Может, потанцуем?

— О боже, бля-я-я, — мастер огня буквально вспыхнул. Густо покраснев, закрыл пылающее лицо руками. — я правда так себя вел... Умоляю, Коул, скажи, что это шуточки... — Какие уж тут шутки? Веселье в доме Коула Баккета закончилось еще в час ночи, и посетители ближе к позднему утру, оклемавшись, разошлись по домам. Бедолага Джей, вялый от похмелья, побрел походкой пингвина в ускоренном темпе. Маменька Уолкера прознала, что ее пай-мальчик далеко не физику учил ("бухал, как чертяка", как сказала Ния). Кстати, о Ние. В шутливом тоне пригрозила Каю и Коулу "не шалить" и убежала, пообещав брату что-нибудь придумать для родителей. Зейн понес спящего Ллойда домой. В общем, Баккет и Смит-тот-что-большой-брат остались вдвоем, в чьем распоряжении дом (отец Коула уехал на недельку-другую, как удачно) и небольшой пляжик. Рай, не иначе. Но Каю немножко не до этого. Мало того, что во рту сухо, как в пустыне, а в голове бьют колокола, так еще он узнал про самого себя много нового и интересного. — Да ладно тебе, ну перепил, с кем не бывает? Ха, фея огня... — Больше ни слова про фей! — Смит швырнул первое попавшееся под руку, а именно носки, и кинул в сторону Коула. — Тебе бы освежиться, да чаю попить с аспиринчиком. — Да, давай... Ой, ай-ай! Черт, башка трещит... Баккет без лишних слов поднял на руки Кая и понес в сторону кухни ("мой тамагочи", шутил он по дороге). Дотащив бедного Кая до кухни, Коул усадил того на стул, а сам принялся за приготовление чая. Ну, как приготовления. Заварку чайного пакетика навряд ли можно назвать чайным искусством, но есть ли выбор? Особенно страдающему от похмелья Каю Смиту, фее перегара. — Вот, держи, тамагочи, — Коул протянул своему парню кружку горячего чая с чабрецом (ну, так было написано на коробке с чаем, возможно, там и правда есть чабрец, в чем сильно сомневался Баккет) и таблетку аспирина. — Ох, спасибо, солнце мое...ай...ты мой спаситель. — Давай-ка ты выпьешь все это, почистишь зубы, помоешься, а потом мы поговорим. Смиту особо и возразить было нечем, да и не особо-то и хотелось. С угрюмым видом он попивал напиток. Видимо, все-таки не стоило мешать водку с абсентом... Закончив распитие чая и лечение головы аспирином, Баккет отвел шатающегося Кая в душ. — Нет, нет, я сам...Боже, Коул, я не ребенок, чтобы ты еще меня педорил, как класс к приходу важных шишек... — Давай-ка, не-ребенок, не будем спорить. Ты вполне в состоянии поскользнуться и сломать себе шею. — Да блять, ты не понимаешь. Мы с тобой голыми же... — Мы с тобой в душевую после бассейна вместе ходим, не поверишь. Можно подумать, у тебя там выросло щупальце, которое я еще не видел. Опять-таки, спорить Каю не хотелось. Но шальной вопрос все-таки закрался в голову шатена. — Коул... А когда ты выебешь меня? Формулировка вопроса была, разумеется, в стиле Кая. — Так, давай-ка без этого. И так ситуация щекотливая. И правда. Два голых парня стоят в душе. Один намывает второго. Изумительные темы для разговора. Гачимучи какое-то, честное слово. Закончив с водными процедурами, включающими в себя мытье Кая и чистку его зубов, парни вышли на террасу (предварительно, разумеется, одевшись). Пока Коул приводил Кая в более-менее божеский вид, а именно, лечив не путевую голову и придавая свежесть вместо перегарщины, время уже перевалило за пять часов. Солнце только начинало свой путь вниз, готовилось ко сну, озаряя золотом все вокруг. Огненное в лучах заката море тихонько скользило о берег. Об этом небольшом пляжике знало только семейство Баккетов и круг доверенных лиц в виде друзей Кая и Коула. — Может, искупаться сходить? Кай смотрел и представлял, как Коул, мокрый, сияет в лучах солнца, как капли искрятся на его теле... Но сам Коул возразил: — Ты чего? Утонуть хочешь? После пьянки в воду? Да я ж сам грохнусь, если ты грохнешься, во всяком случае, мне в этом Ния поможет. — Да ладно тебе, я сейчас, как огурчик. Так, стоп, отбой. Кай вспомнил одну вещь, которая будет помехой при плавании. — Я же не взял труселя для плавания. — В своих поплаваешь, раз уж захотел. Или без них. Я не верю, что тебя останавливает такая мелочь. Ладно, так и быть, пойдем, искупаемся. Ты будешь резвиться, а я — следить за тобой, бедолагой. — А как я тогда домой пойду? В мокрых труханах или вообще без них? — У меня переночуешь. Все, Кай, я могу передумать, давай, решайся уже. — Ай, ладно, хуй с ним. Пошли так. Ну, на этом и решили. Кая долго уговаривать не пришлось, тем более, это ведь его идея. Парни скинули одежду до трусов. Коулу лень было идти домой за плавками, а также было бы весьма опрометчиво оставлять Смита без присмотра. Посему Баккет вступил, скажем так, в "клуб любителей плавать в трусишках". Кай побежал в сторону тихо плещущегося прибоя с криками "догоняй, догоняй!". Зря он начал дразнить Коула. Баккет стремительно помчался за дурачившимся Смитом. Он резво бежал от своего благоверного, но тщетно. Слепленный из тренировок, танцев и сражений с "акульей армией", тот не оставлял ни единого шанса на спасение для Кая. — Ты шустрый, но я шустрее! — юноша догнал своеобразную добычу, сгребая в охапку, — И так, я тебя поймал. Требую приз за профессиональную ловлю одной хитрой быстрой лягушки. — В качестве приза можешь, так и быть, называть меня лягушкой, разрешаю. Только не при команде, пожалуйста. Или, — Смит лукаво прищурился, — Могу разделить с тобой постель в качестве твоего приза. Ха-ха! — Опять в и без того неловкой ситуации ты делаешь все еще более неловким. Ну-ка иди сюда, феечка! Коул без особых усилий поднял Кая и взвалил на плечо. — Так, я тебе не Фиона из Шрека, чтобы висеть жопой вперед, как мешок с гов... — Боже, Кай, не пинайся, уроню же! — брюнет неловко улыбнулся в сторону парня (хоть и видел только ягодицы и свисающие ноги). — Отпусти меня! Возмутительная хуйня! И никаких упоминаний фей! Валтор хуев... — Ну неужели я похож на блондина в малиновом пиджачке, жабо и с макияжем драг-квин? — Ты похож на Шрека! Ну Коул, — Кай уже буквально ныл, — Ну пусти! Шаткое положение Баккета с грузом в виде брыкающегося Смита предрешало скорое падение в объятия волн. Смит намеревался слезть с плеч своего парня и окатить брызгами за дерзкое похищение. Но увы, он — не его сестра Ния, способная смыть полноценной волной любого на пути, да и вырваться из Коулова заточения не под силам жилистому парнишке. Но зато поспособствовать потере равновесия вероломному похитителю — вполне может. И смог. Парни с шумом и словами "Бля-я-я!" шлепнулись в воду. Коул быстро сориентировался и достал из воды отфыркивающегося Кая. — Ну я же говорил, балда! — Сам такой, ха! Вот тебе за такую хуевергу! — с этими словами Кай стал агрессивно целовать Коула тут и там: то губы, то остальное лицо. Начал кусать шею. — Кай, ах... Черт! Синяки же будут! — Бу-га-га! Вот тебе за то, что не хотел отпускать меня. — Ну все, все, я понял, ха. Ну перестань! Я же тебя сейчас опять подниму, и так просто не отделаешься! Смит с хохотом убежал от красного Баккета, уже погнавшегося по пятам. Как и в прошлый раз, он быстро нагнал Кая на мелководье и повалил вниз. Он смотрел сверху вниз на взъерошеного Кая, чья изначально идеальная прическа с литрами лака сто раз потеряла свой первоначальный вид. Он, уперевшись руками по обе стороны головы, любовался шатеном. Интересно, какой он в постели?.. — Кай, слушай... — Я весь во внимании. Коулу было неловко поднимать тему секса. Хотя бы потому что он был бы у Кая первым (хоть Смиту и приписывали обильное количество постельных приключений с разной степенью жести). Баккет едва отошел от ночи с бывшим, кажется, Тернером, когда последнего повезли в больницу. Больше такой опыт Коул не хотел повторять, особенно с Каем. Но... Их тянуло в этом плане друг к другу. И если Смит уже в открытую заявлял об этом, то Баккет боялся. Боялся признаться даже себе в этом. Но... Попробовать ведь стоит, верно? — Мне кажется, я готов... Смит удивленно уставился на свисающего сверху парня. — Да ладно? Неужели? Ура, ура, ура! Кай принялся целовать лицо своего парня, блуждать руками по его телу, кусать мочку уха... — Так, стоп, не здесь же! — Баккет отстранился, встав на ноги. — Ой, да ладно, здесь же нет никого. Мы же не в кустах в парке будем это делать. — Чтобы мы застудили себе что-нибудь? Ну уж нет. Он, на этот раз бережно, поднял Смита на руки и понес домой. Солнце практически село, первые сумерки накрыли собой улицу. Дома было намного уютнее. Особенно в горячем душе. Особенно если душ после купания и валяния в песке. Струи воды стекали, унося все волнение. Коул гладил волосы Кая, сжимал его ягодицы, целовал шею. Все-таки славно, что отец уехал. Он, особенно в последнее время, чуть ли не каждый день устраивал профилактическую беседу с сыном. Каждый раз одно и то же: "Коул, мой мальчик, мне кажется, тебе не стоит общаться с этим твоим Каем. Не нравится он мне. Знаешь, что про него говорят? А вдруг он болеет чем-нибудь? Тебе оно надо? А учеба? А поступление в танцевальное училище?". Не сказать, что отец был лютым гомофобом. Он скорее Каефоб. Школьные сплетни добрались до Лу Баккета довольно-таки быстро, как только Коул объявил о том, что встречается с Каем Смитом. Возможно, также роль сыграл бывший парень Коула, который нравился ему отцу куда больше, чем резкий, "как понос" (как говорит Ния про своего брата) и дерзкий Кай Смит. О боже, Ния... Баккет буквально молился, чтобы сестра его парня не узнала про их времяпрепровождение. Она с вероятностью сто процентов прибьет Коула. Но сейчас ему не хочется об этом думать. Вскоре после душа парни кое-как добрались до спальни, жарко целуясь. Баккет дотащил и бережно положил Смита на койку. Вечер обещает быть идеальным. *** Баккет проснулся от настойчивого стука в дверь. Разве сегодня должны быть гости? Он судорожно начал искать хоть что-нибудь, что можно надеть. Кое-как натянув трусы и футболку, накинул плед и вышел в коридор. Незваный посетитель все продолжал настукивать азбукой морзе "открывай, черт!". Открыв несчастную дверь, Коул обнаружил на пороге Нию. Очень недовольную Нию. — Привет, я за Каем с пиздюлями. Какого черта он не берет трубку? Родаки беспокоятся, — она начала рассматривать Коула с удивлением, — Боже, что у тебя с шеей? Баккет провел рукой по саднящей шее. Он не смотрел в зеркало, но примерно представлял, что там творится. Любой дурак догадается, что они там с Каем не в ладушки играли. А Ния дурой не была. — Блять, Коул, я тебя сейчас на кол посажу. Ты все-таки это сделал... — Черт, он был трезвым и сам хотел этого. Не начинай, пожалуйста. Ну почему ты делаешь из меня насильника? Девушка виновато опустила голову. — Ты прав, извини. Я просто... — было видно, что ей было некомфортно, она еле подбирала слова, — ну-у-у, вспомнила твоего... Черт, извини! Как мой дурачок там хоть? Она тоже вспомнила про бедолагу Тернера. А то сам Коул не волнуется из-за этого, ага. — С Каем все хорошо, я осмотрел его на всякий случай. Сейчас дрыхнет, как сурок. — Славно, что с ним все хорошо. Ну-у-у, тогда, пожалуй, я пойду, — они обнялись на прощание, — Передай Каю, как он проснется, что его ждет его любимый пропиздон за то, что трубку не берет.