Secretum centum

– Думаешь, это смешно, да? – Думаю, что это ахуеть как смешно, вообще-то! После трёх правд от Сигмы, Дазай незаметно свернул русло диалога в сторону обсуждения косяков их однокурсников, что вызывало бурю эмоций со стороны Накахары и кучу едких шуток и подколок от старосты. Да и послушать про всех было правда интересно. Осаму всё ещё предпочитал наблюдательную позицию. Касалось это как школы в целом, так и этих двух, что сейчас громко пререкались, периодически толкая или пиная друг друга, но сразу же сгибаясь от смеха. Иногда они поясняли какие-то фазы Осаму, но чаще не утруждали себя подобным. Несмотря на всё это, третьим лишним он себя не ощущал. Общая атмосфера оставалась лёгкой и заслуга эта была определённо Накахары. Он удивительным образом мог как сгустить тучи над головой каждого, так и одним небрежным взмахом их разогнать. Осаму коснулся экрана телефона пальцем, чтобы проверить время. Они планировали спуститься в подвал после полуночи. До двенадцати оставалось двадцать минут, поэтому он прислонился к стене спиной, глубоко вздыхая и медленно выдыхая, запрокинув голову кверху, расфокусированно пялясь в потолок. Мысль, почему он вообще так активно ввязывается в происходящее, скользила по границам сознательного и бессознательного. Дазай уверял себя, что это простой интерес, но на самом деле было что-то ещё. Он не так сильно боялся за свою жизнь, как все свои семнадцать лет содрогался при мысли о серой, предсказуемой жизни. Распланированное будущее, где на каждый год - столбик с достижениями, маячил перед глазами тысячами примерами. И вот это было поистине страшно. А поучаствовать в игре на выживание хоть какой-то разрыв шаблона. – Эй, Дазай, а ты что думаешь по поводу Белкирса? Профессор Элеонор Белкирс был настолько занудным и буквально никаким, что Дазай ничего о нём и не думал. Ведёт немецкий язык, который он решил пока не включать в свой курс. Ещё на следующей неделе будет сопровождать их класс на вылазку в город. Смешно, эти студенты разъезжаются по разным странам на опасных миссиях, зато в сраный Кастл-Дуглас им нужен нянька, который проверит, все ли расселись по школьным чёрным тачкам на обратном пути. –А что? – Чуе неймётся поднасрать ему после прошлой поездки. Дазай вопросительно изогнул бровь, складывая руки на груди. Сейчас будет ахуительная история? – Этот гандон с чего-то решил, что я хочу купить травы там! И пас весь день так, что мне поссать без его ведома нельзя было. – И тебя этот факт так оскорбил. – Вовсе нет, он просто бесил. Да и к тому же, я покупаю не там… *** – Чудесно, мы прождали больше четырёх часов, чтобы спустится в сраный подвал и найти ровно большое нихуя. – Ну, что-то же надо было делать, - Сигма не без удовольствия зевнул, - спать? Дазай устало потёр переносицу. Чуя как всегда выразился предельно чётко. Комната вылизана до блеска. В месте нового выстрела, пули тоже уже не нашлось, очевидно, кто-то постарался вперёд них. Во время обыска он больше наблюдал за отлаженной работой Чуи и Сигмы, нежели искал сам. План действий то и дело сбивался, обстоятельства менялись со скоростью, за которой они не поспевали. Убийца на три, если не на пять шагов впереди. Всё настолько странно складывалось, Дазая не отпускало тревожное чувство. Он оглянулся, пытаясь выцепить малейшие изменения в обстановке, но всё оставалось на прежних местах, вплоть до поворота узора ваз на высоких столиках у стен. Длинный коридор украшен лепниной на потолке, картинами в строгих, но дорогих рамах. Казалось, что лица с портеров смотрят на них с осуждением. Под таким взглядом хотелось вжать голову в плечи и побыстрее пройти мимо, поэтому коридор и был его нелюбимой частью резиденции. Как-то проходя по нему с Сигмой в первые дни в школе, староста рассказал о людях с полотен. Ими являлись основатели и те, кто финансировал открытие этого учебного заведения именно таким, каким его знают сейчас. — Это Бернар Эддисон, был главой учредительного совета. Первым учеником и стратегом команды стал его сын. А Элисон Фицджеральд, прабабушка Фрэнсиса преподавала тут. Говорят, они пропали в один день, но звучит это как очередная байка, — усмехнувшись, поведал Дазаю староста в тот день. Осаму резко остановился и широко распахнул глаза. Как он мог забыть про это, как все вообще забыли? — А если слух про Элисон и сына Бернара не просто байки? Если это уже не первые пропажи в школе? — Дазай старался говорить тише, но голос предательски дрожал и срывался то на высокий тон, то на шёпот. Он чувствовал, что наткнулся на нечто важное. Подобное не может быть совпадением. Как он всегда говорил: если что-то выглядит как случайное стечение обстоятельств - следует присмотреться получше. Сигма взволнованно прикоснулся к подбородку и уставился в пол, видимо, вспоминая другие детали тех историй. Он нахмурился и уже хотел что-то сказать, как все трое вздрогнули от громких шагов этажом ниже. — Возможно, кто-то из кураторов. Мы в комнату сейчас или… — Чуя махнул рукой себе за спину и вопросительно посмотрел на Сигму. — Нет. Ты отвлекаешь куратора и отводишь его подальше от окон первого этажа. — Понял. Накахара быстро скрылся на лестнице и со второго этажа послышались голоса куратора и студента. На этой неделе за резиденцией следил Оливер. Мужчина лет тридцати, вечно уставший и недовольный. Чем Накахара его убедит уйти с их дороги, Осаму не представлял, но в способностях этой рыжеволосой бестии не сомневался. Опять заболтает такой чушью, что и не заметишь как сделаешь всё, что тот попросит, лишь бы отстал. Дазаю показалось, что на лестнице скрипнула деревянная ступенька и схватив Сигму за руки, притянул к себе, скрываясь за углом стены так, чтобы их не заметил тот, кто мог подняться на этот этаж. Головой Дазай понимал, что такое вряд ли могло случиться, ведь для этого нужно было пройти мимо Чуи, но тело реагировало быстрее. Он повернул голову прямо, натыкаясь на всё ещё хмурый взгляд Сигмы. — Ты чего? — Староста высвободил руку из цепкой хватки Дазая и аккуратно коснулся пальцами его щеки. — Это просто эхо, тут нет никого. Чуя бы не пропустил. Просто паранойя, но весьма обоснованная в текущей обстановке. От руки возле своей щеки он отмахнулся, отступая назад. Староста прислушался к удаляющимся шагам и голосам на этаже ниже, и двинулся в сторону лестницы. — Пойдём. — Сигма достал Айфон из кармана брюк, быстро что-то печатая и бесшумно спускаясь вниз. Дазай всё ещё ощущал тепло на щеке от его руки. Казалось, это место покраснело. Даже приложил ладони к лицу и со стыдом понял, что скулы и правда горят румянцем. Оттолкнул он его вовсе не из неприязни к прикосновениям, нет, скорее, от воспоминаний о неудавшемся поцелуе в его комнате. Он шёл прямо за старостой, улавливая едва заметный шлейф его парфюма. Верхние сладкие ноты, но дальше аромат раскрывается терпким и даже немного горьким. И это о Накахара он думал как о человеке с переменчивым характером? Может, Чуя и был вспыльчивым, но ни одно его действие в реальности не расходилось с предыдущими. Он не строил хорошего парня, даже наоборот, Осаму замечал, что тот старается выставить напоказ свои отрицательные черты, тогда как Сигма скрывает и то и другое, действуя скорее чтением ожиданий другого человека на счёт него самого. — Нам надо дойти до учебного корпуса и попасть в один отдел библиотеки. — Староста быстро оглянулся назад, к Дазаю, и остановился у окна первого этажа, одного из немногих, что открывалось. Высокое, оно возвышалось почти до потолка, и делилось на три части. Центральная состояла из сложного витража в сине-зелёных оттенках. — Фёдор создаст сбой в системе камер, картинка зациклится и мы пройдём в другой корпус. Вот кому он скинул то сообщение на лестнице. Сигма достал из нагрудного кармана школьного пиджака платок и, перехватив оконную ручку через белую ткань, открыл его. Дазай удивлённо хмыкнул. Чуя и он сам ещё в начале вечера переоделись из формы в свою одежду, а вот Сигма предпочёл остаться в школьных чёрных брюках, белой рубашке и пиджаке, что Осаму ненавидел всей душой, скидывая свой при любой появившейся возможности. Даже на лекциях, ловя неодобрительный взгляд преподавателей, он просто отворачивался, делая вид, что не понял сути немой претензии к нему. Зато староста, очевидно, ощущал себя в нём гораздо комфортнее. Перелезая подоконник и уже свесив ноги вниз, Осаму вдруг замер, не спеша спрыгивать вниз. Весело дрыгая ногами, он чуть склонил голову, прыгая взглядом по всему внутреннему двору школы. Сигма вопросительно изогнул бровь, в ответ получив лишь расползающуюся всё шире и шире улыбку на лице студента. Дазай не мог перестать улыбаться, его прорывало на смех, из-за чего пришлось даже прикрыть рот ладонью, во избежание лишнего шума. А смешило его осознание - он ловит дикий кайф от происходящего. Если до этого всего лишь развеивалась скука, то сейчас уже нечто иное. Это загадка, которую так и хочется рассмотреть со всех сторон. Поразбивать на составные, поделить на блоки, раскрасить в разные цвета и покрутить, как кубик Рубика. Найти нужную комбинацию, чтобы каждая грань стала единого цвета. Вслед за первым, пришло ещё одно. Во взгляде Накахары он видел подобное. Повседневная, скучная жизнь пугала так сильно, что в ход шло всё - от травки и других наркотиков, до бега вприпрыжку до подвала, где он с энтузиазмом принялся бы за расчленение трупа. Была в нём эта чёрная, тёмная сторона, которая и не скрывалась совершенно, отчего казалась словно ненастоящей. — С ума сошёл? — В голосе старосты не было ни грамма злости. Он подошёл ближе, непроизвольно тоже улыбаясь и положил ладонь на колено Дазая. Окно находилось на расстоянии около метра от уровня земли, поэтому лицо старосты было как раз напротив этих самых коленей, чем тот беззастенчиво воспользовался, водружая подбородок на них. Дазая всё ещё потряхивало от смеха, но после этого жеста от старосты, смеяться он перестал. Сигма поднял взгляд вверх, кладя и вторую руку на бедро однокурсника. Вечерняя прохлада приятно остужала после душного помещения, а невысокие фонари у входов в здания, вырывали из темноты лишь маленькие кусочки реальности. — Слезай, нам надо быстро пройти здесь. Он отпрянул, сразу же отворачиваясь от Дазая и идя в сторону учебного корпуса. Только на середине пути он почувствовал, как его запястья коснулись и хотел уже повернуться назад, но его внезапно повалили на землю. Падая, он успел развернуться, чтобы упасть на спину, а не пропахать лицом газон. Над Сигмой возвышался Дазай, который и стал причиной падения. Эту улыбку староста назвал бы самым настоящим хищным оскалом, а сощуренные глаза только добавляли устрашающего вида студенту. Сигма уже не раз участвовал в опасных миссиях, сражался с элитными подразделениями, сам безупречно владел боевыми искусствами, но сейчас, лёжа на земле под Дазаем он испугался больше, чем перед сотней вооружённых солдат. Возможно, дело было неожиданном поведении Осаму, а может в его резких и сильных руках, которые за секунду зафиксировали его собственные над головой. Дазай не давал ни единой возможности вырваться, прижимая его коленом к земле. Сигма успокаивал себя тем, что не ожидал ничего подобного от Осаму, и лишь поэтому пропустил удар. Хотя и не мог отрицать - у некоторых сражения в крови. Они буквально чувствуют противника, находя нужную секунду для атаки. Как бы это ни было странно, людей и правда можно поделить на овец и волков. Хищников и их жертв. Сигма всегда осознавал - волком он не являлся, зато успешно носил его шкуру. Непонятно, чего вообще добивался Дазай, поэтому вырываться он прекратил, хмурым взглядом следя за едва уловимыми изменениями мимики Осаму. — Долго циклить изображение камер Достоевский не сможет, нам надо быстр… — договорить он не успел, потому что Дазай внезапно накрыл его губы своими, убирая одну руку от запястий Сигмы и кладя ладонь на его шею. Прикосновение не было мягким или осторожным, его горло скорее сжимали, чем гладили. Дазай надавил большим пальцем, очерчивая линию скулы. Сигма почувствовал, как по телу разошлась волна удовольствия, которая напугала даже больше, чем внезапная смена поведения Дазая. — Кто ты на самом деле?