Волчья стая

Остыли реки и земля остыла, И чуть нахохлились дома. Это в городе тепло и сыро, Это в городе тепло и сыро, А за городом зима, зима, зима! «Три белых коня», к/ф «Чародеи». День плавно скользил за днём – или, скорее, ночь за ночью, поскольку здесь, на северных землях, в декабре тёмное время суток безусловно доминировало. Конечно, основная, «материковая», если так можно вообще сказать о части острова, Шотландия – это не то же самое, что Оркнейские острова, северней которых разве что Шетландские, отделённые от самой Британии огромным проливом. Там, где Вольф родился, декабрьское солнце показывалось над горизонтом хорошо если на три-четыре часа, а если ещё добавить облачность и туманы… Здесь, в Хогвартсе, дела в этом плане обстояли лучше, но зимний день всё равно был намного короче ночи. После той полуночной вылазки Вольф с Северусом успели повторить её ещё дважды, прежде чем случилось то, чего Лестрейндж ждал уже не первую неделю. После очередной выходки компании Поттера (целой кучи дохлых мух в слизеринском супе), терпение Мальсибера, Эйвери, да и всех остальных, лопнуло. Несмотря на то, что мухи, как выяснилось очень скоро, были на самом деле не настоящими, а… шоколадными (правда, слова МакГонагалл о «высоком уровне работы» только ещё больше обозлили слизеринцев, даром что преподавательница пробормотала эти слова себе под нос), после завтрака все слизеринские первокурсники собрались в холле и, дождавшись Вольфа с Северусом, решительно объявили обоим: хватит, игры кончились. - Послушай, Лестрейндж, это уже переходит всякие границы! – шипел Эйвери. – Сегодня они всем нам мух подсыпали, а завтра что будет? Червяки? - Ну… – Вольф чувствовал себя на редкость неудобно, но всё-таки, хотя скорее уже по привычке, попытался сгладить ситуацию: – Они всё же были шоколадными… - Да, потому что сейчас декабрь, и настоящих достать трудно! – Джервис сжал кулаки. – Проклятье, Лестрейндж, когда ты кончишь их защищать? Неужели ты не видишь, что твои Блэк с Поттером с каждым днём наглеют всё больше? - Они не мои! – вспыхнул Вольф. – И я их не защищаю! Просто я не хочу… – он запнулся, подбирая точное слово, – полномасштабной войны между нашими факультетами! - Не имеет значения, Вольф, чего ты хочешь или не хочешь, – грустно заметила Джулия. – Если эту войну не начнём мы, её начнут они. Да и… а с чего ты взял, вообще говоря, что она уже не началась? Лестрейндж тяжело вздохнул и потёр лоб ладонью. Затем поднял глаза и обвёл взглядом собравшихся вокруг него сокурсников. Все смотрели на него выжидающе – кто нетерпеливо, кто вообще раздражённо, кто, подобно Яксли, скорее печально и даже немного сочувственно. Похоже, другого выхода действительно не осталось. Да и… авторитет Вольфу терять никак не хотелось, а было предельно ясно: эта история – первое испытание для его положения. Он снова вздохнул, но уже мрачно и решительно. - Хорошо. Я согласен с тем, что им надо дать отпор. Лица собравшихся повеселели. - Когда начинаем? – чуть ли не облизнулся Джагсон. - Скоро. Но прежде надо испробовать последний шанс. Если они на него не отреагируют… Я не стану больше протестовать против каких бы то ни было ответных действий. Но в пределах разумного! – поспешил добавить Вольф, видя, как заблестели глаза у Эдварда, Джервиса и Мелвина. – Членовредительство нам не нужно. Я надеюсь, что обойдётся без обострения отношений и нам удастся просто дать им понять, что к нам приставать не следует. - А можно конкретнее? – поинтересовался Мальсибер. – К примеру, что это за последний шанс, о котором ты говоришь? Надеюсь, ты не собираешься… просить их о чём-то? «Просить» было подчёркнуто интонацией так, что Вольф прямо услышал в этом слове сомнение в его, Лестрейнджа, способности к решительным действиям. Он сжал зубы. Похоже, «предвоенный» период действительно уже слишком затянулся. Хорошо хоть, успели кое-как подготовиться и время потрачено не совсем зря… - Я намереваюсь направить им ультиматум. Сегодня же, – Вольф говорил отрывисто и жёстко, словно рубя фразы. – И… потребую ответа ещё до обеда. Если он будет отрицательным – у меня никаких возражений больше не будет. - Возражений… против чего? – уточнил Мелвин. - Против любых действий, направленных на ответные удары и не влекущих за собой… опасный для жизни и здоровья ущерб. - Ну, это ладно, – согласно кивнул Джервис. – С этим вопросов нет. - Ну и отлично. Сейчас у нас история магии – вот и сочиню. И отправлю сразу же, у нас всё равно урок объединённый. - А можно, мы тоже поучаствуем? – уже безо всяких подозрительных интонаций спросил Эдвард. – Очень хочется высказать им всё, что я про них думаю. - Ну, на это у тебя будет сколько угодно времени, если они откажутся от наших требований, – хмыкнул Вольф. – Впрочем… Как сочиню – дам вам прочитать, прежде чем отправлю. Идёт? - Ага, – обрадованно закивал Мальсибер. – Спасибо! - Ты уж не нежничай там с ними, – попросила Яксли, выразительно глядя на Лестрейнджа. – Ультиматум так ультиматум! - Не волнуйся, – демонстративно-зловеще улыбнулся Вольф, – приложу как следует. Сириус и Джеймс всё ещё смеялись, подходя к кабинету истории магии – по единодушному мнению обоих, выражение лиц слизеринцев, обнаруживших у себя в супе членистоногую добавку, было просто великолепным. Питер согласно хихикал вместе с ними, и только Ремус молчал, уйдя в свои мысли и время от времени покачивая головой. Ему здорово не нравилась вообще вся затея, которая изначально пришла в голову Сириусу на основе высказывания Джеймса, а потом уже совместно оформленная обоими: слизеринцы обнаглели, стоит дать им понять, что иногда лучше держать язык за зубами. Началось-то всё с того, что Мальсибер в коридоре довольно громко высказался насчёт процента грязнокровок на Гриффиндоре. Услышавший это Джеймс немедленно возмутился, даром что сам чистокровный, и полез выяснять отношения. В итоге разнимать обоих пришлось профессору МакГонагалл, и вечерняя отработка вкупе со снятием баллов досталась тоже и слизеринцу, и гриффиндорцу. А уже перед сном, лёжа в кроватях, Сириус и Джеймс принялись подробно обсуждать всё случившееся – и пришли к выводу, что действовать надо организованней и целенаправленней. И заодно сочетать приятное с полезным – тут ведь и повеселиться можно, и представителей «змеиного» факультета на место поставить. Сириус только попросил, чтобы всё это не касалось Вольфа и Снейпа – правда, насчёт последнего было упомянуто сквозь зубы, но всё же упомянуто. Видимо, Блэк не терял надежды вернуть друга и решил лишний раз его не злить. Ремусу очень хотелось сказать, что об этом стоило бы подумать раньше, но он промолчал, решив, что Сириус не дурак и сам это понимает. Другое дело, что пылкость часто толкала того на действия, опережающие мысль – это было сложно не заметить. - А Джагсон! Нет, ты видел физиономию Джагсона? – продолжал давиться смехом Сириус уже за каких-то пару десятков ярдов до дверей кабинета. – Честное слово, Джеймс, он… Но тут он оборвал самого себя на полуслове, сразу заметив, как изменилась походка друга, внезапно из беспечной ставшая настороженной. - Что случилось? – Сириус немедленно обежал взглядом собравшихся у кабинета учеников и ещё до ответа Джеймса понял – что. - Лестрейндж. Похоже, они что-то задумали… – пробормотал Поттер, пристально глядя на группу слизеринцев, стоявших наособицу. Сириус сощурился, пытаясь понять, чего стоит ждать. Слизеринцы явно собрались в тесную кучку не просто так. Центром всей «композиции» был Вольф, то задумчиво глядевший на друзей Сириуса, избегая, впрочем, встречаться взглядом с ним самим, то принимавшийся смотреть в окно, беззвучно шевеля губами и слегка шевеля пальцами в воздухе, словно набрасывая некий рисунок. Рядом с ним, как обычно, стоял Снейп, бросавший взгляды искоса в первую очередь как раз на Блэка и при этом ехидно усмехавшийся. Эйвери, Мальсибер и Джагсон стояли вокруг этих двоих полукольцом. Время от времени Вольф что-то спрашивал у них, и те наперебой принимались отвечать – причём, судя по довольным ухмылкам и довольно-таки активной жестикуляции, предмет обсуждения был для них совсем небезразличен. Слизеринские первокурсницы стояли ещё дальше и перешёптывались, то с надеждой посматривая на «консилиум», то – неприязненно – на гриффиндорскую компанию. - Дела-а-а… – протянул Джеймс, взлохмачивая себе волосы. – Сириус, не знаю, как тебе, а мне это напоминает военный совет. И кнат против галлеона, что по нашему поводу. - Других и нет, – с суховатым смешком прокомментировал Блэк, тревожно глядя на Лестрейнджа и пытаясь всё-таки поймать его взгляд – хоть на секунду. Но тот упорно не желал смотреть на него. - Что думаешь? – поинтересовался Поттер. - А что думать? – пожал плечами Сириус. – Посмотрим, чем дело закончится. А про себя добавил: «Но мне это не нравится. Очень!» Урок начался через пару минут. Как обычно, профессор Бинс, единственный во всей школе (да и во всей Британии) учитель-привидение, читал лекцию в своём неповторимом духе: не забывая не единой подробности, но настолько ровным и монотонным тоном, что не то что эти подробности, но и сколько-нибудь важную информацию становилось трудно вычислять уже через какие-нибудь пять минут – звучание было на редкость нудным и усыпляющим. Недаром чуть ли не три четверти учеников на этих лекциях либо спали, либо дремали с полузакрытыми глазами. Да и сам Сириус, не любивший ранних подъёмов, сплошь и рядом делал так же. Но на этот раз он и не думал клевать носом, то и дело посматривая краем глаза на Вольфа с компанией. Лестрейндж – тоже дело небывалое! – активно строчил на листе пергамента, но Блэк готов был поклясться, что вовсе не конспект лекции. И дело было даже не в том, что обычно Вольф дремал, уютно пристроившись у окна под скудное осеннее (точнее, уже зимнее) солнце. А в том, что Мальсибер, Эйвери и Джагсон, да и слизеринские девчонки тоже, чуть ли не поминутно оглядывались на него и пытались, вытягивая шеи и скашивая глаза, заглянуть в то, что он писал. Так продолжалось минут десять. Периодически Вольф прерывался, задумчиво грыз перо, глядя в окно, и, удовлетворённо кивнув, снова принимался за своё творчество. Наконец, поставив в нижнем правом углу точку, он что-то сообщил Эйвери и протянул тому листок. Джервис принялся внимательно читать, Эдвард склонился к нему справа, а Мелвин вообще привстал из-за парты и заглянул через их плечи. Лица всех троих по мере прочтения делались всё более довольными, и наконец Эйвери, повернувшись к Вольфу, показал ему большой палец, после чего аккуратно расписался на листке внизу. После того, как свои росписи поставили и Мальсибер с Джагсоном, пергамент был передан обратно составителю, который, вместе со своим новым приятелем, тоже по очереди оставили внизу росчерки. Вольф, довольно и как-то облегчённо улыбаясь, принялся было сворачивать листок в трубочку, но тут на него громко зашипела Яксли, обратив на себя внимание уже далеко не только Сириуса. - Вольф! А нам?! - Вы тоже хотите? – спросил Лестрейндж, вопросительно покачивая в руке незаконченный свиток. Спросил, конечно, шёпотом, но довольно громким – Яксли сидела через две парты от него. Так что даже Сириусу вполне всё было слышно. - А то нет! Мы тоже участвуем! – возмущённо ответила Джулия. – Эти мухи и нам достались! - Готов поспорить, что мы сейчас получим официальный протест, – тихо засмеялся над ухом Сириуса Джеймс. - Похоже на то, – согласился Блэк, глядя, как слизеринские первокурсницы одна за другой подписывают пергамент, при этом ухитряясь одновременно и читать его, и довольно хихикать, и оживлённо обсуждать между собой написанное. Ну да что с этих девчонок возьмёшь – известно же, сплетницы они дипломированные, это на всех факультетах так. Наконец листок снова вернулся к Лестрейнджу, и тот его снова свернул. Подровнял края, наложил запечатывающее заклятие и чарами Левитации отправил через весь класс – слизеринцы и гриффиндорцы сидели у противоположных стен. Сириус протянул руку, чтобы взять свиток, но тот ловко увернулся от его пальцев и опустился на парту перед Джеймсом. Поттер внимательно оглядел его, а затем повернулся к Лестрейнджу и с усмешкой поднял брови. Скулы Вольфа передёрнулись, но он лишь глубоко вздохнул и не менее насмешливым жестом предложил всё же прочитать послание. - Ну что ж, посмотрим, что нам возмущённо нашипели, – весело проговорил Джеймс, беря свиток и лёгким движением рук взламывая слабо светившуюся магическую печать – полный аналог восковой, только красивее и надёжнее. – Так-с, и что… Ого… - Что там? – полюбопытствовал Сириус. Даже Ремус и Питер, сидевшие партой впереди, обернулись к ним. - Да как тебе сказать, – с изумлённым смешком протянул Джеймс, кладя пергамент перед Сириусом. – Вот, сам посмотри…

От имени всех студентов первого курса факультета Слизерин вредоносной и агрессивной компании, возглавляемой Д.Ч. Поттером, УЛЬТИМАТУМ. Ввиду того, что вы нагло и бесцеремонно, презрев все нормы приличествующего достойным людям поведения, совершаете безо всякого на то уважительного основания враждебные акты по отношению к нашему факультету, игнорируя мирную обстановку, традиции спокойного сосуществования и презумпцию невиновности, причиняя самые разнообразные неприятности ради собственного развлечения и не обращая внимания на справедливое общественное возмущение, чаша нашего терпения переполнилась. Мы требуем немедленно прекратить ваши возмутительные и беззаконные выходки, направленные против факультета Слизерин. Любые споры должны разрешаться в цивилизованной дискуссии, а не подлым партизанством. Не думайте, что нам нечем ответить – мы лишь, как и приличествует благородным людям, долго ждали, надеясь на ваше благоразумие. Однако же мы видим, что дальнейшее ожидание бесполезно. В силу чего мы отправляем вам это послание, являющееся нашим последним предупреждением и последней попыткой избежать эскалации конфликта. Повторяем: немедленно прекратите ваши акты агрессии, как бы они у вас ни назывались. А в случае отказа мы оставляем за собой всю необходимую свободу действий.

- Какой слог, какой стиль, – потрясённо сообщил Джеймс, едва дождавшись, пока помрачневший Сириус передаст пергамент Ремусу. Судя по лицу Поттера, он сам не знал, чего ему хочется больше – рассмеяться или уважительно присвистнуть. – И где он только такому научился? - В книгах, где же ещё, – буркнул Сириус. – Ну, что делать будем? Похоже, на этот раз он настроен серьёзно. Джеймс оглянулся на Лестрейнджа – тот выжидающе смотрел на них, сложив руки на груди. - То есть вот это «послание» – оно совершенно серьёзно написано? - А ты что думал? – вспыхнул Сириус, но тут же, настороженно бросив взгляд на класс, наклонился к другу и понизил голос: – Джеймс, это не шутки. Вольф вовсе неспроста так написал – это он как раз хочет дать понять таким официозом, что дело серьёзное. Ну то есть, во всяком случае, он к нему так относится. - Постой, вот это – серьёзно? – уточнил Джеймс, покачивая головой. – Про «подлое партизанство», про благородных людей? - Более чем! – зашипел Сириус. - А я ведь вас предупреждал, – вздохнул Ремус, передавая листок Питеру и укоризненно глядя на друзей. – Я же говорил, что ничем хорошим это не кончится. - Ой, да ладно, Рем, – отмахнулся Джеймс. – Ну что они нам сделают? - Как минимум – всё то же самое, что делали мы, – хмуро сказал Сириус. – Вольф может. И не только это. Мозги у него на месте, и выдумать что-то… неприятное он вполне в состоянии. Даже более чем. - И что же, ты предлагаешь пойти на попятный? – прищурился Джеймс. – Пускай слизеринцы магглорождённых грязнокровками обзывают, пускай думают, что могут прижучить нас одними угрозами… пускай Нюниус комментирует своему сюзерену, какими гриффиндорцы оказались трусами? Сириус едва воздухом не подавился. Ладони сами стиснулись в кулаки. - Ни за что! Но… Джеймс, пойми, я просто… В общем, мне… - Не хочется с ним драться? – понимающе и на удивление мягко кивнул Поттер. – Понимаю. Но ведь пойти на попятный мы тоже не можем. На карте, считай, честь всего факультета, отступим сейчас – нам до седьмого курса будут это припоминать. - Но что тогда? – спросил Сириус, с ощущением невольного стыда отводя взгляд. Ну надо же, как Джеймс сразу всё понял… - Поговорим давай с ним, вот и всё, – пожал плечами друг, снова смотря на Лестрейнджа. Подняв руку, Поттер одёрнул рукав вниз и нарисовал на наручных часах пальцем время окончания урока, после чего вопросительно поднял брови. Лестрейндж, пристально сощурившись, коротко кивнул в ответ. - Ну вот, – Джеймс повернулся к Сириусу. – Посмотрим, чем дело закончится. Хотя, правду сказать, у меня такое ощущение, что договориться вряд ли удастся. Но всё же попробуем. Сириус медленно вздохнул и тоже кивнул – тяжело, почти дёрнув головой. У него тоже было такое ощущение. Он хорошо знал Вольфа и догадывался, более того – был практически уверен в том, что тот задний ход тоже не даст. Только не перед Джеймсом… и только не сейчас, говоря от имени всех своих сокурсников. Настроение было испорчено. - Ну что? – нетерпеливо спросил Эйвери спустя несколько секунд. – Он согласился или как? - Да Мордред его знает, – пробурчал Вольф. – Как я понял, хочет встретиться со мной после урока. Посмотрим… - Ну, мы будем рядом, если что, – пообещал Джервис. – Если вдруг понадобится… дополнительное убеждение. В первый момент Вольф хотел возмутиться и заявить, что прекрасно справится в случае чего и сам, но потом подумал, что обижать недоверием сокурсника ни к чему, да и мало ли что, действительно… Резерв не помешает. - Хорошо, тогда… Лучше постойте вне зоны видимости, но в пределах слышимости. И выходите из класса после нас. Пускай ваше появление, если оно понадобится, станет… сюрпризом. - Не проблема, – довольно ухмыльнулся Эйвери и зашептался с Эдвардом. - Думаешь, это ловушка? – негромко спросил Северус. - Понятия не имею, – мрачно вздохнул Вольф. – И почему бы не ответить просто – «да» или «нет»? Мы им ультиматум послали, о каких ещё переговорах теперь может идти речь? - Хм-м-м… – Северус задумался, крутя в пальцах перо. – Давай попробуем всё разложить. Если бы они считали нас неопасными, сразу бы отвергнули наши требования, если бы считали чрезмерно опасными – согласились бы. Скорее всего, держат нас за более-менее равных, оттого и хотят… ну, попытаться решить дело миром. - Миром, говоришь? Вольф несколько воспрянул духом. Решить миром – это хорошо. Тогда удастся избежать многих проблем. - Да, но… я не уверен, что это в том же смысле, в каком понимаем его мы. - То есть? - Ну, сам посуди, – Северус слегка потёр лоб рукой, – мы ведь требуем всего-навсего, чтобы они к нам не лезли. Если они хотят что-то ещё обговорить… - Понятно, они хотят ограничить наши условия, – закончил за него Вольф. – То есть – они их не устраивают, то есть – ультиматум отвергнут… Перо в пальцах Лестрейнджа перегнулось пополам и, посопротивлявшись немного, с мягким, приглушённым хрустом переломилось. Вольф медленно разжал пальцы и, позволив перу соскользнуть на гладкую поверхность парты, прижал к ней ладонь – сначала полусогнутую, а потом и полностью расправленную, ощущая под пальцами успокаивающий холодок лакированного дерева. Прикрыв глаза, он позволил себе тихо загрустить. Последняя попытка не удалась. Значит, будет война. Проклятый водораздел Слизерин – Гриффиндор… - Вольф, – спустя какое-то время раздался тихий шёпот справа. Лестрейндж приоткрыл глаза, чтобы встретиться с взглядом Северуса. Выражение, читавшееся в нём, было Вольфу уже знакомо – желание помочь и поддержать, удерживаемое от открытого проявления опасением показаться навязчивым. - Что бы ты ни решил, я это поддержу, – всё же сообщил Северус. – Я тебе доверяю. Губы Вольфа помимо воли хозяина расползлись в улыбке, и он благодарно склонил голову в ответ. Похоже, именно это ему сейчас и надо было услышать, чтобы отогнать унылую тоску. После урока Лестрейндж быстро собрал свои вещи и двинулся к выходу из кабинета вслед за Поттером и его компанией. Снейп шёл рядом, остальные, как и было условлено, задержались позади, находясь, тем не менее, недалеко. Гриффиндорцы шли недалеко – до первого же ответвления коридора. Заходя за угол, Вольф держал палочку наготове, хотя пока и не доставал руку из кармана. К счастью, предосторожность оказалась излишней – засаду «львы» устраивать не стали. Джеймс и Сириус стояли впереди, бок о бок. Вольф чудовищным усилием воли заставил мышцы лица оставаться неподвижными – до боли хотелось скривиться. Люпин и Петтигрю держались чуть позади. Северус, презрительно окинув взглядом всех четверых, встал рядом с Вольфом. - Итак, – холодно начал Лестрейндж, – о чём ты хотел поговорить? - Насчёт вот этого, – Поттер извлёк из кармана послание. – Мы тут посоветовались и решили… В общем, драться мы с вами не хотим. - Значит, вы принимаете наши условия? – Вольф удовлетворённо сложил руки на груди. - И не думали, – удивился гриффиндорец. - То есть как это? – Вольф почувствовал поднимающуюся изнутри злость. – Я же ясно всё написал! И подписано всеми нашими! Это ультиматум, Поттер, или ты не в силах понять такое простое слово? Или ты и твои… – Вольф невольно скользнул взглядом по Сириусу, – приятели прекращаете свои выходки, или мы предпримем ответные меры! - И какие же? – спросил Блэк. Лестрейндж глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. - Любые необходимые. Ничего конкретного я пока не разрабатывал, – слово «пока» было явственно подчёркнуто интонацией, – но, если понадобится, за этим дело не станет. - Слушай, ты зря думаешь, что нас можно запугать, – сообщил Джеймс. – Гриффиндорцы ничего не боятся! - Ой, ну коне-е-ечно, – язвительно протянул Северус, меряя его взглядом. – Истинные паладины, только шлёма кастрюлей не хватает. И доспехов надраенных. Поттер брезгливо на него покосился, но ничего не ответил, вместо того снова обратившись к Лестрейнджу. - В общем, я что хочу сказать – мы вас не боимся, но и в драку лезть не хотим. - Слушай, ты можешь, наконец, ответить по-человечески? – не выдержал Вольф. – Кончай ходить вокруг да около! Скажи просто – ты принимаешь наш ультиматум или нет? - Я хочу уточнить его условия, – подумав пару секунд, ответил Джеймс. – Давай так: мы к вам не лезем, а вы следите за языком. Тут уж Вольф не выдержал. Щёки дёрнулись, крепко прижимаясь к зубам, словно во рту появился кусок лимона. Ладони на мгновение стиснулись в кулаки. - Могу я уточнить… значение последних слов? – выдавил из себя Вольф звенящим от напряжения голосом. - Ну… – Поттер внимательно посмотрел на него и, кажется, понял причину такой реакции. – Я не тебя имел в виду, ты-то в этом плане нормальный. - Вот спасибо, утешил, – ядовито ответил Вольф. – А кто тогда ненормальный? - Будто сам не знаешь! – пожал плечами Джеймс. – Все остальные ваши. Ну… пожалуй, кроме… – он дёрнул подбородком в сторону Северуса. - Да ты сегодня сама щедрость, Поттер, – усмехнулся Вольф. – Сразу двух слизеринцев признать нормальными – мои уши меня не обманывают? Не иначе как в Запретном лесу сдохло что-то о-о-очень большое… - Может, хватит язвить, Вольф? – резко спросил Сириус, подаваясь вперёд. – Мы на переговоры, вообще-то, пришли. - Ну так я и не нападаю, – по губам Вольфа скользнула болезненная улыбка, когда он встретился глазами с бывшим другом. – Видишь? Даже палочки в руках нет. - Слово может жалить хуже пчелы, – тихо заметил Люпин. Лестрейндж бросил на него удивлённый взгляд – этот обычно в подобные разговоры вообще не вмешивался. - Ну вот и не суйся, пока не ужалили, – наконец ответил Вольф. - Хватит грубить моим друзьям, Лестрейндж! – повысил голос Поттер. – Я хочу знать – ты на моё предложение согласен? - А что именно под ним имеется в виду? Сам же сказал, что ко мне твои претензии не относятся, к Северусу тоже… Краем глаза Вольф заметил, как передёрнуло Сириуса – для постороннего взгляда, впрочем, вполне себе незаметно, – при звучании имени Снейпа. - …а остальным, извини, я приказывать не могу. Они мне не слуги. - Да ну? – скептически поморщился Джеймс. – Может, и не слуги, но я-то вижу, как они тебе в рот смотрят. - Это всего лишь дань уважения к моей семье, Поттер… ну и, признаю, в какой-то степени к моим способностям, – Вольф решил на всякий случай немного прихвастнуть, чтобы не признавать перед ждущими наготове Мальсибером, Эйвери и Джагсоном не самую приятную для самолюбия правду. – В любом случае, я не намерен посягать на их свободу слова. - Ну что ж, – усмехнулся Джеймс, – тогда не обессудь, если мы будем решать эту проблему сами. - Ещё одна выходка, Поттер, – и вы об этом пожалеете, – спокойно пообещал Вольф. - Я же сказал, мы тебя не боимся, – качнул головой Джеймс. – И вас всех тоже. - Не сомневаюсь, – хмыкнул себе под нос Северус. – Вы же гриффиндорцы… – и, дождавшись, когда Поттер приосанится, припечатал, постучав пальцем по виску: – Нечем вам бояться. - Ах ты!… – Сириус выхватил палочку. Мгновением позже то же сделали Вольф, Джеймс и Северус. Все четверо замерли в ожидании, целясь крест-накрест: Блэк – в Снейпа, Лестрейндж – в Поттера, и наоборот. Внезапно из-за угла послышался шорох мантий, и к участникам сцены прибавилось ещё трое. Эйвери, Мальсибер и Джагсон поспешно подскочили к сокурсникам, вставая слева от них – там, где было свободное место. Люпин и Петтигрю немедленно выдвинулись им навстречу. Оценив получившуюся диспозицию, Вольф на мгновение поморщился. Хорошо ещё, что они все первокурсники и серьёзно навредить друг другу не могут – начнись сейчас перестрелка настоящими боевыми заклятиями шеренга на шеренгу, в считанные секунды вышло бы Мордред знает что. Настоящее месиво, в котором вряд ли кому посчастливилось бы остаться целым. - Так вот как слизеринцы ведут переговоры, – процедил Поттер. – С козырем за пазухой! - На случай нервных телодвижений гриффиндорцев, – холодно улыбнулся Лестрейндж. – Заметь, не мы первые за палочки схватились. Сириус принял невозмутимое выражение лица, но Вольф мгновенно распознал публичную реакцию на стыд. Самого держать лицо учили. Какое-то время все стояли молча – лишь палочки слегка подрагивали в вытянутых руках мальчишек. Не от страха, конечно – хотя за Петтигрю Вольф бы не поручился, – а просто от естественных колебаний напряжённых мышц. Молчание затягивалось. Лестрейнджу это надоело. - Ну что, так и будем стоять? – поинтересовался он. – Давайте уже начинайте, что ли, а то на следующий урок опоздаем. Это заявление сбросило повисшее в воздухе напряжение. На лицах появились у кого смущённые улыбки, у кого короткие усмешки, – но всё же палочки с двух сторон плавно опустились. - Прекращайте оскорблять магглорождённых – и ничего не будет, – заявил напоследок Поттер. - Ты гляди, какой порядочный, – оскалился Эйвери. – А какое твоё дело, как мы кого называем? - Прямое! – отрезал Джеймс. – Такое же, какое вон ему, – кивок в сторону Лестрейнджа, – до того, что мы вас на место ставим. - Только попробуй, Поттер, – пообещал Мальсибер. – Мы тебя самого так поставим, что мало не покажется. - А это мы ещё посмотрим, кто кого поставит, – усмехнулся Сириус, и обе группы, настороженно оглядываясь друг на друга, начали расходиться в разные стороны. - Ну вот, Лестрейндж, – подвёл итоги Эйвери, дождавшись, когда слизеринцы окажутся вне зоны слышимости гриффиндорцев. – Не получилось ничего с ультиматумом… Жаль. Но теперь-то, надеюсь, ты не будешь против, если мы… - Я же сказал, что нет, – не стал дослушивать Вольф. – Делайте что хотите, только без членовредительства. И мы тоже в стороне не останемся.

* * *

Несмотря на все грозные заявления, прозвучавшие в то утро, ничего серьёзного, да что там – просто значимого пока случиться не успело. Дело, правда, было не в миролюбии сторон, а просто-напросто в том, что рождественские каникулы были уже на носу, и большая часть учеников разъезжалась по домам. Поговорив с Лили, Северус узнал, что и Поттер в том числе, и даже, кажется, Люпин с Петтигрю. А вот Блэк, судя по всему, решил остаться. Такое решение приняла и сама Лили, желая увидеть великолепие рождественского Хогвартса, о котором успела наслышаться от своих подружек. Северус поколебался было, что делать ему самому – последовать её примеру или нет, но всё же в итоге решил, что лишний раз видеть полутрезвого отца у него нет никакого желания. Да и слишком давно он мечтал попасть в магический мир, чтобы теперь при первой возможности его покидать, пусть и на время. Тем более (и это тоже сыграло немалую роль в решении Северуса) Вольф тоже оставался. Когда Снейп спросил друга об этом, тот вздохнул и довольно-таки угрюмо махнул рукой: - Остаюсь. - У тебя… есть какие-то проблемы? – рискнул спросить Северус. – Ты так говоришь, словно сам этому не рад. - Да не то чтобы не рад, – уныло вздохнул Вольф, плюхаясь на свою кровать – разговор проходил в спальне первокурсников, – просто, понимаешь… Как тебе сказать… - У тебя… нелады в семье? Вольф смерил Северуса долгим взглядом. Лицо Лестрейнджа ничего не выражало, но, когда Снейп уже начал думать, что зря спросил, Вольф всё же расслабился и слегка кивнул. - Ты ведь по себе понял, да? - Вроде того, – неопределённо дёрнул рукой Северус, тоже садясь на свою постель. – Не хочу… лишний раз папашу своего драгоценного видеть. - А я – свою mutter. Не то чтобы она меня не любила… а, впрочем, не поверишь, но я сам не знаю – любит она меня или нет. Никогда не угадаешь, что ей не понравится. Один день в лесу задержусь, вернусь домой весь… хм, попачканный немного – слова дурного не скажет, только улыбнётся и переодеться пошлёт. А в другой раз точно так же пол-дня в лесу проведу, возвращаюсь вполне себе в нормальном виде – и что только мне не наговорят… И неслух я, и олух, и куда меня несёт, и братья таких неприятностей не доставляли, и приличным отпрыскам чистокровного рода вообще в лесу шляться не подобает… Вольф грустно помолчал, комкая пальцами одеяло. - И только попробуй возразить или попытаться выяснить, что не так. Мигом наказание схлопочешь. А так – только за уроки до ночи засадят… В общем, ни фига непонятно, что с ней такое. По-моему, это даже отец не понимает. И Руди с Басти руками разводят, говорят – нервы. Не знаю, в общем! Одно знаю, что своими нервами она и мои нехило треплет. - Зато хоть не пьёт, – попытался утешить друга Снейп. – У меня отец, когда налакается, такое устраивает, что пол-дома дрожит. Даже мать старается под руку не лезть. Я, честно сказать, не в элитном районе живу, но даже там ей перед соседями стыдно бывает. Ну, во всяком случае, так мне кажется. - А почему она на место его не поставит? – вопросительно поднял брови Вольф. – Она же волшебница! Пара заклятий – и всё, будет трезвым и спокойным. - Если бы так! – горько вздохнул Северус. – Я сам у неё об этом спрашивал, как узнал, кто она такая. Да вот только… - Что? - Да понимаешь… Похоже, она его всё-таки любит. Говорила когда-то, что он раньше был другой. Весёлый. Незлой. Но после того, как у них там на заводе что-то случилось – то ли сокращение прошло, то ли владелец завода обанкротился, я, если честно, толком даже не понял, – в общем, он запил. Ну и… началось. Магию он всегда не любил, но раньше вроде как терпел, а теперь вот сорвался. Хотя я вообще не помню, чтобы он что-то терпел. Видно, дело ну очень давнее было, – Северус криво усмехнулся. – Мама сейчас при нём палочку и в руки не берёт, она у неё в комоде спрятана, глубоко причём. - Дела… – сочувственно протянул Вольф. – И что, ничего нельзя сделать? - Не знаю, – Северус передёрнул плечами. – Развестись, разве что… Но мама – хотя я, если честно, считаю это глупостью несусветной, – считает, что я не должен расти без отца. А по мне, так лучше без, чем с таким. А может, просто не хочет от какого ни есть достатка отказываться. Что-то всё же он в своём автосервисе наскребает… А если наш дом при разводе делить – это мы вообще невесть где оказаться можем. Дом-то небольшой… В общем, на меня она надеется. Говорит, что после Хогвартса я смогу устроиться в магическом мире и найти нормальную работу, и тогда всё будет хорошо… Вольф не стал спрашивать, почему же этого не попытается сделать сама Эйлин. Он хорошо себе представлял, как должны были отнестись Принцы – пусть и далеко не первый, но чистокровный и довольно древний род, – к такому поступку своей представительницы, как выход замуж за маггла. Да вдобавок ещё и невысокого социального положения. Как и у любой чистокровной семьи, связей у Принцев было немало – и на то, чтобы непутёвой дочери негде было устроиться на приличную работу в Магическом мире, их уж точно должно было хватить. Тем более что брак с магглом – даже не с магглорождённым, а с магглом! – редко в какой чистокровной семье мог найти не то что одобрение, а хотя бы просто терпимое отношение. Так что дело тут было ясное. Вольф сочувственно посмотрел на Северуса, отвёдшего глаза. Да уж, тут не позавидуешь. Марта, и верно, никогда не опускалась даже до отдалённо похожего поведения. В дом с таким отцом, естественно, неохота возвращаться. И это ещё мягко сказано. Ну что ж… Значит, теперь на него, Вольфа, ложится ответственность обеспечить своему другу нормальные зимние каникулы. А иначе нехорошо будет – ну совсем нехорошо. Ведь если Северус остаётся в Хогвартсе – значит, рассчитывает, что здесь лучше будет, чем дома. А разве можно в такой ситуации другу не помочь?