Когда шутка стала реальностью

      От лица Александра       Я смотрел на Диму и видел, что он тронут. Уж не знаю как другие, но для меня важно чтобы мне и человеку рядом со мной было хорошо. Хотя, наверное, кому-то я покажусь слишком мягким. Кто-то посмеялся бы. Но я не они. А они не я. Жизнь — довольно странная вещь. Мы выражаем любовь через негатив и непринятие. Мы не хотим слушать о том, что хочет человек. Все мечтают о сказке. Все. Вот только что такое сказка? Дима может быть совершенно любым. Пьяным, зависимым от секса, отталкивающим и истерящим, любящим, заботливым или же посылающим меня и так далее, далее, далее. Всё довольно непредсказуемо, только одно не меняется: то, что он остаётся Димой. Тем, кого я тогда встретил. Тем, кто тогда решился подойти ко мне. Тем, кто хочет быть рядом со мной. Он уникален в целом. Как и каждый в нашей жизни. И нет больше ни одного Димы, который был бы таким как он. Был бы им. И сейчас я благодарил Бога, если он есть и просил подарить ему побольше счастья и улыбок. Я хотел бы чтобы этот человек был более счастлив, чем был до встречи со мной. Хочу видеть, как он загорается светом, несущем его вперёд на своих крыльях. Я перекатил его осторожно, но быстро, и обнял, прижимая и лёжа на боку рядом с ним. Я чувствовал такое умиротворение и спокойствие внутри. И прижимая его белого оттенка тело к себе, я чувствовал, что он обязательно будет сиять. Знал. Верил. Я теребил его волосы, и парень прижимался ко мне, хотя сначала, кажется, был озадачен. Он обнял меня в ответ одной рукой, а второй начал массировать возбужденный орган. Я забыл, что не отошёл от возбуждения и теперь я цеплялся за Диму, когда он гладил меня по голове, и мастурбировал. Пытаясь делать это более быстро, но рука соскальзывала с непривычки и иногда замедлялась скорее всего от усталости. Но он не хотел сдаваться.       — Ты должен кончить. Прошу, не отталкивай мою помощь, — сказал Дима, видя что я цепляюсь за него сильнее и немного прикусываю губы. — Я хочу тоже быть рядом с тобой в такие моменты. Не отталкивай, — добавил он, целуя меня в ухо. Уж не знаю как он до него добрался, но я не выдержал и тихо сказал:       — Кххм… ах… — на что он улыбнулся. И я ответил ему на его вопрос. — Ты прав, что заметил, что я хотел сбежать и сделать всё сам или заснуть, терпя, если выйдет. Но ты ведь не даёшь это сделать, Дим, — на что и услышал уверенное «И не дам», а потом он добился того, что я излился и в то время я прижался к нему слишком плотно.       — Ой. Рука, — как-то вскринул Дмитрий, и я резко отодвинулся от него со словами:       — Как рука? Я случайно, — на что он потряс руку, которую я придавил и сказал:       — Уже ничего. Александр, ты знаешь, ты невероятно сексуален, когда возбуждён, — с нежностью по отношению ко мне произнёс он и положил мне руку на сосок. От руки шло тепло, но больше я смотрел ему в глаза. Это был такой взгляд. Не знаю как описать, как будто он считывал меня и знал, и одновременно принимал. Это был другой взгляд. Возможно с нотками восхищения, но не такого, где кланяются в ноги, словно божеству. А восхищение рода «Когда, например, спортсмен выигрывает кубок по бегу на чемпионате страны, и получает первое место, пересекая линию финиша первым.»       — Дима, — сказал я, и услышал «Что?», он всё так же смотрел на меня. — Что ты любишь? — как-то внезапно даже для самого себя спросил я и услышал:       — Тебе о чём? Я люблю много чего, — на что я погладил его по спине кончиками пальцев и он совсем капельку дёрнулся, а я спросил:       — Тебе нравится?       — Нравится, когда ты делаешь это, — ответил Дима, прикрывая глаза, пока я водил по его спине кончиками пальцев и добавил тише. — Так о чём ты говорил? Я люблю что? Насчёт чего ты спрашивал?       — Я хочу узнать побольше о тебе. Да, мы уже немного говорили о тебе, но я хочу ещё раз. Мне интересно, какую еду ты любишь, какие напитки, какую погоду, чем ты увлекаешься по жизни и какие у тебя планы на жизнь? — спросив это, я очень-очень сильно ожидал ответа и готов был чуть не зубрить его. Хаха. Смешно звучит, но мне правда безумно интересно и важно это знать.       — Хочешь меня изучить? Только смотри, на опыты не пусти. Разве что только в постеле, — подмигнул он, пошутив.       — Я над тобой такие опыты проведу, твоё тело будет просить ещё и ещё, — улыбнулся я и похлопал его по голове. Каков хитрец, как легко соскочил с темы и тут он начал.       — Александр, а если серьёзно, то я люблю кушать мясо, виноград люблю из фрутов, и супы на куриной основе с макаронами. Из того, что люблю больше пить — энергетики, — тут он усмехнулся и добавил. — Держу пари, ты подумал, что я пью пиво или что-то в этом роде довольно часто. Но я не пью часто, но пью от горя, — тут парень снова усмехнулся и облизнул свою нижнюю губу, на секунду поджав её. Мне показалось он немного погрустнел и вздохнул только носом. А Дима тем времнем продолжил. — Это то, что я мало кому рассказываю. Я не пью, но пью когда мне плохо. Это плохо, я знаю. Но я такой. Я просто, — тут я резко прижал его к себе, не крепко, чтобы не придавить руку, но всё же. Учитываем прошлый опыт так сказать, — просто, — продолжал он, — чувствую себя беспомощным от слишком резких больших перемен в жизни. Я могу с этим справиться, но мне тяжело. Это так, — он уткнулся мне головой в плечо, — тяжело. Ты ведь не будешь считать меня теперь слабым? — вздохнул он, прижимая голову ко мне сильнее и обнимая обоими руками за шею, я обнял его за спину в ответ.       — Нет, — от моих слов он вздрогнул, — я не считаю тебя слабым. Тебе тяжело переносить резкие большие перемены, а мне наоборот. Но и я боюсь остаться в итоге один. Я слишком иногда напоминаю одиночку, не являясь одиночкой. Все думают, что знают меня и я довольно открыт к людям, но внутри нет. Я знаю, что все свои важные мысли я использую по жизни молча, — я чуть сильнее сжал его талию. — Ты один из немногих, кому я это рассказываю, — я почувствовал тяжесть в груди от осознания, что я решил поделиться чем-то о чём не делюсь обычно. А Дима спросил:       — Александр, почему ты согласился быть со мной тогда? Тогда, когда мы впервые встретились. Если бы на моём месте был бы кто-то другой. Ты бы тоже согласился? — он отстранился и с некоторой тревожностью, как мне показалось, заглянул в мои глаза и услышал уверенное:       — Нет, Дим. Нет и ещё раз нет. Это было просто спонтанное решение в моменте, но именно потому, что это был ты. Я почувствовал, что хочу тебя в тот момент, когда увидел. Это будет глупо признавать. Я не хочу людей обычно и не имею проблем с отшиванием людей. Но тебя я хотел.       — Хотел меня?! — приподнимая левую бровь и явно словно застыв во времени, проговорил Дима, его голос, в тот момент, напоминал мне робота из программы «Говорилка». Я вздохнул и пояснил.       — Дмитрий, но какой человек признаётся в любви незнакому парню. Подчёркиваю слово — парень. Незнакомому парню ночью или вечером в пустынном месте с таким потерянным и краснеющим лицом, будто бы сам в шоке. Ты просто не видел себя в тот момент. Там было столько эмоций. Что я подумал, что бы было, если бы я уложил тебя на свою постель. Какое лицо ты бы тогда мне показал? Это был чистый интерес. А потом ты сам стал лезть ко мне и ты при этом так дрожал, будто я тебя насилую. Но при этом ты был таким развратным. Особенно твоё лицо. Твои эмоции завораживают меня. Я не могу их предсказать, как бы не пытался.       — Я. не знал. — сказал Дима, что я так выглядел, «Теперь он хотя бы не говорил, как компьютерная программа голоса. Хвала небесам.» — пронеслось у меня в голове и я продолжил рассказ, видя заинтересованное лицо Димы рядом:       — И ты в итоге хотел не просто переспать со мной. Я понял это, когда увидел тебя напившимся, и ты ударил меня. Ты тогда был пьяный до ужаса, и по идее тебе должно было быть на всё пофигу. Ты бы просто сделал так, как требует тело, но ты не сделал. Ты стал резко отталкивать меня и кричать, что хочешь, чтобы я любил тебя. Это было уже позже правда. Ты орал и плакал и снова орал: «Полюби меня, я не просто тело. Полюби. Почему ты не можешь? Я отвратителен? Я просто человек.» Возращаясь к мыслям, если до этого случая я не думал о тебе на сто процентов как о новых серьёзных отношениях. Разве что, может быть, долгие, но вряд ли ты хочешь серьёзные, как мне казалось. Ты тогда был похож на человека, который боится даже мечтать о серьёзных отношениях со мной, но хотел, чтобы я относился к тебе серьёзно. Ты просил после крика об этом. Ты много чего говорил. И я видел, как тебе страшно. На деле я и не подозревал, что для тебя это может быть таким стрессом. До того дня. И что мои действия ты все воспринимаешь максимально серьёзно. И боишься, что это не так. И я обманываю тебя. Я думал, что ты не хочешь, чтобы я к тебе относился максимально серьёзно, хотя я и не мог слишком легкомысленно смотреть на тебя. Ты интересовал и привлекал меня с первого дня знакомства.       — Я. не помню, — с паузой сказал Дима. — Я не помню, как говорил то, что ты говоришь мне сейчас, но ты прав. И сейчас, говоря эти слова, мне очень хочется плакать. Не знаю почему, — я заметил, как по его щеке стекла слеза, а вторая упала на подушку. Он хотел закрыть глаза и вытереть слёзы, но я остановил его руку и поцеловал в щеку, глядя на него.       — Не закрывайся от меня руками, — я чувствовал, что для Димы очень важно услышать мои слова и сказал: — Ты мне очень нравишься. Несмотря ни на что и трудности. Ты, конечно, не подарок иногда, но я принимаю тебя таким, какой ты есть, — и я поцеловал его в щёку и нос и около губ, сжимая его руку в своей. Он наблюдал за моим действиями. И у него иногда катились слёзы по одной слезе медленно из глаз. — Я серьёзно отношусь к тебе. Ты моя пара. Именно ты. Поэтому не беспокойся о том, что ты в чём-то не такой или не подходишь мне, или что мы оба парни, — с этими словами, я коснулся губами около его глаза там, где текла слеза и поцеловал.       — Я верю тебе, — тихо сказал Дима, потом погромче добавил, — верю.