась Зейну на бёдра, вырвав у обоих не то рык и стон, не то урчание. Тогда Амара сделала поспешный или не очень выбор и совершенно точно не разочаровалась.