Запах одуванчиков

15 декабря 2066 года, Балясна. — Савва Давидович, когда вас ждать на обследование? Мы договаривались на прошлую неделю, и вы не явились.       Требовательный голосок на том конце связи напомнил об ещё одном важном деле. Савва игриво улыбнулся, предвкушая потеху. — Прошу простить, Галатея Демидовна, занят был, завертелся. Когда бы вам было удобно меня принять? — Вы чуть не умерли на работе, не стоит об этом забывать. Не игнорируйте визиты к докторам и уважайте их труд, если себя не бережёте. Сегодня. Я приму вас сегодня до восьми. — Договорились. — Савва отключил Кочеткову, озоровато прижал пальцы к губам, вспоминая, куда зашвырнул посох с петухом, и гаркнул с того конца кабинета: — Надька! Телегу обезьяне сообрази! По делам! — Хорошо, Савва Давидович! — пропищала секретарь и добавила: — Вы не обезьяна! — Ещё какая, — хмыкнул Яхонтов в рукав и в приподнятом настроении поскакал собираться. Дел, с которыми бы сегодня не справились без него, не намечалось, поэтому можно было заняться действительно неотложными. Омнифон потеребил запястье сообщением. Коля Черёмухин: красота моя, спасибо за ключ. До разлива дошёл сегодня, деду твоему яблок снёс на могилу. MiniMal666: Коля, ну зачем? Сам бы съел. Тебе спасибо, что принял нас с Динькой. Коля Черёмухин: как не принять. И, видно, устав написывать, позвонил сам: — Занят? А, соби'гаешься. А я чего хотел сказать, твой-то, Гелиодо'гский, опытный такой любовник оказался. В свои неполные двадцать. Я когда его потом поп'гобовал, по вто'гому к'гугу, — Савва кивнул, помня, как было в ночь, когда уже Коля взял разок Диньку, — от многих мужиков там инфо'гмация осталась. Всех и не 'гаспознать, п'гиблизительно сотня-полто'гы. С чего так? Ты не подумай, что я не в своё дело лезу, я подоз'гительный в последнее в'гемя стал...       Сперва подлетело к черепу острое желание наорать на Черёмухина матом, защищая Диньку, и послать дальней дорогой навеки. А потом Яхонтов досчитал до семи и сообразил, что Коля не со зла об этом докладывает, а просто ставит Савву в известность. Динька же ничего не говорил, а на расспросы о прошлом, особенно касательно Мшанска, отмалчивался. И Бляха тоже. — Сав, а Сав? Молчишь-то чего? Я тебя задел? А? — Всё нормально, Коль, — выцедил из себя Яхонтов. — Спасибо, что сказал. — Ты не знал, получается... — Коля приуныл. — Я за тебя пе'геживаю, поэтому, ты не подумай. — Всё хорошо, я тебя понял, — бодро сказал Савва. — Ты, что узнал, никому не болтай. У парня сложное прошлое было. Я не дознавался. — Да кому мне!       В Петрово Яхонтов ехал мрачный. Коля не соврал бы ему про сотню мужиков, оставивших в Дине след, не стал бы попусту очернять парнишку. Нехорошая догадка вертелась в уме, и Савва, приняв её, решил не тревожить Диню, вороша его прошлое. Будь оно даже таким. Вот таким, ять! Его-то собственное будто было образцовым!       Дед писал в наставлениях: «В определённых случаях и громкую весть постарайся сделать тайной, чтобы она вошла к тебе в уши да ударилась об зубы. Тогда она становится не оружием массового поражения, а твоим личным оружием. Болтай что хочешь, но важного поменьше. Ключ, замок, язык, потомок». — Ключ, замок, язык, дед, — согласно повторил Савва.       Как назло следом Владка прислала фотографии с предпоказа. Диня блистал в роли Бахуса. Его диковинные глаза были густо подведены, веки усыпаны блёстками, невесомые ткани опутывали стройный силуэт, а голову венчали маленькие рожки и корона из виноградных листьев с ягодами. Взор, направленный чуть в сторону, был таким томным и манящим, что у Саввы пересохло в горле и стало жарко в штанах. — Ух! — крякнул он вслух. — Да и похер...       И додумал, опасаясь Васьки, ведущего «Ягуар» по пробкам: «Да и похер, что там когда было. Теперь он мой. Вот это всё — моё!» MiniMal666: Динька прелесть! Дух захватывает. Владка, какие вы молодцы. Vlada_Samokhvalova: спасибо! Приедешь посмотреть двадцатого? Показ закрыт для публики, только для телевизионщиков, но тебя, я думаю, удастся пропихнуть!       Савва прикинул — будет среда. А он как раз настроил Бляху-Муху лететь за дедовым наследством в Меренгию, даже билеты им купил. MiniMal666: Диня сам справится. Дела.       Палку удалось найти быстро. Лежала себе, полёживала в куче барахла, целёхонька. Как и говорила Тайга — красного дерева с резной петушиной головой в навершии. Петух явно кричал, открыв клюв, как и всё внутри Яхонтова: «Лох педальный! Почему сразу не учуял, мережку не включил?»       Гладкое дерево в слабой руке гудело живой силой. Да, это была и впрямь не просто палка. Савва усмехнулся, побил себя ладонью по лбу и побежал рыскать по дому в поисках обёртки. Спустя час он с важным и степенным видом внешне и по-мальчишьи ликуя внутри ввалился на Сухарку. Прошествовал на своих ногах в знакомое отделение, стуканул перстнем в дверь кабинета — выкроил время между двумя операциями у Кочетковой. Та открыла и, поправив бандану на голове, подала руку для приветствия. «Схуднула ещё больше и синяки вокруг глазок, — пожалел Савва кардиолога. — Работы, видать, много». «Ничего, — получил он неожиданный мысленный ответ. — Работа — моя жизнь». «Понимаю. Сам такой же». — Хорошо, что вы всё-таки решили прийти. — Галатея сказала вслух и едва-едва потеплела взглядом: — Как Юлия Алексеевна? Здорова? — В порядке. — А Денис Алексеевич? — Очарователен. — С посохом ходите, — Кочеткова начала врачебное дознание, — без него тяжело? — Да так, не сказал бы, — ровным тоном отозвался Савва. — Это хорошо. Вы прибавили в весе, что радует. — Никогда не стал бы радоваться прибавке в весе! — рассмеялся Савва. — Что-то беспокоит на данный момент? — без тени веселья продолжила она врачебное дознание. — Если не касаться ситуации в мире. — Туго соображаю, — повинился Савва. — Ну и сил нет, но с этим я уже смирился. Не исключено, что диагноз — слишком влюблён. — Постнаркозный синдром, пройдёт со временем. А любовь это пропасть, особенно односторонняя... Раздевайтесь по пояс и ложитесь на кушетку, — скомандовала она, натягивая перчатки. Савва послушался и дал ей сперва ощупать место над сердцем и осмотреть так и эдак трубки, а потом выдержал процедуру УЗИ.       Галатея внимательно смотрела на экран и водила датчиком по коже Яхонтова. Потом, отложив, вынесла вердикт: — Пока всё идёт неплохо. Ваше сердце справляется. Один момент: летали недавно? — Было дело, — не соврал Савва. — Не летайте. Я вам запретила не просто так. По пятому меридиану перенапряжение. Как у ветрогонов, перетренировавших сердечную мышцу. — А плавать можно? — поинтересовался в ответ Савва. — Плавать сколько угодно. — Вот спасибо, удружили. — Он вытерся предложенной салфеткой, пока Галатея стянула перчатки и замерцала клавишами, перенося на экран текст обследования. — В лёгких осталось немного спаек — я попрошу у физиотерапевтов кое-какие упражнения с воздушным шариком. Разумеется, не скажу, для кого. А вы поедите пока экстракт гинкго для улучшения работы мозга и придёте через две недели, если до того не найдём способ снять вредоносную установку. И без пропусков, пожалуйста, не заставляйте за вами бегать. — Извините, — Савва набросил рубашку и, пока она в полутёмном кабинете заканчивала строчить заключение, быстренько развернул посох. Сунул ей под нос, посмеиваясь. Галатея наперво отмахнулась от палки, как от щекотливой травины, потом строго глянула на продолжавшего донимать её Яхонтова, ухватилась за деревяшку... — Что за шутки! Вы в своём у...       Короткая электрическая судорога прокатилась по руке Саввы, пока тот делил посох чужой земли с её хозяйкой. Потом он отпустил подарок в безраздельное владение Кочетковой. Галатея забыла про работу. Перехватила петуха обеими руками, словно держалась за спасательный круг в бурном море, и сожмурила глаза, продышиваясь. Сморгнула несколько раз, вгляделась в находку и перевела дурной взгляд на Савву. Тот обомлел от радости, видя, как дымчатый топаз испуганных глаз ведуньи Царёва заиграл яркими гранями мистик-топаза. Так вот какой у Кочетковых космический изначальный оттенок! Как у Лесных — переливчато-серый, у этих взрывной, словно фейерверки в ночном небе или павлиний хвост. Павлин ведь тоже своего рода курица! Красота неописуемая! Разве можно такой грустить? «Угадал, значит». «Откуда он у вас?» «Тайны рода».       Она не стала допытываться. Стянула бандану и принялась скрести срезанными под ноль ногтями по лысой, блестящей голове. — Ох, как чешется! Что вы со мной сделали! Не могли оставить это безобразие на мой выходной! — Она облилась слезами, растерянно глядя на Савву. — Как мне к пациентам идти? — Опомнилась, вытерла щёки банданой, крепче прижимая к себе петуха. — Простите. Я не была готова. Спасибо, конечно же, спасибо вам! Вы поймите меня правильно, я... ох, это совсем другое восприятие! Савва Давидович, ну разве так можно? Я же завотделением! Хулиган! — Она опять разрыдалась, а Яхонтов, смеясь, привлёк её к себе и, обняв, сунул в карман робы сертификат на разводного радужного пардуса. — Вы спасли мне жизнь. Я вернул вам вашу силу. Мы квиты, верно? — Верно. Ох, как чешется голова, и... как неудобно, — она водила макушкой по рубашке Саввы, подобно кошке-сфинксу. Яхонтов мягко почёсывал её теплую кожу и чувствовал, как стихийно, разом оживают в ней волосяные луковицы и берутся за рост. — Я не люблю, когда меня видят лысой! И плачущей. — Галатея говорила рационально, но притом по-девчачьи всхипывала. — Вы Юлии Алексеевне только не рассказывайте, пожалуйста, Савва Давидович! Обещаете? — Галатеины яркие глаза засверкали отчаянной мольбой, словно от того, выдаст Савва или нет Бляхе её слабину, зависела судьба царёвской ведьмы. — Хранение врачебной тайны у нас в ассортименте. Ключ, замок, язык, —ласково уверил Савва с осознанием того, что наконец-то совершил действительно доброе дело, которое ему ничего не стоило.