Зависимость

      В размышлениях Джонни и не заметил, как просидел пару часов. В комнате стало заметно холоднее от порывистого ветра на улице, а тело неприятно затекло от сидения в одной позе. Мужчина поспешил встать и закрыть окно.       Если до этого он всерьез думал пройти еще раз прогуляться — да даже банально вокруг квартала, просто чтобы подышать свежим воздухом и немного развеяться, отвлечься от происходящего, — то сейчас он передумал. Такой холод кого угодно остановит. Но в то же время, пребывать в квартире весь отпуск в неловком молчании с лейтенантом, перед которым он так накосячил, тоже не хотелось. Как минимум потому, что с каждой секундой, проведенной в этих четырех стенах, чувство неловкости становилось все больше и больше, и, казалось, вытесняло все остальные чувства. От этого ощущения Джону хотелось просто выйти в окно. Или провалиться сквозь землю. Черт, да пусть хоть ракета прилетит четко в его окно — все лучше, чем эта тишина и стыд.       И тем не менее…       — Джонни?       МакТавиш подумал, что он ослышался.       — Джонни.       Нет, и впрямь, Райли решил снова проведать его. Мило с его стороны, однако теперь желание выйти в окно возросло еще больше.       — Выйди в гостиную. Сейчас же.       И еще больше. Джон тихо взвыл и постарался встать на затекших ногах, и даже было потянулся в сторону ручки окна.       — Джонни, отзовись.       МакТавиш замер, остановив руку на полпути. Не дождавшись ответа, Саймон дернул за ручку двери. Лейтенант вошел в комнату без разрешения. Даже намека на вопрос не было. Да и не то чтобы Соуп попытался бы ему возразить. Просто неозвученное «ты натворил вчера дерьма» так и давило на него.       — Нас вызывают, Элти? — с надеждой и вымученной улыбкой спросил шотландец. Даже не смотрел в глаза лейтенанта. Взгляд бегал по полу и босым ногам Саймона, после поднялся выше, прошелся по груди и вновь упал куда-то в пол. Сержант даже не сомневался, что Райли отметит это его странное поведение: всегда наглый и смотрящий ему прямо в глаза, пытающийся залезть в душу и вывернуть ее, Джонни сейчас не желает даже мельком столкнуться взглядами.       — Нет, — Саймон в упор смотрел на него, стоя чуть дальше порога комнаты. Даже сейчас он показывал свое превосходство тем, что проник в чужое личное пространство и все равно оставался равнодушен к дальнейшим действиям. Некое немое «ты мне неинтересен». — Ты принес вчера пиво. Идем.       Он молча развернулся и вышел из комнаты, оставив дверь открытой, не давая возможности шотландцу ослушаться и не прийти в гостиную. И Джон молча послушался его, в какой-то степени неожиданно даже для самого себя.       “Да уж, армейские рефлексы определенно дают о себе знать”, — подумалось ему. — “Даже на гражданке слушаешься своих командиров, хотя и ты, и они на отдыхе, и вообще я не обязан сейчас ему подчиняться”.       Джон попытался встать, но ноги будто не желали его слушаться. Еще бы! Он так долго просидел в не слишком удобной позе, что некоторые мышцы онемели. К тому же, как назло, не было ничего, за что он бы мог ухватиться. Тихо простонав, он постарался хоть как-то размяться даже в сидячем положении. Это не принесло желаемого результата — полного избавления от онемения, — однако это слегка облегчило положение шотландца. Кряхтя и издавая звуки, какие обычно издают глубокие старики, он медленно встал и побрел вслед за лейтенантом.       Когда Соуп пришел в гостиную, Гоуст уже расположился на диване, ближе к левому краю, к окну. На маленьком столике лежали закуски, что купил вчера Соуп в том злосчастном китайском магазинчике, а также стояли сэндвичи. Ну и, конечно же, стояло уже упомянутое пиво. На телевизоре была включена какая-то местная передача, что-то про знаменитостей и интервью с ними. Наигранный смех приглашенных зрителей и провокационные вопросы от телеведущего — старого толстого темнокожего мужика в ярко малиновом пиджаке. Стандартное идиотское шоу — самое то, чтобы включить его фоном.       Райли сидел в расслабленной позе, не особо вникая в происходящее на экране. По его взгляду можно было понять, что он думает далеко не о простых вещах. Соуп сел на другую сторону дивана, стараясь обратить все свое внимание на шоу, лишь бы не думать о произошедшем вчера вечером.       — Ты любишь китайскую кухню? — послышалось сбоку.       МакТавиш повернул голову и увидел, как Саймон закатывает свою маску выше переносицы, а в следующую секунду тянется за куриной ножкой в остром соусе, что любезно лежала на тарелке ближе к нему.       — Не то чтобы… я больше предпочитаю классическую еду. Но вчера подумалось: почему бы не потравить свои желудки этой дрянью? — относительно спокойно выдал мужчина и пожал плечами, а после и сам потянулся к угощению. — Что насчет тебя?       Саймон тоже неопределенно пожал плечами.       — Не придавал такого значения кухням разных народов. Ем то, что могу, — ответил Райли, а после небольшой паузы добавил: — Спасибо, что взял такой… перекус.       МакТавиш кивнул и слегка улыбнулся. На душе на короткий промежуток времени стало как-то спокойнее, но это чувство быстро ушло. Джон сидел на диване рядом с лейтенантом и совершенно не знал, что сказать, чтобы нарушить эту тишину и не усугубить свое положение неловкими высказываниями.       Саймон тоже молчал. С одной стороны, ему хотелось хорошенько навалять Джону, чтобы тот знал, что такое субординация и как себя нужно вести с коллегами, даже с которыми ты прошел через многое и спины которых всегда прикрывал в бою. А с другой стороны, он желал как-то поддержать Джона, дать понять, что даже после увиденного он не причинит вреда провинившемуся сержанту, даже если последний и повел себя дико и не совсем уместно. Точнее сказать, вообще неуместно. Но стоит ли говорить, что Саймон, вероятно, повел бы себя в таком же положении не лучше? Лейтенант прекрасно это понимал, и потому желал помочь. Правда, слабо представлял, как именно он это должен сделать.       — Джонни… — чуть хрипло позвал напарника Саймон и прокашлялся — острая пища давала о себе знать легким жжением в горле. Пока что легким. Джон неохотно обернулся на голос. В его глазах читались одновременно испуг, напряжение и искреннее переживание. Казалось, от бывшего образа самоуверенного и почти всегда веселого сержанта не осталось и следа.       — Может, запьешь, эл-ти? — И почему Соуп не вспомнил, что запивать острое газированными напитками — самое дурное дело? Он взял в руки банку, щелкнул ключом-замочком и протянул напиток напарнику.       Саймон знал, что станет хуже. Он полностью понимал, что рот станет гореть в разы сильнее, однако он не мешкая принял банку из рук сержанта, жадно делая пару глотков. Через пару секунд он отодвинул от себя напиток, повернулся к Мактавишу лицом. Его выражение лица максимально невозмутимо, что заставило подумать Джона о том, что он сейчас получит пару крепких ударов в лицо.       — В следующий наш совместный отпуск алкоголь и закуски выбираю я, — сказал Гоуст, видя, как в глазах Соупа проскальзывает облегчение. Он сам едва усмехнулся, когда сержант нервно посмеялся и даже немного расслабился на диване.       — Прайс рассказывал, что однажды Николай привез ему целую коллекцию разных пивных и алкогольных напитков из Азии: там и Индия была, и Китай, и Япония… Они устроили вечер дегустации. Так вот, по его словам, он никогда еще в жизни не выливал столько алкоголя в унитаз, — все еще посмеиваясь, сказал Соуп, а после спокойно выдохнул и вновь уставился в телевизор. — Не знаю, почему я его не послушался и все же это вчера взял. Но теперь мы будем знать, что подобное мы не пьем.       — В следующий раз просто купи мясо и бурбон, я сделаю нам стейки, — произнес Саймон, после чего залпом допил пиво из банки. Даже несмотря на то, что по вкусу оно было не шибко вкусным, он это сделал. Просто потому, что хотелось выпить и не хотелось идти до магазина за каким-либо другим алкоголем. Сделав последний глоток, Гоуст взял в руки вторую тарелку со странной закуской.       Джон боялся даже переспросить, но факт того, что Райли дважды подряд сказал ему о том, что они еще вместе будут отдыхать, дорогого стоит. Возможно, все не так страшно, как ему казалось раньше. И это не могло не радовать, однако Джон все еще считал, что должен хоть как-то извиниться за произошедшее. Поэтому. набравшись смелости, он негромко начал говорить:       — Саймон, лейтенант, я…       Он тут же поймал на себе пристальный заинтересованный взгляд. Хотя этот интерес, учитывая общий характер Саймона и то, каким он всегда старался себя показать, скорее схож с интересом хищника к добыче, которую поймать вполне реально, но нужно немного постараться. По крайней мере, именно так это и выглядело со стороны. А может, сыграло то, что Саймон тоже начинал потихонечку поддаваться дурманящему действию алкоголя. Да, он солдат, у него есть выдержка, но сейчас она не нужна. Сейчас можно дать себе слабину.       — Саймон, я должен… — сжав руки в кулак, попытался продолжить Джон. — Я должен попросить прощения за то, что ты увидел. Этого не должно было случиться.       В глазах Саймона будто промелькнуло выражение: “Господи, а разговоров-то было”. На какое-то время снова воцарилась тишина, и, наверное, приглушив все остальные звуки, можно было услышать, как скрипят шестеренки в голове у сержанта. Да и у Райли, похоже, тоже.       — Прости, — выдохнул Джон снова.       Саймон осторожно кивнул в ответ. — Извинения приняты.       МакТавиш удивленно покосился в его сторону. Он ожидал куда более бурной реакции. И ради этого он тут страдал?!       Молчание повисло вновь. Но теперь обстановка была не настолько напряженной, даже можно было сказать, что на следующее утро у них все нормализуется и войдет в нужную колею. По крайней мере, Соуп на это рассчитывал.       Он потянулся рукой к маленьким кусочкам мяса, что лежали на тарелке, которую держал Гоуст. Лейтенант же проследил за его движениями взглядом.       — Я ненавижу индийскую кухню, прям вот стреляй меня, я не переношу сочетание специй, — зачем-то произнес сержант, отправляя в рот кусочек соевого мяса, вымазанного в остром красном масле. — Помнишь, как недавно Рудольфо заказал на всех то странное блюдо? Я всю ночь блевал после…       Он ловит слегка насмешливый и в тоже время непонимающий взгляд Райли на себе и, не выдержав напора, отворачивается к телевизору. На экране уже сменилась передача, и теперь шло какое-то реалити шоу про очень полных людей. Что-то про двух очень толстых сестер.       — Почему ты не сказал?       — Не хотел обидеть. При том, в каком состоянии оказались Вакерос, они старались проводить нас достойно. Было бы невежливо с моей стороны послать все и заказать себе такос. — Он поморщился от послевкусия и потянулся за своей банкой пива, звонко открывая ее.       — Пожалуй, ты прав. Хотя, если тебе было настолько плохо, мог бы и сказать. Не думаю, что Рудольфо это бы смертельно ранило, — отозвался Саймон. — Он такой же вояка, как и мы, и выдержал бы подобную… кхм… критику в свой адрес.       — Кто знает… — пожал плечами Джон, дожевывая кусочек мяса. — Мне определенно не хотелось бы расстраивать его даже гипотетически.       — Твое право.       Джон осторожно кивнул и чуть улыбнулся. Ему и впрямь становилось все теплее и спокойнее от столь непринужденного незамысловатого диалога. А может, это так действовало на него пиво. А может, и вовсе все разом. Как принято считать, алкоголь прибавляет уверенности в себе, и было бы странно, если бы сейчас все происходило иначе.       — Знаешь, мой бывший, кхм… товарищ был даже слишком терпеливым в этом плане. Все держал в себе, все негодование, все мысли.       От того, как Саймон произнес слово “бывший товарищ”, Джону стало немного не по себе. Точнее, даже не от самого факта, что он сказал такое словосочетание, а от того, как именно он это сказал и как замялся перед тем, как озвучить слово “товарищ”.       — А мои бывшие наоборот в лицо все говорили… — Джон поймал на себе не самый понятный взгляд и сразу же прикусил себе язык. — Каюсь, что был не один партнер, но я не менял их как перчатки! Не смотри на меня так.       — Как?       — Не знаю. — Ему опять стало неловко.       Джонни не хотел выглядеть перед Саймоном как последняя блядушка, нет. Но он также осознавал, что они далеко не дети, и скрывать свое прошлое просто глупо. Он считал, что такие моменты стоит проговорить в самом начале, до наступления серьезных отношений. Но потом сразу же задумался, о чем тут вообще идет речь. Саймон не дурак, чтобы завести роман с сослуживцем. С непосредственным напарником и своим подчиненным. С ним, с Соупом. Поток его мыслей вновь прервал Лейтенант.       — У меня было… У меня был роман с парнем, с моим подчиненным, который всегда знал, что и как сделать, чтобы меня успокоить. И умел говорить мне все в лицо, — зачем-то начал рассказывать тот. — Он погиб.       Мактавиш смотрел куда-то в стенку. Долго не моргал и, наверное, вообще не дышал. На его памяти это, наверное, единственный раз, кроме того, когда Гоуст показал им свое лицо, когда Саймон рассказывает о себе что-то настолько личное. Черт, у него столько вопросов: как звали того парня? Где и как он погиб? Какие у них были взаимоотношения? Как он умел взаимодействовать с Гоустом, что он для этого делал? Любит ли его Саймон все еще?..       Тут сержант помотал головой, отгоняя эти мысли. Конечно же, Саймон все еще любит его. Ведь он не из тех людей, кто просто так отпускает прошлое. Оно грызет его так же, как он бережно хранит хоть что-то из приятных воспоминаний о нем. Мактавиш открыл рот, чтобы попробовать перевести тему, как его вновь перебили.       — Ты не похож на него, на Гэри. Совершенно иной. У тебя другой подход, другие методы. К которым я не привык… Но я рад, что ты… что ты рядом. Спасибо.       Саймон закончил свою, наверное, самую долгую и напряженную речь, взял еще одну банку и осушил ее за пару огромных глотков, потому что так надо. Джонни сидел молча и смотрел в стену. Ему хотелось обнять Райли и сказать, что он все равно позаботится. Что Соуп не желает занимать его место, что ему будет достаточно просто быть рядом. Но тогда он нагло соврет самому себе. Ему будет недостаточно.       — Я…       — Ты и я, — проговорил Райли и сел так, чтобы видеть глаза Джонни. — Я не совершу тех ошибок, не допущу того, что однажды сломало меня. Если я потеряю еще и тебя, то проще вернуться в Мексику и самолично закопаться обратно под землю.       Признание Саймона не имеет ничего общего со словами о вечной любви и неземном желании, нет. Для Джонни они значат намного больше. Доверие, что выказывает ему Гоуст, не раз спасенная жизнь. Да даже прощение за вчерашний глупый поступок и идиотское поведение.       — Лейтенант, сэр, разрешите обратиться, — МакТавиш повернулся корпусом к нему, готовый броситься на Саймона в любую секунду.       — Разрешаю.       Райли подготовлен. Он ждёт этого сейчас больше всего. Джонни за пару секунд преодолел расстояние в диван между ними и прильнул к своему лейтенанту, пряча лицо в изгибе его шеи. Мактавиш прижался к нему еще сильнее, когда почувствовал, как крепкие руки обнимают его спину, а к макушке прижимается щека. Джону определенно хотелось, чтобы этот миг растянулся на целую вечность. Хотелось утонуть в тепле, что исходит от Саймона…       Черт, сержанту даже показалось, что он вот-вот всплакнет.       — Спасибо, что терпишь такого идиота, как я, — приглушенно пробормотал шотландец и шумно выдохнул. Не самая лучшая фраза, которую он мог выдать, но, по крайней мере, она была искренней. И отображала всю ту “дурацкую сущность”, за которую он сейчас извинялся перед напарником. И пусть это звучит сопливо, по-детски, но это было правдой.       Саймон не ответил ему, вместо этого обняв его крепче.       — Пусти, дышать тяжело, — с тихой усмешкой попросил его Джон, и Райли немедленно ослабил хватку, но руки с его спины не убрал. Видимо, ему происходящее было тоже по душе.       Джон слегка запрокинул голову, смотря Саймону прямо в глаза. Да, определенно — сейчас в них было какое-то тепло, которое начало вытеснять, казалось, вечный лед. Это был определенно не взгляд убийцы, который МакТавиш, да и все их сослуживцы, привыкли видеть. Сейчас в нем была наконец человеческая нежность, столь непривычная для вояк. Особенно для матерых вояк.       — Джонни…       МакТавиш тихо промычал в ответ. Саймон не ответил, и тут в голову Джона пришла, как ему показалось, блестящая идея. Он подался вперед, так, что между их лицами осталась буквально пара сантиметров, и он смог ощутить теплое дыхание напарника. Что удивительно, Райли не отпрянул, но и еще больше сократить расстояние между ними не решился. И тогда Джон решил взять все в свои руки, хотя бы сейчас.       МакТавиш осторожно коснулся губ лейтенанта своими. Губы Райли были такими теплыми и слегка грубоватыми, но даже так в тот момент они казались самыми приятными из всех на свете. Саймон поначалу опешил, однако не отстранился. Напротив, он снова усилил хватку и тихо промычал в поцелуй. Теперь уже настал черед Джона удивляться. Он думал, что его оттолкнут, врежут со всей дури по челюсти… но этого не произошло.       Саймон отстранился от него на небольшое расстояние, руками все еще придерживая сержанта. Он видел, как в глазах Джонни отобразились непонимание и паника, однако он лишь усмехнулся.       — Со мной тяжело, Джонни. Я не желаю тебе пройти через это…       — Я не уверен, что до конца понимаю все то, что происходит, правильно, однако я справлюсь. Нам двоим будет трудно, но ведь пока мы рядом, мы сильные? — улыбнулся МакТавиш, стараясь не обращать внимания на то, как звучат предостережения Гоуста. А звучат они в его голове как факт того, что то, что между ними может произойти, — единоразовая акция невиданной щедрости от очень уставшего от одиночества Райли.       Вместо ответа лейтенант вновь прильнул к горячим губам шотландца, слегка посасывая нижнюю и покусывая. Поцелуй из разряда легкого и неуверенного быстро перешел к страстному, желанному. Джонни пересел еще ближе, прижимаясь к широкой груди Саймона, шумно выдыхая через нос, ощущая, что руки его лейтенанта скользят ниже на талию.       — Ну, раз ты уверен… — усмехнулся Райли и осторожно огладил пальцами рельеф мышц сержанта. — Будь по-твоему.       Соуп тихо ахнул, когда руки скользнули еще ниже, к ягодицам. На какой-то момент он замер, млея и тая от прикосновений напарника. Было непривычно ощущать осторожные прикосновения грубых рук лейтенанта. Непривычно, но крайне приятно. С губ МакТавиша сорвался тихий стон, когда пальцы Райли сжали его зад и тут же отпустили.       — Учти: дороги назад не будет, — послышался голос Саймона сбоку.       Джон осторожно кивнул.       — Я знаю, черт… я не собираюсь останавливать тебя или останавливаться сам.       В подтверждение своим словам Джон прильнул губами к шее лейтенанта, целуя ее, а руками он тем временем расстегнул ремень брюк Саймона. Соуп волновался, это факт. У него достаточно давно не было секса в принимающей позиции. Да, он боялся сейчас облажаться сильнее, чем в момент сдачи нормативов при приеме в SAS. Райли заметил это и слегка отстранился от трясущегося от волнения и возбуждения сержанта.       — Не думаю, что ты заранее планировал секс сегодня, — он слегка улыбнулся, видя, как потерянно бегает взгляд по его лицу.       — Да, — нервно усмехнулся Джонни, проводя пятернёй по растрепанному ирокезу. — Я совершенно не готов, но… Черт, дай мне десять минут! Я быстро в душ и…       Саймон перебил его тем, что совершенно резко, неожиданно для Соупа перебросил его через свое бедро, уложив лопатками на мягкую поверхность дивана.       — У меня есть план получше.       — И что же это?..       Саймон не ответил ему. Он быстро стянул штаны Джона и приспустил его нижнее белье — большего для него сейчас и не требовалось, — после чего заставил сержанта лечь прямо. Шотландец совершенно не понимал, чего тот хочет, но совершенно не сопротивлялся.       — Так… нужно найти смазку, — пробормотал Саймон, осматриваясь. Не увидев в комнате ничего, что могло бы сойти за лубрикант, он встал и ушел ненадолго на кухню. Благо, на кухне находилась аптечка, где с большой вероятностью должны были найтись хоть какие-нибудь крема, которые можно использовать вместо смазки. Удача явно была сегодня их на стороне — Саймон смог разжиться кремом для заживления ран, и поспешил вернуться в комнату со своей добычей в руках.       — Смазку я нашел, — прокомментировал он, возвращаясь на свое место и садясь на колени к Джону.       Соуп приподнялся на локтях, оглядывая себя: стояк на напарника, спущенные штаны, не самая адекватная поза. До него только сейчас начал доходить весь размах происшествия, и это заставило его покраснеть, смутиться.       — Сай, я ведь не подготовился. — Тот попытался натянуть штаны. Соуп резко словил неуверенность в себе, какую он никогда ранее не испытывал со всеми своими партнерами.       — Успокойся, все нормально. — Райли подошел к дивану и опустился на него, нависая над сержантом, вновь впиваясь в его губы требовательным поцелуем. Нельзя дать МакТавишу передумать. Нельзя все разом потерять, даже не получив хотя бы раз желаемого.       Лейтенант огладил напряженный пресс напарника, стараясь его отвлечь от напряженных мыслей.       — Ты снимешь ее?. .— неуверенно спросил Джонни, неохотно разрывая поцелуй. Его голос тих и подавлен, а сам он вновь избегал зрительного контакта. Саймон предположил, что тот слишком погружен в мысли о том, что случится после всего.       — Если пообещаешь так громко не думать, а расслабиться, то я рассмотрю твое предложение. — Райли чуть боднул его лбом в щеку, а после взял его теплую ладонь, притягивая к своему лицу. — Сними ее, Джонни.       И Джон снял с него балаклаву. Саймон имел грубоватые черты лица, но это определенно добавляло ему шарма. Он выглядел так… так мужественно. Как подобает истинному лейтенанту, как подобает человеку, который прошел через ад на земле. Его лицо было в шрамах, но они не уродовали, отнюдь.       — Саймон, ты… красивый, — выдал Джонни и тут же пожалел, что ляпнул что-то подобное. Ему самому захотелось ударить себя.       Гоуста удивило это. Ему доводилось по молодости слышать подобную фразу — чего греха таить, многим он нравился, будучи молодым. Но сейчас… в какой-то степени это прозвучало странновато, но одновременно с этим приятно. И Саймон знал, что Джон не врет. Однако, как отреагировать на подобное заявление, он также не знал.       Вместо ответа Саймон коротко, но достаточно нежно поцеловал напарника, после чего перевернул его на бок. Сержант все еще тщетно пытался понять, что его ждет, пока Саймон не пристроил свой член прямо между его бедрами, почти четко посередине между коленями и задницей.       — Саймон, ты… — удивленно выдохнул мужчина, но не отодвинулся.       — А что, есть еще варианты? — хмыкнул Райли. — Можно, конечно, заставить тебя поработать ртом, но пока не хочется.       Соуп сначала побледнел, потом резко покраснел и закатил глаза.       — Я думал, что такой момент могу испортить только я, эл-ти.       Вместо ответа он почувствовал легкий укус на своем плече, а через мгновение — горячий влажный язык, который прошелся по месту метки. Это вызвало в нем волну приятного жара, что скрутился в тугой узел нового возбуждения внизу его живота. Джонни не смог сдержать приглушенного полувздоха-полустона.       Саймон бегло оценил свою работу: смущенный и возбужденный сержант, которого он разложил на диване, готовясь попросту имитировать секс. Явно не то, о чем, наверное, мечтал Джонни, но это все, что он может дать ему сейчас.       МакТавиш видел, как мыслительный процесс отображается в глазах его лейтенанта. Они оба все еще колебались, пытаясь рассчитать риски. Ведь в любом случае все это, независимо от того, случится или нет, повлияет на их взаимоотношения. И они оба опасались, что все, что было выстроено, вся эта шаткая конструкция из доверия, рухнет после всего одной ночи. Но черта за ногу, да в ад, если Джонни позволит их сомнению все сломать.       — Иди сюда, большой парень. — Он резко потянул Саймона за шею, вновь припадая в кратком, но весьма требовательном поцелуе. — Собираешься обломать меня?       — Никак нет, сэр, — выдохнул ему в улыбку Саймон, разрывая маленький пакетик с кремом и выливая содержимое на свой член и мощные бедра Джонни.       — Сэр… — словно смакуя, повторил за ним сержант и расплылся в довольной улыбке.       В следующее мгновение он ощутил, как горячий член упирается между бедрами и очень медленно проскальзывает между ними. Что уж говорить, подобная сексуальная практика была и впрямь в новинку для него. Чем-то это напоминало практику, когда женщина буквально дрочит мужчине грудью, другое же — когда тебе пытаются таким образом присунуть, и ввиду отсутствия груди делают это… вот так, как сейчас происходит.       Саймон тем временем начал постепенно набирать темп движений — было видно, что, в целом, подобные ласки приносят ему удовольствие. Но об удовольствии партнера он тоже помнил, даже когда крышу срывало от возбуждения, как сейчас, поэтому он выдавил еще немного крема на руку и обхватил ладонью член МакТавиша. Поначалу Джон не осмелился двигаться, но после, поняв, что тоже желает принять максимально активное участие в происходящем, стал двигать бедрами навстречу теплой, шершавой руке лейтенанта.       Комната наполнилась звуками шуршания ткани дивана, голосами из телевизора и весьма пошлыми ударами кожи о кожу. Джонни чуть повернулся на бок, одной рукой притягивая Гоуста за спину, чтобы впиться в его губы новым жадным поцелуем. Сейчас он не гнушался пускать в рот язык, буквально вылизывая его изнутри. От ответной реакции в виде довольного стона самого Соупа потряхивало. Однако вскоре Джонни и сам заскулил, когда почувствовал как правильно и приятно Райли ласкает чувствительную головку его члена.       — Боже, Саймон. — Он закусил губу, чуть активнее подаваясь бедрами на встречу грубым, мозолистым пальцам.       — Да, Джонни, не сдерживайся… — утробно прорычал Саймон, резко толкаясь и представляя, как бы он взял Джонни в следующий раз. Как бы с удовольствием оттрахал его, грубо, показывая, кто тут главный, заставляя умолять и звать его… От этих мыслей он завелся еще сильнее.       — Эл-ти-и-и… — словно вторя его фантазиям, простонал Джон. — Я… скоро…       — Давай, Джонни, — довольно рыкнул лейтенант, нежно, в контраст своим движениям, лаская чувствительную головку члена напарника.       Джон буквально растворился во всем этом происходящем безумии и не знал, сколько прошло времени, прежде чем он кончил с позорным развратным стоном, который пришелся явно по душе лейтенанту, и к тому же, сержант заляпал ладонь напарника и часть своей кофты. Но это и не было так важно. Главное, что им обоим было явно хорошо. Саймон же в это время все так же двигался, продолжая рычать. Он кончил спустя буквально полминуты после партнера — возможно, сказалось общее напряжение, пережитый стресс, да и… много различных факторов. Немного придя в себя и осмотрев безобразие перед собой, Райли потянулся за салфетками, чтобы вытереть семя с бедер сержанта и со своей руки.       — Быстро ты, — беззлобно улыбнулся ему Джон.       — Знаю… ты еще быстрее.       Джонни перевернулся на спину, даже не удосуживаясь подтянуть нижнее белье и штаны. Впрочем, его лейтенант так же плюхается на соседнее место, не заправив хер в трусы. Оба пытались отойти от мощного оргазма и факта произошедшего.       — Мы испачкали диван, — констатировал факт Соуп, желая разбавить тишину, которая начала давить ему на мозг.       — Теперь это проблема Ласвелл, не наша, — усмехнулся в ответ Саймон, ощущая на своем лице пристальный, запоминающий взгляд Соупа. — Я чувствую, что ты смотришь.       — А я чувствовал, что ты вытрахал меня в ляжки. Дальше что?       Саймон улыбнулся и наконец начал приводить себя в порядок. А Соуп вновь запаниковал. Сейчас Райли натянет на себя балаклаву, а вместе с ней — опять маску отстраненности и немой злости на все и вся. Однако не только он тут переживает о случившимся.       — Нужно в душ и по койкам. Завтра утром придет информация о нашем сборе. Нужно отоспаться. — Саймон повернулся к нему лицом и столкнулся с подобием грусти и понимания в глазах. — Спи спокойно, я разбужу тебя.       Он провел теплой ладонью по голому бедру напарника, буквально языком тело показывая: «Все нормально, но я должен пережить это сейчас один».       Джонни понимает. Он невесомо коснулся запястья Саймона, чуть улыбнулся и встал, уходя быстрым и бодрым шагом в сторону душевой комнаты, оставляя мужчину одного раздумывать над произошедшим.

***

      Соуп не спал ночью. Точнее, спал, но урывками. Его буквально изнутри распирало ликование от того, что наконец большая часть точек над “и” расставлены. Ключевое слово — большая часть. Осталась, в общем-то, только одна: как все будет происходить дальше? Какие отношения будут между ними? Раздумывая над этим вопросом, сержант провел всю ночь, и с утра выглядел, мягко говоря, неважно, что не ускользнуло от внимания лейтенанта.       — Всю ночь не спал? — с ноткой удивления в голосе поинтересовался Саймон, наливая ему чай.       Джон тихо угукнул в ответ.       — Ты… из-за того…       — Да, эл-ти. Именно из-за того, что произошло. Я же… я… — по Джону было видно, что он с трудом подбирает слова. И не только из-за того, что плохо спал. Он боялся выразить свои эмоции и тем самым окончательно разрушить все мосты между ними.       — Мы в ответе… — начал говорить Саймон, но его прервала мелодия звонка телефона.       На экране телефона светилось имя “Ласвелл”. Черт, и проигнорировать не получится. Саймон снял трубку, выслушал тонну нотаций и указание явиться по адресу в двух кварталах от того, где они находились сейчас. Отделавшись коротким “принято”, Саймон сбросил звонок и перевел усталый взгляд на Джона. Тот уже все понял и, быстро доев свой незамысловатый завтрак, ушел собирать вещи.       Собравшись, солдаты поспешно покинули квартиру и сели в лифт, где МакТавиш позволил себе такую дерзость, как боднуть лбом лейтенанта в плечо. Тот мягко потрепал напарника по ирокезу.       — Так что ты там хотел сказать, за столом?.. — лениво протянул Соуп, подняв взгляд.       На губах Райли заиграла вполне себе добродушная улыбка, и он произнес:       — Мы в ответе за тех, кого приручили, Джонни.       Соуп сначала непонимающе смотрел на лейтенанта… пока до него не дошло.       Теперь точно все точки расставлены.