Учитель Пиромантии

      В кабинете директора Хогвартса открылось окно портала, сквозь него прошел высокий старик с птицей-фениксом на плече. За ними летели носилки с лежащим на них израненным мужчиной.       Старый волшебник тут же использовал магию, из его палочки вылетело несколько «призрачных» птиц. Он отправил сообщения патронусами. Белые полупрозрачные фениксы отправились во все стороны в отдел тайн, в министерство магии, нескольким доверенным людям.              Северус Снейп с недовольным лицом произнёс:       — Сладкие Тянучки. — Мысленно понося директора за дурацкий пароль, за то, что выдернул посреди ночи.       Заходя в кабинет зельевар не обратил ни малейшего внимания на странные приборы и артефакты, расставленные по столам и полкам, парящие в воздухе и стоящие на полу.       — Директор, — Кивнул Снейп — Где больной? Почему не отдать его на попечение мадам Помфи?       — Северус. — Кивнул в ответ Дамблдор. — Мальчик мой, боюсь она не справиться с чем-то подобным. Взгляни сам.       Зельевар поднял волшебную палочку и хотел было наложить диагностирующие чары, но замер.       — Это «Somnius Maxima»? Адаптация древнегреческого заклинания. Что с ним? Какая-то изуверская модификация Divisio или Excisio? — Снейп заметил, что тело пациента растрескано, будто ваза, склеенная после падения с башни замка. Он не решился наложить чары боясь повредить работе заклинания, хотя скорее диагностика просто не сумела-бы преодолеть столь могучее волшебство.       — Северус, ты же освоил истинное зрение? Попробуй.       Снейп действительно тренировал такую способность, но больше для применения в зельеварении, алхимии и безпалочковой легименции. В иных случаях предпочитая чары как более привычный метод.       Зельевар закрыл глаза, сконцентрировался проецируя глазами духовную силу. Смотреть сквозь «Somnius Maxima» было не просто, плотные потоки магии, составляющие само заклинание и проецируемое ими поле, являющееся эффектом этих чар, не позволяли ясно и чётко смотреть сквозь себя. Будто пытаться разглядеть что-то сквозь тонированное стекло, туман и промежутки в плотной сетке пропускающей едва десятую долю света. Пытаясь правильно сфокусировать своё зрение и интерпретировать увиденное Снейп просидел около четверти часа.       — Я даже представить не могу что случилось с этим человеком. Магическое ядро явно уничтожено, астральное тело разорвано в клочья, праническая структура… Её вообще будто нет, отдельные кусочки структурированной праны. Начала разума я вообще не смог обнаружить, похоже они инкапсулированны в какую-то странную структуру. — Зельевар был шокирован что кто-то в таком состоянии жив, это буквально подобно пропусканию через мясорубку. Будто его попросили вылечить фарш. Но фарш проявляет признаки восстановления.       — Северус, от тебя требуется приготовить курс зелий что помогут восстановиться нашему гостю.       — Я вообще не уверен, что это возможно, а если и возможно, скорее он станет инвалидом, овощем, сквибом… — Лицо зельевара застыло каменной маской.       — Судя по тому, что я знаю, мы не можем судить. — Покачал головой Дамблдор.       — Да у него аномальное телосложение и странная жизненная сила. Мне кажется он потомок какого-то вида фэйри, точно не великан, троль или йотун, какое-то существо, связанное с огнём, и судя по всему преуспевающее в самовосстановлении и живучести. — Снейп посмотрел на директора Хогвартса с подозрением.       — Нет, это Фоукс оплакал его. Я бы определил будь он связан с фениксами. Впрочем, нет ничего удивительного в том, что мы не можем определить его родословную. — Дамблдор вздохнул. — Я предоставлю добровольно отданную кровь единорога, слёзы феникса и полный доступ к запасам ингредиентов замка и даже кусочек философского камня. Я верю, что с этим, такой мастер зелий как ты, Северус, сможет спасти даже его.       Снейп был вновь шокирован, это невероятная возможность развить свои навыки зельеварения, приблизить его к созданию зелья мечты…                     

***

                    Чувствую, как лежу на какой-то кровати, сознание мутное, пытаюсь осознать себя.       — Мы действительно должны принимать все эти меры? — доноситься до меня далёкий голос, похож на женский.       — Нет, но это сделает всё намного проще в самом худшем случае. — Еще один голос.       — Ему нужен покой и уход, а не… — Продолжила женщина.       Я попытался привстать, но не сумел. Распахнул глаза, будто через темно фиолетовую призму вижу какой-то потолок из каменных блоков укрытый какими-то геометрическими фигурами и письменами.       Вспоминаю последние произошедшие со мной события. Договориться на удалось, сбежать не удалось, убить врага не удалось. Полное фиаско, меня как-то сумели захватить живьём хотя я твёрдо решил, что лучше умереть…       Собираю волю, и встаю несмотря на боль и слабость. Темно-фиолетовый барьер окружавший меня рассыпается неоновыми искрами.       Чувствую вкус крови во рту, сглатываю кровь. Вижу Дамблдора, какую-то тетку толи монашку толи медсестру и сальноволосого мужика. Не чувствую сил бороться. Мистической энергии в душе капли, такое чувство что она вытекает с той-же скоростью с которой восполняется. Духовная сила слаба, но…       Пытаюсь вновь нащупать сокрытую во мне силу. Взорваться в яркой вспышке прекратив моё бессмысленное существование и вернув в пустоту, смотрящую на меня троицу.       Лицо рассекает улыбка, из-за которой лицо почти разрывается.              Женщина начинает застывает, способная лишь безмолвно открывать и закрывать рот подобно рыбе.       Сальноволосый поднял палочку и напрягся.       А Дамблдор попытался прервать меня словами:       — Стой! Что будет с твоей возлюбленной если тебя не станет.              — Ха-ха-ха-ха. — Из моего рта вырывается хриплый и глухой смех. — Мы станем ничем, зачем существовать в этом бессмысленном и безнадёжном мире?       — Ты уверен, что так будет действительно лучше для вас? Что она думает об этом? — С какой-то грустью спросил старик.              

***

Более ста лет назад

Нарисованный мир Ариамис

             По заснеженному замку идет воин облаченный в странный не подходящий обстановке футуристичный доспех. Он ступает на мост ведущий к башне, отстоящей от остальных частей крепости в стороне.       Гнилой дракон рычит на воина готовясь испустить миазмы трупный яд из своей пасти. Но воин в экзоскелете складывает ладони в форме лап и соединяет их вместе направляя на дракона. Бушующее пламя и сияние льётся из рук, вспухает шар пламени, спустя мгновение обращающийся в плазменный поток. Пасть зомби-дракона сожжена, нижняя челюсть полностью обращена в пепел вместе с передними лапами. Выжжена глубокая дыра в неживой туше, но она ещё шевелится пытаясь встать. На что воин не обращает никакого внимания и продолжает свой путь.       

Запас энергии 56%

      Его путь преграждают высокие рыцари в тяжелой черной броне. Он направляет на одного из них открытую ладонь, пылающий луч рассекает доспехи отделяя туловище от ног.       Двое оставшихся с ревом бегут в атаку, вооруженный двуручным мечом опередил своего товарища. Воин перепрыгивает взмах двуручного меча, приземляется на клинок вбивая тот в землю, и вновь отталкивается. Одна из ног воина будто превращается в лезвие из раскалённого метала и отсекает голову владельца большого меча.       Последний рыцарь пытается столкнуть воина с моста таранным ударом, но тот хватается за края щита, запрыгивает на плечи рыцаря и кладет ладонь на чёрный шлем, вспышка страшного жара раскаляет до красна вороненый металл. Доспехи с грохотом падают на кладку моста разваливаясь, из них сыпется прах сожжённого тела. Воин продолжает свой путь, за его спиной только сожженные трупы и оплавленные доспехи.       

Запас энергии 49%

      Он доходит до туманной стены и не раздумывая пересекает её с некоей отрешенностью входя в башню. Там в центре стоит босыми ногами на снегу девушка, одетая в меховое платье, почти сливаясь с лежащим на полу снегом благодаря бледной коже, белоснежным волосам и одеяниям. Несмотря на её огромный рост она похожа на подростка, её лицо несёт в себе детские черты. Глаза с вертикальным зрачком внимательно наблюдают за вторженцем, она сжимает в своих руках огромную черную косу. Воин всё также идёт вперёд размеренным шагом, будто бы игнорируя девушку.       — Кто ти есмь? Один из нас, ти не есмь. — Она говорит на странной архаичной версии языка. — Коли ти оплошавши здеся очутилося. По сему долу спрыгнувше, домой направивша. Коли ищешь ты ас, чаяния твОи преисполнятся несть.       Воин на мгновение замер осмысляя что она вообще сказала. После чего столь же безразлично продолжил идти вперёд.       — Ти повинен вертаться откуда явилося. Земли эти мирны, а хто здеси живучи добры, тако место сие не твОе. Молю к тЕбе, по долу спрыгнувше, домой ходи.       — Добрые? Ахахахахахахххахахахахахахахаххахахахахахахахахаха! Ахахаа! Мирные! АХхахахаххахХАХахаххахаххАХХАхаххАХХАХАХАХАХАХХАХАХХАХАХХ! — Заходится безумным смехом воин.       Присцилла напрягается готовясь к бою, крепче сжимает своё оружие, готовиться применить волшебство дарующее незримость, после чего попытаться быстро обезвредить безумного полого ударом косы, или леденящим дыханием.       — Как мне всё надоело… Как же надоело. — Воин просто бухнулся на задницу издавая металлический лязг. — Я пришел сюда за слухами об оружии. Оружии способном убивать богов. Какая нелепость… Это всего-лишь тьма! -Вдруг срывается на крик нежить.       — Я искал запретные знания которых боятся боги. С одной единственной целью, наконец убить себя по-настоящему, окончить мои бессмысленные страдания. Зачем! Зачем жить?! — Полый начал стучать одоспешенным кулаком по каменной кладке оставляя выбоину.       Присцилла была напугана безумным поведением нежити, но ещё она чувствовала жалость. Она знала только старый диалект, но используя свой интеллект, могла понимать вторженца, сопоставляя значения слов.       — Я даже не могу умереть! Слиться с пустотой, стать ничем. Ты! У тебя есть знание о том как убить нежить окончательно? Не покалечить, не превратить в овощ, а окончательно уничтожить, окончить существование-страдание? — Воин указал пальцем на голову Присциллы. — Если так… УБЕЙ МЕНЯ!!! Давай, коса, кинжал, может они смогут что-то со мной сделать? Можешь забрать души как благодарность, если выйдет. Если нет я вернусь, убью тебя и продолжу поиски. Честная сделка, не так ли? Ахахахахаххахахахахахахахахххахахахахахахаххаахахахахахха!       Полукровка нерешительно замерла не зная, что делать. Она не могла себе представить, что такое может случиться, она планировала просто бесстрастно выпроводить вторженца, может ей пришлось бы его покалечить или заморозить, а потом выкинуть с моста. Но что нужно сейчас предпринять она не знала. Хотелось и как-то утешить безумца, и выдворить его из своих владений, и страшно было вообще подходить к нему, в отличии от нежити у неё всего одна жизнь. она слышала взрывы снаружи потому знала, что полый весьма могущественный пиромант, наверняка сильнее утратившего разум Иеремии.       — А? Тебе страшно? Аха-аххаха-хха-ха-аха-хахаха-ха! Напугал босса, новая ачивка! — Вот теперь Присцилла не смогла понять вторженца как бы не пыталась, это вероятно какой-то другой совершенно ей незнакомый язык. — Ладно. Я клянусь, что ну буду тебя убивать даже если ты не сможешь меня убить, вообще не буду убивать хорошо? Думаю, десяток раз попробуем все твои методы проверим, а потом я уйду отсюда искать смерть. Может к Маносу наведаюсь? Или попробую проклятие Нью-Лондо поизучать? К присносущему дракону ещё раз схожу, может его как-то удастся расшевелить, и может он знает, как окончательно убить нежить?       — Не хочу сходить с ума и становиться совсем полым, или идти самосжигаться на костёр вновь запуская порочный круг. Лучше уж всё просто окончить, стереть из существования. Всё равно это итог всего, так зачем жить, страдать, мучатся? Лучше сразу исчезнуть и не быть. — Эта логика вроде и вполне закономерна, но извращена и ужасна. Присцилла еле сдерживалась от желания заплакать.       Воин нажал что-то на своём затылке, а потом как-то сложил шлем внутрь своей брони, открывая своё лицо. Лицо нежити, кости, обтянутые гниющей кожей. Девушку это ничуть не удивило и не поколебало, она видела подобное слишком много раз, когда узников Ариамиса настигло проклятие нежити.       — Постой. Тебе может неприятно? Так. — Полый начал что-то доставать из своей души. Он достал человечность, нечто напоминающее черный язычок пламени обрамленный белым контуром.       После чего он достал витой меч воткнутый в кусок камня окруженный человеческими костьми и пеплом, поставил перед собой. Приложив руки к витому мечу. он заставил костёр загореться. Сжал человечность в своей ладони и окутался пламенем костра. Этот ритуал обратил в спять опустошение и вернул нежити человеческий облик. Более симпатичная внешность наоборот смутила Присциллу ещё больше. Но она нашла в себе силы подойти. Воин выглядит толи ребёнком, толи игрушкой на её фоне, особенно когда сидит, с высоты более четырёх метров она смотрит вниз на сидящего воина, его голова едва достигает середины её голени. Кажется, пни его со всей силы, и он улетит с моста прочь из Ариамиса во внешний мир.       Но какие-то смешанные чувства не позволяли ей попытаться изгнать странного и пугающего чужака. Сейчас, когда можно видеть его глаза, очевидна застывшая в них отречённая пустота, и какая-то грусть.       — Вот, смотри, постарайся разрубить голову ровнёхонько на пополам, горизонтально. Так меньше всего страданий. Если тебе нужно примериться примерься. Аха-ха-ха-ха. — Вновь разнёсся какой-то безэмоциональный смех, сейчас ещё более отчетливо похожий на какую-то жуткую имитацию.       Сердце Присциллы будто сжалось. Она и сама не понимала своих смешанных чувств. Может это результат одиночества в течении сотен лет, или она увидела своё отражение, вспоминая своё отчаяние, когда её совсем ребёнком бросили в этот холодный мир, когда умерла бабушка, когда узники Ариамиса что были так добры к ней превращались в безумных полых теряя разум…       Неожиданно для себя она захотела его утешить. Ведь в такие моменты кто-то должен просто поддержать, помочь. «Бабушка Велка, Иеремия, я хочу помочь ему, также как вы помогли мне. Не знаю смогу ли, но я не могу смотреть на это» — Пронеслась мысль в голове Присциллы. Она наклонилась к маленькому на её фоне воину и обняла его.       — Что? Зачем? Тебе пытаться раздавить меня в этой броне бессмысленно. Тем более это не самая приятная смерть, я же просил быстро. Или это нужно для… — Начал возмущаться воин. Но прервался, когда почувствовал, что на его голову падают тяжелые капли влаги.       — Почему ты плачешь? Что случилось? — Искренне недоумевал мертвец.       — Ас не ведати. Боль видети твОи недуги. Жар ас мочь розделяти, душу согрети. — Ответила она вновь используя архаичную форму Лордранского.       -… — Помолчав какое-то время воин поместил свой силовой доспех в «инвентарь» в собственную душу. Его не страшила вероятность того что это уловка, одной смертью больше, одной меньше. — Грудь не иллюзорная.       Мертвец замер не в силах понять, что он испытывает. Что-то что уже забылось и в прошлой жизни.              Присцилла Полукровка, отбросив свою маску холода и безразличия после обнимашек начала допытывать воина вопросами, очевидно одиночество взрастило её жажду общения. В течении нескольких дней она научилась общаться на современном диалекте, возможно с некоторым странным акцентом.       — И ты всё-таки умереть жаждешь почему? — Недоуменно спросила полудракониха пока мертвец сидел у неё на коленях не прекращая гладить его голову аккуратными движениями ладони. «Чувствую себя котом, но почему-то не хочу такому сопротивляться.» — Подумал мертвец.       — Потому что всё не имеет смысла, мы все обречены, независимо ни от чего. — Спокойный ответ.       — Разве что можно зажечь огонь ещё раз не говорил ты?       — Замечательно, пойти сгореть и тем самым обречь на страдания от проклятия нежити ещё миллионы людей, запустив ещё один фальшивый век огня. — Воин начал слезать с коленей великанши.       — Ах, стой, прости. — Она нежно обняла его руками прижимая к себе как игрушку, на что он перестал вырываться — Так почему не можешь найти для себя смысл ты? Не этот, так другой? Если всё приходит к одному итогу не лучше ли жить пока можешь?       — Потому что его нет. Всё всегда становиться только хуже, всё глубже и глубже на дно, а когда его достигаешь, то проламываешь и ни конца, ни края этому не видать. Чем так страдать лучше всё оборвать.       — Но всегда найти можно его! Ты говоришь неправду, думаю я. Разве тебе сейчас так плохо? — Присцилла посмотрела на воина с огоньком в глазах, даже кончик её пушистого хвоста начал немного вилять.       Игнат странно на неё посмотрел:       — Ты милая, но проклятие… Хотя, даа, так почему-то легче. — Он схватил шевелящийся кончик хвоста, вставая задел головой её грудь, на что Присцилла вскочила роняя воина на каменный пол.       — Ой, я… — Девушка пыталась подобрать слова.       — Ах, зачем я снял экзоскелет? А ты чего? Сама же лезешь с объятиями? Хехехех — Он ехидно захихикал, такое поведение не вязалось со стоически-безумным образом.       — Это другое. — Несколько смущенно ответила она.       — Другое? А часто ты обнимаешь кого попало? — С каким-то странным выражением лица спросил мужчина.       — Нет… Просто так… Так, не так одиноко? — Попыталась объяснить Присцилла.       — Ммм. Понятно, а ты сексом с кем-нибудь занималась?       -… Чем?       — Тебя без платья кто-то видел? — «Может и хорошо, что она первый вопрос не поняла».       — Это неприличный вопрос. — Девушка немного помолчала, но в её глаза пристально смотрели снизу-вверх. — Бабушка и служанки, может кто-то ещё пока была совсем маленькой. Я не Гвиневер!       — Эта да. Хорошо, что ты не иллюзия. — Усмехнулся воин. «Судя по духовным колебаниям она не врёт».       — Иллюзия?       — Она сбежала из Анор Лондо, из Лордрана, куда-то, непонятно зачем. Толку если пламя погаснет. А на её место воткнули полураздетую иллюзию. — Недоуменно ответил мертвец.       — Это так на неё похоже. Безответственная потаскуха! — Неожиданно резко высказалась полукровка. Она не выражала никакого негатива, была мягкой и удивительно доброй, пока не упомянули Гвиневер. «Вероятно теория о том, что она дочь Гвиневер верна, не ожидал от неё столько обиды и яда, казалось, что Присцилла святая…» — Подумал Игнат.       — Да, действительно. Слушай, стань моей женой.       -… — От удивления она застыла на десяток секунд. — У тебя и в правду нет никакого трепета перед родом богов?       — На моей родине многие пред «богами» не трепещут, и я не вижу смысла. Так ты отказываешься? Я не смог придумать «смысла» кроме этого, и может… Желания узнать больше о… Всём. — Мужчина пристально смотрел на девушку, казалось, что не смотря на более чем двукратную разницу в росте он её как-то подавлял.       Присцилла так и стояла не зная, что сказать.       — Ладно, спасибо за всё, я пошел. — Мертвец направился к выходу из Ариамиса. — Спущусь в Нью-Лондо там много интересного.       — Стой! Не иди, останься. Там опасно. Внешний мир жесток, а Нью-Лондо ужасное место. — Присцилла встала перед воином.       — Но там столько интересного! Я уже получал проклятие от василиска, тем более есть временное проклятие. Не терпится изучить и понять, как это всё работает! — В глазах мертвеца вспыхнул какой-то безумный огонёк.       — Стой… Я согласна, только не оставляй меня. Пожалуйста. — Она упала на колени и начала плакать, но в тот же миг почувствовала, что кто-то обнял её, прижал голову к своей крепкой груди. И хотя этот кто-то был меньше неё самой, Присцилла вдруг почувствовала надёжность. Как когда её бабушка была ещё жива, когда пришла к ней в тюрьму, отказавшись от жизни во дворце.       — Хорошо, я не оставлю и не брошу тебя, пока существую. — Со странной улыбкой произнёс воин.       — Если ты станешь пустотой, пожалуйста дождись меня, не бросай и тогда, ладно? — Прошептала на ухо своему новоиспеченному мужу «богиня».       -… -"Что за бред она несёт? Хотя…» пронеслась мысль в голове мужчины. — Конечно, я дождусь. — «Всего существования» мысленно закончил он фразу.              

***

      

Настоящее время. Хогвартс.

      — Хэ-хэ. Действительно какая к чёрту разница, когда прийти к итогу. Ну давайте поговорим. — Решаю отказаться от самоубийственной атаки.       Волшебники вздохнули с облегчением. Сальноволосый смотрит на меня пристально и злобно, а женщина средних лет с какой-то жалостью и недовольством, мне до них никакого дела нет. Жаль конечно, что не могу использовать проверку от системы, или даже духом просканировать, но это и не особо нужно.       — Хох, замечательно. Я думаю обсудим более важные вопросы после твоего выздоровления, как ты? — Спросил Дамблдор.       — Отвратительно, но не так плохо, как ожидал, надеюсь ты не полезешь ко мне с ментальной магией пока я слаб? — Спрашиваю главное, внимательно следя за реакциями и движениями оппонента, стараясь компенсировать отсутствие духовного чутья.       — Ты не знаешь? — Спрашивает он удивлённо.       — Не знаю, что? — Немного напрягаюсь.       — Действительно. Твой бог даровал тебе защиту от ментальных воздействий. — И моё непонимание было развеяно.       Этот шаровидный урод обеспечил себе монополию на еблю моего разума… Что-же.       — Понятно. А чем это вы меня вылечили? Признаться, мне казалось, что без шансов умру если не сумею быстро сбежать и отключить «высвобождение».       — «Высвобождение»? Вылечил я тебя могущественными чарами, переданными мне учителем. Признаться, не сладко мне пришлось, это заклинание для магов шестого октана, а у меня всего-лишь пятый. — Пояснил директор.       — Хорошие чары. Благодарю.       — Признаться честно, их одних бы не хватило. Пришлось изготовить целительные зелья высочайшего класса. Можешь поблагодарить Северуса, это его мастерская работа. — «Старый» волшебник указал ладонью на сальноголового.       — И тебя благодарю. — Доброе слово ничего не стоит, да и правда помог, хотя очень вряд ли что по собственному желанию.       Снейп мне ничего не ответил, а продолжил сверлить взглядом. Дамблдор распрощался. Медсестра, некая Помфри зачем-то представилась, палочкой помахала, поохала и сказала не напрягаться быстрее выздоравливать, после чего ушла.       Северусмальчикмой, как с ним попрощался директор этой шараги, посверлил меня ещё пару минут своим взглядом, что не произвело на меня никакого впечатления. После чего начал доставать из маленького мешочка какие-то склянки с бурдой.       — Это принимать каждые два часа. Это раз в день. А вот это через неделю прими. — Начал он показывать, что и сколько принимать. Не доверяю им, но какая разница, если соврали про защиту разума, или она не работает на всякую бурду, можно же и на физиологию влиять не обязательно на сам разум, плевать. Всё равно позже обнаружу, и буду знать.       — Понял-понял, можешь идти. — Останавливаю его попытку проверить всё ли я запомнил, проф-деформация преподавательская я думаю.       — И ещё, не смей угрожать ученикам Хогвартса, если хоть волос упадёт хоть с одного ребёнка я от тебя мокрого места не оставлю… — Попытку угрозы прерывает мой хриплый смех.       — Кха-кха-ках-кха-ках-кха — В горле немного заболело от такого но я не мог удержаться. Хотелось бы высказать что таких как он я мог пальцами давить в неограниченных количествах… Но не стоит. Что-было то прошло, сейчас не знаю. Но как-же забавно.       — Чего смеешься как дурак. — Угрюмо прокаркал Снейп.       — Такая глупая угроза. Зачем мне вообще эти твои дети? Если не будут пытаться сами напасть, то какой смысл мне? А если будут, то мне твои угрозы не важны, на месте решу, как поступить. — С кривой улыбкой отвечаю.       — Ты в гостях, имей совесть. Если будут доставать обратись ко мне, я сам разберусь. — Попробовал ещё раз посверлить меня взглядом сальноволосый.       — Ладно. Я у тебя в долгу, если нужно ещё что можешь попросить, в меру. — Отвечаю.       После чего Снейп ушел по-английски, не прощаясь, а я выпил положенные лекарства которые оказались не столь уж дурными на вкус. После чего решил поспать.