Парадокс Харди

      Несмотря на то, что было уже почти три часа ночи, на улицах было полно и машин, и пешеходов. Страйдер был близко, но двигался в другом направлении, так что здесь эвакуацию пока не объявляли, однако многие предпочли уехать, не дожидаясь. Машины с севера и запада текли через городок тонким, но зато непрекращающимся ручьём.       Все вещи Сандры помещались в рюкзак, и она зашла на стихийный рынок возле станции, чтобы купить еды в дорогу. С такими толпами продовольствие скоро могло стать проблемой. Чтобы купить белковый концентрат, пришлось отстоять в очереди почти двадцать минут под начинающимся дождём.       Она пошла к следующей лавчонке. Там тоже была очередь, а ещё громко работало радио. Так громко, что слышно было сквозь стук дождя по навесу. Сандра не поверила в то, что услышала. Подумала, что из-за грохота капель по листам жести не разобрала. Она осталась ждать, потому что знала: минут через десять снова повторят. Они всегда всё повторяли как раз для таких: кто мог слушать только чужое радио, кто отвлёкся или кого, как Сандру, оглушил шум дождя.       И они сказали то же самое второй раз: с базы «Фройнд» вызывают Гарета Найта. Он выйдет против страйдера несмотря на отсутствие «гарды», потому что ситуация критическая.       Эти слова, каждый их звук продирал ноющим холодом до костей.       Несмотря на отсутствие «гарды».       Это значит, что его посылают на верную смерть. Он умрёт. Сгорит. Его организм сожжёт сам себя, не в силах остановиться.       Сандра стояла под дождём, не в силах сойти с места. Её сковал тяжёлый липкий ужас, такой огромный, всеобъемлющий, что она не могла даже кричать, хотя крик рвался из горла, поднимался, как уродливое переломанное чудовище, из чёрных глубин.       Это для них: тех людей в очереди, людей у телевизора, людей, решающих, кто пойдёт против страйдера, – Найт был всего лишь «клинком» номер восемнадцать, живым оружием. Для неё он был человеком, который целовал её и укачивал в кольце своих рук, который заполнял холодильник газировкой не только для себя, но и для неё, который знал, где её коснуться, чтобы тело выгнуло дугой, и который не скрывал от неё свои татуировки… Которого она на расстоянии сотен километров и ста дней – любила.       За эти дни любовь превратилась в тоску, выродилась, утратила свой терпкий, солоноватый, пропитанный запахом грозы и озона вкус. Остался лишь стыдный вкус предательства.       Всё разрушалось. Вся жизнь, которая могла у неё быть. Её не будет, потому что не будет Гарета Найта. По её вине.       Капли дождя скользили по лицу, стекали за воротник куртки.       Она совсем не там, где ей следует быть.       И всё же у неё есть время, очень мало, но есть. Если Найт остался на базе, то за ним отправят вертолёт. Это несколько часов.       Ей нужен телефон. Рация полицейской связи. Что угодно, лишь бы дать Флемингу знать, а уж он свернёт горы, чтобы вернуть её.       Сандра огляделась: в этих жалких лавчонках вряд ли были телефоны. Но на станции и на главной улице были платные телефоны. Такие жёлтые будочки.       Она прикинула, куда было быстрее было дойти. И то, и другое было в двух шагах. Станция была ближе, но там наверняка к телефонам будет очередь, учитывая, сколько народу сейчас скопилось в здании.       Сандра быстро добежала до главной улицы, зашла в будку, укрывшись наконец от дождя, достала из рюкзака карточку и только в этот момент поняла, что не знает, куда звонить. Она понятия не имела, как связаться с командным пунктом, где сейчас находился Флеминг.       Сандра набрала телефон базы Золинген – они точно имели связь с командным пунктом и могли передать Флемингу её сообщение.       Когда она назвалась, то услышала в трубке хохот.       – Детка, за этот час ты уже девятнадцатая Александрия Ривера. Если ты так хочешь подставиться мужику, дай адресок, может, смогу навестить тебя, когда…       – Заткнись, ты, дебил! – рявкнула Сандра. – Ты вообще понимаешь, что происходит?       – Какая плохая девочка!       – Назови звание и личный номер…       – Можешь звать меня папочкой.       Сандра стиснула трубку. Понятно, что во «Фройнд» и на базу возле Золингена начали звонить какие-то сумасшедшие – или отчаявшиеся – женщины, но как можно было быть таким идиотом, чтобы ржать в трубку вместо того, чтобы…       – Позови кого-то, кто лично знал Риверу и может узнать по голосу.       – Какая ты… Любишь командовать, да?       – Ты, ублюдок, я добьюсь, чтобы тебя разжаловали в чистильщики сортиров. Я младший сержант Александрия Ривера, личный номер два шесть…       В трубке послышался хохот, а потом её просто бросили.       Сандра едва не расколотила свою. Ей не стоило представляться; имя только всё испортило. Но она может позвонить ещё раз, назваться другим именем и сказать, что у неё есть важная информация о чём? О местонахождении «гарды»? Наверняка таких звонков тоже было много, и её просто встанет в огромную очередь на проверку. Сказать что-то у неё важная информация лично для тактика Флеминга? Ей поверят? Неизвестно. На базе сейчас не до неё. Но по крайней мере она сможет поговорить с кем-то ещё, кроме того придурка. Правда, это всё время, даже не минуты, а часы.       Нет, это не то, не то…       Сандра вышла из телефонной будки. Дождь не прекратился, но утих, осталась лишь противная мелкая морось. Пахло влажной пылью и холодом.       Сандра пыталась вспомнить, где находился полицейский участок. Сандра знала лишь несколько кварталов в окрестностях станции и топливной базы, а участок находился наверняка где-то ближе к центру городка, где были мэрия, больница и школа.       Сандра решила пока просто идти в ту сторону и высматривать в потоке людей полицейских. Спрашивать у кого-то из встречных людей, где находится здание полиции, смысла не имело. Все они были не отсюда, проходили или, если повезло и была машина, проезжали городок с севера на юг, всё дальше и дальше от страйдера.       Сама она шла против течения человеческой реки, к центру города, попутно высматривая полицейских. В городке было всего три светофора, и на остальных перекрёстках сейчас творилось чёрт-те что, – должны же были хотя бы на некоторых выставить регулировщиков!       Сандра подошла к краю тротуара, чтобы посмотреть, не было ли полицейских на другой стороне улицы.       Краем глаза Сандра заметила яркие оранжевые огоньки слева и повернулась в ту сторону. По пустой полосе мчалась, мигая огнями, серебристая с оранжевым машина, копия той, что приезжала сегодня за горючим для вертолётов.       И она ехала от топливной базы на север.       Сандра не сомневалась ни секунды.       Она сошла с тротуара на проезжую часть.       Оранжевая машина приближалась. Скорость не была очень большой – скорее казалась такой из-за того, что машина была огромной.       Сандра приготовилась.       Серебристый бок с оранжевой полосой пронёсся рядом, и Сандра прыгнула.       Даже несмотря на то, что она несколько месяцев не тренировалась, Сандра сумела ухватиться за опору узкой металлической лесенки.       Её дёрнуло так, что чуть не вывернуло руку из сустава, но потом она подтянулась и сумела забраться наверх.       На такой скорости даже мелкая морось больно била по лицу. Сандра не могла открыть глаза, чтобы посмотреть, куда они едут. Но ей и не было нужно – эта машина могла ехать только в одном направлении.       На крыше цистерны располагались два широких люка. Их крышки выступал над поверхностью сантиметров на двадцать, не больше, но даже за такой маленькой преградой ветер хлестал не так сильно.       Путешествие нельзя было назвать комфортным, но комфорт был последним, о чём       Сандра думала сейчас. Ей надо было во что бы то ни стало добраться до места сражения до того, как Найт войдёт в цикл.       Машина ехала чуть меньше часа, но Сандре этот час показался едва ли не сутками. Спасибо дождю, что хотя бы он прекратился. Несмотря на это Сандру колотило от холода, одежда была мокрой насквозь…       Бензовоз остановился перед металлическими воротами и засигналил. Сандра толком не видела, что находилось впереди, но это что-то было очень ярко освещено огнями по периметру. И ещё был слышен стрекот вертолётов.       Наверняка ещё одна военная база или просто какой-то аэродром, с которого взлетали вертолёты, что вели страйдера. Именно то, что нужно. Она добралась до военных, а дальше они всё сделают сами.       Ворота, в которые проехала машина, тоже были освещены, а по сторонам стояло несколько человек охраны, но Сандру, притаившуюся на крыше, никто не заметил. Оружие на неё наставили только тогда, когда машина притормозила перед вторым КПП и Сандра начала спускаться по лесенке вниз.       Она думала, что свалится – металл был скользким, а пальцы так задеревенели, что едва шевелились.       – Руки! Руки! – закричал мальчишка-рядовой, увидевший её.       Лицо у него было не грозным, а скорее испуганным.       Сандра послушно подняла руки.       Прибежали ещё люди.       – Я сержант Александрия Ривера, личный номер два шесть восемь три восемь пять четыре. Приписана к базе Золинген. Мои документы в рюкзаке.       Сандра была настолько наивна, что думала, Флеминг захочет с ней поговорить. Но он просто распорядился доставить её на место как можно скорее.       Ей выдали одежду вместо промокшей: плотную футболку, комбез, похожий на тот, что был у неё раньше, но не зелёного цвета и слишком широкий, форменную куртку, головной убор… Всё было неподходящим и неказистым. Обувь нужного размера вообще не смогли найти, так что Сандра осталась в своих старых кроссовках. Их кое-как подсушили, пока подбирали остальную форму, но они всё равно были влажными и холодными.       После этого Сандру усадили в вертолёт.       Летала она не впервые, но вот увидеть с высоты страйдера – это было что-то новое. И это был не тот тип новых впечатлений, которые радуют. Страйдер казался меньше. Он не нависал над тобой, а переваливаясь, шагал внизу. Но его движения казались ещё более чуждыми и быстрыми, до омерзения иными.       Страйдер слабо светился и подёргивался, как гигантская личинка. Резкие взмахи хвостом на личиночьи совсем не походили – чудовище пыталось избавиться от ранящего его человечка.       Второй пилот махнул Сандре рукой и сообщил, что они садятся.       – Постараемся подобраться ближе, но на многое не рассчитывайте. Даже здесь гравитация пошаливает. Видите шоссе?       Сандра не видела. Они вообще ничего кроме страйдера не видела в этой проклятой темноте. На самом деле уже светало, но почему-то видно от этого лучше не становилось.       – Вон там сядем. Подъедет фургон сопровождения и вас подберёт.       Раз её хотели высадить так близко от страйдера, значит, Найт уже прибыл и, скорее всего, готовился вступить в сражение следующим. Что она ему скажет, когда увидит?       Она не сможет даже вынести его взгляд. Ей и в лучшие-то времена не всегда это удавалось. Его взгляд был тяжёлым и пронзительным, прямо в душу. Сандра часто ловила себя на мысли, что когда он смотрел вот так, ей хотелось всё, всё до капли ему рассказать. Она начинала чувствовать ту самую подспудную вину, что пытался внушить ей Флеминг, когда говорил, что когда человечество на грани уничтожения, чувства одного человека не имеют значения. И то, что не удавалось тактику Флемингу, удавалось Гарету Найту: потому что он шёл на смерть и ни о чём не жалел, а она жалела, так эгоистично жалела себя…       Что толку думать об этом заранее? Когда она увидит его, тогда и будет думать, что сказать… Может быть, ей даже думать не придётся. С чего она взяла, что Найт захочет с ней говорить? Если он теперь будет обращаться с ней исключительно как с «гардой», с куском мяса, годным лишь на то, чтобы останавливать цикл, то это лишь её вина. Больше ничья.       Вертолёт чуть покачиваясь снижался. Теперь Сандра, выглядывавшая наружу через открытую дверь, видела дорогу: более светлую полосу среди черноты. Нашла она её только потому, что там стояли два фургона с зажжёнными фарами.       На борту не было радио, так что Сандра была не в курсе того, что происходило внизу. Пилоты, конечно, знали, но их переговоров она не слышала. Сандра постучала одному по плечу. Пилот сдвинул наушник вбок:       – Что такое?       – Кто сейчас сражается? – спросила она. – И долго уже?       Пилот взглянул на её с почти испуганным удивлением.       – Да Найт же! – сказал он.       – Что?! – Сандра не понимала, что происходит. – Но он… Как он может сражаться, если я здесь?       – Мы были на подлёте, а там этот парень, номер сорок четыре, упал… И выставили Найта.       Сандра так стиснула зубы, что едва смогла выдохнуть. В груди всё кипело то ли от страха, то ли от бешеной злости на Флеминга.       – Вот старый ублюдок! – наконец сумела выговорить Сандра. – Сажайте быстрее!       Он уже сражался там, может быть, нуждался в ней… А она…       Вертолёт качнуло, и Сандра чуть не свалилась на пол.       Она уже рядом. И всё будет хорошо. Здесь не было ни зданий, ни мостов, только поля, заброшенные несколько лет назад и уже поросшие молоденькими деревцами.       Гигантская скорпионоподобная туша страйдера закрывала больше половины горизонта, перламутрово-белая на фоне лилового предутреннего неба. Он то скручивался, то наоборот растягивался в бесконечно длинного червя. Его щупальца вздымались и опадали, когда он пытался избавиться от «клинка» на своей спине. С такого расстояния движения казались медленными – обманчивое ощущение, Сандра знала.       Она сжала и разжала кулаки.       Впервые в жизни её не пугал страйдер. Раньше страх – естественный для любого живого существа – всё же был, но её научили справляться с ним и подавлять, действовать несмотря на сковывающий мышцы ужас. Сейчас она боялась только одного – что погибнет Найт. Этот страх выжег всё остальные.       Страйдер бесновался на одном месте, извивался описывал круги, словно пытаясь ухватить себя же за хвост. Даже если бы это существо было размером с быка, к нему было бы страшно приблизиться, а оно было размером с танкер.       – Идём! – бросила Сандра своей охране, двоим рядовым и капралу.       – Разве что метров сто-двести, – ответила капрал. – Без приказа так близко к нему не подходим.       Сандра усмехнулась и пошла вперёд:       – И как вы меня остановите?       Сандра прекрасно знала, что никак. Стрелять они в неё не могли, а больше никакого способа заставить её подчиниться у них не было. В рукопашной схватке, она бы их раскидала…       Обычно рядом с непосредственно охраной находились ещё солдаты оцепления, но из-за быстрого перемещения страйдера всё оцепление растянулось, разорвалось и вообще находилось непонятно где. Сандра ещё по переговорам пилотов поняла, что после того, как страйдер выкосил «клинков» с двух баз, большую часть солдат оцепления отправили помогать с эвакуацией.       Сандра с сомнением посмотрела на свои кроссовки: трасса вела не в ту сторону и, чтобы добраться до страйдера, придётся идти прямо по полю.       Позади неё засвистел лопастями поднимающийся вертолёт. Сандра проводила его взглядом и спрыгнула с невысокой насыпи вниз, в сырую пожухлую траву.       Здесь дождь если и шёл сегодня ночью, то несильный. Земля была не настолько влажной, чтобы ноги взяли. Сандра сделала несколько шагов, словно пробуя почву под собой, а потом перешла на бег.       Охрана держалась рядом, пока не пошли сильные гравитационные искажения. Капрал и солдаты упорно шли туда же, куда и Сандра, но уже просто шагом – иногда они делали странные петли, иногда падали, но всё равно понемногу тащились.       Страйдер рос. Сандра, с риском влететь в какую-нибудь яму или запнуться, не сводила с него глаз и отслеживала каждое движение. Она уже по видео кое-что поняла про него: как он расправлял щупальца с одного бока перед ударом, как подворачивал головную часть перед тем, как ударить хвостом… Ещё она поняла, что обездвижить его было тяжело. Он был низким и очень устойчивым. Нижние щупальца-ножки шли в четыре ряда, и перерубить пришлось бы штук двадцать, не меньше, чем он не смог бы двигаться. А может, и тогда бы смог.       С такого расстояния Найт уже не казался тёмной точкой. Он был похож скорее на игрушечного человечка, маленькую марионетку, кем-то бездумно подвешенную над ярящимся чудовищем.       О, Сандра знала человека, который эту марионетку подвесил. Проклятый Флеминг!       Интересно, он хотя бы сказал Найту, что его «гарда» вернулась? Или отправил сражаться «в последний раз»? Флеминг бы мог, если бы посчитал, что от этого будет польза.       Теперь Сандра видела следы от светового меча на теле страйдера, различала, что некоторые щупальца были отсечены. Несколько десятков «клинков» не могли не оставить на его теле шрамов. Но на его подвижности это почти не сказалось.       Найт вдруг исчез из вида, и сердце Сандры ухнуло вниз. Он мог сорваться, его могло раздавить одно из щупалец…       Она рванула вперёд со всех ног.       Через несколько секунд мучительной неизвестности Найт показался из-за гребня спины страйдера. Его чёрный силуэт мелькал меж вздымающихся и падающих щупалец.       Сандра чуть замедлилась. Страйдер был совсем уже близко, заслонял весь горизонт. Гравитация гуляла, но озон в воздухе ощущался слабо, скорее как привкус…       Подходить ближе было действительно опасно. Расстояние, что отделяло её от страйдера, тот при своих размерах преодолел бы секунд за двадцать, если бы перестал отвлекаться на Найта.       По частоте ударов Сандра поняла, что Найт был в самом начале цикла. Он действовал не на бешеной скорости и рассудочно…       Ближе к концу «клинки» часто перестали понимать, что происходит. Иногда вместо того, чтобы искать главный узел и стараться поразить его, они бессмысленно рубили щупальца. Но так они хотя бы наносили страйдеру урон – и следующему «клинку» было легче справиться.       Найт настойчиво рвался от середины страйдера к его головной части. Очевидно, он — или аналитики – решили, что именно там мог находиться главный узел. Страйдер же неистово бил щупальцами и по нему, и рядом, и туда, куда только мог достать…       Найт уворачивался, отсекал концы щупалец тогда, когда увернуться было нельзя, и почти не продвигался вперёд.       Скорость движений нарастала.       Но, в отличие от Найта, у страйдера было всё время мира.       Сандра вскрикнула, когда одно из щупалец всё же задело Найта – обрушилось сверху и скользнуло по плечу. Найт упал.       Он почти сразу же поднялся на ноги, но Сандра заметила, как его сильно шатнуло и каким неловким было следующее движение.       Сандра невольно пробежала вперёд несколько шагов. Стоять на месте не было никакой возможности.       Она забыла не то что правила и протоколы, она забыла, как дышать, потому что перед ней разворачивался самый страшный и неистовый бой из всех, что ей доводилось видеть. В стальной чёткости движений Найта начинала проскальзывать та неуправляемая ярость, что приходила, когда цикл приближался к максимуму.       Это давало скорость и невероятную реакцию, со стороны похожую на предвиденье, но расплата была близко. Сандра сжала кулаки так, что заныли мышцы предплечья и даже нейропривод отозвался лёгкой вибрацией. Скоро всё кончится – и пока она понятия не имела как.       Страйдер, уворачиваясь от ударов меча, сделал несколько прыжков.       Сандре следовало отбежать в сторону, но она стояла, не шевелясь.       Позади раздавались крики охраны, воздух вибрировал от гравитационных искажений, которые волнами текли от страйдера. В этом монстре было кошмарное величие, но ещё большее – в маленьком человеке с длинным мечом, который сражался с ним.       Щупалец было слишком много. Сандра думала об этом ещё сидя под экраном на вокзале, но сейчас она поняла это абсолютно точно: их слишком много, чтобы «клинок» мог победить. Даже если Найт ударит точно в главный нервный узел, у него не будет тех нескольких мгновений, в течение которых нужно удерживать меч в теле страйдера. Найта просто размажет тяжёлыми щупальцами через пару секунд.       Найт опять чуть не сорвался, потому что вынужден был уворачиваться одновременно от тяжелого хвостового отростка и меньших боковых щупалец.       Чтобы взобраться наверх, он временно деактивировал меч.       Сандра дёрнула плечом – оно неприятно зудело уже какое-то время. Об этом некогда было думать, когда прямо перед ней шла такая схватка, но сейчас, опомнившись, она сдвинула в сторону куртку и потянула горловину футболки в сторону, сколько могла.       Поперёк плеча шёл широкий, в ладонь фиолетовый след. Значит, у Найта там была настоящая рана. Как он вообще мог сражаться?       Сандра вспомнила рану на теле Хэ Дуна. Бледный, как будто вылепленные из пластика труп в морге.       В груди собиралось и разбухало рыдание, оно встало под горлом и болело, невыносимо болело.       Только не Найт! Не сейчас!       Страйдер выпрямил все щупальца с правой стороны, распластав их по земле.       Сандра несколько раз видела это на экране. Она знала, когда он так делал. Он выгадывал подходящий момент, когда ему было достаточно обороняться только щупальцами с одной стороны, расправлял все остальные, собирал их в подобие плиты, а потом обрушивал на «клинка». Увернуться было невозможно… Ни один не смог.       Сандра надеялась, что Найт сейчас видит, что делает страйдер, и что-то предпримет, не даст ему выпрямить щупальца и сформировать эту пластину… Но он отбивался от других щупалец и не замечал.       Наверняка каждое движение причиняло ему дикую боль. В костюме были автоматические шприцы с обезболивающим, и для того, чтобы сделать инъекцию хватало пары движений, но действовать препарат начинал не мгновенно.       Щупальца начали подтягиваться друг к другу.       Даже если Найт поймёт, ему уже не успеть. Его ничего не спасёт.       Сандра бросилась вперёд.       Ею владела такая ярость, что ни на страх, ни на рассудительность, ни на что другое места просто не оставалось. Она сама не помнила, как активировала оружие.       И если бы её спросили, сознавала ли она в тот момент последствия использования двух мечей рядом, помнила ли она об этом, она бы сказала «да». Она всё сознавала, но это не имело значения.       Щупальца на её глазах сращивались в пластину, вроде огромного ребристого плавника.       Сандра ударила в её ближний край.