Ты — Венера, я — Юпитер

      — Так, на аттракционах мы покатались. Знаешь, чего бы мне хотелось сейчас? — мечтательно проговорил Питер, спускаясь под руку с Гаморой по трапу на новую планету. «Делать вид, что понятия не имеешь, куда ты ее привез, делать вид, что ты понятия не имеешь, куда ее привез, и плевать, что тут облака из сладкой ваты низко летают, а на деревьях растут бисквиты с шоколадками». Эх, сколько времени он потратил, чтобы найти в космосе живое воплощение «Чарли и шоколадной фабрики». Может, с Земли Питер и улетел давно, но с местные фильмы смотреть не перестал: спасибо папе, который все же принял увлечение приемного сына.       — Сладкой ваты? — заговорщически подмигнула ему Гамора.       — Да, малыш, как ты уга… — Питер мгновенно осекся и аж закашлялся. — Стоп, что? Ты мысли читать научилась? Мантис тебя эмпатом сделала?       Гамора прыснула:       — В тебе умер великий актер. Кевин Бейкон бы обзавидовался.       — Что, правда? — Питер заулыбался во все тридцать два, но, споткнувшись о слегка насмешливый взгляд Гаморы, тут же принял серьезный вид. — Эм, нет, вовсе нет, не то, не то я хотел сказать.       Гамора, рассмеявшись, повисла у него на плече:       — Да ладно, расслабься. На лучше, ешь свою сладкую вату.       Питер не успел опомниться, как Гамора легко отщипнула кусочек от пролетающего рядом розового облачка и коснулась им его губ.       «Зараза, догадалась все же, что я привез ее на планету сладостей».       Только вот схватить долгожданную награду Питеру не удалось — Гамора быстро отодвинулась, дразняще помахивая сладкой ватой в воздухе:       — А теперь — поймай, если сможешь!       И тут же грохнулась, зацепившись ногой за крупную шоколадную крошку, рассыпанную по местной «земле». Питер торжествующе захохотал, прыгая следом. Сладкая вата — она, конечно, в любом виде и на любой планете вкусна, но куда слаще — когда слизываешь ее с губ любимого человека.