Лишь любовь разобьёт тебе сердце

Неприятное чувство в груди давит, пробуждая Цзян Чэна от кошмара и он резко открывает глаза, смотря в чёрный потолок. Перед глазами возникли воспоминания...                                                  Как они бежали, преодолевая расстояние в несколько ли и он тогда вдруг остановился. Вэй Усянь тоже замер и, как только он развернулся в обратную сторону, схватил его за плечо и что-то кричит, что бы он не возвращался, но он не особо понимал о чём. Он стряхнул его руку. — Не возвращаться?! Ты серьёзно? Говоришь мне не возвращаться туда? Тела моих родителей в Пристани Лотоса... Разве могу я уйти вот так? Куда я могу пойти, если оставлю их?! Вэй Усянь лишь сильнее сжал ладонь и вновь попытался его отговорить. Он пытался придупредить, что его могут убить, но это он тоже будто не слышит. И с губ срывается новый, необдуманный крик: — Ну и пусть! Если боишься смерти, так сгинь с глаз и не стой на пути! В груди сжалось сердце, когда он сказал эти слова. Но Вэй Ин его не слушал, он шагнул к нему, вмазав в живот. Это он уже отчётливее помнит. А после он уворачивается, а дальше всё рзмыто. На секунду он опять видит знакомый чёрный потолок покоев, но потом вновь уходит в свои воспоминания... Теперь они в бывшей Пристони лотосов, в комнате Вэнь Нина. Рядом стоял Вэй Усянь и задавал ему вопросы. Ваньинь будто оказался в теле бывшего себя, грудь болела от ран, и жутко звинело в голове, к тому же ещё и Вэй Ин со своей кучей вопросов. Когда Вэй Усянь задал ещё несколько вопросов, он всё-таки сел, опираясь на руку. Посмотрев на пересекающий его грудь след от дисциплинарного кнута, он холодно усмехнулся. Позорную отметину было невозможно свести. Вэй Усянь как обычно попытался утешить его: — Не смотри на него. Наверняка есть способ избавиться от шрама. Воспоминания вновь обрываются и сейчас он уже в свой самый волнующий момент в жизни находится в одном их поместил, подчиняющимся орден Вэнь, где он спустя 6 месяцев разлуки встречает Вэй Ина. Сзади послышался хруст трескающихся шейных позвонков. Одновременно с этим зрачки Вэй Усяня резко сузились, он схватил висевшую на поясе Чанцин, крутанулся на месте и остановился. Мёртвое дитя и девушка с тёмным лицом перестали рвать Вэнь Чжулю в клочья и немедленно оказались подле Вэй Усяня, настороженно глядя на него и Лань Ванцзи. Было минутное молчание, а после Вэй Ин улыбнулся... Воспоминание вновь оборвалась... И вновь появляется та ночь в лесу. Он всё ещё душил Вэй Ина. Его лицо Вэй Ина покраснело от недостатка воздуха и он крикнул: — Цзян Чэн!!! Хватка на его шее вдруг ослабла. Он гневно смотрел на Вэй Усяня. Слезы скатились по его щекам, а из горла вырвался надрывный крик, похожий на предсмертный, перешедший в болезненное рыдание. Сквозь слёзы он пробормотал: — Я хочу, чтобы мои родители… мои родители… были живы... Он лишь тогда не мог простить это всё Вэй Усяню. Неважно на сколько о дорожил своим шисюном, но родителей он заменить не мог. Даже сейчас, спустя столько лет он не мог простить его. Вэй Усянь тоже не смог сдержать слез и в этот момент тайные желания Ваньиня вышли из под контроля. Он наклонился, впиваясь в губы Вэй Ина, тем самым подавляя свой внутренний крик и успокаивая его бушующие эмоции. Он безумно хотел разорвать того ублюдка на части, но не мог идти против мягких и тёпых губ, которые за пару секунд успокоили его. Он отстранился от него. Ударил в грудь, а после опустил прямо на место удара голову, слушая быстрое и беспокойное сердцебиение нижнего. Так они и сидели в траве, плача и глядя друг на друга. В глубине души он прекрасно понимал, что произошло тогда, в пещере Черепахи-Губительницы внутри горы Муси. Даже если бы Вэй Усянь не стал спасать Лань Ванцзи, клан Вэнь рано или поздно всё равно нашёл бы причину напасть. И всё же ему всегда казалось, что он не был пречастен ко всем проблемам, он был лишь козлом отпущения, которого по привычке обвиняли. Именно сейчас он наконец-то приходит в себя. Он садится и пытаясь востоновить быстрое биение сердца и обрывистое дыхание, выпивает стоящий на столе стакан воды. Но он не успевает даже поставит его на стол, как руки слабеют и перед глазами всё расплываеться и он будто находится в пустой чёрной комнате. Перед глазами появляется видение... Нет!... Это даже видением не назовёшь... Он будто находиться прямо там, в теле того - воображаемого себя, он чувствует всё то же. Он чувствует жар в районе паха, а после смотрит вниз. Прямо под ним лежит Вэй Ин... Он всё ещё спит? мысли Цзян Чэна путаются, но ощущения такие правдоподобные, что совершенно не хочется просыпаться. Вэй Ин тихо стонет, поддаваясь вниз, пропуская глубже его возбуждённую плоть и Цзян Чэн стонет, делая глубокий точёк и целуя его. Их поцелуй длится пару минут и как только они отрываются друг от друга, с губ Вэй Усяня срываеться громкий вскрик. "Цзян Чэн!" В тот момент его будто прошибает током и он вновь выбирается из этого безумного круговорота. Глаза вновь приходят в норму и он вновь всё видит. Глава Цзян встаёт и подходит к своему рабочиму столу и опирается на его край. Его руки дрожали и ноги подкашивлись. В голове всё ещё был бардак и ему чертовски хотелось очистить разум от всего этого. Рука потянулась к ящику, открывая его. Внутри лежала чёрная флейта с красной подвезкой. Цзян Чэн схватил флейту, развернулся и хотел было сделать шаг, что бы вернуться в кровать, но ноги задрожали и он грохнулся на пол. Руки прижали флейту к груди и по щекам потекли слёзы. Он больше не мог сдерживать эту бурю эмоций. Только сейчас... только ночью... "Прости меня Вэй Ин... Что не остался на твоей стороне тогда... Я скучаю..."