Вдох

***

             Покровский, сидевший на крае своего письменного стола, как раз завершал телефонный разговор, когда в его кабинет, коротко постучав, довольно резко вошёл Кроль (на самом деле он, конечно, не Кроль, а Кролик Федор Николаевич, но для его рода занятий Федя Кролик звучало как-то не солидно, так что...).              Дмитрий взмахом руки приказал подождать и, перекинувшись ещё парой фраз с невидимым собеседником, отложил телефон в сторону и сосредоточил внимание на вошедшем охраннике. Вид у того был, прямо сказать, слегка туповатым. Но для Покровского в цене были отнюдь не умственные способности его сотрудников, а физическая сила и слепая преданность. А, ну и отсутствие лишних вопросов, конечно же. И Федя Кролик полностью соответствовал этим требованиям.              – Ну что? Есть новости?              – Босс, мы проверили планшет. Там программа слежения была установлена!!              Покровский усмехнулся:              – Так и думал, что пантерка далеко не так проста, каковой хочет казаться. И чья она?              – Мы не смогли выяснить. – опустил виновато голову Федя. – Начали взламывать и планшет того... – он развел в сторону руки. – Крякнулся короче.              Дмитрий нахмурился. Хотел уже одарить нелицеприятными эпитетами своих никчемных программистов, но Кроль вовремя исправил положение, подняв в примирительном жесте руки и добавив:              – Кривой обещал ещё поколдовать над ним! Сказал, что нужно время!              – Что ж... – Покровский потёр задумчиво подбородок. – Не будем её пока трогать. Пусть думает, что она вне подозрений.              – Так а это... Завтра торги... Её выставлять?              – Конечно же нет! – недовольство несообразительностью своего сотрудника все же отразилось на лице Дмитрия. – На торги ей дорога теперь заказана.              – А что тогда с ней будем делать? Вывезем за город и ...? Того?              – Ну, это же так банально и скучно... Никакой фантазии... Вот скажи мне: пантера - это по своей сути кто?              – Ээ... – Кроль почесал затылок. – Ну... Кошка дикая черная такая?              – Именно так. А что не любят кошки?              Федя сморщил лицо, активизируя мыслительный процесс:              – Нуу... Не знаю...              – А кошки не любят воду, Кроль, так что... – улыбка, а скорее даже оскал, исказили правильные черты лица Покровского, выдавая натуру хорошо маскирующегося зверя. – ...Отправим нашу пантерку поплавать...              Выражение лица охранника оставалось недоуменным и не выразило понимания гениального плана хозяина, и Покровский, в очередной раз оценив безнадежную тупость помощника махнул рукой на дверь, предлагая Фёдору удалиться из кабинета, и когда тот уже взялся за ручку, добавил:              – Вику приведи.       

***

             Сколько прошло времени? Никто из них двоих не заметил... Потоки холодной воды сменились на теплые струи, а жаркие поцелуи (единственное, что позволил себе Стёпа, хотя Рита, даже попав под ледяную воду, ещё какое-то время требовала большего) перетекли в крепкие объятия. Хотя нет: крепкие объятия были только со стороны Стёпы. Одной рукой он прижимал женщину к себе, а второй невесомо оглаживал спину чуть выше линии корсета, женские плечи. Впитывал в себя эти секунды, из которых складывались минуты. Боялся не успеть, боялся что уже вот-вот она оттолкнет. Старался запомнить. А Рита... Рита просто свернулась в его руках, обхватив себя за плечи, и уткнулась напарнику куда-то в область ключицы – с одной стороны так не попадала вода в нос, а с другой она всё ещё беззастенчиво наслаждалась мужским парфюмом. Действие наркотика практически прошло (все же она немного получила), оставив после себя боль в голове, сухость в горле, вялость и апатию. Хотелось домой, закинуться таблетками и уснуть на пару суток...              "Хотя так тоже не плохо..." - поймала себя на мысли Власова.              Она всё ещё хотела Данилова, и ей было жаль, что между ними все ограничилось поцелуями, пусть и такими горячими, что она не чувствует своих губ. Ведь она абсолютно точно знает, насколько сильно мужчина её желал. И, собственно, всё ещё – мужскую физиологию не спрячешь. Понимала, что он прилагает неимоверные усилия и сдерживает себя. Это чувствуется в силе его объятий, в том, как часто бьётся его сердце и Рита отчётливо "слышит" его ритм своей кожей. В том, как он дышит. И все это лишний раз доказывает его чуткость и порядочность по отношению к ней. Он мог не сдерживаться, она была только за, и всё бы случилось между ними. Но он сдержался. Не воспользовался её состоянием. И даже не догадывается, насколько на самом деле маленькую роль в её желании сыграл принятый наркотик. Всего лишь пусковой крючок, на время отключивший голову и давший власть чувствам и желаниям. И теперь она стоит, дышит им, и оттягивает момент, когда нужно будет отстраниться, давая себе всё новые минуты этой близости в моменте. Потому что дальше всё должно вернуться на свои места: нужно закончить операцию. А потом...              "Об этом я подумаю завтра".              Она наконец нашла в себе силы и отстранилась от мужчины, набрала в сложенные ладони воды и умылась, подозревая, что стояние под струями превратило её макияж в грим из фильма ужасов.              – Я хочу снять с себя это всё... Выйдешь?              Стёпа ещё на пару секунд задержал свои руки на её плечах, будто бы убеждаясь, что она стоит на ногах, но на самом деле ловя последние мгновения ощущения её кожи в своих руках, и шагнул из душевой кабины.              – Здесь есть пара халатов. – оглядевшись, он заметил их на полке над джакузи. Я быстро переоденусь и выйду, а ты выходи, как будешь готова, ладно?              Рита кивнула и отвернулась, давая Данилову возможность снять с себя мокрые вещи. Но в какой-то момент, когда слух отчетливо уловил удар пряжки ремня по кафельной плитке на полу, любопытство взяло своё и она немного обернулась. Стёпа стоял к ней спиной уже без одежды, вытирал голову полотенцем и не видел её беззастенчивого разглядывания. А Рите тем временем пришлось собрать все свои внутренние ресурсы, чтобы не шагнуть к нему и не укусить его за плечо, а после не провести языком вдоль позвоночника вслед вооон за той капелькой, что упала с волос и стала медленно спускаться по широкой мужественной спине к этой потрясающей упругой заднице.              "Боже... " – Власова резко отвернулась, закрыла глаза и прислонилась вытянутыми руками к стене, стараясь унять сердцебиение и выровнять дыхание. Желание снова тугим узлом свело низ живота, да так, что пришлось бедра свести вместе. – "Когда же меня отпустит..."       

***

             Пока Рита приводила себя в порядок, Стёпа успел переговорить с конторой – там как раз было совещание, и кроме Рогозиной в её кабинете был Березин, Тихонов с Амелиной, и Валя. Данилов естественно хотел увести напарницу отсюда и надеялся получить разрешение в обход её мнения, поставив Риту уже перед фактом приказа. Он с ужасом думал о том, что было бы, если бы его здесь не оказалось сегодня и она, выпив коктейль из вина и мефедрона попала в руки какого-нибудь извращенца. Стёпа считал операцию непродуманной и слишком уж рискованной, но зная свою напарницу на все 200% ,был абсолютно уверен: озвучь он это Рогозиной в её присутствии – и она опровергнет все его доводы, ещё и выставит неженкой. А потом, после заверешения разговора с начальством, наедине снова скажет ему о том, что потому и не приветствует служебные романы: личные мотивы начинают мешать профессиональным, а это недопустимо.              В итоге переговоров вывод Власовой из операции был запрещён. Ожидаемо. Это перечеркнет все, чего уже смогли достичь, и даст вероятнее всего не только скрыться Покровскому, но и лишит шансов на спасение девушек, уже проданных и увезенных из страны. Было решено, что Стёпа постарается проникнуть в кабинет владельца клуба и перекинуть на его компьютер вирусную программу с флешки, которую Тихонов также ему вручил. Тогда у экспертов появится удаленный доступ к файлам и данные покупателей, участвовавших в торгах. А Рита тем временем должна продолжать играть свою роль вплоть до выставления её на торги, когда и планируется начинать штурм заведения. Данилову ничего не оставалось, как согласиться с таким планом. Радовало во-первых то, что ночь уже была на исходе, за окном рассвело, а значит с большой долей вероятности действий сексуального характера к ней уже не будут предпринимать, ведь её нанимали танцовщицей, и днём, по словам Галины Николаевны, Рита должна репетировать свой танцевальный номер. А во-вторых, он всё же будет неподалеку. И возьмёт на себя опасную часть по проникновению в кабинет, хотя изначально по плану это была задача Власовой.              Рита вышла из ванной комнаты, вытирая гриву вьющихся волос полотенцем. Толстый махровый халат уютно укутал её, оставив открытыми только босые ступни, которыми она прошлепала до кровати и присела на край. Она молчала, старательно не смотря на Стёпу и будто бы вовсе его не замечала, продолжая "сушить" волосы. Они оба не знали, как начать разговаривать друг с другом. Оба рассматривали все, что между ними произошло, только с того ракурса, что всему виной был наркотик. Даже не допускали мысли, что это было обоюдное желание, которому просто наконец-то была дана возможность проявиться.               Первым прервал затянувшееся молчание Стёпа:              – Что у тебя с планшетом? Ты перестала выходить на связь, поэтому меня отправили тебе на помощь.              Рита отбросила полотенце в сторону, и наконец-то посмотрела на напарника:              – Забрали. Но вроде не спалили. И я справлялась, проблем не было.              – Да. Я заметил, как у тебя всё под контролем...              Стёпа говорил на первый взгляд абсолютно спокойным тоном, но Власова не могла не почувствовать, что за этим его напускным спокойствием сквозит недовольство.              "Ну вот, пожалуйста. Приехали."              – Я абсолютно контролировала ситуацию и справилась бы сама.               Мужчина усмехнулся, намереваясь вставить какую-нибудь колкую фразу про то, куда с вероятностью 99,9% привела бы её самостоятельность сегодня, но Рита не дала, продолжив:              – Данилов, я не маленькая девочка, а на секундочку капитан полиции. Опыта у меня побольше твоего будет. И да, у меня всё под контролем!              – Могла бы просто сказать спасибо... Хотя в общем-то получается, что и не за что. – Стёпа нахмурился и принял решение дальше тему не развивать. – Я разговаривал с Галиной Николаевной. Задачи немного подкорректировали: ты возвращаешься к репетициям и ждёшь начала торгов, а я разбираюсь с компьютером Покровского. Завтра.. – Он обернулся к окну, за которым уже было совсем светло и поправил себя, – Уже сегодня вечером все закончится и мы закроем этот бордель.              – Но с компьютером должна была разбираться я. – Брови Риты сначала удивлённо взметнулись вверх, а потом нахмурились, всем своим видом выказывая недовольство хозяйки.              – Это не моё решение. Это приказ Рогозиной.              Они какое-то время смотрели друг на друга колючими взглядами. Рита бы с радостью поспорила, но приказы начальства не принято оспаривать.              – И как ты планируешь всё провернуть? В халате будешь играть в крутого шпиона?! – она кивнула на Стёпин внешний вид, который ничем не отличался от её собственного.              – Уверен, что с этим проблем не возникнет здесь. Я попрошу выдать мне рубашку и костюм. Думаю, что здесь это предусмотрено.              Он оглядел комнату, размышляя о чем-то. Потом шагнул к креслу и одним резким движением опрокинул его. Затем подошёл к окну и со всей силы дёрнул за штору, из-за чего она на половину слетела с петелек и неряшливо повисла вдоль окна.              – Что ты делаешь? – Власова недоуменно следила за его действиями.              – Создаю антураж. А то ощущение, что мы с тобой здесь чаёк попивали, да радио слушали, а не... Гхм-гхм...              Почему-то даже закончить фразу Стёпа оказался не в состоянии, смутился. "Как старшеклассник, ей богу..." Дойдя до столика с напитками, мужчина плеснул немного вина в бокалы, а затем вылил практически полный графин в раковину.       Затем дошла очередь до кровати: подушки частично полетели на пол, простынь была сдернута и отброшена к стене. Стёпа оглядел комнату, решая, достаточно ли урона он нанес, чтобы создать впечатление борьбы со строптивой женщиной в попытке её подчинения, и его взгляд остановился на комоде. Нет, он не сможет... Только не при Рите...              – Что там? – она, внимательно следившая за его перемещениями по комнате, не могла не заметить вдруг остановившийся взгляд, в котором сквозило... смущение?              Власова встала с кровати и подошла к комоду. Ящик оказался закрыт.              – Данилов? – она развернулась к напарнику и вопросительно подняла брови. – Что там?              – Да ничего особенного. Так... Реквизит. – было видно, что Стёпа явно ооочень смутился и старательно не смотрит ни на Риту, ни на комод. – Не бери в голову! Я потом... разложу!              – Дай ключ! – Власова протянула ладонь. Она просто обязана была узнать, что же заставило бравого капитана Данилова стоять и краснеть.              Стёпа жалобно посмотрел на неё, но зная, что спорить с Маргаритой – только ещё глубже себя закапывать, все же сходил в ванную и достал из кармана брюк ключ. Рита поспешила открыть так заинтересовавший её ящик, пока Данилов искал какой-нибудь предмет в интерьере, за который можно было бы зацепиться взглядом.              – Вау! – протянула Власова, оглядев содержимое, а затем подцепив и вытянув из ящика кожаные наручники с серебристой цепочкой. – Какой богатый выбор!              Она оглянулась на Стёпу и усмехнулась, видя его старательно отведенные глаза, разглядывавшие картину на стене. Она бы, возможно, и сама смутилась, но реакция напарника дала ей фору и теперь можно было всласть насладиться его смущением.              – Данилов, а ты как больше любишь? Классику или... пожестче?              Стёпа лихорадочно пытался придумать хоть какой-то остроумный ответ, но в голову как на зло ничего не шло. Единственное, о чём ему подумалось, так это о том, что очень кстати на нем широкий халат, который не выдаст его реакцию на провокацию напарницы, когда Рита, отбросив наручники на кровать рядом с ним, достала следующие аксессуары: шёлковую повязку на глаза и стек.              Власова почувствовала, что снова в теле проснулись вибрации. Она вдруг так отчётливо представила себя вот на этой самой кровати, в этой самой повязке на глазах и с этими самыми кожаными наручниками, сковавшими запястья. И Данилова, который держит в руках стек... Кровь прилила к щекам (и не только) и она, издав полустон-полувздох, закрыла ящик.              – Думаю, ты действительно справишься сам. И разложишь эту... атрибутику.              Теперь уже настала очередь Стёпы усмехнулся и подумать о том, что ему бы очень хотелось узнать, что же так смутило капитана Власову.       

***

             – Ты меня поняла? –Дмитрий, зажав девушку между своим телом и письменным столом, и удерживая её за шею, прикусил кожу на подбородке, отчего та издала стон. Он знал, что ей нравится вот так, по-плохому. Он хорошо её воспитал. – Она не должна ничего понять раньше времени. А потом... – мужчина проложил дорожку языком от места укуса до уха, – ... уже будет поздно. Живой она не выберется."              Вика снова издала стон, когда почувствовала, как горячая мужская ладонь проникла ей в трусики и начала поглаживать, обводить кругами чувствительный бугорок.              – Я все для тебя сделаю, любимый...              – Умничка... Я не сомневался в своей девочке...       

***

       День пролетел быстро и в общем и целом не доставил никаких проблем капитанам. Вскоре после наведения беспорядка в комнате они обоюдно решили, что готовы приступить к решению оперативных задач. Данилов связался по телефону с администратором и спустя несколько минут за Ритой пришел очередной "шкаф", принеся с собой чистую одежду для Стёпы. Переодевшись, он вновь позвонил на ресепшен и сообщил, что хочет встретиться с господином Покровским и обсудить возможность остаться на вечернюю шоу-программу. Администратор предложил спуститься вниз, и там Данилову было сказано, что господин Покровский сейчас у себя, занят и не может принять, но нет никаких проблем, и можно остаться на вечернюю программу, просто внеся оплату через него, администратора. Затем Данилову было предложено пройти на завтрак, а также посетить бар и игорный клуб. Стёпа решил, что в кабинет он постарается проникнуть, когда начнется шоу, а пока не будет привлекать к себе ненужного внимания.              Тем временем Риту отвели в её комнату, где она переоделась из халата в удобную одежду для танцев, а потом охранник сопроводил её в помещение, где у неё была возможность репетировать свой номер. Она хотела переговорить с Олесей, узнать, все ли с ней в порядке, но девушка так и не появилась. Не было её и в зале, где обедали. Спросить о ней Рите было не у кого, а после обеда Власову снова закрыли в её комнате, куда уже принесли костюм для выступления, приказав готовиться.       

***

             Стёпа прошел вместе с другими гостями в большой зал, в центре которого была сцена. На неё падали со всех сторон лучи софитов, а вокруг располагались столики. Данилов выбрал себе место за столиком ближе к выходу из зала. Кроме него за ним разместились ещё двое мужчин лет 60ти, но они были поглощены беседой друг с другом и, вежливо поздоровавшись со Степаном, вернулись к обсуждению своих вопросов. По залу сновали официанты, стремясь обеспечить гостей всем необходимым до начала программы. Тихонов ещё днем прислал план здания, и у капитана была возможность проложить маршрут до кабинета Покровского, поэтому этот столик Стёпа выбрал не случайно: там, рядом с основной дверью, за темной портьерой был запасной выход, ведущий на пожарную лестницу. А ещё, с этого ракурса был прекрасно виден отдельно стоящий столик для вип-гостей, с которыми должен был сидеть и сам владелец заведения.              Вскоре свет в зале полностью погас, разговоры стихли, и на сцену упал луч софита, высветив женскую фигуру, замершую в сумасшедшем прогибе спины у стального блестящего шеста. Уже второй раз за сутки Степан не узнавал свою напарницу, ведь этой женщиной была именно она. Рита.        Кожаные черные брюки и корсет обхватили её тело, словно вторая кожа. Сзади струился шлейф из лёгкой прозрачной ткани насыщенного красного цвета. Поза, в которой она замерла, ожидая музыку, открывала вид на высокую грудь, которая была зажата корсетом, и оттого ещё больше привлекала к себе внимание. Распущенные волосы сейчас доставали до самого пола, на глазах была надета черная маска с кружевной отделкой, а губы покрыла ярко-красная помада.              Данилов сделал вдох, а выдохнуть, кажется, забыл. Потому что Рита, посмотрев сквозь весь зал именно на него, установив с ним зрительный контакт, начала танец.              Стёпа не был искушённым в этом плане. Его никогда в жизни не интересовали стриптиз-клубы и подобные им заведения. Конечно, несколько раз он бывал в них по долгу службы, но искренне считал, что такой танец женщина может танцевать только для своего мужчины. И сейчас он не мог оторваться от происходящего на сцене, потому что Рита приковала его взгляд намертво. Каждое её движение было завораживающим: она обжигала и замораживала своими пассажами на шесте, пугала и восхищала нереальной гибкостью, возбуждала и заставляла желать её до состояния аффекта. Каждый взгляд, направленный в зал, был направлен на него. И Данилов ощущал его кожей. Ревности, которая должна была возникнуть, не было. Совсем. Потому что, находясь в этом многолюдном зале, они были вдвоём. И Рита танцевала только для него. А на финальном аккорде, когда музыка пошла на угасание, а Власова снова опустилась, выгнув спину назад и в очередной раз послав взгляд глаза в глаза напарнику, Стёпа отчётливо увидел, как краешек её губ послал ему полуулыбку, абсолютно грешную и такую многообещающую...