Secretum centum

План на первый день завершился почти успешно, не считая последнего пункта. Да он даже Сигму весь оставшийся вечер и следующий день не видел. Только мельком, выбегающего из столовой. Причём студенты определено приезжали. Из оранжереи, где Осаму и проводил большую часть дня, готовясь к учебному процессу, что начнётся уже через два дня, он видел бредущих группами подростков к своим корпусам. Но пообщаться ни с кем не получалось. — Приветики! — внезапно раздалось над ухом Дазая. Элис. Уже в школьной форме. Девочкам здесь предоставлялся выбор: брюки или юбка. Большинство предпочитали брюки, выбрав комфорт, но не Элис. — Здравствуй. — Сигме пришлось уехать сегодня на пару дней срочно, поэтому я подумала, что тебе будет тут одиноко и решила составить компанию! Она так ярко жестикулировала, взмахивая руками и наклоняя корпус вперёд, к сидящему на скамейке Дазаю, что тот всерьёз опасался, не прилетит ли ему рукой по лицу. Ещё она странно расставляла слова в предложении, что наталкивало на мысль — английский не её родной язык, хотя никакого акцента не было, да и грамматически всё верно. Видимо, это просто её манера. — Да не то что бы… — Ты познакомился уже с кем-то? Уверена, что нет. Идём, приехала Тэруко, а значит её команда тоже уже здесь. — Команда? Дазай даже не успел возразить, как Элис ловко подхватила его под руку и потащила на внутреннюю территорию. Хватка настолько твёрдая, что даже не выкрутишься. И что за команда? Во что они играют? В Англии, кажется, развит… э-э-э гольф? Осаму был силён в литературе и точных науках, а вот то, что касалось различных видов спорта оставалось в пролёте. — А вот и она! Тэруко! — под высоким деревом в тени стояли трое студентов. Одна из них была красноволосая девушка. Двое других — блондин с красными кончиками волос и брюнет, с татуировкой трёх капелек у левого глаза, — Смотри кого привела. Я влезла всего личное дело, IQ 190, несколько приводов в полицейские участки, которые были «стёрты», по-моему, превосходно! — Осаму не знал с чего ахуевать первее, с того, что она всё ещё треплет всем про его личное дело или про те его несколько стычек с полицейскими, которые, естественно, уладили пару взяток. Ну, или не совсем уладили, очевидно. Парень попытался высвободить руку из объятий Элис, но снова ничего не вышло. — Эл, я уверен, ребята сами разберутся, — брюнет с татуировкой закрыл книгу в руках, протягивая её Тэруко, — не стоит к ним сейчас лезть. — Согласен с Тэтте. К тому же он только поступил, тут бы нам разобраться, -блондин поправил сползающую лямку рюкзака, — Мне пора на тренировку, приходите тоже. — Тот, что сказал это, стоял с закрытыми глазами. После своей фразы развернулся и уверенно пошёл в учебный корпус. Внезапно Осаму пронзила мысль, что этот парень слеп. Неожиданно. — Они правы. Без Эйса третья команда распалась, а значит для формирования новой, нужно заново проходить все этапы сдачи экзаменов. Не уверена, что Гордон и Маргарет захотят сейчас этим заниматься. Дай им обоим время. Дазай очень хотел подать знак, что он всё ещё тут, и почему они всё это обсуждают в его присутствии, хотя он не понимает ровным слётом ничего. И уж точно не хочет ни в чём участвовать. — Это всё, круто, конечно, но можно поинтересоваться, что за команды? — бровь изогнулась в недоумении, а руки сами сошлись в защитном жесте скрещивания на груди. Тэтте и Тэруко переглянулись, пытаясь найти ответы в глазах друг друга. После того, как этого не случилось, то разом посмотрели на Элис. — В смысле? — первым отошёл от немного шока Тэтте. — Ой… — пискнула Элис и закрыла лицо руками, — я была уверена, что он по профилю. — Что за профиль? — Осаму уже всерьёз настораживало происходящее. Слова ребят об этой третьей команде и то, что там явно «что-то случилось», а теперь ещё и их реакция, что он, оказывается, не по профилю. И что, блять, за профиль. — Это, в целом, не тайна, ты же подписал все бумаги на неразглашение. Но… тебе к Сигме лучше… — А он будет завтра только. В лучшем случае, — подала голос блондинка, исподлобья глядя на Тэтте с очень виноватым видом. Дазаю казалось, что он избавился от дурацкой детской привычки кусать внутреннюю сторону губ, пока волнуется. Но, видимо, он просто не волновался все последние пару лет. Просто привык, что всегда читает ситуацию на несколько ходов вперёд, но не сейчас. Почувствовался солоноватый привкус крови из нижней губы, которую случайно прокусил. — Значит, подождёшь до завтра. Можешь попробовать достать Куникиду с вопросами, но я бы на твоём месте лучше Сигму дождался. С ним попроще. — Да-да, он приедет скоро и расскажет всё, — защебетала блондинка. Двое студентов поспешили ретироваться, пока Дазай сверлил их неодобрительным взглядом. Оставшиеся два дня Дазая избегали ещё сильнее, чем до этого. Ещё и странно косились, перешептываясь. Замечая это, Дазай испытывал только раздражение, смешивающееся с ожиданием возвращения Сигмы. С тем Куникидой, про которого ему говорили, тоже пересёкся в столовой, пока без аппетита размазывал скрэмбл по тарелке. Есть не хотелось, ничего учить к занятиям тоже, хотя все учебники в электронном виде прилагались ссылкой к наименованиям предметов в расписании. Система организации обучения, кстати, оказалась очень удобной, хоть и пришлось провести в пункте охраны почти два часа. И вот, наконец, дни сборов студентов подошли к концу. Дазай зашёл в ванную комнату, чтобы почистить зубы и лечь спать. В идеально чистом отражении зеркала Осаму видел уже осточертевшую для себя картину собственного отражения с грустным взглядом. Чего ему постоянно не хватает? Он вспоминал себя в детстве и не не мог найти ни единого момента, где он не ждал какую-нибудь игрушку, что увидел в магазине, но родители не могли её купить, обещая всё же подарить как только появится возможность. Или поездку на машине в другой город, где они бы втроём останавливались на заправках чтобы купить очень вредной еды, но очень вкусной. Теперь же, Осаму смотрит на себя и видит лишь скуку и разочарование. Когда денег не было, праздником была любая мелочь. Сейчас же казалось, что это самое ощущение праздника, Дазай оставил в девятилетнем возрасте. При этом, он понимал, что подобное отношение — всего лишь детское восприятие, где хочется топнуть ногой и крикнуть: «верните всё назад!» Очередной поток самобичевания и процесс выдавливания зубной пасты на щётку прервал стук в дверь. Учитывая, что Дазай ни с кем тут не общался, этот стук напугал своей внезапностью. Может, это его сосед? Что за бред, он бы не стал стучать в дверь блока. Перед тем, как открыть дверь Дазай шумно выдохнул, готовясь уже к чему угодно. — Здравствуй, — ударение в слове ускакало куда подальше, как и собранность старосты, что сейчас стоял, облокотившись плечом и головой к дверному косяку. А ещё он улыбался. И был, кажется, слегка пьян, — мы тут немного выпили с ребятами и они мне напомнили, что тебя сюда отослали родители без объяснений, что за место. Готов предоставить краткий экскурс. — Какая щедрость, — удивился Дазай, осматривая блондина сверху вниз. Они были примерно одного роста, но сейчас Сигма выглядел ниже из-за позы. — Ну, не просто так же, — улыбка Сигмы становится ещё шире и ещё более… флиртующая? Осаму не выдерживает и издаёт сдавленный смешок, внимательно наблюдая за тем, как Сигма встаёт прямо и расправляет плечи. — За игру. Кто выигрывает — у того три любых вопроса, — из кармана широкой толстовки белого цвета, внезапно появляется колода карт. Вместо ответа Осаму делает шаг назад, уступая дорогу Сигме. Игра так игра. Что же спросить сначала? Сигма проходит в комнату первый и сразу же залезает на кровать, усаживаюсь «по-турецки». Дазай замечает в руках своего нового оппонента не только колоду карт, но и начатую бутылку джина. — Я с семьей четыре года жил в Амстердаме. Там много пьют джина. Теперь это мой любимый алкоголь, — блондин протягивает напиток Осаму. Напиться, играя в карты и флиртуя со старостой своей новой ебанутой школы звучало в голове Дазая как самый ахуительный план из возможных. Первый глоток обжег горло, сразу же тёплом разливаясь по телу. На кончиках пальцев появилось хорошо знакомое легкое онемение. — Во что играем? — бутылка ставится на стол, а шатен усаживается на кровать. Взгляд ещё пьянее, чем в дверном проёме хотя он не сделал ни одного нового глотка. — В дурака? — Почему нет? — Сигма виртуозно начал тасовать колоду. На тонкие светлые пальцы сложно было не засмотреться. А ещё, вдобавок к лиловым волосам, к его странному внешнему облику прибавлялся такого же цвета маникюр. — А мы так и будем говорить исключительно вопросами? — Почему нет? — рассмеялся блондин. Его смех заразителен. Он притягателен и совершенно точно об этом знает, пользуясь. Он скрывает свои эмоции и чувства. И как бы искренне не звучал его голос и не выглядела улыбка — она абсолютно фальшива. Осаму смотрел на Сигму, а видел как будто отражение в зеркале. Он смотрел на улыбку, на то, как парень подбирает необходимую тактику общения, а видит лишь то, что делал сам тысячи и тысячи раз. Дазай внезапно понял, что видит точно такую же по масштабам грусть и разочарование в жизни, что и у себя. Грусть, с которой уже смирились и просто живут с ней, стараясь не переносить на других. Но это отступало на второй план, пред видом, как парень чуть покусывает губу, смотря прямо в глаза, делая вид, что думает над ходом, а затем не глядя вытаскивает карту. Он был пьян, но точно не настолько, как хотел показаться. Он что-то спрашивал, что-то о прошлой школе, о друзьях, о каких-то мелочах. Это отвлекало, заставляя больше выслушиваться в его голос, чем вникать в суть игры. Дазай видел, что именно он делал и с наслаждением вёлся. Козырь черви. Колоды больше не осталось. У него четыре карты. У Сигмы три. Он делает ещё один глоток, чуть проливая так, что маленькая струйка стекает по нижней губе и подбородку. Сразу облизывает уголок рта, чуть заходя на верхнюю губу. Провокация работает ровно так, как должна. Если он сейчас положит любую карту до козырного Вальта, то Дазай покроет его козырной десяткой. Остальные десятки уже вышли, значит, он ничего подкинуть ему не сможет. Ещё одна козырная Дама у него самого, а две другие они скинули в предыдущем ходе. Осаму скинет двойных королей, один из которых — козырной. Туз червей уже вышел, значит он возьмёт. После этого останется только скинуть даму и всё готово. Сигма кладёт семёрку червей. Дазай бьёт её десяткой. На запястьях старосты серебряный браслет, а в ушах несколько серёжек в виде кристаллов. На шее продольный старый шрам. Два короля на поле. Сигма бьёт их тузами. Один из них вышел еще в середине игры. Он… ошибся? Но когда скидывают козырного туза, это запоминают обычно даже те, кто не считает карты. Неужели он— — Это жульничество! — Когда же я это сделал? — Сигма расплывется в очередной очаровательной улыбке, наклоняясь вперёд, — и как? Голос срывается на шёпот, а лицо его оказывается так близко, что Осаму бы никогда не упустил возможности поцеловать симпатичного человека в подобной ситуации. Раньше. Сейчас же ему хотелось с силой сжать того в стену, но совершенно точно не с романтическим намерением. — Да какого хуя? Какая разница, когда именно ты смухлевал, если я точно знаю, что ты сделал это? — Не доказано — не вор. — подпирая подборок рукой и выставляя указательный палец наверх на другой руке, промурлыкал, словно довольный кот, Сигма. Возмущение настолько захлестнуло шатена, что он пытался выдавить из себя какие-то обвинительные слова, но вместо этого, он смог только одно. Рассмеяться. Староста поддержал его и они вместе громко смеялись, пока случайно не встретились взглядами. Сейчас. Осаму показалось, что Сигма потянулся к нему даже первый, как тот внезапно отклонился назад. Он развернулся к Дазаю боком, всё ещё сидя со скрещёнными ногами и прислонился спиной к стене. — В таком случае, в виде исключения, предлагаю по три вопроса друг другу. Можешь начать. Окей. Игра не приостановилась. — Что за команды, профиль? В чём именно специализация школы? В расписании боевых искусств столько же, сколько литературы, языков и математики вместе взятых. А ещё обязательная стрельба. Сигма ясное дело, ждал именно этого вопроса. Но это не делало ситуацию легче. Ситуацию легче делало почти пол-литра джина в нём. — Здесь учатся наследники огромных корпораций, фирм, многомиллионных бизнесов. Кто может отвалить пару миллионов на обучение. Здесь есть те, чьи родители состоят в мафии. Есть потомки лордов, которые потом унаследуют это звание. В общем те, на кого могут открыть охоту. Ты знал, что самое опасное животное — загнанное в угол? — Сигма сделал ещё один глоток из бутылки. Оставалось совсем немного синей жидкости на дне, — Прадед Фицджеральда основал это место как самую безопасную школу для таких детей как мы. Под вечным надзором, контролем и охраной. Его отец же увидел в местных студентах огромную, но нереализованную силу и злость. Он начал вводить в школьную программу курсы по самообороне, стрельбе из огнестрела и лука. Объяснял это тем, что никто не защитит нас лучше нас самих. И он был прав, вообще-то. Постепенно, среди школы начали выделяться те, кто наилучшим способом справлялись с боевыми задачами. Из них легко можно было сделать бойцов элитных подразделений. Еще больше в пользу подобного решения шли как раз таки эти титулы, фамилии на слуху из преступного мира и так далее. Если, к примеру, на территории чужой страны его возьмут, то они не подвергаются гражданскому аресту. В этом всём есть много нюансов, но, вообщем и целом — вот так. Мы, члены команд, выполняем особые поручения. — От правительства? — Да, именно. Получаем их через Фицджеральда. — И с кем ты в команде? — С Достоевским и Накахарой. В команде два бойца и стратег. Чаще всего мы работаем втроём, но бывают исключения, когда посылают одного бойца и стратега. На самом деле, я не должен быть в их команде, но там так вышло. Ну а профиль — это те, кто приехал сюда с конкретной целью создать команду и работать на правительство. Даже те, кто из семей, связанных с мафией, вприпрыжку бегут работать тут. На дела их родителей, министерства обороны и внутренних дел, смотрят сквозь пальцы, а детишки развлекаются как могут. Тэруко например. Маленькое исчадие ада, не иначе, — Сигма запрокинул голову наверх, всё ещё опираясь на стену спиной, и устало прикрыл глаза, — ей дай волю — ни одного свидетеля в живых не оставит. — Ты здесь тоже «поразвлечься?» — Нет. Пришлось. Мои родители три года под следствием. Пока я тут — официального приговора не будет. — Но это ведь временное отстранение решения проблемы. — Как могу, — Сигма устало сполз по стенке, укладывая голову на кровать. Рядом с коленками Дазая. Оу. — так и решаю. Сигма закрыл глаза, переворачиваясь на бок и подкладывая руку под голову для удобства. Он явно намеревался заснуть прямо здесь. Дазай и сам ощутил как резко накатила усталость. Завтра. Всё остальное завтра. *** — Надеюсь, к следующей лекции, вся группа ознакомится с основными работами Уильяма Теккерея. Но полный глубокий разбор начнём с «Ярмарки». Всем до следующей недели. Студенты начали активно собираться. Это последнее аудиторное занятие на сегодня. После него только тренировочный зал. Лекционные залы сочетали в себе изящность 19-го века и самые новейшие технологии сегодняшнего. Последний урок прошёл в классе с огромными окнами. Погода была просто отличной, вышло такое редкое тут солнце и Дазай невольно отвлекался от слов профессора и засматривался на плавно покачивающиеся ветки деревьев, пролетающих птиц, а иногда и вовсе закрывал глаза, подставляя лицо под тёплые лучи. Всё-таки, специально сел у окна. Ещё и голова немного болела после вчерашнего. Осаму разблокировал часы и проверил время. Есть двадцать минут, чтобы дойти до резиденции и взять форму к тренировке. Она тут, кстати, была специфичной. Обычно спортивная форма представляла собой шорты и свободную футболку. Здесь же это плотно прилегающие штаны и рашгард, закрывающий и шею, и ладони рук. Обе вещи чёрного цвета, но с белой полоской на конце рукава и брюк, у щиколоток. В резиденции Осаму сложил в сумку этот комплект, положив сверху ещё кроссовки и такие же черные, как общая цветовая гамма, носки. Едва открыв дверь комнаты, он наткнулся на старосту, что стоял у входа, уже явно собирающего постучать, но отвлекшегося на сообщение в айфоне. Как только Дазай открыл дверь, Сигма на секунду поднял на него взгляд, коротко улыбнувшись и отправил допечатанное сообщение. Вообще-то, Осаму не слишком хотел разговаривать с ним сегодня. Когда он проснулся утром из-за будильника, он был уже один. А ещё отчётливо помнил, что никакой будильник вечером, он не заводил. Сигма вёл себя странно, то проявляя какой то неоднозначный жест интереса и даже заботы, сразу же после этого делая несколько шагов назад. И вот сейчас он пришёл, чтобы проводить его до спортивного зала? Серьезно? Из резиденции выходят молча. Сигма всё ещё в чате школьного приложения. Дизайн как мог не смотрел в экран его телефона, но взгляд сам так и падал туда. Трудно удержаться, когда так интересно. Дазай нервничал. Пока ещё не определился из-за чего именно, что ещё сильнее добавляло тревожности. Он быстро свыкся с фактом специфики школы и пока что больше склонялся к тому, что отец не сказал ему обо всём заранее, по приникните того, что сам не знал. Он тогда сказал лишь, что школу порекомендовал его друг. Ещё один фактор тревожности состоял в ощущениях, словно он снова попал в ту первую элитную школу, где было так тяжело общаться со всеми, с постоянным чувством отчуждения от всех, ощущения отсутствия качеств, необходимых для соответствия уровня остальных. А сейчас ведь боевые искусства, где он совершенно точно облажается. На глазах у всех. Да, определенно, этот пункт нервировал сильнее другого. Переписка Сигмы была оживленная и удовольствия старосте, очевидно, не приносила. Он то хмурился, то цокал, то недовольно кривил губы. Только на улице раздраженно заблокировав экран и засунув в карман брюк, повернулся к Осаму. Быстро переключая своё раздражение на спокойствие, легко улыбаясь. — Как первый учебный день? — Ещё не закончился. — Ну, Харрисон и Рид отправят с кем-нибудь из тренеров на тренажёры. Проконтролируют чтобы ты на дороже часик побегал, потом силовых каких-нибудь добавят, максимум — пару защитных приёмов покажут, ничего сложного. С первых дней тебя никто не поставит в спарринги. — Вы тренируйтесь, сражаясь друг с другом? — Ну да, в основном. Видел полоски на форме? Они разного цвета, в зависимости от уровня способностей. Белый — начальный, затем зелёный, самый распространённый тут, ну а следующий — желтый. Такие у тех, кто состоит в группе. Ну, сам увидишь. — Сигма отсканировал свои часы на входе и зашёл в здание первым, замедляя шаг и дожидаясь Дазая. — Раздевалки у нас разные. Твоя с белой дверью. Староста кивком указал на коридор правого крыла. «Увидимся» буркнул Осаму, сразу же заворачивая, куда указал староста. В этом здании он уже успел сегодня поплутать в поисках нужной аудитории, так что составил примерный план здания. И двери с разными цветами тоже запомнил. Зелёная и белая находились рядом. В левом же крыле, он заметил дверь желтого и красного цвета. Сигма про красный уровень ничего не сказал. Может, она относится к чему-то другому? За белой дверью оказалось ещё две. мужская и женская. Никого из уже знакомых ему не было. Переодевание не заняло много времени и он пошёл к тренировочному залу с двумя другими студентами. Один из них, что привлёк внимание, был рыжим. Именно этот факт и привлёк. У Дазая случилась маленькая фиксация на рыжих людей, длящаяся уже несколько месяцев. Осаму чуть заметил шаг, ощущая, как учащается ритм его сердцебиения. Кончики пальцев слегка онемели, а основание горла, словно стянули верёвкой. Так. Вдох, медленный выдох. Он легко толкнул дверь, проходя в огромный зал, поделённый на несколько секций. Первая — самая большая. Площадка, над которой находилось большое табло, на котором сейчас пока что был только список, поделённый на блоки по цветам. Вторая зона — тренажёры, а третья — различные мишени, выставленные в ряды у стены. Ну что, начнём.