Всё ради свободы

Сквозь сон доносились мерные стуки колес и слабый гудок. Слышен был скрип старых дверей, иногда эту симфонию прерывали резкие, но глухие удары. Казуха честно пытался разлепить глаза, но тело не слушалось. Он был настолько разморен и сонлив, что не мог заставить себя сделать и движения. Каэдэхара лежал на теплом полу, а на его лицо переодически попадали солнечные лучи, загораясь оранжевыми пятнами перед глазами. Покачивание поезда только больше убаюкивало, не пуская в реальный мир. Звуки становились все тише, а скоро вообще исчезли. И снова стало тихо и спокойно. *** Каэдэхара очнулся. Но глаза открывать он все же не спешил. Слегка согревающие морозные солнечные лучи пытались пробиться сквозь плотно закрытые веки. Тело было расслабленным, вялым. Сил подняться не было. Хотелось, как раньше, сказать: «Еще пять минут!» и отрубиться на пару часов. Но Казуха понимал, что место, в котором он сейчас находится, явно ему незнакомо. Запах антисептика, деревянного пола, сырости не был привычным. Вдруг раздался громкий хлопок откуда-то слева. Продолжая лежать с закрытыми глазами, Каэдэхара прислушался к происходящему. За толстыми стенами приглушенно звучали еле слышные разговоры. За окном переливался редкий птичий щебет. Но для Казухи самым важным, как и всегда, был шум ветра. Иногда он предупреждал об угрозе, иногда что-то советовал, а бывало и ворчал. Но сейчас воздух был спокоен, а ветряной поток гладок и непоколебим. Значит всё в порядке. Значит здесь безопасно. Казуха по очереди разлепил глаза, морщась от яркого света. Он сел на кровати, чувствуя тупую боль в спине. Стерев «сон» с глаз, Каэдэхара решил осмотреться. Можно было догадаться, что он находился в помещении, оборудованным под лазарет. Здесь стояли порядка двадцати коек, а рядом с ними небольшие тумбочки и шкафчики. В конце комнаты два огромных белых шкафа занимали всю стену, а перед ними небрежно расположились несколько капельниц. Прилагающаяся к шкафам лестница опиралась на белую стену, где четкой черной тенью отображалась ее солнечная сестричка. Яркий утренний свет влетал в четыре больших окна, расположенных вдоль длинной стены. Казуха был один в комнате. Ничего нового. Почему-то он снова ощущал то самое одиночество, преследующее его последние пять лет. Да, совсем неважно, что это за место, сколько здесь будет людей, кем они являются. Он наперед знал — ему тут вряд ли рады. Казуха отныне всегда один. Но для него это чувство одиночества было практически родным и… таким привычным. Казуха опустил голову, немного поморгав. Бинты на его правой руке были определено новыми, отчего по спине пробежался неприятный холодок. Значит его шрамы видели. Пытаясь заглушить поднимающуюся панику, Каэдэхара решил отвлечься. Он опустил ноги с кровати, поставив их на холодный деревянный пол. Казуха был одет в длинную белую рубашку на пуговицах, которая была слишком тонка и просторна для того, чтобы согревать. Сквозь окна можно было разглядеть бескрайний океан и пустые равнины. Значит он больше не в том городке. А вдруг он в… Собственной одежды Каэдэхары нигде не было видно, зато на тумбочке он обнаружил небольшую стопку из черной ткани. Развернув ее, Казуха увидел строгие брюки, которые были явно длиннее, чем нужно, и кофту с капюшоном, на одном из рукавов которой присутствовала небольшая эмблема. Казуха присмотрелся внимательнее, подтверждая свою догадку. Это была эмблема Академии Пректо-Лакус. Место, в которое он боялся попасть больше всего на свете. *** Академия Пректо-Лакус появилась вместе с выходом запрета на все проявления магии. В нее отправлялись все несовершеннолетие эсперы. С 0 до 21 года. Из-за закона там давали базовое образование, потому она и зовется «Академией». К удивлению, через 5 лет после начала ее работы там стали преподавать и магию. У всех людей со сверхспособностями появился второй шанс на жизнь. Если ты добивался определенных успехов в Академии, тебе предлагали подписать контракт с одним из ОМЗ (Отряды Международной Защиты). Именно они отвечают за безопасность всего Тейвата, устраняя не только монстров, но и поддерживая в целом элементарную гармонию мира. ОМЗ до недавнего времени всегда существовало восемь: «Вектор», «Некваума», «Аювоки», «ХРАС-ГВАД», «Опиум», «Интерфекторы», «НЛПВК» и «Осы». Но попасть туда было очень тяжелой задачей, ведь в эти отряды вступали только лучшие из лучших. Но был и другой вариант жизни после выпуска: магов с хорошими показателями нанимали как телохранителей и частных охранников. Но…опять же, такая возможность выпадала далеко не каждому. Далеко… Вы спросите: а что происходит с остальными эсперами? Их же становится больше в последнее время! Ответ прост. Всех остальных, при достижении 22 лет отправляют в такой город…Под названием Каэнри’ах. Город, который не видел дневного света. Город, утопающий в руинах, темноте и страхе. Там повсюду кишат монстры. Ведь Каэнри’ах является мостом, соединяющим Бездну и Тейват. Бездна — это сплошная тьма, откуда и взялась вся нечисть. Там нарушен баланс артерий земли, оттуда лезут монстры, у которых есть только одна цель — уничтожить все живое наверху. Никто не знает, где находятся истоки этого зла. Самая распространенная теория гласит о том, что Бездна — мрачное отражение Тейвата, хранящее в себе все пороки и грехи человечества, впитывая страх, ужас, боль и ненависть в корни артерий, которые начали прорастать в святую землю. Именно поэтому баланс артерий сбит в том месте, где начинается Каэнри’ах. Ведь это уже не Тейват. Это врата Бездны. Люди верят, что природа сверхсил эсперов такая же, как и у монстров, обитающих там. Именно поэтому маги не считаются за людей. Они считаются расходным материалом, щитом, который будет защищать их от Бездны. По этой причине их всех отправляют в Каэнри’ах, чтобы те совместными усилиями противостояли армии чудовищ и пытались наложить печать на Бездну. Вот только это подземное место вытягивает все жизненные силы, все эмоции и амбиции, оставляя только пустоту. Долго жить в таких условиях мало у кого получалось. Это жестоко, да. Одной только силы эсперов не хватит, чтобы противостоять Бездне. Но это не все понимают… Или не хотят признавать. И виной всему один человек. Точнее, бывший архонт. Сегун Эи. Именно из-за нее началась охота за магами. Именно из-за нее 5 лет назад прекратил свое существование «Отряд Сопротивления» (сокращенно «Осы»). Их убили. Убили всех. Кроме одного человека. И если Эи не остановить, то эсперы прекратят свое существование, а сила Бездны поглотит весь Тейват. *** Как только Казуха закончил переодеваться, он вздрогнул от громкого скрипа старой деревянной двери. Она распахнулась настолько сильно, что описала половину окружности и неаккуратно вписалась в стену, сопровождая это глухим ударом. В комнату зашла маленькая скрюченная старушка со злобным взглядом. Белая одежда казалась почти инородной на ее теле. Волк в овечьей шкуре. Черная душа, спрятавшаяся в свете. — Чего уставился? — жестко бросила старушка, даже не посмотрев на него. — Казуха глупо пялился на нее, не до конца осознавая сказанные слова. — Раз очнулся, то жри таблетки и проваливай отсюда. Казуха в замешательстве обернулся и только сейчас увидел на тумбочке две сине-зеленые таблетки и стакан воды. Он недоверчиво ткнул пальцем в одну из капсул. Та перекатилась на другой бок и не дала о себе никакой информации. — Зачем они? — задал очевидный вопрос Каэдэхара, недоверчиво нахмурив брови. — Тебе должно быть без разницы. Раз ты оказался здесь, то должен делать то, что тебе скажут. Будешь принимать эти таблетки каждый день в 8:30. Иначе твоему здоровью будет угрожать опасность. Казуха замер, обрабатывая сказанное. Существует два варианта: либо его хотят вылечить (от чего-то неизвестного), либо отравить. Но препираться с этой теткой…себе дороже. Каэдэхара оглянулся на старушку. Та потеряла к нему всякий интерес. Она усердно запихивала какие-то документы в ветхий шкафчик, который уже ломился от огромного количества бумаг и коробок. Его стенки выгнулись наружу, угрожая лопнуть в любую секунду. Но бабка не сдавалась. Вцепившись длинными почерневшими ногтями в деревянную дверцу, будто стремясь оставить на ней царапины, она стала давить со всей силы. Шкафчик закрылся, жалобно скрипнув. Казуха без капли сомнений схватил таблетки и отправил их в рот, запив ледяной водой. Неприятное пустое чувство пронеслось по пищеводу. Решив больше не задерживаться рядом с этой (чокнутой), Каэдэхара вышел из лазарета в широкий просторный коридор. Коридор был абсолютно пустым. Но несмотря на безмятежность и тишину он оставался живым. Казуха повернул голову вправо и зажмурился от слепящего солнечного света, проходящего через большое окно. Лучи были теплыми, родными и согревающими. Но Каэдэхаре пришлось отвернуться от них, встречаясь лицом к лицу с прохладой коридора. Он стоял на каменном полу, который состоял из плиток разного размера и формы. Стены из темного лакированного дерева придавали небольшую мрачность атмосфере. Но эту темноту перекрывали различные картины, висевшие в золотых рамочках, бумажки, вывески. На кнопках держались напечатанные расписания, правила, рядом с ними неаккуратно были наклеены различные сообщения, послания, написанные от руки. А если приглядеться, то можно было разглядеть нацарапанные на стенах шутки и обзывательства. Казуха прищурился, проводя пальцами по одной из таких надписей. Корявый почерк с трудом можно было разобрать: «Может вернем чудику его шапку? Он же прикончит нас, если узнает» Казуха неспешно шел по коридору. Он не понимал, что будет дальше, что ему делать и куда идти. Но было очевидно, что его бегство…закончилось. Каэдэхара знал, что бежать вечно не получилось бы. Слишком уж он значимая персона. Но ощущать свободу хотелось чуточку дольше. Интересно, как там Бэй Доу? Настроение испортилось еще больше при мысли о тете. Интересно, что она испытывала, узнав, что Казуху схватили? Страх? Разочарование? Печаль? Не хотелось даже думать об этом. Парню было жаль, что все ее усилия оказались напрасными. И это полностью его вина. С Казухой всегда так. Желание защищать других важнее инстинкта самосохранения. Поэтому он здесь… И он больше никогда не увидит свою семью. Каэдэхара сел на холодный пол, прислонившись спиной к гладкой стене. Ни его прошлое, ни будущее больше не вызывали никаких эмоций. Это все больше не имело значения. Он лишился семьи, друзей, дома и свободы. В будущем его ждет только один смысл существования: постоянная охота на монстров. Возможно его убьют на первой же миссии. У него здесь нет друзей, нет поддержки. Только враги. Конкуренты. Чтобы жить, нужно научиться выживать. Но теперь это бессмысленно. Здесь только один путь, один сценарий. А что потом? Потом Каэнри’ах и… смерть. Казуха запрокинул голову, коснувшись затылком дерева. Он не заплачет. Он уже столько пережил за свою еще недолгую жизнь, что слез не осталось. Уверенности в завтрашнем дне тоже не было. Он в тупике. Что вообще ему делать дальше? Каэдэхара сжал правую руку в кулак. Он справится. Или нет. Это тоже не имеет значения. Сердце наращивало темп. Чувствуя накрывающую его истерику, Казуха резко поднялся и подошел к окну. Сквозь стекло можно было разглядеть ровную спокойную гладь моря и равнины, по которым носился свободный ветер. Зеленый ковер нарушали яркие пятна цветов, мягко раскачивающихся благодаря потоку свежего воздуха, будто танцуя под песни птиц. Хотелось оказаться по ту сторону окна. Далеко отсюда. На свободе. Дома. Хотелось сдаться. Потому что дальше ничего нет. Но родители в их последнюю встречу сказали, что верят в Казуху. Верят, что все будет хорошо. Бэй Доу была рядом всю его жизнь, было бы просто несправедливо по отношению к ней просто…бросить все и опустить руки. Когда Казуха вспомнил слова Томо, когда-то сказанные ему, его сердце болезненно сжалось и первая слеза, скатившись по левой щеке, упала на пыльный подоконник. Томо всегда верил в лучшее. Он не боялся противостоять врагам и страху, с уверенностью смотрел вперед, и это всё в какой-то степени повлияло на личность Казухи. Каэдэхара вспоминал, как они сидели на мокром после дождя асфальте и пускали маленькие ветряные ураганчики по длинной дороге. Томо улыбался, с теплотой и улыбкой управляя руками Казухи, ставя их в правильное положение. Тогда он и сказал: «Никогда не знаешь, куда завернет жизнь. Она непредсказуема. Из пропасти ты можешь попасть на вершину горы, а в то же время теплый уголок дома может превратиться в горящий ад. Все зависит от твоего восприятия и веры в свои силы. Ты сам управляешь судьбой. Если у тебя есть цель и мечта… И ты делаешь все для их достижения, то… Всё будет хорошо.» Томо произнес эти слова с теплой подбадривающей улыбкой, сжимая руку Казухи в своей, а потом поднял голову к небу, где сквозь устрашающие тучи уже начали проглядывать первые солнечные лучи. Через месяц после этих слов Томо не стало. *** Казуха не считал, сколько уже простоял у окна, смотря на небольшие волны и покачивающиеся цветы. А может он смотрел вовсе не на них. Он пытался заглянуть себе в душу. Снова… — Эй! — донеся до Казухи громкий выкрик. Каэдэхара резко обернулся, вылетая из своих мыслей. К нему бежал невысокий парень с темным каре. Он заправил зеленые пряди за уши и согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Его лицо слегка блестело от пота, а рубашка была неровно застегнута. Видимо он очень торопился сюда. Парень поднял голову, а его длинные большие ушки навострились. Стоп. Что? И правда, у этого молодого человека были большие уши, покрытые темно-зеленым мехом. Наверное, как у лисы или другого животного, Каэдэхара так и не понял. — Как хорошо, что ты все еще здесь! — «Лис» сделал глубокий вдох, — как только мне сказали, что ты ушел из медицинской части, то я сразу сорвался сюда. Иначе бы пришлось искать тебя по всей Академии. — А зачем я тебе нужен был? — Казуха все еще удивленно рассматривал этого человека, приметив у него в дополнение к ушам большой пушистый хвост, который немного покачивался из стороны в сторону. Зеленый мех блестел под светом ламп, переливаясь и уходя в желтые оттенки. — А что, ты сам уже разобрался? Знаешь, где и с кем ты живешь, куда идти? — беззлобно усмехнулся юноша. — Нет… — Ну вот и славно. — Новый знакомый опять поправил свои волосы. — Меня зовут Тигнари, я второй лекарь Академии. Ну и ученик тоже. — Он улыбнулся, а его зеленые глаза засверкали в солнечных лучах. — Пока что торопиться никуда не надо, завтрак только через полчаса. — Хорошо, — тихо ответил Казуха, уводя взгляд на темные стены. — Ты… в порядке? — С ноткой беспокойства спросил юноша, а его уши прижались к голове. После кивка Каэдэхары тот продолжил. — Я часто к тебе заходил, ты же лежал в отключке почти два дня… А мадам Гомисида смогла приехать только вчера вечером. Казуха в недоумении уставился на него. Отчего-то мысли немного путались, а соображать становилось тяжелее. Казуха чувствовал подбирающуюся слабость и усталость. Он догадался, что та злобная старушка и есть мадам Гомисида. Но он пролежал в отключке два дня… Как так получилось вообще? Он же просыпался в поезде, да и в лесу его вроде не сильно ушатали. Если только… — Кстати, тебя там один парень навещал! Его вместе с тобой привезли. Попросил найти его, когда ты в сознание придешь. — Но Казуха молча смотрел на Тигнари, поэтому тот решил уточнить: — Ну такой, с синими волосами, — парень поднял руки к голове, жестами изображая волосы. — Хорошо, я поищу его, — кивнул Каэдэхара. — Спасибо. — Не за что, — отмахнулся его новый знакомый с теплой улыбкой. — Твой друг наверное в 414 комнате северной части. Казуха глупо моргнул, так как эти слова не дали ему никакой информации. — Точно.. Ориентироваться тебе первое время будет тяжело. Могу тебя проводить туда. На завтрак пойдете уже вместе, не пропадешь! — Снова улыбнулся Тигнари, мягко сжав его плечо. *** На самом деле, Академия выглядела довольно прилично, даже, можно было сказать, уютно. Немного приглушенное на лестницах освещение дарило чувство покоя и безопасности, а по светлым просторным коридорам носились ученики. Кто-то еще до конца не проснулся, поэтому спал на ходу, моргая по-совиному. Кто-то активно собирался, разбудив всех вокруг. Академия просыпалась, наполнялась шумом и голосами. Кое-где на подоконниках и под ними стояли цветы и дикие растения, привезенные из разных уголков Тейвата. Рядом с одним из горшочков сидела девушка с бирюзовыми волосами и такого же цвета татуировками на лбу и руках. Она управляла небольшими капельками воды, которые впитывались в землю. Казуха засмотрелся на ее плавные движения, поэтому только в последний момент резким рывком в сторону увернулся от летящего в его голову бумажного самолетика. Самолетик как ни в чем не бывало продолжал плавно плыть во воздуху вдоль коридора. А за ним бежала толпа детей, и мальчик впереди размахивал каким-то черным шариком, управляя своей поделкой. — Мы пришли, — отвлек его от разглядывания всего вокруг Тигнари. — Встретимся на завтраке, — махнув ему рукой он двинулся в обратную сторону. Каэдэхара продолжал смотреть ему вслед. — О, кстати, — тот развернулся. — Приятно было познакомиться, Каэдэхара Казуха. — Взаимно, — спокойно ответил Казуха, получив в ответ искреннюю улыбку. *** Постучавшись в комнату, Казуха удивился от какого-то странного холодка, который распространился от двери к его руке. Сославшись на то, что ему просто показалось, Каэдэхара стал ждать ответа. Но когда дверь в комнату распахнулась, на Казуху нахлынул ледяной морозный воздух, поднявший волну мурашек по телу. Парень поежился, ведь тонкая толстовка не могла спасти от такого холода. На пороге стоял юноша необыкновенной внешности. Бледная, почти белая кожа казалась искусственной, светло-голубые волосы покрылись инеем, а ледяного цвета глаза с узкими змеиными зрачками, прикрытые лишь белыми замерзшими ресницами, пронзительно и удивленно глядели на вошедшего. Он казался статуей изо льда, до которой стоит лишь докоснуться, и она разобьется на мелкие кусочки. Сам молодой человек был одет в обычную футболку и легкие шорты, что было довольно странно в связи с температурой в его комнате. — Кацу! — раздался радостный вскрик из глубины комнаты. Казуха заглянул туда, наклонившись влево, чтобы широкие плечи морозного парня не перекрывали обзор. Но крепкие объятья чуть не сбили его с ног. Глаза Син Цю искрились, а сам он обнимал так, будто хотел оставить Казуху без дыхания. Син Цю был одет так же, как и сам Казуха, что сильно отличалось от его привычной одежды. — Я так рад, что с тобой все в порядке! Мы с Танато жутко переживали, когда ты просто взял и выпрыгнул из окна! — проговорил на одном дыхании друг. Казуха четко видел, что что-то в его поведении не так. Он ведет себя более открыто, его взгляд ясен, а улыбка не слезала с лица. Син Цю был… Счастлив. Каэдэхара перевел взгляд на ледяного парня и встретился с изучающими его холодными глазами. — Чун Юнь, — представился тот. Пока Казуха пожимал ему руку, парень робко продолжил: — Я.. Для меня это большая честь познакомиться с вами, Каэдэхара Казуха. — Кончики ушей и щеки Чун Юня покраснели, что было хорошо видно из-за сильного контраста яркого цвета с белоснежной кожей. Теперь уже Казуха смутился, ведь он совсем не привык к такому отношению. Но это не было удивительным, ведь Каэдэхара сумел уже в одиннадцать лет стать известным среди контингента магов. Но Казуха все равно считал это незаслуженным. Рядом раздался полный непонимания звук: — Что? — спросил Син Цю. Его губы сжались, а взгляд метался между двумя парнями, пытаясь добиться объяснений. Чун Юнь удивленно оглянулся на него: — Ты не знал? Это же Каэдэхара Казуха, самый молодой участник Отряда Сопротивления и единственный выживший после того инцидента. — В его голосе можно было расслышать капельки восторга. Глаза Син Цю стали круглыми, а сам он пялился на Казуху так, будто впервые его видел. Повисло неуютное молчание. Каэдэхара поспешил оправдаться: — Прости, мне пришлось соврать. Я был в бегах, так что это было необходимо. — Я понимаю… — На автомате выпалил Син Цю, но его лицо все еще было напряженно, да и выглядел он растерянно. — Просто теперь все кажется более понятным, наверное. — Что именно? — Не понял Казуха. — Ты казался странным. Теперь это можно объяснить. Хотя, увидев твою силу, я уже тогда удивился. Все снова замолчали. Казуха решил направить тему в другое русло: — К слову о секретах. Я даже не догадывался, что ты эспер. — После этих слов уголки губ Син Цю приподнялись. — А я и не эспер. Я обычный человек, — с озорной интонацией сказал он, мельком глянув на Чун Юня. Настала очередь Казухи удивленно таращиться на юношу. — Ты же шутишь? — неверяще уточнил Каэдэхара. — Нет, вполне серьезно. Помнишь, я рассказывал тебе про своего друга? — Син Цю снова посмотрел на Чун Юня. Тот поймал его взгляд и воспринял его как просьбу продолжить: — Мы с Син Цю учились в одной школе, поэтому всегда были рядом. В один из дней я спускался по лестнице и увидел, как до него опять докопался Ямамото со своей компашкой. Я… — Чун Юнь запнулся на мгновение, неуверенно закусив губу, — я почувствовал сильный неуправляемый гнев. И сорвался. Им всем хорошо досталось, а меня забрали в Академию. — Чун Юнь для меня самый близкий человек. У меня не было другого выбора, кроме как последовать за ним. Тем более, что в Академию он попал из-за меня, — с грустью добавил Син Цю. — Неправда! — Громко возразил Чун Юнь, опустив голову вниз. — Они этого заслуживали. Казуха призадумался о том, был ли тогда в той «компашке» Скарамучча. Он вряд ли дал бы себя в обиду, но и способности использовать не стал. Интересно, а что с ним сейчас? Син Цю воспринял его молчание по-своему, поэтому сказал: — Я просто сдался добровольно, никто даже проверять не стал, эспер я или нет. Надели наручники и отрубили. Главное, что я теперь здесь. — Это безумие, — покачал головой Чун Юнь. — Но мы же продумали, как мне пройти отборочные, — усмехнулся Син Цю, — а дальше разберемся. Вместе. Казуха не понял. — Что за отборочные? — поинтересовался он. — Распределение по классам в зависимости от силы и возраста. Там… — Мы опоздаем на завтрак, — мягко прервал его Чун Юнь. — Расскажешь по дороге. Но по дороге они встретили каких-то знакомых Чун Юня, и никто Казухе ничего так и не объяснил.