My girl forever 2: NEBULA

— На самом деле, мой отец родился в Лондоне, как и вся моя родня: бабуля, мои дяди, братья и сестры по отцу. И пиратом он стал как раз, когда познакомился с мамой в первом своем путешествии по Индийскому океану. Здесь на верхней палубе Жемчужины под утренним палящим солнцем близ Шотландских берегов Джек рассказывал очередную историю о своих предках. Но на этот раз она не была сказкой, ведь её слушала уже взрослая его первая помощница, теперь часть его собственной семьи. Они сидели прямо на полу в сетях на самом носу судна и занимались заточкой оружия. Неспеша и осторожно, ведь это дело не любит невнимательности и непрофессионализма. А командование пока что ровно идущего на восток корабля принял старина Джошами. — Передай мне вон тот нож. — карие глаза девушки на секунду отвлеклись от работы и отложили сверкающее острое теперь лезвие разделочного топора кока. — Несмотря на все прошлые романы и незапланированных чад, отец считал именно меня первенцем в пиратском наследии, любимым сыном. От любимой женщины. — Джек, не отвлекаясь от рассказа, взял нож, вытер тряпкой его испачканное лезвие и протянул Анжелике рукояткой вперёд. Тич мимолётно улыбнулась, проследив за этим трепетным жестом. Как же он изменился за всего лишь год с ней… А, может, просто привык, что вечный и любимый ребенок на их корабле может пораниться и потому осторожничал. Но Воробей действительно стал очень внимательным и заботливым по отношению к Энджи, несмотря на то, что строптивая и бойкая её натура вернулась. — И первые годы жизни я рос именно там, с мамой, почти что в джунглях, как пожелал отец. Тот ждал, пока мне исполнится семь лет, чтобы вернуться и забрать на свой корабль — воспитывать из меня будущего Барона и грозу пиратов. — Джек усмехнулся и перекусил зубами нити сетки, разорвав полотно руками на две части. — Вообще-то он был ещё слишком увлечен собственным положением и не спешил уступать мне. Поэтому я рос сам по себе и сбежал от него в пятнадцать лет. Угадай, куда. — В Индию, к мамочке? — в свою очередь съязвила сразу пиратка, наклонившись к мужчине и вернув ему на пояс его теперь свеже-наточенный нож. Воробей в ответ состроил ей гримасу, параллельно принявшись за перевязку её порвавшихся недавно браслетов из ракушек. Каким трогательным всё же был он в душе. — Нет. Мне ведь нужна была команда. Поэтому я остался в Лондоне, где мы каждый год бывали, собрал там всех товарищей детства и отправился искать корабль, который отнесёт нас к приключениям. — Ты хотел бы встретить их снова? — сощурилась от солнца девушка. — Возможно, но они все сейчас давно разбросаны по миру. Да и не знаю, живы ли. И тогда, год назад, перед историей с Источником, я вернулся в Лондон, — Джек смешно обернулся, не подслушивает ли их ненароком старпом. — Не только за Гиббсом, но и потому что скучал по родине. Я никому в этом не признавался. — и невольно улыбнулся. Искренне и по-доброму, опустил глаза. Энджи даже отвлеклась от своего дела и тоже понимающе помолчала вместе с ним. — Поэтому, если в Лондоне сейчас война — отец, наверняка, там. Наводит порядки. Мы присоединимся к нему. Он скажет, что делать. — вздохнул тише Джек. Анжелика снова поймала его на факте, подтверждающем, что Воробей всегда опирался на непоколебимый авторитет отца, уважал его и даже опасался. И более того — он настолько привык быть сыном великого Барона Тига, мелким юнгой при нем, что теперь просто боялся принимать на себя ответственность и быть тем, кем он стал. Показывать то, чего добился за эти годы. Отец, судя по рассказам капитана, всё детство подавлял мальчика и готовил к суровой жизни, проявлял стойкость и потому Джек боялся его разочаровать. Да и принять титул нового Барона для него было непросто. Поэтому от него он брал только максимум прав и привилегий, а про обязанности и лидерство в мире пиратов и не думал никогда. И среди других Баронов чувствовал себя несколько угнетенно и мелочно. Ну не подходил он на роль короля… Что сам подтвердил на последнем Совете Братства, отдав свой голос за Элизабет (хм, слишком часто он стал ее припоминать). А не за себя, как все. Но девушка вздохнула с надеждой — возможно, решение вступить в брак и стало первым шагом на пути к ответственности в жизни Воробья, он расценивал этот союз крайне серьезно, она это ясно видела. И теперь верила, что Джек, наконец-то, вырастет, как личность среди пиратов, по-настоящему. Она этому поспособствует, ведь за каждым великим мужчиной стоит великая женщина. Энджи ещё раз подняла глаза на мужа. Но на этот раз внимание её привлекло нечто необычное в море… Черный образ, который заставил её в следующие же секунды перепугаться до паники, как в тот самый день на Тортуге. Кроваво-красный огромный фрегат с рваными мрачными парусами, словно призрачный скелет стоял недвижимо посреди моря мертвой жуткой фигурой. Поначалу Энджи даже сощурилась, не веря своим глазам, и без того плохо видящим против солнца, и даже успела задаться вопросом, под чьим он флагом. Но тут же вскочила на ноги, ахнув как в горячке, не отрывая глаз от корабля. — Что? — Джек сразу же поднялся за ней, машинально пригнувшись и достав свою саблю из ножен. Думал, что вода снова нападает на них или явился сам Морской Бог. Но всё оказалось гораздо спокойнее, чем драматизировала это Анжелика: одинокий заброшенный корабль стоял в море черно-красной фигурой, словно на нём плавал сам Аид, который отлучился из ада за какой-нибудь сбежавшей душой. Наверное, за её… — Судно по правому борту! — уже подавали очевидные сигналы боцманы. Но на неё их чересчур спокойное состояние никак не подействовало. Энджи стояла как вкопанная, вжавшись спиной в стену на носовой части Жемчужины. У нее перед глазами застыло видение наплывающего на Стрелу огромного черного фрегата Робертса, который двигался устрашающе прямо на неё, чтобы раздавить. Так она чувствовала любое приближение этого человека к себе, его тяжёлую ауру и напор. И этот цвет… Был для неё напоминанием о чём-то плохом и страшном, связанном со смертью и мужчиной. Но не пиратом, известным как Черный Барт… Когда они подходили ближе, за всё это время Джек не смел отойти от неё ни на шаг и убрать рук от плеч, то поняли, чей это корабль. Уже в который раз они встречают его. И каждый раз эта встреча заканчивается плохо… Месть Королевы Анны. Когда и остальные члены команды узнали его, девушка смогла выдохнуть и успокоиться. Ведь судно было давно заброшенным и пустым от людей. На Жемчужине стояла жуткая тишина всё то время, пока корабль подплывал к бордовому скитальцу. Все понимали, чей он, и помнили предыдущий путь к Источнику Молодости. Будто бы всё повторялось… Скрам чуть за борт не выпал, наклоняясь и пытаясь разглядеть, кто уцелел на корабле. Теперь он считал себя легендой, одним из выживших членов бывшей команды Мести и легендарного Черной Бороды. Что же на это скажет миледи? Они заберут его в свою флотилию? — Он пуст. — мрачно подтвердил Джек, повернувшись к девушке и успокоив ту. — Флаг перевернут. Не нравится мне это. — хмурился капитан. Значит, корабль Барбоссы потерпел катастрофу? Или они просили о помощи? Но что случилось? И куда все делись с оставшегося на плаву и несгоревшего судна? — Идём туда? — повысовывались все члены команды. — Да! — Ни в коем случае. — запротиворечили друг другу как всегда Анжелика и Джек. Девушка убрала от себя руки пирата и, поправив камзол, зашагала ближе к краю правого борта, чтобы командовать спуском мостков. Воспоминания о Бартоломью отошли на второй план и в Энджи проснулись жертвенность и любопытство. — Вдруг там кому-то нужна помощь. — Вот ведь сестра милосердия… — проворчал с досадой Джек, уже понимая, какие хлопоты сегодня займут их день. И махнул рукой матросам, чтобы готовились к высадке на заброшенный корабль. — Действительно, вдруг там кто-то оставил золото, — поддержал миледи Бригс и остальные жадины Жемчужины. — Или ром! — разголосился рыжебородый Бром, которому всегда уже было хватит. Анжелика переглянулась с Воробьем, прежде, чем ступить на мост, надеясь, что эти аргументы его убедили и он не будет возражать. — Ладно, высаживаемся, посмотрим, что там. — долго запрещать ей что-то он не мог, поэтому сломался, как юная барышня и всплеснул руками в украшениях. — Гиббс, Томпсон, Бром и дежурные, остаётесь здесь. — обернувшись вокруг себя и указав на каждого пальцем, решил Джек. Не всех этот выбор порадовал, в частности, Джошами. Он уже давно опасался насчёт своего положения в глазах капитана, и нового положения Анжелики. Вообще-то, по морским обычаям их надо было узаконить и он надеялся, что кэп решит эту проблему как раз во время свадьбы. Конечно, иметь двух помощников не проблема, но полномочия стоило разграничивать. Гиббс в последние месяцы чувствовал как раз себя капитаном Жемчужины, которая катает по морю двоих влюбленных юнцов, которым иногда Джош разрешает постоять на закате у штурвала и подергать за леера. Возможно, это была банальная ревность старого лучшего друга Джека — так он сам думал, замечая ворчание Гиббса, когда Энджи во всем помогала ему, всегда была рядом за управлением и решала весомые вопросы касаемо корабля ещё с юности. До того, как сказала ему «да» не только у алтаря, но и в постели. Корабль, действительно, оказался абсолютно пустым. Как и предполагал Джек, волшебные паруса и сам киль не давали волнам и ветру взять верх над судном и Месть просто стояла посреди моря, не двигаясь по течению. Только вот непонятно: где случилось то, что заставило корабль опустеть? И главное — как? Ни шлюпок вокруг, ни весел, никаких следов того, что пираты бежали или сражались. Верхняя палуба была совершенно пуста. Штурвал скрипел из стороны в сторону на ветру, будто был лёгкой деталью для украшения и держался на креплении, как на соплях. Мачты тоже скрипели и незаметно клонились друг к другу. Паруса спущены, от них почти ничего не осталось, все изорваны и в дырах. Флаг, как и заметили пираты, перевернут, а это означало, что судно либо терпит крушение, либо просит о помощи. Пахло точно также как на том затонувшем шлюпе, будто бы он был на дне сотни лет и буквально пропитался смертью. Они ведь плавали на Мести год назад, судно выглядело не менее жутко, но хотя бы крепко и здоро́во. — Самый страшный корабль из всех, что я видел. — Воробей сделал вывод не по сегодняшней встрече в море, а подытожил все свои воспоминания о прежнем путешествии. Анжелика тоже настороженно и хмуро переглянулась с ним, медленно ступая по палубе. — Даже когда мы танцевали… Я не мог не вздрагивать каждый раз, когда это безумное пламя в факелах вспыхивало от резких движений. Впервые после взрыва в Долине Энджи услышала напряжение и настоящий страх в его голосе. Но теперь вся эта черная магия Бороды и атмосфера ужаса пленных членов его команды и зомби исчезла отсюда и растворилась в солнечном свете и ветре, смывшим все былые воспоминания. А корабль по-прежнему оставался спящим чудовищным монстром, способным в любой момент восстать и сделать то же, что и с командой Барбоссы. — Обойдите трюмы и смотайте самые крепкие и длинные канаты с верхних мачт. — командовал Бригс, пока вечно рычащий приглушённо и жутко Рэндж снимал с мостков перепуганного, но любопытного Линке, словно даму с ошалевшей лошади. — Как здесь грязно, кажется, я знаю, почему он покинут — полный хаос и голод! — восклицал капризно паренёк, которому на руках у Скалы-Сойера было пока вполне уютно и безопасно. — Bonjourno! Hola! Ciao! Есть здесь кто-нибудь? — Билл первым нарушил эту таинственную и жуткую атмосферу, весело крича на весь корабль. Вся команда сначала втянула головы в плечи, а затем медленно обернулась на немного чудного собрата. — Ты что, знаешь испанский, французкий и итальянский? — въедаясь с претензией и недоверием в каждое слово проскрежетал Боб. — Нет, только как будет «привет» и «налейте мне ром». — ответил с улыбкой скромняга. Энджи сразу отделилась от обеих групп — от Джека, который придался воспоминаниям на верхней палубе, и от веселой компании, которая направилась щекотать нервы на нижнюю палубу с остальными. Кто-то судя по крикам, кажется, нашел скелет или какие-то вещи. Но девушку притягивала именно атмосфера скрытого, потайного, секретного, забытого и заброшенного. Поэтому она одна решила зайти туда, куда никто из них не рвался, в самое высокое и уединённое помещение. Это место имело для неё личный, особый смысл. Когда как для всех эта вылазка — лишь глоток адреналина и развлечение. Каждая деталь судна колко отзывалась в кончиках пальцев пиратки. Казалось, эти места ей снились всё то волшебное детство и теперь она вспомнила все сновидения в один миг. Рубка капитана Черной Бороды, её отца. Она будто знала, как открывается дверь, чтобы было меньше шума, что за дверью высокий порог и надо быть осторожнее — сразу глубокая лестница вниз. Здесь как в погребе оказалось ужасно холодно и пыльно, запах сохранился хорошо. Это была горячая плотная ткань старого камзола. Сухая-сухая соль. Томящийся огонь с нотками нагретого железа подсвечников и жженое дерево, которое годами румянили эти магические огни. Это запах множества книг и хрустящей острой бумаги морских карт. Но повсюду в каждом сантиметре помещения — стоял стойкий и душный насыщенный запах мужского присутствия. Прямо здесь и прямо сейчас. Пот, сигары, окружение огня, ладан, солома кукол вуду, порох на сухих горячих пальцах… Абсолютнейшая темнота. Кругом паутина. Поэтому, чтобы страх и дрожь в теле не выгнали пиратку отсюда после первого же вдоха, она быстро нашарила рукой занавес ближайшего окна и распахнула его, впустив минимальное количество света внутрь. Его хватало лишь чтобы различать предметы вблизи. Но большего ей не хотелось, ведь яркий свет прогнал бы всю целостную атмосферу и смазал картину этой мистической рубки Черной Бороды. Здесь был полный беспорядок, словно что-то искали. Кругом карты разных веков и континентов. Она вспоминала, как прокрадывалась сюда в первые дни, когда он взял её на борт. Как пыталась найти что-то, в подтверждение его слов о её рождении. Парни подговорили её прикинуться его дочкой, но она не ожидала, что Борода узнает её с первых же секунд. Он говорил, что она безумно похожа на мать… Ещё где-то месяц девушка не могла поверить, что это правда и она нашла своего родного отца. Но теперь догадывалась, как он это понял. Ведь обмануть колдуна невозможно, он сразу почуял в ней свою кровь. И что она ему ещё пригодится… Анжелика вдруг наткнулась рукой на свои старые опаловые бусы, забытые здесь. Круглые массивные бусины были под толстым слоем пыли, как и всё здесь, но сразу бросились ей в глаза. И мгновенно, стоило только ей коснуться их, воспоминания нахлынули на пиратку снова… Однажды он застал её здесь, роющуюся в его бумагах. И высокому мужчине с бурым лицом и черной бородой это не понравилось… Огромной фигурой он приблизился к ней, словно к прибитой пташке на полу среди карт, настороженно интересуясь, чем это она здесь занята. Он всегда был медлительным и непредсказуемым, любил вести себя с ней необъяснимо и подозрительно ласково. Гладить её волосы, лицо и держать за шею сзади, чтобы она всегда стояла рядом. Каждый раз сравнивал её с матерью, чье имя тоже не называл никогда. Почему? Она сказала ему, что искала свои любимые бусы, думала, что оставила их здесь, когда он показывал ей подарки-драгоценности. Это первое, на что пал её глаз сразу после того как он вошёл. Она знала, где лежали эти прокля́тые бусы, которые она и не собиралась забирать… Эдвард Тич улыбнулся, рассматривая её, и сказал, что хочет, чтобы эти бусы остались здесь. Чтобы она почаще к нему заходила… Анжелика не тронула их и сейчас. Но одно показалось ей до ужаса странным в этом помещении. Стены были завешаны черной плотной тканью. Энджи нахмурилась и выпрямилась, не догадываясь, что это может быть. Заглянув под накидки сбоку она увидела зеркальные рамы. У них с Джеком в каюте тоже висело старинное красивое зеркало, из-за которого каждое утро молодоженов начиналось со спора — завешивать его тканью или нет. Что за странная традиция? Сейчас мужа рядом не было, поэтому пиратка одним движением резко скинула ткань с зеркал, с одной стороны и с другой. Вся стена круглой рубки была увешана ими. Но зачем? Когда дюжина бездонных окон в иную темную реальность в один момент вгляделась в Анжелику в этой мертвой тишине, по коже её пробежали крупные мурашки. Духота сменилась страшным леденящим холодом, обогнувшим периметр комнаты. Тишина стала ещё более пугающей, словно распахнулись двери в коридор самой смерти и несколько душ медленно проникло в этот мир… Она пожалела о том, что сделала. Но от страха не могла пошевелиться, чтобы завесить эти бездонные черные зеркала тканью, сжатой в пальцах. Пыль плавно осела, и девушка осознала, что отражения в зеркалах просто нет. Они пусты. Даже движение руки не отражалось на их поверхности, когда Энджи подошла к первому из зеркал, чтобы убрать паутину. Света здесь практически не было и девушке пришлось наклониться, чтобы различить иные образы, возникшие на черном полотне. Тишина давила на неё, буквально на ушные перепонки, веки и мышцы. Секунды тянулись неимоверно долго, нагнетая и преумножая страх в груди. Сердцебиение учащалось, что-то пугало её в этом небытие. Казалось, что картина в зеркале оживает на глазах, которые от долгого вглядывания поддавались сознанию ещё больше. А оно рисовало жуткие и реалистичные образы… В какой-то момент пиратке показалось, что она видит в этом прямоугольнике огромный клок волос, но не длинных женских, а что-то похожее на усы или… Бороду. Тысячи кудрявых жёстких смоляных волосков с проседью спутанной массой отражались там. Слышалось тяжёлое мужское дыхание, несущее эту ношу, виднелись очертания части лица, багряного подбородка и оскаленных желто-коричневых зубов. А среди волосков, стоило только вглядеться ещё сильнее и приблизиться почти вплотную — сотни крошечных бурых насекомых, вшей и блох копошились в этой массе. Белесые тонкие червячки и личинки, перебирание быстрых лапок, совершенно беспорядочное движение роя ползающих гадов… В испуге девушка отскочила назад, но отражение быстро исчезло, словно это была иллюзия. И перед ней снова был пустой черный квадрат. Поэтому страх угас также быстро, позволив неумолимому любопытству взять верх. И обернуться уже на другое «ожившее» зеркало. Из него раздавались какие-то приглушенные звуки, словно под водой. На очень большой глубине. Энджи знала, что ведьма Деметра является Джеку в отражающих поверхностях, так почему бы и Сирене не навестить её таким способом? Поэтому девушка быстро и бесстрашно прильнула к отражению, полному темноты и пустоты и прислушалась. Звуки едва уловимы… Какое-то движение под водой, мощное. Словно за тонкой поверхность зеркала было само дно, морская глубина, что за бортом. Плавники или весла? Кто-то приближался или это в её голове, в крови пробуждается магия воды или стучит пульсация самого океана, предупреждая об… Опасности? Энджи отстранила голову, но не убрала рук от зеркала. Свет сюда совсем не падал, но движения уже едва читались. Оттого она никак не могла сложить их в понятную картину. Пришлось отшагнуть к окну и все же отдернуть старую тонкую оранжевую занавеску. И тогда пиратка обернулась вновь и сделала осторожный шаг ближе, сама нагнетая себя предчувствием испуга чего-то резкого. И оно настигло сжатый комок её нервов, разбив клетки вдребезги. Огромное серое щупальце громким ударом врезалось в окно-иллюминатор и несколько толстых присосок крепко впились в поверхность, мерзко хлюпая и расширяясь. Что это был за монстр и реален ли он? Девушка отпрыгнула с ещё большим испугом, уже даже не ведая, что за спиной и куда она может упасть. Но, благо, удержать равновесие сил хватило и руки спасительно ухватились за стол. Зеркало тут же почернело и щупальце словно мертвое отвалилось. Чтобы выпрямиться и перевести дыхание Анжелика машинально поставила руку на стену, которая оказалась ближайшим ещё одним темным порталом в неизвестность… Ладони пиратки с той стороны коснулись широко расставленные загорелые, тонкие и изящные пальцы. Рванув снова назад, Тич опасливо закрыла лицо руками. Потому что теперь за этой пеленой в другой мир, возможно, мир духов, смерти, тьмы, был человек. Женщина, томно вглядывающаяся в пиратку с той стороны, очень походила на Деметру. Но на лице её виднелись странные черные точки или узоры вроде тату или ритуальных рисунков. А волосы точно как у Джека — дреды, густые и коричневые. Она гипнотически улыбнулась, но взгляд проникал словно сквозь, будто бы она не видела Анжелику. Женщина медленно и зловеще открыла рот, который оказался черным внутри, и оттуда посыпались какие-то белые ракушки, просто бесконечный поток. В какой-то момент девушке показалось, что это очередной сон и она просто испила что-то из старой кружки Бороды и уснула. Поэтому уже с меньшей паникой отошла к самому выходу и недоверчиво пригляделась к другому зеркалу. Оно было круглым, в толстой раме, словно иллюминатор. Глубокая тьма вновь смотрела на пиратку. И через считанные секунды из этого обманчивого небытия… послышалась тихая и тяжёлая песня пирата. Какая-то очень старая, она слышала её всего пару раз. Голос мужской, хриплый, больной. На фоне еле уловим монотонный скрип палубы и шаги, каждый из которых отдавался каким-то громыханием. Будто бы этот, как ей показалось, запертый в зеркале раб, шел по горе костей… Через несколько секунд тьма превратилась в серый туман, который постепенно начал рассеиваться. И тогда Анжелика поняла, что этот человек и есть кости, гремящие при ходьбе. Скелет напевал песню, как мантру, и глядел на пиратку безумными глазами. На этот раз она почему-то почувствовала его намерения. Он хотел напасть и ему это может удасться. Если она сейчас же что-то не предпримет. Поэтому, не показывая страха, Тич завела руку за спину и пошарила по столу в поисках чего-то тяжёлого, чем можно защититься. И ровно в тот самый момент, как скелет старого пирата выплыл из тумана полностью и потянул к ней свою костлявую белую руку, девушка бросила в зеркало пустую медную чернильницу, что удачно попалась под руку. Словно сам дух Бороды подвинул её навстречу пальцам дочери… Зеркало разбилось вдребезги и осколки рассыпались по поверхности тумбы прямо на карты. Не дожидаясь, последуют ли остальные чудовища примеру скелета, девушка мельком окинула взглядом все оживившие вновь зеркала и бросилась прочь из рубки, как можно быстрее. Миновав темные затхлые коридоры на одних инстинктах Анжелика как-то быстро выбежала на палубу и столкнулась с широкой мужской грудью и крепкими руками. В которых сразу же почувствовала себя в покое, безопасности и любви. — Уоу, цыпа. Ты чего? — Джек отстранил от себя перепуганную жену и сразу настороженно поднял глаза на дверь позади Энджи. Которая медленно и со скрипом закрылась сама по себе… — Не ходила бы ты туда… — сощурился пират куда-то в пустоту, будто бы только что отбил эту красавицу у своего злейшего соперника. — Просто испугалась, что не смогу выйти. Столько ходов. — одернула платье Тич, отходя ближе к краю борта, где гулял весёлый ветер и светило солнце. Джек вдруг тяжело вздохнул и выдержал напряженную паузу, будто снова готовился сделать ей предложение. Или наоборот сказать, что поторопился с браком… Эти мысли в голове и без того перепуганной девушки обдали её холодным потом. — Знаешь, этот корабль — твой по праву, твоего отца. — начал как-то тяжело и загадочно Воробей. — Чисто… Теоретически — ты можешь забрать часть команды и быть свободной. — он думал об этом всё то время, пока они здесь. И посмотрел девушке в глаза на полном серьезе, держа ту за плечи. — Два корабля быстрее справятся с атаками Тритона и войной, чем один. Что он пытался сказать? Анжелика впала в какую-то панику и непонимание. Неужели Джек предлагает разделиться? Они без году неделю как женаты… Да, он никогда не додумался бы сам побуждать свою любимую оставить его, ещё и корабль так неожиданно подвернулся им на пути, но почему-то эти слова тяжело повисли в его сердце обязательным долгом для произнесения перед ней. Как клятвы во время женитьбы. Поэтому волновался он сейчас примерно так же, как и в тот самый миг. — Я не в праве удерживать тебя, ведь наша клятва это не оковы, а наше личное желание… — Ты в своем уме? — конечно же сразу перебила все эти его благородные выступления пиратка, нахмурившись хоть и в шутку, но с видимой долей страха, что это всё серьезно. И даже прислонила ладонь ко лбу капитана, проверяя на наличие лихорадки. Тот облегчённо вздохнул, чуть улыбнувшись. — Ты. всякий. бред. не неси. — твердо приказала она, но тихо, чтобы остальная часть команды, тоже вернувшаяся на палубу, не подслушала столь спорный разговор двух капитанов. — Мое место рядом с тобой. И я не намерена от тебя никогда и никуда… — эти слова она в волнении произнесла даже более преданно, чем клятву у алтаря. Глядя в глаза и гладя его лицо. Как же он её напугал… — Значит, придется доказать всем богам, что два капитана сильнее, чем два корабля. — сам желая в это верить, произнес Джек, смотря на Жемчужину рядом. Анжелика широко улыбнулась. Как ребенок. — Но спасибо, что предоставил мне выбор и свободу. Это очень важно для меня. — Энджи вдруг задумчиво обернулась на рубку с завешанными окнами. Она бы никогда не хотела стать пленницей глухих зеркал, чьим-то отражением, слабой тенью, кем она была рядом со своим отцом много лет, чувствовала себя заложницей его воли, долга спасти ему жизнь и несла на себе крест всех тех ужасов, что он творил. Так уж вышло, что и с Джеком они словно отражения друг друга… — Ведь свобода — это наше всё. — вновь посмотрела на Воробья пиратка, легко оставив старый корабль позади. И направилась к мосту на Жемчужину. Капитан стоял на судне-призраке дольше, чем шли сборы обратно. Каждый стращил что-то нужное с Мести и приготовился брать новый курс. Среди пиратов поползли предположения, что лучше было бы сжечь неблагочестивый корабль-монстр. Пока через несколько лет в одиночестве он сам не стал себе хозяином и не восстал против других моряков. Или пока кто-нибудь не нашел древнюю заколдованную шпагу Черной Бороды и не завладел огромной губительной силой… Но у Мести Королевы Анны больше никогда не будет хозяина. Ведь сегодня эта шпага была найдена. И выброшена за борт ещё до того, как Анжелика зашла в рубку. Он специально отделился от всех и не пошел за ней. И не послал кого-то вернуть её из недр опасного судна. Он знал, где может быть этот атрибут. И интуиция его не подвела. Джек не раздумывал ни секунды. Швырнул её недалеко, прямо под киль, чтобы всплески не привлекли внимания команды. От того теперь ему было ещё тяжелее слышать её такие искренние слова благодарности за свободу выбора. Которой он фактически и лишил её, намеренно высадившись на мертвую палубу, как всегда искусно притворившись, что против этого наотрез, и отправив шпагу на дно. Без неё нельзя управлять судном, Воробей знал это. И не мог позволить своей возлюбленной стать капитаном и пленником злого рока, отражением своего отца. Ведь сам этот корабль пожирает души… Он лишь хотел, чтобы она знала, что он доверяет ей. Во всем. Но охранять её от неконтролируемого зла — его долг и его работа. А, может, он просто не был готов отпустить её в этот бой одну, наравне с собой. Ведь идея о двух кораблях уже не казалась такой глупой. Что, если бы она сказала, что хочет разделиться?.. Джек вернулся на палубу Черной Жемчужины и хмуро бросил «отплываем». Он знал совершенно точно, что не может отказаться от того, что море до сих пор остаётся его самой большой любовью. А любовь к Анжелике в нём сильна настолько, что он готов пойти на всё, чтобы никогда не делать выбор между ними. Именно поэтому он не отказался от этого пути и от этой войны на морских просторах. Потому что всё это опасно для его возлюбленной. Они оба были готовы сражаться за море. Ведь и Энджи не стала отговаривать его сдаться, чтобы не рисковать жизнью. Не зря же они вместе так долго и усердно искали остров бессмертия, чтобы остаться втроём навсегда: он, она и море.