Ружейный блюз

      Тема главы: Megadeth — Foreclosure Of A Dream       Если много времени проводить на море, то возможность ступить на сушу окрыляет, и сердце замирает. Келегорм стоял на палубе, наблюдая за постепенно приближающейся землей. Он улыбался, предвкушая, какое впечатление произведёт на публику, появившись в местной харчевне. Хотя реакция была типичная, проверенная. Мужчины будут стараться находиться на почтительном расстоянии. Юноши трястись от благоговейного страха. Матерям придётся держать своих дочерей на дистанции, чтобы те не попали под чары соблазнения среброволосого дьявола. А местные шлюхи, вне всяких сомнений, будут обильно истекать. Тьелко даже предвкушал гладиаторские бои между ними за возможность без остатка остатка отдаться Келегорму Прекрасному. Смертные в своих эмоциях были очень забавны. Они словно снимали маски с подверженных старости лиц, являя миру истинную сущность.       — Ну что, друг мой Турецкий, Гроза Морей, готов войти в гостеприимные двери рая на земле? — Джек Воробей, как всегда, появился неожиданно. Но Келегорму даже не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть пирата. Он прекрасно знал, что тот стоял за его спиной с неизменной бутылкой рома в руках.       — Не в первый раз спрашиваешь. Я готов не только войти, но и разбить парочку девичьих сердец, чтобы ты их потом утешил, — ухмыльнулся Охотник, подмигнув другу. Джек не злился на брошенную фразу, только привычно проворчал, что Келегорм слишком жесток и подобное обращение с представительницами прекрасного пола ранит его душу.       Черная жемчужина наконец пристала к берегу. По сходням команда спустилась на сушу, предвосхищая славно проведённое время. Следом на волю отпустили пленников с ранее захваченного корабля. Недоволен положением дел оставался только Барбосса, ум которого постепенно захватывало желание наживы. Тьелко прекрасно это чувствовал и понимал. Когда-то он и сам проходил через подобное. Однако, прожив уже не первое тысячелетие, не стремился обрести больше денег. Келегорм всегда мог заработать сполна. Эльф отдался пиратству по совсем другой причине. Это просто было весело. Тьелко привык ходить по острию ножа. Впрыск адреналина заставлял почувствовать себя живым. Таких ощущений не могла бы ему подарить даже самая искусная шлюха. Можно было испытать самый мощный оргазм в жизни и не получить желаемое. Именно так ощущал себя Тьелко, когда вёл команду на абордаж, держа саблю в одной руке и пистолет в другой. Гектор же, будучи намного моложе нолдо, таких эмоций ещё не поймал. Впрочем, спускать этого Келегорм Барбоссе не собирался. Каждый должен осознавать ответственность за принятые решения, в том числе и Барбосса.       Следуя по улице за Джеком, эльф с интересом осматривался. Зрение прекрасно позволяло видеть в слабом свете, несмотря на поздний вечер. Впрочем, они остановились в типичном городе, живущем рабской и разбойничьей жизнью. Здесь никто не давал гарантий безопасности и не планировал этого делать. Ты выживешь, если позаботишься о себе сам. Здесь без труда продавалось всё, чего желала душа. Имеешь деньги — будет исполнена любая прихоть. Здесь можно было не бояться быть пойманным властями. На Тортуге правили авторитет и деньги. У Келегорма и того, и другого было в избытке. Потому по улице он шагал расслабленно, словно был здесь хозяином, а по сторонам оглядывался по привычке. Инстинкты работали бесперебойно, потому Тьелко не опасался нападений. Отточенное за долгую жизнь боевое мастерство не оставляло противникам даже шанса уйти целыми или выжить.       В воздухе витала смесь из самых разных запахов: отходов, пота, морской свежести, что приносил ветер, и рыбы. Довольно паршивое сочетание. Звуков, в отличие от запахов, доносилось не так много. Слышались в основном редкие разговоры да чьи-то пьяные разборки.       Однако чем ближе компания подходила к оживленному пиратскому кварталу островного городка, тем больше становилось шума. Кто-то смеялся или дрался, чередуя удары с крепким отборным матом. Кто-то не сдерживал стонов. Ко всему этому прибавлялся запах еды, шлейфом стелющийся из кабака с громким названием «Золотая арфа».       Прежде чем войти в заведение, Келегорм остановился и его рука потянулась к компáсу на поясе. Пальцы ласково погладили крышку. Эльф нередко вспоминал темноволосую смуглокожую бестию, подарившую ему этот странный предмет. Тьелко поймал себя на мысли, что беспокоится о ней.       — Эй, Турецкий, чего завис? — голос Джека снова прозвучал рядом. Тьелко снял с пояса компáс и, открыв крышку, взглянул на стрелку. Она не могла определиться, где ей остановиться. Воробей, заметив и это, рассмеялся:       — Подумать только. Наша Гроза Морей в смятении и не знает, чего хочет.       Тьелко укоризненно взглянул на него и пренебрежительно фыркнул, заставив Воробья ещё сильнее развеселиться:       — Не надо тут фырчать. Я знаю, что ты о зазнобе своей думаешь. Только не думаю, что вам с ней суждено быть вместе, так что не грузись. Выпей, потрахайся. Сбрось напряжение. Ты в раю, и тебе здесь можно всё. Келегорм не ответил. Молча, под внимательным взглядом Джека, он зашел в кабак и почти сразу растворился в окружившей его атмосфере запахов и звуков. Сначала Тьелко даже показалось, что он попал в другой мир. Внутри стояла духота, пахло гораздо сильнее и острее, а звуки были громче. Гомон грубых голосов перекрывал пение на импровизированной сцене. Хотя то, что слышал эльф, пеньем назвать было нельзя. Петь на Тортуге никто не умел, но для местных обитателей это царствие пропитых и прокуренных голосов, не умеющих попадать в ритм, было верхом искусства. Однако Келегорму было плевать. Здесь не царило строгих правил, их заменяла вседозволенность.       Окинув взглядом помещение, Тьелко двинулся к свободному столу. Он практически дефилировал среди развлекающихся на всю катушку пиратов, расположив левую руку на эфесе сабли, а правую на рукоять пистолета. Эльф держал голову гордо приподнятой и свысока поглядывал на собравшихся, словно они были грязью под его ногами. Один из изрядно пьяных пиратов, сухопарый мужчина с моржовыми усами под носом, судя по одежде, бывший капитаном, явно не оценил такого открыто демонстрируемого пренебрежения к своей персоне и, вскочив со своего места, перегородил Келегорму путь.       — Чего надо? — небрежно бросил эльф прямо в лицо пирату. На пропитой роже заиграли желваки, а усы под носом заходили ходуном.       — Ты вообще знаешь, кто я? — прорычал пират, на что Келегорм с ещё большим пренебрежением ответил:       — Нет. Не знаю. И, если честно, мне насрать. Если не уйдёшь с дороги, я так глубоко забью все твои оставшиеся во рту зубы, что чистить их придётся уже через задницу.       — Ах ты!.. — оппонент Тьелко буквально взорвался, словно сидел на бочке с порохом. Он схватился было за пистолет, но эльф оказался намного проворнее. Он взял пирата за голову и, оказавшись у него за спиной, резко опрокинул его на рядом стоящий стол. Тот замертво рухнул на пол, даже не успев вскрикнуть. Все собравшиеся встали, чтобы увидеть, чем молодой среброволосый корсар лишил жизни бывалого морского волка. Увиденное заставило двоих сплюнуть уже съеденное, а ещё несколько посетителей закрыли лицо руками от шока. Из изувеченного лица мертвеца торчал гранёный стакан. Он наполовину вошёл в голову, даже не расколовшись.       — Кому-нибудь ещё есть, что сказать? — резко спросил Тьелко, взглядом окидывая уставившуюся на него публику. В харчевне повисла гробовая тишина. Не было слышно даже дыхания.       — Я так и думал, — презрительно фыркнул нолдо и сел за столик в дальнем углу помещения.       Тишина рассеялась не сразу. Как Тьелко и ожидал, он произвёл крайне мощное впечатление. И для этого ему не надо было надевать маску и становиться кем-то другим. Келегорм всегда был собой.

***

      Диана Лемэй была девушкой весьма симпатичной, с длинными ровными волосами, отдававшими ржавчиной, и красивыми серо-зелёными глазами, но без гроша за душой. Ни родителей, ни друзей, никого. В надежде на хоть какое-то обустройство в жизни она прислуживала в «Золотой арфе», в нерабочее время давая завсегдатаям заведения возможность «выпустить пар». Пираты на синюю голову денег не считали, чем Диана вполне успешно пользовалась. На Тортуге мораль была не в чести, а проституция стала едва ли ни одним из столпов успешного выживания.       В один из дней Лемэй заметила Турецкого. Он регулярно наведывался на Тортугу в компании капитана Джека Воробья. Иногда с ними появлялся Гектор Барбосса. Даже несведущему человеку с первого взгляда было понятно, что с Турецким он не ладил, потому что оба смотрели друг на друга волками.       Сегодня Турецкий пришёл один и вновь появился эффектно. Его невозможно было не заметить. Он выделялся красотой, которую в этих местах встретить было практически нереально. Редко попадались те, кто мог похвастаться столь привлекательной внешностью. Высокий, статный, с пронзительным взглядом и не сходящей с лица презрительной ухмылкой. Обе руки Турецкий держал на своём оружии, и весь его вид говорил о том, что он готов пустить его в ход, если потребуется. Но, как ни странно, не пришлось. Справился голыми руками. Большой Джо Амбер, в пьяном бреду позабыв о том, что Турецкий скор на расправу, имел неосторожность наехать на него, за что отправился в мир иной с торчащим из раскуроченного лица стаканом.       Немного придя в себя, Лемэй всё же приняла у него заказ и отнести решила тоже сама. Диана очень нервничала, хоть и старалась не подавать виду.       — У тебя так дрожат руки, будто ты пыталась что-то украсть, — беззлобно усмехнулся пират, когда девушка дрожащими руками водрузила на стол поднос с едой.       — Я не воровка, — вспыхнула Лемэй, услышав обвинение.       — Ты и не похожа на ту, которой нравится то, чем она занимается, — тут же нашёлся светловолосый пират, окидывая её оценивающим взглядом. — Или могу предположить другое, — он ухмыльнулся, резко притянув девушку к себе и усаживая на колени. В голове Дианы всё перемешалось. Она не замечала со стороны Турецкого интереса к женщинам, но сегодня день, похоже, был особенным.       — Был неудачный посетитель? — с игривой интонацией спросил он, мягко прикасаясь к груди, прикрытой платьем, и несильно сжимая её.       — Мы посетителей не обсуждаем — тихо выдохнула Диана, стараясь не запинаться от приносимых нехитрой лаской ощущений. Буквально пару часов назад к Лемэй приставал один из посетителей, и её собеседник это понял.       — Жаль, — Турецкий усмехнулся, выводя замысловатые узоры на коже, отчего Лемэй становилось трудно дышать. — Если бы ты сказала, кто это, я бы передал ему привет от твоего имени. Келегорм достал из-за пояса пистолет и приобнял Диану, словно защищая её. Холод оружия обжёг слегка оголённое плечо, заставив тело Лемэй покрыться мурашками.       — У меня с уродами, вроде того типа, разговор короткий, — пират указал взглядом на труп Большого Джо, который так никто и не соизволил убрать. — Я бы предпочёл его пристрелить, но доставать пистолет не было времени. Обычно я убираю препятствия с пути более деликатно. Может, восполним это досадное упущение? Турецкий прижался лицом к щеке девушки. Она еле сдержалась, чтобы со стоном не выдохнуть       — Пока здесь так много людей, я уйти не смогу, — сказала Диана, силясь не поддаться на уговоры чертовски обаятельного корсара.       — Тогда сделаем это ночью, — прошептал ей на ухо Турецкий. — Только никуда не уходи. Пират спустил девушку с колен, улыбнулся и, не отрывая взгляда от прелестной фигурки, скрывшейся сразу в толпе, убрал своё оружие обратно за пояс и принялся за ужин.       Лемэй с трудом удалось прийти в себя. В голове будто туман поселился. Крупицы самообладания, которые она старалась сохранить несколько минут назад, стремительно исчезли. Кровь в венах вскипала. От мелодичного и бархатного голоса Турецкого она сходила с ума. Невозможно было увернуться от взгляда, который будто проникал под кожу, заставляя дыхание предательски сбиваться, а сердце колотиться, как бешеное. Невозможно отказаться от умелых прикосновений, которые кружили голову. Ей действительно было приятно. В душе поселилось давно забытое чувство предвкушения. Трепета. Лемэй давно уже свыклась со своим положением. Привыкла, что шлюха — это всего лишь вещь, с которой заказчик может играть, как захочет, но Турецкий вызывал противоречивые чувства. Он вроде и был посетителем, которому от Дианы требовались услуги наслаждения, но в то же время рядом с ним не было чувства омерзения, какое обычно бывает, когда к телу прикасаются давно немытые лапы пиратов. Ещё хуже было бесцеремонное принуждение к близости. Мало кто из пиратов мог делать это нежно, плавно, забтился о взаимном удовольствии. Когда такое происходит, приходится надевать маски удовольствия, въевшиеся под кожу, и делать движения, вошедшие в привычку. А сейчас, точнее предстоящей ночью, почему-то хочется быть собой…       Тот факт, что на эту ночь она уже занята, позволил выдохнуть. Хотелось привести мысли в норму, хотя это практически было невозможно в шуме и духоте. Лемэй старалась отвлекать себя тем, что стоя в свободном от чужого присутствия клочке пространства, откидывала взглядом помещение. Оно давно служило домом. Вынужденным, ненавистным. Ей привычно было наблюдать совокупляющиеся парочки, игры в кости, драки и храп пьяных в слюни мужиков, спящих на лавках или под ними, а то и вовсе где придётся. Лемэй очень хотелось отсюда сбежать и начать жизнь сначала. Только вот возможности такой не представлялось. Побег был для неё отчуждённой мечтой.       Лемэй вздохнула, прикрыла глаз и сделала несколько шагов по направлению к двери, намереваясь подышать свежим воздухом. Слишком душно было в помещении и слишком воняло. Без лишних препятствий вышла на улицу, спустилась с невысокого крыльца, подставляя лицо морскому ветру и ожиданию сегодняшней ночи. Она не знала, что хотел подготовить ей Турецкий и, задумавшись об этом, даже не придала значения тому, что не знает, как его по-настоящему зовут.       — Хорошая погода, не правда ли? — грубый мужской голос вырвал из раздумий, в которые погрузилась девушка.       — Обычная. Не штормит и на том спасибо, — учтиво ответила Лемэй, понимая, что грубить плохой вариант. Того, кто стоял перед ней, она узнала даже в свете ночных огней Тортуги. Сложно ошибиться, когда имя постоянно на слуху, да и внешность выделяется среди других. Солидная. Угрожающая. Это оказался Гектор Барбосса.       — Хм, — неожиданный собеседник принялся чесать подбородок, разглядывая её из-под кустистых бровей.       — Сэр? — Лемэй насторожилась такому пристальному вниманию, лихорадочно ища способ отказать возможному клиенту.       — Меня не интересует твоё тело, куколка, — Барбосса говорил самым дружелюбным тоном, на который был способен. — У меня к тебе дельце несколько иного толка.       — Что вы хотите? — девушка старалась подавить дрожь в голосе.       — Ты должна кое-кого проучить, — твёрдо заявил Барбосса. Диана от шока на секунду лишилась дара речи.       — В-вы предлагаете мне убить? — заикаясь, спросила она.       — Это не за «спасибо», — поспешил заверить её Гектор.       — И что вы готовы мне предложить? — Лемэй взглянула Барбоссе прямо в глаза.       — Свободу, — без прикрас ответил тот. — Я обеспечу тебе возможность покинуть это место навсегда. Мозг Дианы не успел среагировать раньше языка, и с её губ сорвалось:       — Кто? Где? Когда?

***

      Сначала думать, а потом делать. Диана всегда была импульсивной. Не изменила привычке и сейчас, держа мыслях бутылку из тёмного стекла, стоявшую в тумбе комнаты на втором этаже. Она обдумывала задачу — проучить. Иными словами — убить. И её целью являлся Турецкий. Интересно, чем он так не угодил Барбоссе?       После разговора Лемэй подготовила комнату сверху и, вернувшись к стойке, принялась взглядом искать жертву и любовника по совместительству. Он о чём-то разговаривал с капитаном Воробьём, а потом направился к ней.       Сердце пропустило удар. Кровь в венах снова вспыхнула, когда она посмотрела на Него. На обезоруживающую нагловатую ухмылку, на походку опаснейшего хищника, с которой он передвигался. Лемэй вспомнила прикосновения мужчины и руку пришлось сжать в кулачок, чтобы подавить желание подбежать, прикоснуться к его коже кончиками пальцев. Бёдра пришлось свести вместе, чтобы унять резко вспыхнувшее желание. Чёрт, как можно заставить хотеть одним лишь взглядом? И это искренние эмоции. Не маска…       Диана усилием воли взяла себя в руки, попыталась избавиться от эмоций. Так с невероятной лёгкостью можно запороть всё дело. Если не контролировать свои чувства, можно выдать себя с потрохами. Девушка принялась смотреть, как обычно это делала сутки напролёт, если работала — невозмутимо, с призывающей улыбкой.       Турецкий подошел к Диане, и она мгновенно отключилась от обстановки, переключившись на него. Ей предстоит обычная работа, не более…       — Пройдёмся? — предложил он Лемэй и галантно подставил ей руку. Вместе они вышли из трактира, и Диана готова была биться об заклад, что слышала едкий комментарий от Джека Воробья, сказавшего: «Не может без фокусов». Турецкий приобняв Диану за талию, легко прижал её к себе.       — Расскажи о себе, — попросил он. — Как тебя зовут?       — Диана Лемэй, — представилась девушка, решив не скрывать деталей. Она поведала о том, как потеряла родителей в шторме, о непростой жизни на Тортуге, где с юных лет пришлось быть обслугой, вынужденной исполнять прихоти прожигающих жизнь пиратов. Турецкий внимательно её слушал, хоть и не показывал эмоций. В душе он сочувствовал Диане, ибо жизнь с ней обошлась довольно паршиво.       Пока пара шла по одной из улиц, из-за одного из зданий послышался вскрик.       — Вы слышали? — спросила у Турецкого Диана, изрядно занервничав. Пират молча кивнул и достал из-за пояса пистолет.       — Держись за мной, — сказал он Лемэй, и та не стала с ним спорить. Турецкий твёрдой поступью направился к тыльной стороне здания, а Диане ничего не оставалось, как следовать за ним. Перед парой предстала совершенно феерическая картина. Очередной пьяный пират пристал к девушке, собираясь делать своё грязное дело. Судя по внешности, она блудницей не была. В пирате Лемэй узнала Джона Уорда. О нём ходила дурная слава Он слыл насильником и неоднократно приставал к ней самой. Диана всем сердцем желала с ним разделаться, но такой возможности не представлялось.       — Так-так-так, — протянул Турецкий, привлекая внимание Уорда к себе. — Что здесь делаем?       — А ты не видишь? — грубо бросил Джон и вернулся к своему занятию — девушке, которую грубо держал за волосы. — Да ты не рыпайся! Однако больше он ничего сделать не успел. Турецкий метнулся к нему со скоростью урагана и, схватив за грудки, приподнял над землёй и прижал к стене.       — Слушай меня, мразь, — прошипел он. — Чтобы ты знал. Я презираю насильников. Для меня насильник — это нечто среднее между тараканом и засохшим плевком. А эта девушка — даже не шлюха. Он кивком указал на лежавшую заплаканную жертву неудачного изнасилования.       — Как тебя зовут? — спросил её Турецкий.       — Сара, — заикаясь и дрожа, ответила девушка.       — Вот что, Сара, — сказал ей пират. — Лучше уходи отсюда, если не хочешь стать свидетельницей расправы.       — Спасибо вам, — выдохнула Сара и, поднявшись на ноги, быстро, насколько это было возможно в её состоянии, поспешила прочь. Диана проводила её взглядом и вновь завороженно посмотрела на Турецкого. Тот вытащил у Уорда из-за пояса пистолет и протянул его Лемэй, одной рукой продолжая держать Джона у стены. Тот был настолько пьян, что не мог нормально говорить и тем более сопротивляться железной хватке противника.       — Подержи, — сказал он Диане, и та взяла протянутое Турецким оружие. Ощущение было весьма необычное. Пистолет был увесистым, но в руке девушки вполне свободно лежал, и Диане удобно было его держать, словно она делала это регулярно.       — Подай верёвку, — попросил её Турецкий, и Лемэй подчинилась. Она подняла с пола верёвку, которой Уорд явно хотел связать Сару перед тем, как взять её силой. Взяв верёвку, Турецкий принялся привязывать Джона к торчащему из стены крюку. Тот, что-то мыча, попытался вырваться, но тут же получил в бок от пирата. Наконец, Турецкий закончил и подошёл к Диане.       — Хорошо стоит, а? — с усмешкой заметил он. Лемэй вдруг почувствовала жгучее желание отомстить и сказала:       — А ведь это он сегодня ко мне приставал.       — Вот как? — Турецкий тут же изменился в лице. — Что же… Убей его.       — Что?! — воскликнул Уорд, поняв, что сейчас свершится его судьба.       — То есть? — Диана не совсем поняла Турецкого, но он вполне серьёзно повторил:       — Убей его.       — Но я ведь никогда до этого… — задумалась Лемэй, но не договорила. Она взглянула на Уорда, и омерзение наполнило её изнутри. Диана подняла пистолет и, нацелив его на Джона, взвела курок.       — Да вы что, гоните?! — воскликнул Уорд, отчаянно пытаясь вырваться, пока прямо на него смотрело дуло пистолета Лемэй.       — Не бойся, Диана, — подбодрял Турецкий, шепча ей на ухо. — Стреляй. Лемэй выстрелила. Тело Уорда обмякло, повиснув на верёвке, а рубаха в районе груди окрасилась красным. Диану внутри всю затрясло от осознания, что она только что убила человека. Конечно, Джон Уорд был бесстыжим ублюдком, но всё же с человеческим лицом. И среброволосый пират, словно библейский Змей-искуситель, подталкивал её перейти Рубикон. Зачем ему это было нужно? Какова мотивация? Задумавшись об этом, Диана внезапно осознала, что убийство Уорда — это правильно.       Медленно она опустила пистолет, от которого ещё шёл дымок.       — Умница, — похвалил её Турецкий, после чего подошёл к трупу и снял с его пояса саблю. — Ему это уже не нужно.       — Я ведь впервые сегодня… — Диана до сих пор была в ступоре. Она стояла, как вкопанная, мёртвой хваткой держа в руке оружие. Турецкий дал ей возможность отомстить человеку, который вёл себя неподобающе с ней. Возможно, в случае с Лемэй ответ был не соразмерным проступку, но Уорд позволял себе омерзительные вещи в адрес других девушек, а потому получил по заслугам. Диана поняла, что не хочет смерти этого человека.       — Что такое? — спросил Турецкий, заметив, что Лемэй о чём-то задумалась. Диана твёрдо решила, что расскажет всё.       — Один человек заказал сегодня ваше убийство, — выпалила она. — Он пообещал мне свободу в обмен на вашу смерть. Я должна была вас отравить во время нашего с вами досуга. Она ожидала, что Турецкий сейчас её просто придушит, однако он лишь рассмеялся.       — Барбосса, — сквозь смех проговорил Келегорм. — Вот ведь ушлёпок!       — Почему он хочет убить вас? — поинтересовалась Диана, здраво рассудив, что Турецкий знает об этом явно больше.       — Я ему не нравлюсь, — едко ответил он и, пристально посмотрев на Лемэй, задумался. — Что же мне с тобой делать?       — Вы убьёте меня? — Диана взглянула на Турецкого начавшими слезиться глазами. Но тот, не убирая улыбки с лица, покачал головой.       — Нет, Диана. Ты ведь даже попытки не сделала, — сказал Турецкий. — Однако это не значит, что я просто так всё оставлю.       — Что вы со мной сделаете? — Лемэй, не отрываясь, смотрела на пирата.       — Отныне ты будешь моей правой рукой, — огорошил он девушку. — Ты будешь моей помощницей, моим телохранителем, моей личной морской волчицей. Ты сделаешь всё, что я скажу. Турецкий подошёл вплотную к Диане и двумя пальцами взял её за подбородок.       — Я не буду держать тебя как рабыню, — мягко прошептал он, вглядываясь в её глаза. — Я не стану брать тебя, чтобы утолить жажду секса. Но если я скажу стрелять — ты стреляешь. Прикажу пытать — ты будешь пытать. Велю убить — ты убьёшь. Никаких колебаний и сомнений. Ты будешь верна мне и только мне. Это ясно?       — Да, — кивнула Диана, шумно сглатывая. Взгляд пригвождал к месту, не позволяя отвести глаза в сторону. Всё складывалось совершенно удивительным образом, и она не знала, что будет дальше.       — Прекрасно, — заключил Турецкий и мягко поцеловал её в губы. — А теперь давай тебя приоденем. Пора сделать из тебя пиратку.       — Я могу оставить оружие этого жмура себе? — спросила Лемэй, кивнув на труп Уорда.       — Оно твоё, — ответил Турецкий и протянул ей снятую с Джона саблю. — И ещё. Обращайся ко мне на «ты». Теперь тебе позволено.       — Хорошо, — кивнула Диана. — Могу ли я узнать, как тебя зовут на самом деле?       — Тьелкормо, — ответил пират. — Но ты можешь звать меня Тьелко.       — Приятно познакомиться, — девушка улыбнулась. — Тьелко. Вдвоём они покинули переулок.

***

      Первую половину ночи Келегорм подбирал для Дианы облачение. Ему не было жалко денег. Он хотел сделать из Лемэй отъявленную разбойницу и свою помощницу. Выглядеть ей надлежало соответствующе. Тьелко читал эмоции девушки. Она радовалась, что ей больше не придётся ложиться под потных вонючих мужиков, чтобы обеспечить себе приличную жизнь. А то, что пришлось застрелить Уорда, стёрло моральную границу перед убийством. Эльф не сомневался. Лемэй убьёт любого ради него, равно как и будет пытать сколько угодно, если потребуется. Возможно, это проявится не сразу, но Келегорм знал, что семена успешно посажены и со временем прорастут.       Набрав разной одежды, Тьелко и Диана вернулись в комнату, которую Лемэй готовила для ночного времяпрепровождения. Внутренне она усмехалась иронии судьбы. Комната, в которой должна была пройти очередная рабочая ночь, стала оплотом трансформации Дианы из блудницы в разбойницу.       Зайдя в комнату, Тьелко положил купленные вещи на кровать. Он не подбирал их, позволяя Диане выбирать самой, руководствуясь чувством стиля. И он у неё был.       — Пора преобразиться, — заключил Келегорм. — Переодевайся.       Лемэй начала раздеваться. Она даже не думала просить Тьелко отвернуться. Диане не впервой было нагой появляться перед перед мужчинами. К тому же, она теперь беспрекословно подчинялась Тьелкормо.       Платье упало на пол, обнажая изящную женскую фигуру. Следом в сторону были брошены туфли. На Диане осталось только простенькое нижнее бельё. Она взглянула на Тьелко, ожидая увидеть жадный взгляд, полный похоти, но ничего такого не было. Он внимательно следил за её переодеванием, но желания овладеть здесь и сейчас в его глазах не наблюдалось.       Диана облачилась в просторную рубаху, натянула на себя штаны, спрятав часть рубахи под них, а затем надела сапоги. Следом Лемэй взяла бордовый пояс. Тут Келегорм подошёл к ней вплотную и сказал:       — Я помогу. Диана могла и сама, но она помнила о договорённости не перечить. Эльф взял пояс и изящно обернул его вокруг бёдер девушки, крепко завязав его на боку. После этого Келегорм взял с кровати жилет, надел его на Диану и принялся застёгивать. Лемэй не удержалась и накрыла своими ладонями руки Тьелко. Тот не стал сопротивляться, а лишь крепче прижался к спине девушки и зарылся носом в её волосы.       — С каждой новой деталью ты всё сильнее хорошеешь, — промурлыкал он.       — Предпочитаешь девушек, способных дать отпор? — игриво поинтересовалась Диана, на что Келегорм вновь прильнул к её уху и прошептал:       — Таких и только таких. Нолдо взял ремень, куда прикрепил кобуру для пистолета, ножны с небольшим кинжалом и специальный чехол для складывающейся подзорной трубы, после чего закрепил его чуть ниже талии. Диана убрала пистолет на место. Затем Лемэй перекинула через плечо ещё один ремень, державший ножны с саблей. Тьелко улыбнулся и, взяв красную бандану, повязал её на голове девушки, а в качестве последнего штриха надел на её голову чёрную треуголку.       — Настоящая красавица, — эльф смаковал эти слова, потому что в его глазах Диана в облачении пиратки расцвела по-настоящему. Лемэй прекрасно понимала, что никакой любви в поведении Тьелко не было, и не обманывалась ложными надеждами. Но с другой стороны, он был первым за долгое время, кто проявлял к девушке нежность и видел в ней человека.       Оценивающе посмотрев на дело рук своих, Келегорм взял Диану за подбородок. Она не знала, что делать, потому просто смотрела, ожидая дальнейших действий. Тьелко плавно наклонился к лицу Лемэй и мягко поцеловал её в губы. Та ответила на поцелуй, и нолдо, обхватив левой рукой девушку, прижал её к себе, после чего прикосновения губ стали настойчивее. Правая рука Келегорма легла на кубуру с пистолетом Дианы. А Лемэй накрыла ладонь эльфа своей, другую руку положив на эфес сабли Тьелко.       — Готова отправиться со мной на встречу приключениям? — отстранившись, спросил Келегорм.       — Да, — кивнула Диана. — Только вот примут ли меня на твоём корабле?       — Примут, — отчеканил эльф. — Пока я рядом, никто даже косо в твою сторону посмотреть не посмеет. Но и ты должна уметь сражаться, так что я буду учить тебя фехтованию.       — Я готова, — решительно проговорила Лемэй, погладив эфес сабли.       — Умница, — протянул Тьелко и снова поцеловал девушку.

***

      Спустя три дня команда Жемчужины готовилась к отплытию. Все возвращались на корабль, и Джек внимательно наблюдал за тем, кто заходил. Обычно Тьелко приходил одним из первых, но в этот раз почему-то задерживался. Стоявший неподалёку Барбосса как-то странно ухмылялся, и Воробей чуял неладное. Впрочем, его подозрения быстро рассеялись, ибо он заметил идущего к кораблю Келегорма. Он был не один, а в компании той самой девушки, которую клеил в трактире. Однако сейчас она была одета не как дама лёгкого поведения, а как лихая пиратка. То, что это была работа Тьелкормо, Джек не сомневался, но мотивации подобного решения он не понимал. Воробей рассчитывал всего лишь на то, что его друг разок перепихнётся и этим ограничится.       — Дружище, ты меня удивляешь, — протянул он, окинув задумчивым взглядом Тьелко с его спутницей.       — Гектору скажи спасибо, — сказал Тьелко. — Если бы он не попытался подговорить Диану меня травануть, то её бы здесь не было.       Лемэй держалась рядом с Тьелко, не отходя от него ни на шаг. В другой ситуации она чувствовала бы себя жутко, но её напарник излучал очень мощную ауру спокойствия, и Диана не переживала.       Джек взглянул на Гектора, который практически позеленел ни то от злости, ни то от досады, ведь Келегорм опять его обставил. Сам эльф подошёл к Барбоссе и протянул ему бутылёк с отравой, который ранее передала ему Диана.       — Кажется, это твоё, — сказал Тьелко. — Если так хочется от меня избавиться, в следующий раз поступи, как мужчина, а не как крыса. Увидев, что вся команда была в сборе и глазела на Диану, Келегорм громогласно объявил:       — Слушайте все! Это Диана Лемэй, моя правая рука. Кто хоть пальцем её тронет или скажет хоть одно оскорбительное слово в её адрес, будет иметь дело со мной, если Диана сама вас не пристрелит! Пинтел, Раджетти, вас это особенно касается! Неразлучная парочка, уже успевшая перекинуться парой фраз о бабе на корабле, посмотрела на Тьелко невинными глазами, словно ничего не произошло. Кэл хмыкнул и повёл Диану в каюту. Джек, наблюдавший развернувшуюся на палубе картину, вернулся в реальность и поспешил вернуть туда же команду:       — Все всё слышали?! А теперь живо по местам, крысы трюмные! Проверить такелаж, поднять паруса! Мы отплываем! Команда бросилась исполнять приказ. Только Барбосса остался недалеко от штурвала. От Тьелкормо однозначно следовало избавиться, потому что он был не только конкурентом, но и порой вёл себя далеко не по-пиратски. И Джек даже не собирался это исправлять. Гектор задумался. Быть может, он будет более приличным капитаном. Странная отчуждённая мечта…