The Rebel and The Chosen

Все кончено "Возьми мой джемпер. Он теплый." - "Тонкс..." - Это было неправдой. Гарри не был... если она не сказала этого, даже не подумала, значит, этого не было. "Мы были бы великолепны вместе, Тонкс". - "Тонкс, пожалуйста, вставай". - Ее чувства лгали. Они ошибались. Она не видела его, не слышала этих слов, не чувствовала, как разбивается ее сердце. Но тогда что это была за агония, которая кричала в ней? "Я выбираю тебя". - "Мы должны идти". - Странно, что она не почувствовала, как это произошло, как проклятие вырвало жизнь из ее тела. Ведь если Гарри больше нет, то и ее тоже больше нет. "Ты можешь доказать это, послушав меня!" - "У нас еще много дел". - Кто говорил? Гарри был мертв, война закончилась, сам мир перестал вращаться, и поэтому не должно быть никаких голосов. "Ты - самый лучший подарок на свете, любимая". - "Пойдем, Тонкс". - Голос Рона был далеким и приглушенным, словно под водой. Если бы Рон был здесь... "Ты можешь уйти, ты же знаешь". - "Ты не можешь остаться здесь." - То и Гермиона тоже? "А что, если я скажу, что хочу быть с тобой всегда?" - "Он оставил нам это дело". - Онемев, она почувствовала, как кто-то потянул ее за руку. Но она не хотела идти с ними; она хотела последовать за Гарри. "Я люблю тебя, Нимфадора Тонкс". - "Мы должны закончить это. Ради Гарри". Когда Рон произнес имя Гарри, Тонкс вернулась в настоящее. Рон и Гермиона стояли по обе стороны от нее, оба схватили ее за руки и потянули к себе. Перед ними стоял Волдеморт, торжествующе ухмыляясь. А у его ног лежало безжизненное тело Гарри. Невольно вспомнились ее собственные слова, сказанные почти два года назад: "Гарри... для нас нет счастливого конца". Теперь они стали пророческими, тогда же они были лишь полусерьезной попыткой убедить Гарри и себя не идти по пути, который она считала неправильным (но чувствовала, что он правильный). Она не могла дышать. Тонкс не могла сделать вдох, ее горло сжималось, словно в змеиных объятиях. Ее руки коснулись шеи, нащупав тонкую серебряную цепочку. Она сжала ее, крутя и дергая, пока она не порвалась, кулон выскользнул из ее пальцев, и она уронила его на землю, впервые в жизни освободив шею. Она больше не хотела его, не могла вынести напоминания о том, как искренне шестнадцатилетний подросток так гордился своим первым рождественским подарком для своей девушки. - "ТИШИНА!" - крикнул Волдеморт, и крики толпы резко оборвались с громким взрывом. - "Он был убит, когда пытался улизнуть, спасая себя..." - "Это неправда", - пробормотала Тонкс хриплым голосом, прочищая горло, изо всех сил пытаясь удержаться над приливом горя, когда все, чего она хотела, это позволить ему смести ее под воду. - "Это неправда!" С невнятным криком ярости Невилл вырвался из толпы и побежал на Волдеморта с палочкой, вытянутой назад, как хлыст, готовясь к удару. Смеясь, Волдеморт взмахнул своей палочкой, и Невилл отлетел назад и приземлился в кучу, а его палочка безвредно вылетела из руки. - "И кто бы ты мог быть?" - спросил Волдеморт, его голос звучал с оттенком веселья. - "Кто тот одинокий человек, достаточно глупый, чтобы бросить мне вызов, когда битва уже выиграна?" Беллатриса засмеялась, и звук, который так долго преследовал сны Тонкс, который всегда означал месть, затронул новый аккорд глубоко внутри нее. Ради Гарри. Ради Гарри, ее Гарри, они покончат с этим. Она, Рон и Гермиона были единственными, кто знал, что действительно необходимо для победы над Волдемортом, и они сделают это последнее дело для Гарри. Невилл медленно поднялся на ноги, отряхивая брюки, один на ничейной территории. - "Ты не победил", - воскликнул он, решительно подняв подбородок. - "Ты никогда не победишь, пока хоть один из нас стоит на ногах. Мы потеряли Гарри, и Фреда, и профессора Люпина, и многих других наших друзей и родных. Но они никогда не исчезнут - они здесь". - Он прижал кулак к груди, прямо над сердцем. - "И это ради них мы сражаемся, и это ради них мы победим. Отряд Дамблдора!" - Толпа снова закричала, не поддаваясь заглушающим чарам Волдеморта. - "Очень хорошо", - мягко, но угрожающе сказал Волдеморт. - "Нагини". Гигантская змея скользнула вперед, и Тонкс схватилась за свою палочку, запоздало осознав, что уронила ее. Если кто-нибудь не уничтожит змею, это повторится снова. Несколько человек из толпы беспокойно зашевелились, и с очередным взмахом палочки Волдеморта все замерли, а Тонкс застыла в неловком полуприседе. А потом началось столпотворение, и Тонкс не была уверена, что именно произошло. Далекий грохот превратился в сильный раскат грома, и с расстояния хлынул поток кентавров, звон их стрел перекликался с их боевыми кличем. То немногое, что они могли осветить, было нарушено тысячей теней, когда крылья наполнили воздух. Фестралы и одинокий гиппогриф бросались на Пожирателей смерти со смертоносными клыками и когтями, а первые издавали пронзительный, будоражащий волосы вой. Пожиратели смерти нарушили строй, разбегаясь от совместных атак, и земля снова задрожала, когда из леса раздались удары великанов. Тонкс бросило на землю, и она поняла, что заклятие снято; она могла двигаться. Она быстро бросилась за змеей, которая по-прежнему безошибочно направлялась к безоружному Невиллу. - "Невилл! Змея!" - закричала Гермиона. Рон схватил бисерную сумку Гермионы и бросил ее Невиллу, который поймал ее одной рукой. Как будто он точно знал, что делать, он погрузил руку внутрь и вытащил меч в тот самый момент, когда Нагини размоталась и нанесла удар. Одним плавным движением Невилл повернулся, и с чистым срезом, достойным средневекового рыцаря, голова змеи взлетела в воздух, оросив Невилла кровью, а затем упала на землю в нескольких футах от тела, явно мертвая. Крик ярости Волдеморта раздался над всем остальным, но он ничего не мог поделать. Последний крестраж исчез, и он снова стал смертным. Битва возобновилась, как ни в чём не бывало, и с могучим рёвом столкнулись две армии, ещё более яростно, чем прежде. Снова зеленые вспышки освещали путь противникам, снова смертоносные проклятия звучали в ушах, снова тела бросались и уворачивались, бежали и падали. Голос Хагрида возвышался над всем этим неистовством, снова и снова выкрикивая имя Гарри, и Тонкс хотелось, чтобы он остановился, потому что каждое повторение имени, которое она шептала в любви и выкрикивала в наслаждении, было ударом в сердце. И тут она увидела длинные, кудрявые, черные волосы и лицо, несколько похожее на ее собственное, и поняла, что должна сделать. Заставляя себя ставить одну тяжелую ногу перед другой, Тонкс боролась с толпой, чтобы подобраться к Беллатрисе. Хотя на нее сыпался непрерывный поток проклятий, она чувствовала себя неуязвимой, словно судьба не заберет ее раньше, чем она выполнит задание Гарри, и она сражалась как бог среди смертных, уверенность в успехе направляла ее руку. Хаос получил новое определение, поскольку битва каким-то образом перекинулась в помещение. На лице Тонкс появилось выражение того, кто почти приветствовал смерть за бездумное облегчение, которое она приносила. Время шло рывками, то замирая на минуту, когда она терялась в собственных переживаниях, как душевных, так и физических, то ускоряясь, словно кто-то нажал кнопку перемотки, когда она улавливала противоречивые отблески яростного боя, окружавшего ее. Найти Беллатрису. Сначала Беллатрису, а потом Волдеморта. Беллатриса, а потом Волдеморт. Беллатриса, Волдеморт. Беллатриса. Волдеморт. Для Гарри. Рон, его лицо исказилось от страдания, крикнул "Руквуд!", как и его старший брат ранее. Его палочка опустилась вниз с четким разрезом. "Авада Кедавра!" Высокий, покрытый пятнами человек с сальными волосами упал без единого слова... А потом мне все равно, что случится, я не хочу причинять боль, я не хочу дышать, я не хочу жить. Пусть это прекратится, это больно, слишком больно, я не хочу больше быть собой. -Маленькие домовые эльфы хлынули из кухонь, пугая своей численностью. Кричер бежал впереди всех, фальшивый медальон с крестражем болтался у него на шее, а его голос кричал над грохотом. - "Сражайтесь! Сражайтесь за моего храброго хозяина Регулуса! Сражайтесь с Темным Лордом!" - Добби был рядом с Кричером, завывая и рыдая о Гарри Поттере, в его руке был зажат маленький, но смертоносный кинжал. Но я все, что есть у мамы, я не могу ее бросить, я нужна ей, она совсем одна. Я ушла, а папа умер, и я - все, что у нее осталось. У нее нет папы, а у меня нет Гарри, и теперь мы - все, что у нас есть. - "Нет!" - вскрикнула Гермиона, когда Фенрир Грейбек на четырех ногах пронесся через весь зал, схватил светловолосую девушку и впился в нее зубами. Гермиона подняла палочку, и смертоносный зеленый свет полетел с точным прицелом. "Авада Кедавра!" Оборотень был отброшен от тела девушки, которая зашевелилась достаточно, чтобы ее заметили, а Гермиона продолжала... Это нечестно, это нечестно, это нечестно! Я не могу быть Дорой без Гарри. Они забрали у меня Гарри, и теперь я потеряна, я не знаю, как поступить. Он не просил об этом, это несправедливо, так не должно было случиться... -Хагрид подхватила Макнейра и с силой швырнула его об стену; кости усатого мужчины звучно треснули, и он рухнул на пол, не двигаясь. Люциус и Нарцисса Малфой промчались мимо, палочек нигде не было видно, они звали Драко, который, если бы у него был здравый смысл, не оказался бы ближе Хогсмида. Когда она свалила своего дядю Родольфуса, Тонкс внезапно столкнулась с палочкой Нотта, но тут из ниоткуда возник щит, а затем Нотта свалил неизвестный союзник. Тонкс искала своего спасителя, но не увидела... Я больше не хочу этого делать, я не хочу сражаться, я хочу убежать. Я хочу к маме, к папе и к Гарри. Я должна убить Беллатрису, а потом Волдеморта, я или Рон, или Гермиона, а потом я просто хочу спать, спать, пока не перестанет болеть, спать, пока не забуду. Она оказалась в Большом зале, сама не зная, как туда попала. Быстрый взгляд показал, что сам Волдеморт яростно дуэлировал с МакГонагалл, Кингсли и Артуром одновременно, держась на ногах, но его время еще не пришло. Проклятие пролетело над ее плечом, и Тонкс обернулась, чтобы увидеть торжествующее лицо Беллатрисы. Племянница и тетя столкнулись лицом к лицу, несомненно, в последний раз. Гермиона бросилась к Тонкс, прицеливаясь, но Тонкс отмахнулась от нее. - "Нет", - спокойно сказала она холодным голосом, который поверг бы в ужас любого другого Пожирателя смерти. - "Она моя". Он был жив. Хотя все это имело смысл, Гарри все еще было трудно в это поверить. Но Дамблдор никогда не ошибался. Хотя, действительно ли он разговаривал с Дамблдором на Кингс-Кросс, или это был какой-то сон, пока он был без сознания? Казалось, прошло много времени, но Гарри знал, что он пролежал на земле всего несколько секунд, прежде чем Волдеморт послал Нарциссу проверить. Но сердце Гарри билось в груди, и он мог слышать, чувствовать, обонять, видеть, ощущать вкус. Он сжал свою палочку, наблюдая за дуэлью Тонкс с Беллатрисой, единственными бойцами, оставшимися после Волдеморта и троицы, противостоящей ему. Хотя ему не нравилось стоять в стороне, когда Тонкс была в опасности, это была ее битва, так же как и его с Волдемортом. Как он знал, что не следует дуэлировать в лесу, так же он знал, что нужно дождаться подходящего момента, чтобы показать себя. Волдеморт снова был смертен, но и Гарри тоже, и неподходящий момент мог все испортить. Ему не хотелось умирать во второй раз. Но его рука с палочкой все равно была готова вмешаться, если дуэль Тонкс примет неблагоприятный оборот. Однажды он уже спас ее от Нотта, и он без колебаний убьет Беллатрису, если это окажется необходимым. Гарри видел горе, прочерченное в каждой черточке лица Тонкс, еще не омраченного слезами, и она выглядела на много лет старше, чем тогда, когда он оставил ее в лесу. Ее глаза, обрамленные копной темно-каштановых волос, были тускло-голубого цвета, который он видел у нее лишь однажды. Он вздрагивал каждый раз, когда проклятие проносилось мимо нее, и Гарри задавался вопросом, почему она так рискует, почему не позволяет никому помочь. Когда он наблюдал за ней, что-то в ее точных движениях и страдальческом выражении лица поразило его, и Гарри с ужасом понял, что ей все равно, что случится с ней самой, лишь бы она унесла с собой Беллатрису. Это напугало его. - "Здравствуй, племянница! Я ждала тебя всю ночь", - восторженно кричала Беллатриса, прыгая в бой с безумной улыбкой. - "Но почему ты выглядишь такой грустной? Это из-за маленького Поттера? Не хочешь ли ты присоединиться к нему?" Подгоняемая не яростью, а горем, Тонкс вела дуэль так, как никогда прежде не вела, каждое ее обдуманное движение подстегивалось всепоглощающим, единым порывом. Каждое проклятие из ее палочки попадало точно в цель, и Беллатриса в кои-то веки оказалась в обороне. Тонкс аккуратно блокировала и уклонялась от каждого потока света, посылаемого в ее сторону, уклоняясь в сторону или прикрываясь щитом лишь настолько, чтобы избежать проклятий, прежде чем возобновить атаку, позволяя заклинаниям промахиваться мимо нее на считанные сантиметры. Воздух вокруг них наэлектризовался, треща разрядами света, освещавшими зал. - "Ты любила его, Нимфадора?" - дразнила Беллатриса. - "Каково тебе было видеть тело Гарри, убитого моим хозяином?" - "Не называй меня Нимфадорой", - впервые зарычала Тонкс, ее губы едва шевелились. - "И не смей произносить его имя". - Ее палочка вспыхнула, прочертив кровавую полосу через рот Беллатрисы. Смех и насмешки Беллатрисы утихли, а глаза стали огромными, когда она поняла, что действительно борется за свою жизнь. Решительно взмахнув своей палочкой, Тонкс сосредоточилась на женщине, стоящей перед ней. Беллатриса была не просто ее тетей, ее мучительницей, ее кошмаром, ее воплощением крестража. Она не была целью ни детского обещания убить ради мести, ни более взрослого, отстраненного решения устранить вражеского боевика. Для Тонкс Беллатриса была воплощением всего, что она потеряла, воплощением каждого человека, убившего того, кто был Тонкс дорог, и каждый раз, произнося заклинание, она думала о ком-то. Для Гарри. Седрике. Амелии. Эммелине. Дамблдоре. Фреде. Грозном Глазе. Ремус. Сириус. Папа. И наконец, с последним всплеском эмоций - Гарри. - "Авада Кедавра!" Тонкс чувствовала себя очень отстраненной, как будто она была далеко от ситуации, наблюдая за ней через длинный туннель. Она слышала выкрикнутые слова, видела зеленый свет и знала, что произойдет. Проклятие пронеслось по воздуху в замедленной съемке, проскользнуло под вытянутой рукой, схватившей тонкий кусок дерева в момент наложения собственного проклятия, и ударило ее прямо в сердце. Палочка упала на пол, эхом отразившись от камня, а через мгновение за ней последовало мертвое тело Беллатрисы Лестрейндж. Время замедлилось, когда Волдеморт закричал от гнева. Огромный всплеск силы потряс комнату, отбросив трех его противников назад, а затем он повернулся к Тонкс. Впервые Тонкс смотрела прямо в красные прорези его глаз, и она смотрела смерти в лицо, беззащитная перед ней. Внезапно, как и раньше, из ниоткуда появился щит, расширяясь и защищая ее. А затем произошло невозможное. Гарри, ее Гарри, появился посреди Большого зала, сбросив на пол свою Мантию-невидимку, с вытянутой палочкой, поддерживая щит. Тонкс моргнула. Неужели она умерла? Это Беллатриса наложила последнее проклятие? Было ли все это каким-то странным посмертным опытом, который привел ее туда, куда ведет смерть? Или это был какой-то ангел-хранитель? Она видела его тело, безжизненно висевшее на руках у Хагрида. Она почувствовала, как её сердце вырвали из защитной полости и бросили на землю. Все это было слишком сложно воспринять, слишком сложно понять, и поэтому Тонкс просто стояла на месте, не в силах понять происходящее. В комнате воцарилась смертельная тишина, когда Гарри Поттер и Лорд Волдеморт начали кружить друг вокруг друга, сцепив решительные взгляды. - "Гарри Поттер, пришел, чтобы снова умереть?" - мягко сказал Волдеморт. - "Кто умер, чтобы спасти тебя на этот раз? За кого ты спрятался?" - "Ни за кого", - ответил Гарри. - "Неважно. Ты хочешь, чтобы это было быстро, Поттер? Я хочу, чтобы все закончилось так же, как и ты". - "Я действительно хочу, чтобы все закончилось, но это не так просто, как ты думаешь. Два раза ты бил меня Убийственным проклятием, и два раза тебе не удалось меня убить. Ты, несомненно, видишь закономерность". - "Случайности", - огрызнулся Волдеморт, продолжая кружить. - "Жертвоприношение - это не случайность", - сказал Гарри, в его тоне проскальзывало нетерпение. - "Не было случайностью, что моя мать умерла, чтобы защитить меня, и не было случайностью, что я был готов умереть сегодня ночью, чтобы спасти всех здесь. И это сработало. Разве ты не заметил, что твои заклинания не работают?" - "Есть только одно заклинание, которое меня волнует сегодня вечером, и с Бузинной палочкой в руке я сделаю это". - "Нет, не сделаешь", - не согласился Гарри. - "Ты никогда не владел палочкой, Том". Волдеморт безумно рассмеялся. - "Глупый мальчик. Позволь мне объяснить несколько вещей. Я способствовал смерти Дамблдора, и я забрал палочку из его холодных, мертвых рук". Толпа, наконец, заявила о себе возмущенными криками, но ни Гарри, ни Волдеморт не обратили на это внимания. - "Но палочка больше не принадлежала Дамблдору, независимо от того, была она в его гробнице или нет". Толпа, наконец, заявила о своем присутствии возмущенными вздохами, но ни Гарри, ни Волдеморт не обратили на это внимания. "Но палочка больше не принадлежала Дамблдору, независимо от того, была она в его гробнице или нет". - "Ты думаешь, я, Лорд Волдеморт, не знал этого? Я убил Северуса Снейпа несколько часов назад. Снейп убил Дамблдора по моему приказу. Бузинная палочка - моя!" - "Снейп не был твоим агентом, не был твоим с тех пор, как ты угрожал моей матери, женщине, которую он любил. Смерть Дамблдора была спланирована! Он попросил Снейпа убить его задолго до того, как это случилось. Снейп никогда не побеждал его. Палочка должна была исчезнуть вместе с Дамблдором". Волдеморт насмехался. - "В любом случае, палочка моя! Я взял ее из его могилы, и я убил Снейпа. Я использовал ее в течение нескольких месяцев. Она здесь, в моей руке, прямо сейчас". Гарри с жалостью покачал головой. - "Переход на другую сторону не всегда требует смерти. Если бы план Дамблдора сработал, он бы умер вместе с ним. Но случилось то, чего никто не планировал. Палочка перешла в собственность задолго до того, как ты проник в гробницу Дамблдора. Палочка узнала нового хозяина еще до того, как Дамблдор был убит". - "О чем ты говоришь?" - шипел Волдеморт, продолжая кружить. - "Той ночью, на Астрономической башне, Драко Малфой обезоружил Дамблдора. Бузинная палочка принадлежала Драко". - Гарри повысил голос и продолжил, когда Волдеморт уже собирался говорить. - "Даже если бы ты убил Драко, это не имело бы значения. В декабре прошлого года Нимфадора Тонкс выхватила палочку из рук Драко, а через минуту я ее обезоружил. Палочка моя, Том. Она была моей еще до того, как ты приложил к ней руку". Наступила напряженная пауза, прежде чем Волдеморт закричал от ярости, а затем комната стала зеленой. Его Убийственные проклятия были настолько быстрыми, что Тонкс, застывшая на месте, не смогла разобрать ни отдельных струй света, ни заклинаний. Но столь же быстрой была и палочка Гарри, взмахивавшая влево и вправо коричневым древком, когда он призывал множество каменных кусков, которыми был усеян замок, чтобы они поглощали проклятия за него. Натиск прекратился так же быстро, как и начался, остались только звуки тяжелого дыхания двух людей и мельчайшие частицы пыли в воздухе. Еще один крик ярости был единственным предупреждением Гарри, прежде чем Волдеморт начал снова. На этот раз Гарри извернулся и аппарировал, поскольку чары Хогвартса уже давно были разрушены, появившись в нескольких футах от него, а затем мгновенно исчезнув, за долю секунды до того, как проклятие разрушило пол в том месте, где были его ноги. Зрители прижались к стенам, опасаясь шальных проклятий, а Волдеморт тоже начал аппарировать в причудливой погоне за Гарри, который начал возвращать проклятия. Тонкс, как и все остальные, не могла понять, кто куда стреляет, потому что заклинания и появления были настолько быстрыми, что она ничего не могла разобрать. Наконец они сошлись в ничьей, ни один из них не произнес ни одного проклятия и снова вернулись в круг. Красные глаза уставились в зеленые - полные противоположности, Темный Лорд и Мальчик-Который-Выжил. Их резкие движения отражали друг друга, и если бы Тонкс не знала голос Гарри так хорошо, она бы не поняла, какое заклинание он произнес. - "Экспеллиармус!" - "Авада Кедавра!" Красная струя света Гарри встретилась с зеленой струей Волдеморта в центре Большого зала. Бузинная палочка узнала своего хозяина, и спора не было. Проклятие Гарри ударило Волдеморта в грудь, и Бузинная палочка взвилась в воздух. Не сводя глаз с Волдеморта, Гарри поймал Бузинную палочку в руку с рефлексами, которые сделали его легендарным Ловцом. Одним решительным движением он опустил палочку вниз, одновременно опустив палочку с остролистом и пером феникса. - "Авада Кедавра!" И точно так же, как Беллатриса несколькими минутами ранее, проклятие ударило Волдеморта прямо в сердце, и он упал на землю. Лорд Волдеморт был мертв. Дольше всего в комнате царила абсолютная тишина, не нарушаемая даже малейшим дыханием. Затем воздух наполнился бурным ликованием, и все собравшиеся устремились к Гарри, который оцепенело стоял, глядя на тело Волдеморта с каким-то ошеломленным недоверием. Первыми к нему подошли Рон и Гермиона, Гермиона вся в слезах, и троица яростно обнялась втроем. Затем Молли, профессор МакГонагалл, Джордж, Невилл и бесчисленное множество других людей набросились на Гарри, обнимая его, вытряхивая его руку из сустава и хлопая его по спине. Как быстро группа окружила Гарри, так же быстро она и рассеялась, расступившись, как Красное море, когда все они обратили свои объятия и восклицания радости друг на друга. Многие плакали, некоторые радовались, а другие просто выглядели ошеломленными. Тонкс вспомнит подробности только потом. Прежде чем кто-то до него дотянулся, Гарри оторвал взгляд от Волдеморта и устремил его на Тонкс этими яркими, усталыми, живыми зелеными глазами, сохраняя этот контакт на протяжении всех многочисленных поздравлений. Тонкс не двигалась с тех пор, как тело Беллатрисы упало, и Гарри появился перед ней, ее потертые и рваные сапоги приклеились к земле. Пока Гарри медленно шел к ней, она даже не чувствовала своих ног, не говоря уже о том, чтобы приказать им идти, но внезапно она и Гарри оказались лицом к лицу. Тонкс так устала, что в мозгу у нее была каша, а в сердце пустота, и она просто не могла понять ничего из того, что произошло за последнее время, с тех пор как она заметила Хагрида, державшего тело Гарри. Ее чувство времени исчезло. Ее разум говорил, что Гарри мертв, сердце говорило, что он жив, а что касается ее глаз, то она видела, как его грудь поднимается и опускается под серой рубашкой при глубоких вдохах, видела, как капли пота скатываются по его шее, но больше всего она видела его глаза, его глаза, которые смотрели прямо в ее глаза. - "Дора", - мягко сказал он. - "Здорова, Гарри", - машинально прошептала она. Ее рука сама собой потянулась к его щеке, неверяще провела по щетине, смахнула со лба лохматую черную бахрому, дрожащим большим пальцем потерла шрам. - "Ты... ты назвал мое имя". - "Да, извини за это". Потом они были вместе, губы соединились в обжигающем, исследующем душу поцелуе, отчаянном и пылком. Возможно, Гарри умер; возможно, они оба умерли, потому что именно так они должны были встретиться в вечности. На планете не было никого, кроме них двоих, не мятежного Метаморфа и несговорчивого Избранного, а Доры и Гарри, и они больше не были в Большом зале, они парили, летали, без земли под ногами или друг друга под руками, просто две заблудшие души, которым наконец-то дали возможность говорить на их собственном языке. Они целовались так, как никто никогда не целовался раньше и не будет целоваться в будущем, как будто каждый из них тысячелетиями ждал этого момента. Это был хлеб для голодающих, кислород для утопающих, вера для покинутых. И когда они отстранились друг от друга, глаза обоих сияли самым ярким изумрудно-зеленым цветом, а волосы Тонкс чудесным образом приобрели ярко-розовый оттенок. Медленно они вернулись в свой мир, окружающая их картина вновь обрела фокус, как проявляющаяся фотография. Позже им расскажут, что у них были зрители, которые либо охали, либо улыбались, либо хлопали, но они смотрели только друг на друга. Колдовство не спадало, пока расстроенный домовой эльф не бросился к Гарри. - "Гарри Поттер жив!" - завыл Добби, рыдая над ботинками Гарри. - "Добби думал, что Гарри Поттер мертв, сэр, но Гарри Поттер здесь и жив, и Гарри Поттер снова победил Того, Кого Нельзя Называть!". Сердце Тонкс откликнулось на слова самоотверженного домового эльфа, ведь она прекрасно понимала, что он чувствует. Гарри был мертв, а теперь он был жив. И он был жив; никакие видения и сны не могут так целовать. Боясь выпустить его из рук, чтобы снова не потерять, Тонкс провела рукой по его плечам, когда он присел, чтобы успокоить Добби, и остановилась на его шее, чтобы пощупать пульс. Гарри поднял голову от ее прикосновения, и хотя он был грязен и явно измотан, он медленно улыбнулся, и ее сердце пропустило удар. Тела Пожирателей смерти были убраны в соседнюю комнату, отдельно от тел Фреда, Ремуса и остальных. Столы четырех домов были возвращены в Большой зал, и выжившие собрались небольшими группами, одинаково тихо празднуя и соболезнуя. К ужасу Гермионы, оставшиеся домовики сразу же принялись за работу, принося еду и напитки. Но Гарри не желал ничего этого. С Тонкс под боком, с постоянно сцепленными руками, он встретился с каждым защитником. Он благодарил их за борьбу, утешал за потери и говорил о новом мире, который они построят. Что бы ни случилось в лесу, это навсегда изменило Гарри, и он, наконец, принял мантию лидера. К множеству других эмоций (Тонкс все еще не была уверена, что все это происходит на самом деле) примешивалась гордость за человека, которым стал Гарри. Когда ночное небо посветлело, со всех концов страны прилетели совы с сообщениями о том, что люди под Империусом приходят в себя, Пожиратели смерти и всевозможные тёмные существа спасаются бегством, а также о бурлящем праздновании, которое намного превосходило то, что было шестнадцать с половиной лет назад. Среди сов была одна снежно-белая, которая обнимала и клевала Гарри, пока он не извинился за то, что оставил ее с Уизли. Приняв в качестве компенсации немного тыквенного сока, Хедвиг улетела в совятню. Тонкс огляделась в поисках Малфоев, но не увидела их. Она решила, что они нашли Драко, где бы он ни был, и сбежали. Если бы она вернулась в Министерство, ее, несомненно, вскоре стали бы искать, но она выбросила это из головы, слишком захваченная радостью от возвращения Гарри, чтобы заботиться о чем-то еще. В конце концов Гарри позвал Рона и Гермиону, и они втроем пошли за ним, когда он попросил поговорить с МакГонагалл и Кингсли наедине. Они последовали за Гарри, пока он вел их в кабинет директора. Это казалось подходящим местом. Когда они вошли, Дамблдор приветствовал их со своего портрета, его глаза сияли. Тонкс, похоже, не собиралась отходить от него в этом столетии (не то чтобы он этого хотел), поэтому, пока МакГонагалл сидела за столом, а остальные заняли оставшиеся стулья, Гарри придвинул небольшой диванчик для себя и Тонкс. И действительно, когда они сели, Тонкс оказалась практически на нем, оставив несколько дюймов свободного пространства со своей стороны. - "Итак, - начал Гарри. - "Все захотят узнать, что произошло, и они этого заслуживают, но я не готов отвечать на тысячи вопросов. Поэтому, если вы не возражаете, я бы хотел, чтобы вы двое были своего рода пресс-секретарями. Я думаю, что большинство людей в любом случае обратится к вам, и я доверяю вам обоим". - Выглядя польщенными, и МакГонагалл, и Кингсли кивнули. Гарри глубоко вздохнул. - "Я расскажу эту историю только один раз, так что слушайте внимательно". Он начал с пророчества в конце пятого курса, затем перешел к воспоминаниям Дамблдора о происхождении и детстве Риддла. Он поместил крестражи, что вызвало вздохи ужаса, с действиями Драко в течение года и закончил все рассказом о ночи смерти Дамблдора. После обсуждения того, что Дамблдор оставил ему в завещании, Гарри сделал паузу, чтобы передохнуть, и Тонкс продолжила рассказ. Начав с их бегства со свадьбы Билла и Флер, Тонкс продолжила рассказ о годе, проведенном в укрытии. МакГонагалл прикрывала глаза почти при каждом инциденте, качая головой от их безрассудства. Крепко сжав руку Гарри, Тонкс довела их до того момента, когда они с Гарри расстались в лесу, став в этот момент очень напряженной. Сжав ее руку, Гарри погрузился в воспоминания Снейпа, начиная с его детской дружбы с Лили Эванс, пророчества и заканчивая истинной природой смерти Дамблдора, и все это время держал аудиторию в восхищении. Когда он закончил с Нарциссой в лесу, его голос стал хриплым, все надолго потеряли дар речи, впитывая откровения. Наконец Кингсли заговорил. - "Гарри, это поразительная история. Но ты не рассказал нам, как ты остался жив". - Все взгляды снова обратились к Гарри. - "Когда Волдеморт вернулся в конце Турнира Трех Волшебников, он использовал мою кровь в ритуале. Я думал, что это означает лишь то, что он может прикасаться ко мне, как раньше, но Дамблдор знал о другом". - Гарри сделал паузу, вспоминая блеск триумфа Дамблдора, желая все сделать правильно. - "С моей кровью внутри него, с защитой моей матери надо мной в его венах, я был привязан к нему так же, как он был привязан ко мне как к крестражу. Поэтому, когда он убил меня..." - И тут он почувствовал, как напряглась Тонкс, заметив, что Рон и Гермиона сделали то же самое. - "Он убил ту часть себя, которая была внутри меня". - В этой истории было еще много интересного, но о своем опыте на Кингс-Кросс Гарри намеревался не рассказывать, разве что Тонкс. - "Это необыкновенная история", - сказала МакГонагалл, вставая и обходя стол. - "Я так горжусь тобой, Гарри". - Она положила руку ему на плечо, и в один из немногих случаев в своей жизни Гарри стал обладателем редкой улыбки МакГонагалл. - "Всеми вами". - "Как и я". - Кингсли тоже поднялся и повернулся к Тонкс. - "Тонкс, я знаю, что ты, вероятно, хочешь отдохнуть, но мне интересно, планируешь ли ты вернуться в ДМП. У нас еще много работы". Тонкс усмехнулась и медленно кивнула. - "Да, я так и подумала". - "Это касается и вас троих", - сказал он, взглянув на Рона, Гермиону и Гарри. - "Я никогда не видел таких многообещающих кандидатов в авроры". - "Но мы еще не сдали ЖАБА", - сказал Рон, выглядя изумленным. - "Я не могу ничего обещать, но я с уверенностью могу сказать, что вы более чем доказали свои способности и решимость". - "Я согласна", - добавила МакГонагалл, направляясь к двери. - "Пока вы не ожидаете, что они будут следовать каким-либо правилам. Хотя, если у Нимфадоры получится" - Они все рассмеялись, и это было невероятное чувство - снова смеяться. Впервые Гарри смог увидеть жизнь после Волдеморта. Кингсли сделал паузу, прежде чем уйти. - "И последнее: что вы собираетесь делать с Дарами?". - "Я оставлю себе плащ", - сказал Гарри без колебаний. - "Он принадлежал моему отцу, и я считаю, что он спас мне жизнь". - "И все наши", - заметил Рон. - "Я уронил камень в лесу, и я не буду его искать", - продолжил Гарри. - "Это слишком заманчиво, слишком легко потерять себя". - Послышался ропот согласия, и, оглядевшись по сторонам, Гарри увидел, что каждый из них представляет себе использование камня. Война никого не оставила равнодушным. - "И я верну палочку обратно в гробницу Дамблдора". - Рон издал звук протеста. - "Он хотел, чтобы ее сила умерла вместе с ним. Может быть, я смогу это сделать". Кингсли и МакГонагалл одобрительно кивнули, в то время как Тонкс и Рон смотрели скептически, а Гермиона была задумчива. Они вернулись в Большой зал, но когда все остальные вошли внутрь, где празднование было в самом разгаре, Гарри остановил Тонкс. -"Прогуляешься со мной?" Она улыбнулась, сверкнув глазками. - "Я думала, ты никогда не спросишь". Они шли медленно, молча, их переплетенные руки говорили за них. Первые лучи солнца начали пробиваться над горизонтом, придавая небу розовый оттенок, и Тонкс вспомнила другой восход солнца из, казалось, другой жизни. В конце концов они добрались до озера, единственного места, не тронутого ужасами последнего дня. - "Все кончено", - наконец тихо сказала Тонкс. Гарри прислонился к дереву, обхватил ее за талию и притянул к себе. - "Да. Наконец-то все закончилось". У Тонкс была куча вопросов, но они могли подождать. Пока же она просто впитывала его присутствие, более успокаивающее, чем знаменитое шоколадное печенье ее бабушки. Гарри был жив, она была жива, и война закончилась. Она рассеянно потянулась к своему ожерелью, часто играя с цепочкой. Но его там не было. - "Мое ожерелье!" - воскликнула она в панике, ее руки судорожно тянулись к нему. - "Оно пропало!" - "Эй, эй, успокойся", - сказал Гарри. - "Вероятно, застежка расстегнулась, пока вы дрались". - "Я должна найти его!" - Она бросилась бежать, испугавшись, что оно потеряно навсегда, но Гарри остановил ее. - "Дора, ты ведьма, помнишь?". - "О. Точно." - Она вытащила свою палочку. - "Ожерелье Accio!" - Через секунду к ним подлетела маленькая серебряная цепочка, и Гарри ловко поймал ее. - "Видишь? Это фи... ой. Цепочка порвалась". - Гарри нахмурился. - "Ты зацепил ее за что-то?" - "Нет-нет, я думаю, я думаю, я порвала ее". - Тонкс нахмурила брови, прикусив губу, вспоминая ту дымку разбитого сердца и отрицания. - "Я действительно порвала ее. Я больше не хотела его". - "Почему?" - Гарри выглядел обиженным. - "Потому что я не хотела, чтобы мне напоминали о тебе!" - Что-то внутри Тонкс щелкнуло, и все накопившиеся эмоции, которые она не могла и не хотела полностью переработать, вырвались наружу. - "Я думала, что ты умер, Гарри! Я думала, что ты умер и оставил меня!" - Переходя в истерику, она вырывалась, кричала, трясла и била, но Гарри стоически принимал удары. - "Ты сказал, что всегда будешь здесь! Ты сказал, что представляешь нас вместе в будущем, что ты хочешь быть вместе всегда! Ты обещал никогда не покидать меня! А потом ты умер!" - И вдруг ее крики перешли в рыдания, а кулаки, которыми она колотила Гарри, стали сжимать ее волосы - Тонкс была полностью подавлена. - "Шшш, любимая", - пробормотал он ей на ухо, притягивая ее к себе, несмотря на ее сопротивление. - "Теперь я здесь, я с тобой". - "Почему, Гарри?" - рыдала она в его плечо. - "Почему ты так поступил? Мы попрощались, и я думала, что никогда больше не поцелую тебя, а потом появился ты, и я просто, я так". - "Я знаю, я знаю. Мне жаль. Когда-нибудь я объясню тебе все это, но тогда я считал, что это все. Я думал, что умру". Тонкс яростно вытирала глаза, пытаясь взять себя в руки. И тут у нее хлынули слезы, когда она поняла, что набросилась на своего парня, вернувшегося из мертвых. - "О, Гарри, прости меня, мне так жаль. Я разваливаюсь на части, и это ты ушел, чтобы принести себя в жертву. Я должна быть..." Гарри прижался губами к ее губам, самым эффективным образом заглушив ее бредни и прекратив ее слезы. - "Видишь, это все, что мне нужно для утешения", - сказал он, когда они разошлись после длительного периода почти полной тишины. - "Это работает", - вздохнула Тонкс. - "И насчет этого ожерелья", - Гарри достал Бузинную палочку. - "Reparo." - Он вернул на шею Тонкс новенькую цепочку, и она засияла. Осмотрев на мгновение обе свои палочки, Гарри убрал палочку из остролиста и пера феникса в кобуру, а Бузинную палочку положил в задний карман. - "Так когда ты собираешься вернуть ее Дамблдору?" - "Я не собираюсь". Тонкс подняла на него изумленный взгляд. - "Но ты сказал..." - "Да. И если кто-нибудь когда-нибудь спросит, это то, что я сделал. Но ты знаешь, что я хочу быть аврором. Когда-нибудь появятся другие темные волшебники, и я думаю, что было бы неплохо держать эту палочку при себе, хотя я бы предпочел, чтобы никто об этом не знал". Тонкс обдумала его план, но потом пожала плечами. Она не видела в этом ничего плохого. Обняв Гарри за талию, она прижалась к его плечу, и они снова смотрели на тихое озеро. - "Так ты действительно победил его, Поттер?" - Тонкс и Гарри медленно повернулись. Этот голос невозможно было перепутать с голосом мертвого человека. Тонкс затаила дыхание, потому что мертвец был либо очень живым, либо самым настоящим призраком, с которым она когда-либо сталкивалась. Но как это могло быть? Она буквально видела, как жизнь вытекает из его тела, как кровь хлещет из многочисленных ран. Но этот человек, хотя и был ненормально бледен и покрыт шрамами, стоял, говорил, дышал. Она повернулась к другому мужчине, которого совсем недавно, к ужасу, считала мертвым. Гарри уставился на их гостя, сузив глаза в недоумении. - "Снейп?" - наконец произнес он. - "Да, Поттер", - сказал Снейп, и только когда он слегка скривил губы и наклонил голову в ее сторону, что он делал десятки раз, Тонкс поверила своим глазам. - "Нимфадора". - "Какой у тебя Патронус?" - подозрительно спросил Гарри. - "Лань". - "А почему?" - "Потому что она принадлежала твоей матери, а я ее любил". - На его лице появилось страдальческое выражение при этом признании. - "Всегда". - "Как?" - промурлыкала Тонкс. - "По предложению профессора Дамблдора, после его смерти я всегда носил с собой противоядие, экстракт Диттани и кроветворное зелье. Конечно, я никогда не знал, убьет ли Темный Лорд меня сам, но шанс был. Он очень любил свою змею". - "Очень рискованно. Если бы тебя не оставили в покое". - "Хотя я не хотел этого, я был готов умереть, если бы пришлось". - Он посмотрел на Гарри, когда говорил это, и Тонкс почувствовала, что между ними возникло понимание. - "Почему ты ждал до сих пор, чтобы раскрыть себя?" - спросил Гарри. - "Последний год я жил как предатель. Это было неприятно". - Он сделал паузу. - "Однако у меня нет такого же желания жить в качестве героя. Я оставлю это тебе". - "Я все еще тебе не нравлюсь, не так ли?" - спросил Гарри, но в его тоне было больше любопытства, чем неприязни. - "Нет", - честно ответил Снейп. - "У тебя глаза матери, но все остальное ты унаследовал от отца. Внешность и характер. Я подозреваю, что это чувство взаимно". - "Так и есть", - так же честно ответил Гарри. Оба мужчины смотрели друг на друга. - "Что вы теперь будете делать?" - требовательно спросила Тонкс. - "Уеду. Я еще не знаю, куда пойду, но я мастер зелий. Я могу найти работу, когда захочу". Гарри кивнул. - "Почему я?" Снейп колебался, прежде чем ответить. - "Более шестнадцати лет назад я дал обещание памяти твоей матери, профессору Дамблдору и себе, что буду защищать тебя. Ради нее. Полагаю, мне нужно было знать, что я выполнил это обещание". - "Спасибо", - неожиданно сказал Гарри. Снейп, казалось, не слышал его. - "Прежде чем я уйду, я бы попросил вас оставить это между нами". - Тонкс и Гарри кивнули, и Снейп собрался уходить. - "Э, профессор Снейп?" - Он обернулся, и Гарри протянул ему руку. Поколебавшись, Снейп коротко сжал его руку. Он кивнул Гарри и посмотрел на Тонкс, слегка наклонив голову. - "Ни... а, Тонкс". - "Северус", - ответила она с намеком на улыбку. Он прошел несколько метров, прежде чем исчезнуть. Они уставились на то место, где он исчез, а затем посмотрели друг на друга, все еще осмысливая этот последний поворот в насыщенной ночи. - "Какая сегодня дата, Гарри?" Он почесал голову. - "Что-то в мае, не уверен. А что?" - "Я могу почти поклясться, что это День мертвых. Правда, я не думаю, что сейчас меня что-то может удивить". - Он хихикнул, притянув ее ближе, и она положила голову ему на плечо. - "Ты когда-нибудь чувствовал себя полноценным, Гарри? Как будто нет ни одной частички тебя, разума, тела или души, которая могла бы вместить что-то большее?" Гарри просто долго обнимал ее, и она расслабилась, прислонившись к его объятиям. - "Мне бы не помешала горячая еда, долгий душ и мягкая постель". Тонкс кивнула в знак согласия. - "Мне тоже, если только я смогу насладиться всем этим с тобой". - Она нахально подмигнула, и когда Гарри наклонился, чтобы поймать ее губы, она с готовностью сдалась. - "Я не знаю, смогу ли я вернуться туда", - признался Гарри, когда они расстались. - "Ты сделал свое дело, и даже больше, любимый", - ответила она. - "Позволь другим взять это на себя. Я хочу пойти к маме. Пойдешь со мной?" - "Я удивлен, что ты вообще даешь мне выбор". Смеясь, они обхватили друг друга руками и пошли обратно в замок, солнечный свет следовал за каждым их шагом. Рон и Гермиона встретили их у входа в зал. - "Мама была уверена, что ты смылся", - прокомментировал Рон. Гарри покачал головой. - "Просто нужно было подышать свежим воздухом". Рон хмыкнул. - "Да, я уверен, что вы двое дали друг другу много возможностей подышать воздухом". - "Честное слово, Рональд", - со вздохом сказала Гермиона. Она устало посмотрела на Гарри и Тонкс. - "Все это похоже на сон, не так ли?". - "Сон, о котором я иногда думал, что у меня его никогда не будет", - ответил Гарри. - "Я не смог бы сделать это без вас. Я серьезно". - "Это была чертовски увлекательная прогулка, не так ли?" - задумчиво сказала Тонкс. - "С ценой, которую я и представить себе не мог", - трезво добавил Рон. Все на мгновение замолчали, вспоминая тех, кто отдал последнюю жертву, кого не было здесь, чтобы насладиться победой. Ремус, Сириус, папа, - подумала Тонкс, глядя вверх, - все это было ради вас. Как будто та же мысль пришла им в голову одновременно, квартет перешел в неловкое, но чрезвычайно приятное групповое объятие. Расставаясь, они отвернулись от разрушенного замка, чтобы посмотреть на окрестности, наблюдая, как солнце продолжает свой восход на заре нового дня. Новой эры. Тонкс переплела свои пальцы с пальцами Гарри, зная, что с другой стороны Гермиона взяла обоих мальчиков за руки. Пока они смотрели на небо в задумчивом молчании, Тонкс могла думать только об одном. "Так что же нам теперь делать?"